| Что нового | Оглавление | Поиск | Закладки | Словарь | Вход | EN / RU |
История происхождения бодхисатты Палийский оригинал
| пали | Rhys Davids T.W. - english | vandanaa - indaratana - english | Рената, правки khantibalo - русский | Комментарии |
| Sā panāyaṃ jātakassa atthavaṇṇanā dūrenidānaṃ, avidūrenidānaṃ, santikenidānanti imāni tīṇi nidānāni dassetvā vaṇṇiyamānā ye naṃ suṇanti, tehi samudāgamato paṭṭhāya viññātattā yasmā suṭṭhu viññātā nāma hoti, tasmā taṃ tāni nidānāni dassetvā vaṇṇayissāma. | Inasmuch as this comment on the Jātaka, if it be expounded after setting forth the three Epochs, the distant, the middle, and proximate, will be clearly understood by those who hear it by being understood from the beginning, therefore I will expound it after setting forth the three Epochs. | |||
| Tattha ādito tāva tesaṃ nidānānaṃ paricchedo veditabbo. | Accordingly from the very outset it will be well to determine the limits of these Epochs. | |||
| Dīpaṅkarapādamūlasmiñhi katābhinīhārassa mahāsattassa yāva vessantarattabhāvā cavitvā tusitapure nibbatti, tāva pavatto kathāmaggo dūrenidānaṃ nāma. | Accordingly from the very outset it will be well to determine the limits of these Epochs. | |||
| Tusitabhavanato pana cavitvā yāva bodhimaṇḍe sabbaññutappatti, tāva pavatto kathāmaggo avidūrenidānaṃ nāma. | From his leaving the Tusita heaven to his attainment of omniscience on the throne of Awakening, the narrative is called the Intermediate Epoch. | |||
| Santikenidānaṃ pana tesu tesu ṭhānesu viharato tasmiṃ tasmiṃyeva ṭhāne labbhatīti. | And the Proximate Epoch is to be found in the various places in which he sojourned (during his ministry on earth). | |||
|
Древняя эпоха Таблица Палийский оригинал |
||||
| Tatridaṃ dūrenidānaṃ nāma – ito kira kappasatasahassādhikānaṃ catunnaṃ asaṅkhyeyyānaṃ matthake amaravatī nāma nagaraṃ ahosi. | Tradition tells us that four asankheyyas 2 and a hundred thousand cycles ago there was a city called Amaravati. | Это называется древней эпохой: якобы давным-давно, четыре асанкхейи и сто тысяч циклов назад был город Амаравати. | ||
| Tattha sumedho nāma brāhmaṇo paṭivasati ubhato sujāto mātito ca pitito ca saṃsuddhagahaṇiko yāva sattamā kulaparivaṭṭā akkhitto anupakuṭṭho jātivādena abhirūpo dassanīyo pāsādiko paramāya vaṇṇapokkharatāya samannāgato. | In this city there dwelt a brahmin named Sumedha, of good family on both sides, on the father's and the mother's side, of pure conception for seven generations back, by birth unreproached and respected, a man comely, well-favoured and amiable, and endowed with remarkable beauty. | В этом городе проживал брахман Сумедха, родословная его семьи была безупречна с обеих сторон - с материнской и отцовской, он был чист по происхождению в семи поколениях, по рождению безупречен и уважаем, красивый, привлекательный, симпатичный, удивительной красоты. | ||
| So aññaṃ kammaṃ akatvā brāhmaṇasippameva uggaṇhi. | He followed his brahminical studies without engaging in any other pursuit. | Он изучал брахманские науки не отвлекаясь ни на что другое. | ||
| Tassa daharakāleyeva mātāpitaro kālamakaṃsu. | His parents died while he was still young. | Его родители умерли когда он был ещё молодым. | ||
| Athassa rāsivaḍḍhako amacco āyapotthakaṃ āharitvā suvaṇṇarajatamaṇimuttādibharite gabbhe vivaritvā "ettakaṃ te, kumāra, mātu santakaṃ, ettakaṃ pitu santakaṃ, ettakaṃ ayyakapayyakāna"nti yāva sattamā kulaparivaṭṭā dhanaṃ ācikkhitvā "etaṃ paṭipajjāhī"ti āha. | A minister of state, who acted as steward of his property, bringing forth the roll-book of his estate, threw open the stores filled with gold and silver, gems and pearls, and other valuables, and said : " So much, young man, belonged to your mother, so much to your father, so much to your grandparents and greatgrandparents," and pointing out to him the property inherited through seven generations, he bade him guard it carefully. | Государственный министр, бывший опекуном его имущества принёс список того, что ему принадлежало, открыл хранилища, наполненные золотом и серебром, драгоценностями, жемчугом и прочим добром и сказал так: "Столько-то, молодой человек, принадлежало твоей матери, столько-то твоему отцу, столько-то твоим дедушкам и прадедушкам", - и указав ему на унаследованное имущество, накопленное в течении семи поколений, велел бережно к нему относиться. | ||
| Sumedhapaṇḍito cintesi – "imaṃ dhanaṃ saṃharitvā mayhaṃ pitupitāmahādayo paralokaṃ gacchantā ekaṃ kahāpaṇampi gahetvā na gatā, mayā pana gahetvā gamanakāraṇaṃ kātuṃ vaṭṭatī"ti. | The wise Sumedha thought to himself : " After amassing all this wealth my parents and ancestors when they went to another world took not a farthing with them. Can it be right that I should make it an object to take my wealth with me when I go ?" | Мудрый Сумедха подумал: "Накопив все это богатство мои родители и предки, уйдя в другой мир не смогли взять с собой ни гроша. Разве я смогу взять это богатство с собой, когда придёт время отойти?". |
В Кхантивади джатаке
http://abhidharma.ru/A/Vedalla/Content/Jataka/313%20Khandivadi.htm
есть похожее место: mayā panetaṃ gahetvā gantuṃ vaṭṭatī, ко... Все комментарии (2) |
|
| So rañño ārocetvā nagare bheriṃ carāpetvā mahājanassa dānaṃ datvā tāpasapabbajjaṃ pabbaji. | And informing the king of his intention, he caused proclamation to be made in the city, gave largess to the people, and embraced the ascetic life of a hermit. | И, проинформировав короля о своих намерениях, он сделал, чтобы об этом объявили по городу, раздал людям щедрые дары и оставил мирскую жизнь, став аскетом. | ||
| Imassa panatthassa āvibhāvatthaṃ imasmiṃ ṭhāne sumedhakathā kathetabbā. | To make this matter clear the Story of Sumedha -- must here be related. | Чтобы яснее понять это, здесь следует рассказать историю Сумедхи. | ||
| Sā panesā kiñcāpi buddhavaṃse nirantaraṃ āgatāyeva, gāthāsambandhena pana āgatattā na suṭṭhu pākaṭā. | This story, though given in full in the Buddhavamsa,2 from its being in a metrical form, is not very easy to understand. | Хотя эта история полностью даётся в Буддхавансе, её трудно понять из-за того, что она в стихотворной форме. | ||
| Tasmā taṃ antarantarā gāthāya sambandhadīpakehi vacanehi saddhiṃ kathessāma. | I will therefore relate it with sentences at intervals explaining the metrical construction. | Поэтому я буду давать объяснения в прозе, перемежая её стихами. |
В нашем переводе стихи исключены, чтобы не повторять уже сказанное. Все комментарии (1) |
|
|
Промежуточная эпоха Таблица Палийский оригинал |
||||
| Tusitapure vasanteyeva pana bodhisatte buddhakolāhalaṃ nāma udapādi. | It was when the Bodisat was thus dwelling in the City of Delight that the so-called " Buddha proclamation " took place. | В то время когда Бодхисатта пребывал в городе божеств Тусита ("Довольных") появилось так называемое "Провозглашение о Будде". | ||
| Lokasmiñhi tīṇi kolāhalāni uppajjanti – kappakolāhalaṃ, buddhakolāhalaṃ, cakkavattikolāhalanti. | For three such " Proclamations " take place on earth. These are the three. | В этом мире бывают три вида провозглашений: провозглашение о цикле вселенной, провозглашение о Будде, провозглашение о царе-миродержце. |
В комментарии к "наставлению о счастливых предзнаменованиях" говорится о 5 провозглашениях. К этим трём добавляется провозглашение о счастливом предзн... Все комментарии (1) |
|
| Tattha "vassasatasahassassa accayena kappuṭṭhānaṃ bhavissatī"ti lokabyūhā nāma kāmāvacaradevā muttasirā vikiṇṇakesā rudamukhā assūni hatthehi puñchamānā rattavatthanivatthā ativiya virūpavesadhārino hutvā manussapathe vicarantā evaṃ ārocenti "mārisā ito vassasatasahassassa accayena kappuṭṭhānaṃ bhavissati, ayaṃ loko vinassissati, mahāsamuddopi sussissati, ayañca mahāpathavī sineru ca pabbatarājā uḍḍayhissanti vinassissanti, yāva brahmalokā lokavināso bhavissati, mettaṃ mārisā bhāvetha, karuṇaṃ, muditaṃ, upekkhaṃ mārisā bhāvetha, mātaraṃ upaṭṭhahatha, pitaraṃ upaṭṭhahatha, kule jeṭṭhāpacāyino hothā"ti. | When they realize that at the end of a hundred thousand years a new dispensation will begin, devas of the next world who are called World-arrangers, with their hair flying and dishevelled, with weeping faces, wiping away their tears with their hands, clad in red garments, and with their clothes all in disorder, wander among men, and make proclamation, saying : " Sirs, one hundred thousand years from now there will be a new dispensation ; this world-system will be destroyed ; even the sea will dry up ; this great earth, with Sineru the monarch of mountains, will be burned up and destroyed ; and the whole world up to the Brahma-realms, will pass away. And so, sirs, exercise love, pity, sympathy and equanimity, cherish the mother, cherish the father, honour the elders in your families." | Божества мира страсти, чьи прекрасные одежды по большей части превратились в уродливые лохмотья, повесив голову, со спутанными волосами, с заплаканным лицом, руками слёзы утирая, скитаясь в местах проживания людей, провозглашают: "По истечении срока в сто тысяч лет произойдёт явление [нового] цикла вселенной. Этот мир исчезнет, огромный океан высохнет, эта огромная земля и Синеру - гора всех гор, сгорит и будет уничтожена, до мира брахм весь мир будет разрушен. Развивайте, о господа, дружелюбие, сострадание, сопереживающую радость и безмятежное наблюдение, ухаживайте за матерью, ухаживайте за отцом, почитайте старшего в роду". |
kāmāvacaradevā он почему-то переводит как World-arrangers, когда это просто божества "мира страсти" (в отличие от божеств мира брахм) Все комментарии (1) |
|
| Idaṃ kappakolāhalaṃ nāma. | This is called the proclamation of an Age [Kappahalahala]. | Это называется провозглашением о цикле вселенной. |
kappa - это "цикл вселенной". санскр. кальпа. Все комментарии (1) |
|
| Vassasahassassa accayena pana sabbaññubuddho loke uppajjissatīti lokapāladevatā "ito mārisā vassasahassassa accayena buddho loke uppajjissatī"ti ugghosentā āhiṇḍanti. | Again, when they realize that at the end of a thousand years an omniscient Buddha will appear on earth, the deva-guardians of the world go from place to place and make proclamation, saying : " Sirs, at the end of a thousand years from this time a Buddha will appear on earth." | Когда они понимают, что через тысячу лет на земле появится всеведущий Будда, божества - стражи мира путешествуют от места к месту, провозглашая: "Господа, через тысячу лет Будда появится на земле." | ||
| Idaṃ buddhakolāhalaṃ nāma. | This is called the proclamation of a Buddha [Buddha-halahala]. | Это называется провозглашением о Будде. | ||
| Vassasatassa accayena cakkavattī rājā uppajjissatīti devatā "ito mārisā vassasatassa accayena cakkavattī rājā loke uppajjissatī"ti ugghosentiyo āhiṇḍanti. | Again, when devas realize that at the end of a hundred years a universal monarch will appear, they go from place to place and make proclamation, saying : " Sirs, at the end of a hundred years from this time a universal monarch will appear on earth." | Когда божества понимают, что через сто лет появится царь-миродержец, они путешествуют от места к месту и провозглашают: "Господа, через несколько сот лет царь-миродержец придёт на землю". | ||
| Idaṃ cakkavattikolāhalaṃ nāma. | This is called the proclamation of a Universal monarch [Chakkavatti-halahala]. | Это называется провозглашением о царе-миродержце. |
Universal monarch = царь-миродержец (досл. царь, поворачивающий колесо). Подробно о нём и его колесе - в Махасудассана сутте. Все комментарии (1) |
|
| Imāni tīṇi kolāhalāni mahantāni honti. | These are the three great proclamations. | Это три великих провозглашения. | ||
| Tesu buddhakolāhalasaddaṃ sutvā sakaladasasahassacakkavāḷadevatā ekato sannipatitvā "asuko nāma satto buddho bhavissatī"ti ñatvā taṃ upasaṅkamitvā āyācanti. | When of these three they hear the Buddha-proclamation, the devas of the entire ten thousand world systems assemble together ; and having ascertained who will become the Buddha, they go to him and beseech him to do so, | Когда они слышат провозглашение о Будде, божества всех десяти тысяч мировых систем собираются вместе и устанавливают кто станет Буддой, после чего они идут к нему с мольбой стать Буддой. | ||
| Āyācamānā ca pubbanimittesu uppannesu āyācanti. | so beseeching him when the first signs appear [that his present life is drawing to its close]. | И они просят его, когда появляются признаки, [что жизнь бодхисатты подходит к концу]. | ||
| Tadā pana sabbāpi devatā ekekacakkavāḷe catumahārājasakkasuyāmasantusitasunimmitavasavattimahābrahmehi saddhiṃ ekacakkavāḷe sannipatitvā tusitabhavane bodhisattassa santikaṃ gantvā "mārisā tumhehi dasa pāramiyo pūrentehi na sakkasampattiṃ, na mārasampattiṃ, na brahmasampattiṃ, na cakkavattisampattiṃ patthentehi pūritā, lokanittharaṇatthāya pana sabbaññutaṃ patthentehi pūritā, so vo idāni kālo mārisā buddhattāya samayo, mārisā buddhattāya samayo"ti yāciṃsu. | Accordingly on this occasion they all, with the governors in each world, 1 assembled in one world, and going to the future Buddha in the world of bliss (Tusita), they besought him, saying : " Sir, when thou wast fulfilling the Ten Perfections, thou didst not do so from a desire for the state of world-governor Sakka, or Mara, or Brahma or of a mighty king upon earth ; thou wast fulfilling them with the hope of reaching all-knowledge for the sake of the salvation of mankind ! Now has the moment come, sir, for thy Buddhahood ; now, sir, has the time arrived ! " | По этому случаю все они, с правителем каждого из миров [146-1] собираются в одном мире и идут к бодхисатте в мир "Довольных" божеств (Тусита) и умоляют его, говоря: "Сударь, когда ты развивал десять совершенств, ты делал это не для того, чтобы занять место Сакки, Мары, Брахмы или царя-миродержца; ты развивал их с целью достичь всеведения чтобы переправиться на другой берег мира! Пришло время, сударь, для состояния Будды, сейчас, сударь, это время наступило!". |
146-1 В тексте даются их имена: четыре великих правителя, Сакка, Суйяма, Сантусита, Паранимитта-васаватти и Маха Брахма. Они являются правителями разл... Все комментарии (2) |
|
| Atha mahāsatto devatānaṃ paṭiññaṃ adatvāva kāladīpadesakulajanettiāyuparicchedavasena pañcamahāvilokanaṃ nāma vilokesi. | But the Great Being, as if he had not granted the prayer of the devas, reflected in succession on the following five important points, viz. the time ; the country; the family ; the mother ; and her age-limit. | Но Бодхисатта, как будто божества не обращались к нему с мольбой, размышлял о пяти важных вопросах в следующей последовательности, а именно: время; страна; семья; мать и срок её жизни. | ||
| Tattha "kālo nu kho, akālo nu kho"ti paṭhamaṃ kālaṃ vilokesi. | Of these he first reflected on the TIME, thinking : " Is this the time or not ?" | И сначала он задумался о времени, размышляя: "Подходящее это время или нет?" | ||
| Tattha vassasatasahassato uddhaṃ vaḍḍhitaāyukālo kālo nāma na hoti. | And on this point he thought : " When the time of the span of life has grown to be upwards of a hundred thousand years, the time has not arrived. | И по этому вопросу он думал: "Когда продолжительность жизни возрастает до ста тысяч лет - это не подходящее время. | ||
| Kasmā? | Why not ? | Почему? | ||
| Tadā hi sattānaṃ jātijarāmaraṇāni na paññāyanti. | Because in such a period men perceive not that living beings are subject to birth, decay, and death ; | Потому что при такой долгой жизни человек не ощущает, что живые существа подвержены рождению, старости и смерти; | ||
| Buddhānañca dhammadesanā tilakkhaṇamuttā nāma natthi. | the thricemarked pearl of the preaching of the gospel of the Buddhas is not ; | и трёхфакторая жемчужина в наставлениях будд по Дхамме [якобы] отсутствует, |
tilakkhaṇamuttā - жемчужина с тремя характеристиками. Три характеристики - непостоянство, неудовлетворённость (страдание) и безличность. Все комментарии (1) |
|
| Tesaṃ "aniccaṃ, dukkhaṃ, anattā"ti kathentānaṃ "kiṃ nāmetaṃ kathentī"ti neva sotabbaṃ na saddhātabbaṃ maññanti, tato abhisamayo na hoti, tasmiṃ asati aniyyānikaṃ sāsanaṃ hoti. | and when the Buddhas speak of the impermanence of all things, of the universality of sorrow, and of the delusion of individuality, people will neither listen nor believe, saying : What is this they talk of ? At such a time there can be no understanding, and without that the teaching will not lead to salvation. | и когда Будды говорят о непостоянстве, неудовлетворённости и безличности, люди не слушают и не верят им, думая: "О чем это они?". В такое время не может быть понимания, а без этого учение не приводит [к цели]. | ||
| Tasmā so akālo. | That therefore is not the time. | Вот почему такое время неподходящее. | ||
| Vassasatato ūnaāyukālopi kālo na hoti. | Neither is it the right time when the span of life is under one hundred years. | Также не подходит то время, когда продолжительность жизни составляет менее чем сто лет. | ||
| Kasmā? | Why not ? | И почему? | ||
| Tadā sattā ussannakilesā honti, ussannakilesānañca dinno ovādo ovādaṭṭhāne na tiṭṭhati, udake daṇḍarāji viya khippaṃ vigacchati. | Because then sin is rife among men ; and admonition addressed to the sinners does not endure, but like a streak drawn on the water vanishes quickly away. | Потому что когда зло между людьми возрастает, замечание, адресованное порочным людям, не может устоять, как веточка, упавшая в реку. | ||
| Tasmā sopi akālo. | That therefore is not the time. | Поэтому такое время также неподходяще. | ||
| Vassasatasahassato pana paṭṭhāya heṭṭhā, vassasatato paṭṭhāya uddhaṃ āyukālo kālo nāma. | When, however, the span of life is under a hundred thousand and over a hundred years that is the proper time. | А вот когда продолжительность жизни менее ста тысяч лет, но более ста лет, тогда это время подходящее. | ||
| Tadā ca vassasatakālo. | Now at that time the span of (earth) life was one hundred years. | В то время продолжительность жизни на земле составляла сто лет. |
Видимо речь о максимальной продолжительности. Все комментарии (1) |
|
| Atha mahāsatto "nibbattitabbakālo"ti kālaṃ passi. | The Great Being therefore saw that the time of his advent had arrived. | Великое Существо увидело, что наступило время его прихода. | ||
| Tato dīpaṃ vilokento saparivāre cattāro dīpe oloketvā "tīsu dīpesu buddhā na nibbattanti, jambudīpeyeva nibbattantī"ti dīpaṃ passi. | Then reflecting upon the COUNTRY, and considering the four great continents with their surrounding islands, 1 he thought : " In three of the continents the Buddhas are not born, but in Jambudvipa they are born," and thus he decided on the country. | Затем, размышляя о том, какая страна необходима для его рождения и рассматривая четыре великих континента с окружающими их островами, он понял: "На трёх континентах будды не рождаются, но они рождаются в Джамбудипе" и так он принял решение о стране. | ||
| Tato "jambudīpo nāma mahā dasayojanasahassaparimāṇo, katarasmiṃ nu kho padese buddhā nibbattantī"ti okāsaṃ vilokento majjhimadesaṃ passi. | Then reflecting upon THE DISTRICT, and thinking : " Jambudvipa indeed is large, ten thousand leagues in extent ; now in which district of it do the Buddhas appear ? " he fixed upon the Middle Country.2 | Рассматривая место он думал: "Джамбудипа большая, протяжённостью десять тысяч йоджан, в какой её части появляются будды?" и он остановился на Срединной земле. | ||
| Majjhimadeso nāma – "puratthimāya disāya gajaṅgalaṃ nāma nigamo, tassa aparena mahāsālo, tato paraṃ paccantimā janapadā, orato majjhe. | Срединной землёй называется: "В Восточном направлении город Каджангала, на дальней стороне от него - Махасала, за ними - дальние страны, к ближней стороне - середина [=Срединная земля]. | |||
| Pubbadakkhiṇāya disāya sallavatī nāma nadī, tato paraṃ paccantimā janapadā, orato majjhe. | В юго-восточном направлении - река Саллавати, за ней - дальние страны, в ближней стороне - середина. | |||
| Dakkhiṇāya disāya setakaṇṇikaṃ nāma nigamo, tato paraṃ paccantimā janapadā, orato majjhe. | В южном направлении город Сетаканника, за ним - дальние страны, в ближней стороне - середина. | |||
| Pacchimāya disāya thūṇaṃ nāma brāhmaṇagāmo, tato paraṃ paccantimā janapadā, orato majjhe. | В западном направлении: брахманская деревня Тхуна, за ней - дальние страны, в ближней стороне - середина. | |||
| Uttarāya disāya usīraddhajo nāma pabbato, tato paraṃ paccantimā janapadā, orato majjhe"ti evaṃ vinaye (mahāva. 259) vutto padeso. | В северном направлении: гора Усирадхаджа, за ней - дальние страны, в ближней стороне - середина.". Так это место объясняется в Виная Питаке. | |||
| So āyāmato tīṇi yojanasatāni, vitthārato aḍḍhateyyāni, parikkhepato nava yojanasatānīti etasmiṃ padese buddhā, paccekabuddhā, aggasāvakā, asīti mahāsāvakā, cakkavattirājā aññe ca mahesakkhā khattiyabrāhmaṇagahapatimahāsālā uppajjanti. | Это срединное место размером 300 йоджан в ширину, 250 в длину и девятьсот вокруг. В этом месте появляются будды, паччекабудды, старшие ученики, 80 главных учеников и цари-миродержцы. Также там появляются, могущественные кшатрии, брахманы, и домохозяева из знатных и богатых родов. | |||
| Idañcettha kapilavatthu nāma nagaraṃ, tattha mayā nibbattitabbanti niṭṭhaṃ agamāsi. | And calling to mind that the town named Kapilavatthu was in that country, he concluded that he ought to be born in it. | Бодхисатта заключил: "Там есть город Капилаваттху, в нём мне и следует родиться". | ||
| Tato kulaṃ vilokento "buddhā nāma vessakule vā suddakule vā na nibbattanti, lokasammate pana khattiyakule vā brāhmaṇakulevāti dvīsuyeva kulesu nibbattanti. | Then reflecting on THE FAMILY, he thought : " The Buddhas are not born in the Vessa caste, nor the Sudda caste ; but either in the Brahmin or in the Khattiya caste, whichever is then held in the highest repute. | Затем размышляя над семьёй он подумал: "Будды не рождаются ни в касте вайшьев, ни в касте шудр - они рождаются или в касте брахманов или в касте кшатриев, смотря какая из этих каст на данный момент имеет высшее положение. | ||
| Idāni ca khattiyakulaṃ lokasammataṃ, tattha nibbattissāmi. | The Khattiya caste is now predominant, I must be born in it, | Каста кшатриев сейчас выше, я должен быть рождён в ней | ||
| Suddhodano nāma rājā me pitā bhavissatī"ti kulaṃ passi. | and Suddhodana the chief will be my father." Thus he beheld the family. | и раджа Суддходана будет моим отцом". Так он определился с семьёй. | ||
| Tato mātaraṃ vilokento "buddhamātā nāma lolā surādhuttā na hoti, kappasatasahassaṃ pana pūritapāramī jātito paṭṭhāya akhaṇḍapañcasīlāyeva hoti. | Then reflecting on THE MOTHER, he thought : " The mother of a Buddha is not lustful, or corrupt as to drink, but has fulfilled the Perfections for a hundred thousand ages, and from her birth upwards has kept the five Precepts unbroken. | Размышляя над вопросом о матери он подумал: "Мать Будды не может быть похотливой или любительницей выпить, она развивала Совершенства в течении ста тысяч циклов и с момента рождения неукоснительно соблюдала "Пять правил". | ||
| Ayañca mahāmāyā nāma devī edisī, ayaṃ me mātā bhavissati, kittakaṃ panassā āyūti dasannaṃ māsānaṃ upari satta divasānī"ti passi. | Now this lady Maha Maya is such an one, she will be my mother. " And further considering how long her life should last, he foresaw that it would still last ten months and seven days. | Царица Маха Майя именно такая, она будет моей матерью. Далее размышляя как долго будет длиться её жизнь он понял, что жизнь её продлится десять месяцев и семь дней. | ||
| Iti imaṃ pañcamahāvilokanaṃ viloketvā "kālo me mārisā buddhabhāvāyā"ti devatānaṃ saṅgahaṃ karonto paṭiññaṃ datvā "gacchatha, tumhe"ti tā devatā uyyojetvā tusitadevatāhi parivuto tusitapure nandanavanaṃ pāvisi. | Having thus reflected on these five important points he favoured the devas by consenting : " The time has arrived, sirs, for me to become a Buddha." He then dismissed them with the words and promise " Do you go " ; and attended by the devas of the world of Bliss (Tusita), he entered the grove of Gladness (Nandana) in the City of Bliss. | Получив ответы на пять важнейших вопросов он благосклонно согласился с божествами, произнеся: "Господа, пришло время для меня стать Буддой". Затем он отпустил их со словами "ступайте" и в сопровождении "довольных" божеств вошёл в рощу Радости (Нандана), что находится в городе этих божеств. | ||
| Sabbadevalokesu hi nandanavanaṃ atthiyeva. | Now in each of the deva-worlds there is such a grove of Gladness ; | В каждом из миров божеств есть такая же роща Радости. | ||
| Tattha naṃ devatā "ito cuto sugatiṃ gaccha, ito cuto sugatiṃ gacchā"ti pubbe katakusalakammokāsaṃ sārayamānā vicaranti. | and there the devas are wont to remind any one of them who is about to depart of the opportunities he has gained by good deeds done in a former birth, saying to him : " When hence deceased go to a good destiny." | Там божества расхаживают, напоминая тем, кто скоро покинет их мир о возможностях, обретённых благотворными поступками, совершёнными ими в прошлых жизнях: "Оставив этот мир иди в благой удел". | ||
| So evaṃ devatāhi kusalaṃ sārayamānāhi parivuto tattha vicaranto cavitvā mahāmāyāya deviyā kucchismiṃ paṭisandhiṃ gaṇhi. | And thus he also, when walking about there, surrounded by devas reminding him of his acquired merit, departed thence, and was conceived in the womb of the Lady Maha Maya. | Так и Бодхисатта, прогуливаясь в окружении божеств, рассказывающих о его приобретённых заслугах, покинул тот мир и был зачат в утробе царицы Маха Майи. | ||
| Tassa āvibhāvatthaṃ ayamanupubbikathā – tadā kira kapilavatthunagare āsāḷhinakkhattaṃ saṅghuṭṭhaṃ ahosi, mahājano nakkhattaṃ kīḷati. | In order to explain this better, the following is the account in fuller detail. At that time, it is said, the Midsummer festival was proclaimed in the City of Kapilavatthu, and the people were enjoying the feast. | Для лучшего объяснения далее это будет рассмотрено более подробно. Якобы в это время в городе Капилаваттху объявили празднество Середины лета и большое количество людей развлекались на празднике. | ||
| Mahāmāyāpi devī pure puṇṇamāya sattamadivasato paṭṭhāya vigatasurāpānaṃ mālāgandhavibhūtisampannaṃ nakkhattakīḷaṃ anubhavamānā sattame divase pātova uṭṭhāya gandhodakena nhāyitvā cattāri satasahassāni vissajjetvā mahādānaṃ datvā sabbālaṅkāravibhūsitā varabhojanaṃ bhuñjitvā uposathaṅgāni adhiṭṭhāya alaṅkatapaṭiyattaṃ sirigabbhaṃ pavisitvā sirisayane nipannā niddaṃ okkamamānā imaṃ supinaṃ addasa – 'cattāro kira naṃ mahārājāno sayaneneva saddhiṃ ukkhipitvā himavantaṃ netvā saṭṭhiyojanike manosilātale sattayojanikassa mahāsālarukkhassa heṭṭhā ṭhapetvā ekamantaṃ aṭṭhaṃsu. | During the seven days before the full moon the Lady Maha Maya had taken part in the festivity, as free from drunkenness as it was brilliant with garlands and perfumes. On the seventh day she rose early and bathed in perfumed water : and she distributed four hundred thousand pieces in giving great largesse. Decked in her richest attire she partook of the purest food : and steadfast in the rites of the feast she entered her beautiful chamber, and lying on her royal couch she fell asleep and dreamt this dream. The four Guardians of the world, lifting her up in her couch, carried her to the Himalaya mountains, and placing her under the Great Sal-tree, seven leagues high, on the Crimson Plain, sixty yojanas broad, they stood respectfully aside. | В течение семи дней перед полнолунием царица Маха Майя участвовала в празднестве; она была великолепна в своих гирляндах и духах, при этом не притронувшись к выпивке. На седьмой день она поднялась рано, умылась душистой водой и устроила огромную раздачу подаяний общей стоимостью в четыреста тысяч. Одев свой самый богатый наряд она приняла превосходную пищу. Устремившись к факторам дня особых предписаний она зашла в свою прекрасную комнату, прилегла на королевское ложе и увидела следующий сон. Четыре великих правителя подняли её вместе с ложем, отнесли в гималайские горы и расположили под огромным деревом сала, высотой в семь йоджан, на Темно-Красной равнине величиной в шестьдесят йоджан и стали в одной стороне. |
Странное какое-то поведение царицы. Был день особых предписаний полнолуния (упосатха), в этот день не полагается носить роскошную одежду, ложиться на ... Все комментарии (1) |
|
| Atha nesaṃ deviyo āgantvā deviṃ anotattadahaṃ netvā manussamalaharaṇatthaṃ nhāpetvā dibbavatthaṃ nivāsāpetvā gandhehi vilimpāpetvā dibbapupphāni piḷandhāpetvā tato avidūre eko rajatapabbato atthi, tassa anto kanakavimānaṃ atthi, tattha pācīnasīsakaṃ dibbasayanaṃ paññāpetvā nipajjāpesuṃ. | Their queens then came toward her, and taking her to the Jake of Anotatta, bathed her to free her from human stains ; and dressed her in heavenly garments ; and anointed her with perfumes ; and decked her with heavenly flowers. Not far from there is the Silver Hill, within which is a golden mansion ; in it they spread a heavenly couch, with its head towards the East, and on it they laid her down. | Затем к ней подошли супруги великих правителей, отнесли её к озеру Анотатта и там искупали, чтобы освободить от человеческих загрязнений; одели в божественные одеяния, умастили благоуханными маслами и украсили небесными цветами. Рядом располагался Серебряный Холм, в котором находился золотой дворец. Там было установлено небесное ложе с изголовьем на восток, вот на него уложили царицу Маха Майю. |
Серебряный холм - это собственное имя разве? Все комментарии (1) |
|
| Atha bodhisatto setavaravāraṇo hutvā tato avidūre eko suvaṇṇapabbato atthi, tattha vicaritvā tato oruyha rajatapabbataṃ abhiruhitvā uttaradisato āgamma rajatadāmavaṇṇāya soṇḍāya setapadumaṃ gahetvā koñcanādaṃ naditvā kanakavimānaṃ pavisitvā mātusayanaṃ tikkhattuṃ padakkhiṇaṃ katvā dakkhiṇapassaṃ phāletvā kucchiṃ paviṭṭhasadiso ahosī'ti. | Then the future Buddha, who had become a superb white elephant, and was wandering on the Golden Hill, not far from there, descended thence, and ascending the Silver Hill, approached her from the North. Holding in his silvery trunk a white lotus flower, and uttering a farreaching cry, he entered the golden mansion, and thrice doing obeisance to his mother s couch, he gently struck her right side, and seemed to enter her womb.1 | Затем бодхисатта, который принял вид великолепного белого слона, бродившего неподалеку по Золотому Холму, спустился оттуда и взошел на Серебряный Холм, подходя к Маха Майе с севера. Держа в серебряном хоботе белый цветок лотоса и издавая могучий звук, разносящийся повсюду, он вошел в золотой дворец и трижды почтительно обошёл ложе своей матери, держась к нему правой стороной, аккуратно шлёпнул её по правому боку и вошёл в ее утробу. | ||
| Evaṃ uttarāsāḷhanakkhattena paṭisandhiṃ gaṇhi. | Thus was he conceived at the end of the Midsummer festival. | Так в конце празднества Середины лета бодхисатта был зачат. | ||
| Punadivase pabuddhā devī taṃ supinaṃ rañño ārocesi. | And the next day, having awoke from her sleep, she related her dream to the raja. | Проснувшись на следующий день царица рассказала свой сон радже. | ||
| Rājā catusaṭṭhimatte brāhmaṇapāmokkhe pakkosāpetvā gomayaharitūpalittāya lājādīhi katamaṅgalasakkārāya bhūmiyā mahārahāni āsanāni paññāpetvā tattha nisinnānaṃ brāhmaṇānaṃ sappimadhusakkharābhisaṅkhatassa varapāyāsassa suvaṇṇarajatapātiyo pūretvā suvaṇṇarajatapātīhiyeva paṭikujjitvā adāsi, aññehi ca ahatavatthakapilagāvidānādīhi te santappesi. | The raja had sixty-four eminent brahmins summoned, and had costly seats spread on a spot made ready for the state occasion with green leaves and dalbergia flowers, and he had vessels of gold and silver filled with delicate milk-rice compounded with ghee and sweet honey, and covered with gold and silver bowls. This food he gave them, and he satisfied them with gifts of new garments and of tawny cows. | Были призваны шестьдесят четыре выдающихся брахмана, ради них были расстелены дорогие ковры для сиденья на месте, выделенном для государственных случаев, украшенные зелёными листьями и цветками, были приготовлены сосуды из золота и серебра, наполненные нежной рисовой кашей с добавлением топленого масла и сладкого мёда, накрытые золотыми и серебряными чашами. Такое угощение предложил им раджа; он также ублажил их подарками в виде новых одеяний, коричневых коров и прочего. | ||
| Atha nesaṃ sabbakāmehi santappitānaṃ supinaṃ ārocāpetvā "kiṃ bhavissatī"ti pucchi. | And when he had thus satisfied their every desire, he had the dream told to them, and then he asked them : " What will come of it ?" | И когда он удовлетворил каждое их желание он поведал им сон царицы и спросил: "Что это предвещает?". | ||
| Brāhmaṇā āhaṃsu "mā cintayi, mahārāja, deviyā te kucchimhi gabbho patiṭṭhito, so ca kho purisagabbho, na itthigabbho, putto te bhavissati. | The brahmins said : "Be not anxious, sire ! your queen has conceived : and the fruit of her womb will be a man-child ; it will not be a woman-child. You will have a son. | Брахманы сказали: "Не беспокойся, великий правитель! Твоя супруга зачала и в ее утробе мальчик, не девочка. У тебя будет сын. | ||
| So sace agāraṃ ajjhāvasissati, rājā bhavissati cakkavattī; sace agārā nikkhamma pabbajissati, buddho bhavissati loke vivaṭṭacchado"ti. | And he, if he adopts a householder s life, will become a king, a Universal Monarch ; but if, leaving his home, he adopt the religious life, he will become a Buddha, who will remove from the world the veils of ignorance and sin." | И если он предпочтет мирскую жизнь, то станет царем-миродержцем, но если, покинув дом, он предпочтёт жизнь отшельника, то станет Буддой и в этом мире сорвёт покров [страсти, отвращения и др.]". |
В комментарии к Амбаттха сутте (DA 1.250) объясняется так: Arahaṃ hoti sammāsambuddho loke vivaṭṭacchadoti ettha rāgadosamohamānadiṭṭhiavijjāduccarita... Все комментарии (1) |
|
| Bodhisattassa pana mātukucchimhi paṭisandhiggahaṇakkhaṇe ekappahāreneva sakaladasasahassī lokadhātu saṅkampi sampakampi sampavedhi. | Now at the moment when the future Buddha made himself incarnate in his mother s womb, the constituent elements of the ten thousand world-systems at the same instant quaked, and trembled, and were shaken violently. | В тот самый момент, когда бодхисатта обрёл перерождение в утробе своей матери, десять тысяч мировых систем заколебались, содрогнулись и затряслись. | ||
| Bāttiṃsapubbanimittāni pāturahesuṃ – dasasu cakkavāḷasahassesu appamāṇo obhāso phari. | The Thirty-two Good Omens also were made manifest. In the ten thousand world systems an immeasurable light appeared. | Также проявились тридцать два знака - предвестника. В десяти тысячах мировых систем появился неизмеримый свет. | ||
| Tassa taṃ siriṃ daṭṭhukāmā viya andhā cakkhūni paṭilabhiṃsu, badhirā saddaṃ suṇiṃsu, mūgā samālapiṃsu, khujjā ujugattā ahesuṃ, paṅgulā padasā gamanaṃ paṭilabhiṃsu, bandhanagatā sabbasattā andubandhanādīhi mucciṃsu, sabbanarakesu aggi nibbāyi, pettivisaye khuppipāsā vūpasami, tiracchānānaṃ bhayaṃ nāhosi, sabbasattānaṃ rogo vūpasami, sabbasattā piyaṃvadā ahesuṃ, madhurenākārena assā hasiṃsu, vāraṇā gajjiṃsu, sabbatūriyāni sakasakaninnādaṃ muñciṃsu, aghaṭṭitāniyeva manussānaṃ hatthūpagādīni ābharaṇāni viraviṃsu, sabbadisā vippasannā ahesuṃ, sattānaṃ sukhaṃ uppādayamāno mudusītalavāto vāyi, akālamegho vassi, pathavitopi udakaṃ ubbhijjitvā vissandi, pakkhino ākāsagamanaṃ vijahiṃsu, nadiyo asandamānā aṭṭhaṃsu, mahāsamudde madhuraṃ udakaṃ ahosi, sabbatthakameva pañcavaṇṇehi padumehi sañchannatalo ahosi, thalajajalajādīni sabbapupphāni pupphiṃsu, rukkhānaṃ khandhesu khandhapadumāni, sākhāsu sākhāpadumāni, latāsu latāpadumāni pupphiṃsu, thale silātalāni bhinditvā uparūpari satta satta hutvā daṇḍapadumāni nāma nikkhamiṃsu, ākāse olambakapadumāni nāma nibbattiṃsu, samantato pupphavassā vassiṃsu, ākāse dibbatūriyāni vajjiṃsu, sakaladasasahassilokadhātu vaṭṭetvā vissaṭṭhamālāguḷo viya, uppīḷetvā baddhamālākalāpo viya, alaṅkatapaṭiyattaṃ mālāsanaṃ viya ca ekamālāmālinī vipphurantavāḷabījanī pupphadhūmagandhaparivāsitā paramasobhaggappattā ahosi. | The blind received their sight, as if from very longing to behold this his glory. The deaf heard the noise. The dumb spake one with another. The crooked became straight. The lame walked. All prisoners were freed from their bonds and chains. In each hell the fire was extinguished. In the realm of the Petas hunger and thirst were allayed. The wild animals ceased to be afraid. The illness of all who were sick was allayed. All men began to speak kindly. Horses neighed, and elephants trumpeted gently. All musical instruments gave forth each its note, though none played upon them. Bracelets and other ornaments jingled of them selves. All the heavens became clear. A cool soft breeze wafted pleasantly for all. Bain fell out of due season. Water, welling up from the very earth, overflowed. 1 The birds forsook their flight on high. The rivers stayed their waters flow. The sea became sweet water. Everywhere its surface was covered with lotuses of every colour. All flowers blossomed on land and in water. The trunks, and branches, and twigs of trees were covered with the bloom appropriate to each. On earth tree-lotuses sprang up by sevens together, breaking even through the rocks : and hanging-lotuses were born in the sky and rained down everywhere a rain of blossom. In the sky deva music was played. The ten thousand world-systems revolved, and rushed as close together as a bunch of gathered flowers ; and became as it were a woven wreath of worlds, as sweet-smelling and resplendent as a mass of garlands, or as a sacred altar decked with flowers. | Слепые начали видеть, как будто очень желали увидеть всё это великолепие. Глухие услышали звук. Немые заговорили. Горбатые выпрямились. Хромые начали ходить. Все заключённые освободились от оков и цепей. В адах погас огонь. В мире голодных духов были утолены голод и жажда. Дикие животные перестали бояться. Недуги покинули больных. Люди стали вежливыми. Лошади заржали, а слоны затрубили. Все музыкальные инструменты издали по ноте, хотя на них никто не играл. Браслеты и прочие украшения зазвенели сами по себе. Небеса очистились. Подул приятный ветерок. Пошел дождь, хотя был не сезон. Вода хлынула из земли, затопив все вокруг. Птицы перестали летать. Течение рек остановилось. Морская вода стала сладкой. Поверхность земли украсили разноцветные лотосы. Все цветы на земле и в воде зацвели. Стволы и ветки деревьев покрылись различными цветками. Лотосовые деревья, появляясь по семь, пробивались даже через камни, а лотосовые гирлянды, рожденные на небе, упали повсюду цветущим дождем. В небе заиграла божественная музыка. Десять тысяч мировых систем закрутились и помчались так близко друг к другу как охапка сорванных цветов и объединились в кольцо миров как сладко пахнущая великолепная связка гирлянд или священный алтарь, покрытый цветами. |
Видимо это и есть 32 признака, о которых говорилось выше. Все комментарии (1) |
|
| Evaṃ gahitapaṭisandhikassa bodhisattassa paṭisandhito paṭṭhāya bodhisattassa ceva bodhisattamātuyā ca upaddavanivāraṇatthaṃ khaggahatthā cattāro devaputtā ārakkhaṃ gaṇhiṃsu. | From the moment of the conception, thus brought about, of the future Buddha, four devas with swords in their hands, stood guard over the Bodisat, and his mother, to shield them from all harm. | С момента таким образом произошедшего зачатия будущего Будды четыре сына божеств с мечами в руках стояли с четырех сторон, охраняя Бодхисатту и его мать от всех опасностей. | ||
| Bodhisattamātu pana purisesu rāgacittaṃ nuppajji, lābhaggayasaggappattā ca ahosi sukhinī akilantakāyā. | Pure in thought, having reached the highest aim and the highest honour, the mother was happy and unwearied; | С чистыми помыслами, достигшая высшего обретения и высочайшей почести, мать была счастлива и не утомлена. |
lābha - почему aim? Все комментарии (1) |
|
| Bodhisattañca antokucchigataṃ vippasanne maṇiratane āvutapaṇḍusuttaṃ viya passati. | she saw the child within her as plainly as one could see a thread passed through a transparent gem.1 | Она видела ребёнка внутри себя так ясно, как можно видеть нить, проходящую через прозрачный драгоценный камень. | ||
| Yasmā ca bodhisattena vasitakucchi nāma cetiyagabbhasadisā hoti, na sakkā aññena sattena āvasituṃ vā paribhuñjituṃ vā, tasmā bodhisattamātā sattāhajāte bodhisatte kālaṃ katvā tusitapure nibbattati. | But as a womb in which a future Buddha has dwelt, like a sacred relic shrine, can never be occupied by another ; the mother of the Bodisat, seven days after his birth, died, and was reborn in the City of Bliss. | Но поскольку утроба, в которой пребывал Будда, подобно памятнику над реликвиями никогда не может быть заселена или использована другим, мать Бодхисатты умерла через семь дней после его рождения и переродилась в городе "Довольных" божеств. | ||
| Yathā ca aññā itthiyo dasa māse apatvāpi atikkamitvāpi nisinnāpi nipannāpi vijāyanti, na evaṃ bodhisattamātā. | Now other women give birth, some before, some after, the completion of the tenth month, some sitting, and some lying down. Not so the mother of a Bodisat. | Другие женщины рожают до истечения 10 месяцев, некоторые после, некоторые сидя, некоторые лежа. Но мать Бодхисатты рожает его не так. | ||
| Sā pana bodhisattaṃ dasa māse kucchinā pariharitvā ṭhitāva vijāyati. | She gives birth to the Bodisat standing, after she has cherished him in her womb for exactly ten months, | Она рожает Бодхисатту стоя, после того как выносила его в утробе ровно десять месяцев. | ||
| Ayaṃ bodhisattamātudhammatā. | this is a distinctive quality of the mother of a Buddha elect. | В этом решающее отличие матери Будды. | ||
| Mahāmāyāpi devī pattena telaṃ viya dasa māse kucchinā bodhisattaṃ pariharitvā paripuṇṇagabbhā ñātigharaṃ gantukāmā suddhodanamahārājassa ārocesi – "icchāmahaṃ, deva, kulasantakaṃ devadahanagaraṃ gantu"nti. | And queen Maha Maya, when she too had thus cherished the Bodisat in her womb, like oil in a vessel, for ten months, felt herself far gone with child : and wishing to go to her family home she spake to King Suddhodana, and said : " Sire, I wish to go to Devadaha, to the city of my people." | Царица Маха Майя, в течение 10 месяцев бережно выносив Бодхисатту в своей утробе, как масло в сосуде, поняла, что приближаются роды и пожелала сделать это дома, в своей семье. Она пошла к радже Суддходане и сказала: "Ваше величество, я хочу отправиться в Девадаху, в город моих родственников". | ||
| Rājā "sādhū"ti sampaṭicchitvā kapilavatthuto yāva devadahanagarā maggaṃ samaṃ kāretvā kadalipuṇṇaghaṭadhajapaṭākādīhi alaṅkārāpetvā devi suvaṇṇasivikāya nisīdāpetvā amaccasahassena ukkhipāpetvā mahantena parivārena pesesi. | The king, saying : " It is good," consented, and had the road from Kapilavatthu to Devadaha made plain, and decked with arches of plaintain-trees, and well filled water-pots, and flags, and banners. And seating the queen in a golden palanquin carried by a thousand attendants, he sent her away with a great retinue. | Раджа согласился и велел разровнять дорогу от Капилаваттху до Девадахи, украсив её арками из платановых деревьев; он также установил вдоль дороги наполненные водой сосуды, флаги и знамена. И, усадив царицу в золотой паланкин, несомый тысячью слуг, он отпустил ее с большой свитой. | ||
| Dvinnaṃ pana nagarānaṃ antare ubhayanagaravāsīnampi lumbinīvanaṃ nāma maṅgalasālavanaṃ atthi, tasmiṃ samaye mūlato paṭṭhāya yāva aggasākhā sabbaṃ ekapāliphullaṃ ahosi, sākhantarehi ceva pupphantarehi ca pañcavaṇṇā bhamaragaṇā nānappakārā ca sakuṇasaṅghā madhurassarena vikūjantā vicaranti. | Now between the two towns there is a pleasure grove of sal-trees belonging to the people of both cities, and called the Lumbini grove. At that time, from the roots to the topmost branches, it was one mass of fruits and flowers ; and amidst the blossoms and branches swarms of various-coloured bees, and flocks of birds of different kinds roamed warbling sweetly. | Между двумя городами есть саловая роща для отдыха, принадлежащая жителям обоих городов и называется эта роща Лумбини. В это время ветки деревьев от корней до самого верха представляли собой одну сплошную массу из цветов и фруктов и между веток роились разноцветные пчелы, а стайки всевозможных птиц сладко щебетали. | ||
| Sakalaṃ lumbinīvanaṃ cittalatāvanasadisaṃ, mahānubhāvassa rañño susajjitaṃ āpānamaṇḍalaṃ viya ahosi. | The whole of the Lumbini grove was like a wood of variegated creepers, or the well-decorated banqueting hall of some mighty king. | Вся роща Лумбини выглядела как лес, полный пестрых лиан или как хорошо украшенный зал для приемов какого-нибудь могущественного правителя. | ||
| Deviyā taṃ disvā sālavanakīḷaṃ kīḷitukāmatācittaṃ udapādi. | The queen beholding it was filled with the desire of besporting herself in the sal-tree grove ; | Царица преисполнилась желанием развлечься в роще саловых деревьев | ||
| Amaccā deviṃ gahetvā sālavanaṃ pavisiṃsu. | and the attendants carrying the queen, entered the wood. | и слуги внесли её в рощу. | ||
| Sā maṅgalasālamūlaṃ gantvā sālasākhaṃ gaṇhitukāmā ahosi, sālasākhā suseditavettaggaṃ viya onamitvā deviyā hatthapathaṃ upagañchi. | When she came to the monarch sal-tree of the glade, she wanted to take hold of a branch of it, and the branch bending down, like a reed heated by steam, approached within reach of her hand. | Когда она подошла к подножию королевского салового дерева, ей захотелось взяться за его ветку и ветка склонилась, как тростник, нагретый паром, приблизившись к ее рукам. |
glade откуда взялось? mūla - это корень, подножие. Все комментарии (1) |
|
| Sā hatthaṃ pasāretvā sākhaṃ aggahesi. | Stretching out her hand she took hold of the branch, | Вытянув руку, она взялась за ветку | ||
| Tāvadeva cassā kammajavātā caliṃsu. | and then karma-born winds shook her. | и тогда рожденные каммой ветра поколебали ее. | ||
| Athassā sāṇiṃ parikkhipitvā mahājano paṭikkami. | The people, drawing a curtain round her, retired. | Челядь, развернув вокруг царицы завесу, отошла в сторону. | ||
| Sālasākhaṃ gahetvā tiṭṭhamānāya evassā gabbhavuṭṭhānaṃ ahosi. | Standing, and holding the branch of the sal-tree, she was delivered. | Стоя и держась за ветку салового дерева она родила. | ||
| Taṅkhaṇaṃyeva cattāro visuddhacittā mahābrahmāno suvaṇṇajālaṃ ādāya sampattā tena suvaṇṇajālena bodhisattaṃ sampaṭicchitvā mātu purato ṭhapetvā "attamanā, devi, hohi, mahesakkho te putto uppanno"ti āhaṃsu. | That very moment the four pure-minded Maha Brahmas came there bringing a golden net ; and receiving the future Buddha on that net, they placed him before his mother, saying : "Be joyful, Lady ! a mighty son is born to thee ! " | Как раз в этот момент четыре чистых разумом великих брахмы пришли туда, принеся золотую сеть, и приняли на неё будущего Будду. Затем они положили его перед матерью, говоря: "Радуйся, царица! Ты родила могущественного сына!". | ||
| Yathā pana aññe sattā mātukucchito nikkhamantā paṭikūlena asucinā makkhitā nikkhamanti, na evaṃ bodhisatto. | Now other living things, when they leave their mother s womb, leave it smeared with offensive and impure matter. Not so a Bodisat. | Другие живые существа покидают материнскую утробу вымазанные неприятными и грязными субстанциями. Не так было с Бодхисаттой. | ||
| So pana dhammāsanato otaranto dhammakathiko viya, nisseṇito otaranto puriso viya, ca dve ca hatthe dve ca pāde pasāretvā ṭhitakova mātukucchisambhavena kenaci asucinā amakkhito suddho visado kāsikavatthe nikkhittamaṇiratanaṃ viya jotayanto mātukucchito nikkhami. | The future Buddha left his mother s womb like a preacher descending from a pulpit or a man from a ladder, erect, stretching out his hands and feet, unsoiled by any impurities from contact with his mother's womb, pure and fair, and shining like a gem placed on fine muslin of Benares. | Он покинул утробу своей матери как проповедник, сходящий с кафедры или человек, спускающийся по приставной лестнице, вытягивающий руки и ноги; не испачкавшись никакой грязью от контакта с материнской утробой, чистый и неосквернённый, сияющий как драгоценный камень, положенный на лучшую касийскую ткань. | ||
| Evaṃ santepi bodhisattassa ca bodhisattamātuyā ca sakkāratthaṃ ākāsato dve udakadhārā nikkhamitvā bodhisattassa ca mātuyā ca sarīre utuṃ gāhāpesuṃ. | But though this was so, two showers of water came down from heaven in honour of them and refreshed the Bodisat and his mother, and cleansed her body. | Но несмотря на это два дождевых потока спустились с неба в их честь, освежили Бодхисатту и его мать и очистили ее тело. |
Видимо это и символизирует распространённый в буддийских странах ритуал, когда статую Будды (или бодхисатты-младенца) в праздник Весак поливают водой.... Все комментарии (1) |
|
| Atha naṃ suvaṇṇajālena paṭiggahetvā ṭhitānaṃ brahmānaṃ hatthato cattāro mahārājāno maṅgalasammatāya sukhasamphassāya ajinappaveṇiyā gaṇhiṃsu, tesaṃ hatthato manussā dukūlacumbaṭakena. | From the hands of the Brahmas who had received him in the golden net, the Four Kings received him on cloth of antelope skins, soft to the touch, such as are used on occasions of royal state. From their hands men received him on a roll of fine cloth ; | Из рук брахм, принявших его на золотую сеть, его приняли четыре великих правителя, уложившие младенца на покрывало из шкур антилопы, столь мягкое на ощупь, какое используется на царских приёмах. Из их рук Бодхисатту приняли люди на свёрток прекрасной ткани | ||
| Manussānaṃ hatthato muccitvā pathaviyaṃ patiṭṭhāya puratthimadisaṃ olokesi, anekāni cakkavāḷasahassāni ekaṅgaṇāni ahesuṃ. | and on leaving their hands he stood up upon the ground and looked towards the East. Thousands of world systems became visible to him like a single open space. | и покинув их руки Бодхисатта встал на землю и посмотрел на восток. Тысячи мировых систем стали видны ему как одно открытое пространство. | ||
| Tattha devamanussā gandhamālādīhi pūjayamānā "mahāpurisa, idha tumhehi sadiso añño natthi, kutettha uttaritaro"ti āhaṃsu. | Men and devas offering him sweet-smelling garlands, said : " great man, there is no other like thee, how then a greater ?" | Люди и божества, поднося ему благоуханные масла, гирлянды и другие дары, сказали: "Великий Человек, нет никого, подобного тебе, кто может быть более велик?". | ||
| Evaṃ catasso disā, catasso anudisā, heṭṭhā, uparīti dasa disā anuviloketvā attanā sadisaṃ kañci adisvā "ayaṃ uttarādisā"ti sattapadavītihārena agamāsi, mahābrahmunā setacchattaṃ dhāriyamāno, suyāmena vāḷabījaniṃ, aññāhi ca devatāhi sesarājakakudhabhaṇḍahatthāhi anugammamāno. | Searching the ten directions 1 and finding no one like himself, he took seven strides, saying : " This is the best direction. " And as he walked the Great Brahma held over him the white umbrella, and the Suyama followed him with the fan, and other devas with the other symbols of royalty in their hands. | Ища в десяти направлениях и не найдя никого, подобного себе, он сделал семь больших шагов, говоря: "Это лучшее направление". И когда он делал эти шаги великий Брахма держал над ним белый зонт, и Суяма следовал за ним с веером, как и другие божества с королевскими символами в руках. | ||
| Tato sattamapade ṭhito "aggohamasmiṃ lokassā"tiādikaṃ āsabhiṃ vācaṃ nicchārento sīhanādaṃ nadi. | Then, stopping at the seventh step, he sent forth his noble voice and shouted the shout of victory, beginning with : "I am the chief of the world." | Затем, он, остановившись на седьмом шаге, показав свой величественный голос, львиным рыком изрёк: "Я - высший в мире" и т.д. |
Полностью изречение содержится в Махападана сутте - ДН 14: aggohamasmi lokassa, jeṭṭhohamasmi lokassa, seṭṭhohamasmi lokassa, ayamantimā jāti, natthid... Все комментарии (1) |
|
| Bodhisatto hi tīsu attabhāvesu mātukucchito nikkhantamattova vācaṃ nicchāresi mahosadhattabhāve, vessantarattabhāve, imasmiṃ attabhāveti. | Now the future Buddha in three births thus uttered his voice immediately on leaving his mother s womb ; in his birth as Mahosadha, in his birth as Vessantara, and in this birth. | Бодхисатта уже в трёх жизнях при рождении издавал это восклицание немедленно после выхода из утробы матери: в его рождении Махосадхой, в его рождении Вессантарой и в этом рождении. | ||
| Mahosadhattabhāve kirassa mātukucchito nikkhantamattasseva sakko devarājā āgantvā candanasāraṃ hatthe ṭhapetvā gato, so taṃ muṭṭhiyaṃ katvāva nikkhanto. | In the Mahosadha birth the devaking Sakka came to him as he was being born, and placing some fine sandal-wood in his hand, went away. He came forth from the womb holding this in his fist. | В его рождении Махосадхой правитель божеств Сакка пришёл к нему во время рождения и, положив палочку прекрасного сандала в его руку, ушел. Махосадха вышел из утробы, держа сандал в своем кулачке. | ||
| Atha naṃ mātā "tāta, kiṃ gahetvā āgatosī"ti pucchi. | His mother asked him : " What is it you hold, dear, as you come ?" | Мать спросила: "Дорогой, что это ты держишь, приходя в мир?". | ||
| "Osadhaṃ, ammā"ti. | He answered, " Herbmedicine, mother ! " | Он ответил: "Лечебное растение, мама!". | ||
| Iti osadhaṃ gahetvā āgatattā "osadhadārako"tvevassa nāmaṃ akaṃsu. | So because he came holding this they gave him the name of Herb-medicine child (Osadhadaraka). | И поскольку он пришел в мир, держа сандал, его прозвали ребенок-травник (Осадхадарака). | ||
| Taṃ osadhaṃ gahetvā cāṭiyaṃ pakkhipiṃsu, āgatāgatānaṃ andhabadhirādīnaṃ tadeva sabbarogavūpasamāya bhesajjaṃ ahosi. | Taking the medicine they kept it in a chatty (an earthenware water-pot) ; and it became a drug by which all the sickness of the blind and deaf and others, as many as came, was healed, | Лекарство, взятое из его рук, положили в глиняный горшок и оно стало снадобьем, благодаря которому исцелялись недуги слепых, глухих и прочих приходящих больных | ||
| Tato "mahantaṃ idaṃ osadhaṃ, mahantaṃ idaṃ osadha"nti uppannavacanaṃ upādāya "mahosadho"tvevassa nāmaṃ jātaṃ. | so the saying sprang up : " This is a great osadha ! this is a great osadha ! " and hence he was called Mahosadha (The Great Herb-medicine Man). | и разнесся слух: "Это великое лекарство! Это великое лекарство!". И с тех пор его прозвали Махосадха (Великий человек-травник). | ||
| Vessantarattabhāve pana mātukucchito nikkhanto dakkhiṇahatthaṃ pasāretvā "atthi nu kho, amma, kiñci gehasmiṃ, dānaṃ dassāmī"ti vadanto nikkhami. | Again, in the Vessantara birth, as he left his mother s womb, he stretched out his right hand, saying : " But is there anything in the house, mother ? I would give a gift." | Затем при его рождении Вессантарой он, покидая материнскую утробу, вытянул правую руку и спросил: "Мама, есть ли что-нибудь в доме? Я буду делать подарок". | ||
| Athassa mātā "sadhane kule nibbattosi, tātā"ti puttassa hatthaṃ attano hatthatale katvā sahassatthavikaṃ ṭhapesi. | Then his mother, saying, " You are born, dear, in a wealthy family," took his hand in hers, and placed on it a bag containing a thousand. | Тогда его мать сказала: "Дорогой, ты рожден в обеспеченной семье", взяла его руки в свои и положила в них мешочек с тысячей [монет]. | ||
| Imasmiṃ pana attabhāve imaṃ sīhanādaṃ nadīti evaṃ bodhisatto tīsu attabhāvesu mātukucchito nikkhantamattova vācaṃ nicchāresi. | Lastly, in this birth he sang the song of victory. 1 Thus, the future Buddha in three births uttered his voice as he came out of his mother's womb. | И наконец в этом рождении он прорычал львиным рыком. Таким образом бодхисатта в трех рождениях показал свой величественный голос, выходя из материнской утробы. | ||
| Yathā ca paṭisandhiggahaṇakkhaṇe, jātakkhaṇepissa dvattiṃsa pubbanimittāni pāturahesuṃ. | And as at the moment of his conception, so at the moment of his birth, the thirty-two Good Omens were seen. | И как в момент его зачатия, так и в момент его рождения проявились тридцать два знака-предвестника. | ||
| Yasmiṃ pana samaye amhākaṃ bodhisatto lumbinīvane jāto, tasmiṃyeva samaye rāhulamātā devī, ānandatthero, channo amacco, kāḷudāyī amacco, kaṇḍako assarājā, mahābodhirukkho, catasso nidhikumbhiyo ca jātā. | Now at the very time when our Bodisat was born in the Lumbini grove, the lady mother of Rahula,2 Channa the attendant, Kaludayi the minister, Kanthaka the royal horse, the great Bo-tree, and the four vases full of treasure, also came into being. | В тот же момент, когда наш Бодхисатта родился в роще Лумбини, родилась мать Рахулы, старший монах Ананда, слуга Чханна, министр Калудайи, королевский конь Кантхака. В то же время зародилось великое дерево Бодхи и на свет появились четыре сосуда, полные драгоценностей. | ||
| Tattha ekā gāvutappamāṇā, ekā aḍḍhayojanappamāṇā, ekā tigāvutappamāṇā, ekā yojanappamāṇā ahosīti. | Of these last, one was two miles, one four, one six, and one eight miles in size. | Первый из сосудов был размером в одну гавуту, второй - четыре, третий - шесть и четвёртый - восемь гавут. | ||
| Ime satta sahajātā nāma. | These seven are called the Sahajata, the Connatal Ones. | Эти семь называются "возникшими вместе". |
Интересно - здесь ничего не говорится о том, когда кокрентно это всё произошло, что это было именно в полнолуние месяца Висакха. На зачатии тоже привя... Все комментарии (1) |
|
| Ubhayanagaravāsino bodhisattaṃ gahetvā kapilavatthunagarameva agamaṃsu. | The people of both towns took the Bodisat and went to Kapilavatthu. | Жители обоих городов взяли Бодхисатту и отправились в Капилаваттху. | ||
| Taṃ divasaṃyeva ca "kapilavatthunagare suddhodanamahārājassa putto jāto, ayaṃ kumāro bodhitale nisīditvā buddho bhavissatī"ti tāvatiṃsabhavane haṭṭhatuṭṭhā devasaṅghā celukkhepādīni pavattentā kīḷiṃsu. | On that day too, companies of devas in the next, the Tavatimsa world, were astonished and joyful ; and waved their robes and rejoiced, saying, " In Kapilavatthu, to Suddhodana the king a son is born, who, seated under the Botree, will become a Buddha." | В этот день собрания божеств мира Тридцати трёх тоже были изумлены и обрадованы, они размахивали одеждами и радовались, говоря: "В Капилаваттху у раджи Суддходаны родился сын который, сидя под деревом Бодхи, станет Буддой". | ||
| Tasmiṃ samaye suddhodanamahārājassa kulūpako aṭṭhasamāpattilābhī kāḷadevīlo nāma tāpaso bhattakiccaṃ katvā divāvihāratthāya tāvatiṃsabhavanaṃ gantvā tattha divāvihāraṃ nisinno tā devatā kīḷamānā disvā "kiṃkāraṇā tumhe evaṃ tuṭṭhamānasā kīḷatha, mayhampetaṃ kāraṇaṃ kathethā"ti pucchi. | At that time an ascetic named Kaja Devala, a confidential adviser of Suddhodana the king, who had passed through the eight stages of religious attainment,1 had eaten his midday meal, and had gone to the Tavatimsa world for his midday rest. Whilst there sitting resting, he saw these devas, and asked them : " Why are you thus glad at heart and rejoicing ? Tell me the reason of it." | В это время аскет Кала Девила, личный советник раджи Суддходаны, прошедший восемь уровней постижений, съел свою полуденную пищу и отправился в мир Тридцати трёх для послеполуденного отдыха. Сидя там он увидел ликующих божеств и спросил у них: "Отчего вы так радуетесь и ликуете? Назовите мне причину этого". |
В палийском оригинале аскета зовет Кала Девила. Видимо в англ. ошибка распознавания. Все комментарии (1) |
|
| Devatā āhaṃsu "mārisa, suddhodanarañño putto jāto, so bodhitale nisīditvā buddho hutvā dhammacakkaṃ pavattessati, tassa anantaṃ buddhalīḷaṃ daṭṭhuṃ dhammañca sotuṃ lacchāmāti iminā kāraṇena tuṭṭhāmhā"ti. | The devas replied : " Sir, to Suddhodana the king is born a son, who, seated under the Bo-tree, will become a Buddha, and will found a Kingdom of Righteous ness. 2 To us it will be given to see his infinite grace and to hear his word.Therefore it is that we are glad ! " | Божества отвечали: "Сударь, у раджи Суддходаны родился сын который, сидя под деревом Бодхи станет Буддой и повернёт колесо Дхаммы. Нам будет дано увидеть его бескрайнее мастерство и услышать Дхамму. Именно поэтому мы радостны!". |
anantaṃ buddhalīḷaṃ. в PED слово Līḷhā в отношении Будды объясняется как мастерство, с которым он проповедует. Все комментарии (1) |
|
| Tāpaso tāsaṃ vacanaṃ sutvā khippaṃ devalokato oruyha rājanivesanaṃ pavisitvā paññattāsane nisinno "putto kira te, mahārāja, jāto, passissāmi na"nti āha. | The ascetic, hearing what they said, quickly came down from the deva-world, and entering the king s house, sat down on the seat set apart for him, and said : " A son they say is born to you, king ! let me see him." | Аскет, услышав сказанное ими, немедленно спустился с мира божеств на землю, вошел в королевский дворец, сел на предназначенное для него сиденье и сказал: "Я слышал у тебя родился сын, о великий раджа! Дай мне увидеть его". | ||
| Rājā alaṅkatapaṭiyattaṃ kumāraṃ āharāpetvā tāpasaṃ vandāpetuṃ abhihari, bodhisattassa pādā parivattitvā tāpasassa jaṭāsu patiṭṭhahiṃsu. | The king ordered his son to be clad in splendour and carried in to salute the ascetic. But the future Buddha turned his feet round, and planted them on the matted hair of the ascetic.1 | Раджа приказал одеть сына в великолепное одеяние и принести для того, чтобы он поклонился аскету. Но бодхисатта развернул свои ступни и поставил их на спутанные волосы аскета. [158-1] |
158-1 Среди брахманов ношение спутанных или переплетённых волос считалось знаком святости. На это ссылается 394 строфа Дхаммапады: "О глупец, зачем те... Все комментарии (1) |
|
| Bodhisattassa hi tenattabhāvena vanditabbayuttako nāma añño natthi. | For in that birth there was no one worthy to be saluted by the Bodisat, | Ибо в этом рождении никто не был достоин поклона Бодхисатты | ||
| Sace hi ajānantā bodhisattassa sīsaṃ tāpasassa pādamūle ṭhapeyyuṃ, sattadhā tassa muddhā phaleyya. | and if these ignorant ones had placed the head of the future Buddha at the feet of the ascetic, assuredly the ascetic's head would have split in two. | и если бы эти невежественные люди положили бы голову будущего Будды к ногам аскета, несомненно голова аскета при этом раскололась бы на две части. | ||
| Tāpaso "na me attānaṃ nāsetuṃ yutta"nti uṭṭhāyāsanā bodhisattassa añjaliṃ paggahesi. | The ascetic rose from his seat, and saying : " It is not right for me to work my own destruction," he did homage to the Bodisat. | Аскет поднялся со своего сиденья, сказав: "Было бы неправильным для меня идти путем самоуничтожения", и сам поклонился Бодхисатте. | ||
| Rājā taṃ acchariyaṃ disvā attano puttaṃ vandi. | And the king also seeing this wonder did homage to his own son. | И раджа, видя такое чудо, тоже поклонился собственному сыну. | ||
| Tāpaso atīte cattālīsa kappe, anāgate cattālīsāti asīti kappe anussarati. | Now the ascetic had the power of calling to mind the events of forty ages (kalpas) in the past, and of forty ages in the future. | Тот аскет мог вспомнить случившееся за последние сорок циклов вселенной, а также познать то, что произойдёт в следующие сорок циклов. | ||
| Bodhisattassa lakkhaṇasampattiṃ disvā "bhavissati nu kho buddho, udāhu no"ti āvajjetvā upadhārento "nissaṃsayaṃ buddho bhavissatī"ti ñatvā "acchariyapuriso aya"nti sitaṃ akāsi. | Looking at the marks of future prosperity on the Bodisat s body, he considered with himself : " Will he become a Buddha or not ? " And perceiving that he would most certainly become a Buddha, he smiled, saying : " This is a wonderman." | Глядя на совершенство знаков [на теле] Бодхисатты он задумался: "Станет этот младенец Буддой или нет?". И аскету открылось, что сын раджи обязательно станет Буддой. Улыбнувшись, аскет сказал: "Какой удивительный человек". | ||
| Tato "ahaṃ imaṃ buddhabhūtaṃ daṭṭhuṃ labhissāmi nu kho, no"ti upadhārento "na labhissāmi, antarāyeva kālaṃ katvā buddhasatenapi buddhasahassenapi gantvā bodhetuṃ asakkuṇeyye arūpabhave nibbattissāmī"ti disvā "evarūpaṃ nāma acchariyapurisaṃ buddhabhūtaṃ daṭṭhuṃ na labhissāmi, mahatī vata me jāni bhavissatī"ti parodi. | Then reflecting : " Will it be given to me to behold him when he has become a Buddha ? " he perceived that it would not. " Dying before that time I shall be reborn in the formless world ; so that while a hundred or perhaps a thousand Buddhas appear among men, I shall not be able to go and be taught by them. And it will not be my good fortune to behold this so wonderful man when he has become a Buddha. Great, alas, is my loss ! " And he wept. | Затем он подумал: "Будет ли мне дано увидеть его, когда он станет Буддой?". И ему открылось, что нет. "Умерев до того, как это случится, я перерожусь в нематериальном мире; вот так в то время когда сотни, а возможно тысячи будд появлялись среди людей я не могу стать учеником одного из них. И мне не повезёт увидеть этого удивительного человека, когда он станет Буддой. Увы, велика моя потеря!". И он заплакал. | ||
| Manussā disvā "amhākaṃ ayyo idāneva hasitvā puna parodi. | The people seeing this, asked, saying : " Our master just now smiled, and has now begun to weep ! | Люди, видевшие это, вопрошали: "Наш учитель только что улыбался, а теперь начал плакать! | ||
| Kiṃ nu kho, bhante, amhākaṃ ayyaputtassa koci antarāyo bhavissatī"ti pucchiṃsu. | Will, sir, any misfortune befall our master s child ?" | Скажите, почтенный, не приключится ли какое несчастье с сыном нашего владыки?". | ||
| "Natthetassa antarāyo, nissaṃsayena buddho bhavissatī"ti. | "There is no misfortune in him ; assuredly he will become a Buddha," was the reply. | "С ним все хорошо, он несомненно станет Буддой", - был ответ. | ||
| Atha "kasmā paroditthā"ti? | "Why then do you weep ?" | "Почему же тогда вы плачете?". | ||
| "Evarūpaṃ purisaṃ buddhabhūtaṃ daṭṭhuṃ na labhissāmi, 'mahatī vata me jāni bhavissatī'ti attānaṃ anusocanto rodāmī"ti āha. | " It will not be granted to me," he said, " to behold so great a man when he has become a Buddha. Great, alas, is my loss ! bewailing myself, I weep." | "Мне не будет дано, - отвечал аскет, - увидеть такого великого человека, когда он станет Буддой. Увы! Велика моя потеря! Жалея себя, я плачу". | ||
| Tato so "kiṃ nu kho me ñātakesu koci etaṃ buddhabhūtaṃ daṭṭhuṃ labhissati, na labhissatī"ti upadhārento attano bhāgineyyaṃ nāḷakadārakaṃ addasa. | Then reflecting : " Will it be granted or not to any one of my relatives to see him as a Buddha ? " he saw it would be granted to his nephew, the boy Nalaka. | Затем он задался вопросом: "Будет ли дано кому-либо из моих родственников увидеть его в качестве Будды?". И аскету открылось, что у его племянника, мальчика Налаки, такая возможность будет. | ||
| So bhaginiyā gehaṃ gantvā "kahaṃ te putto nāḷako"ti? | So he went to his sister s house, and said to her, " Where is your son Nalaka ?" | Он отправился к своей сестре и спросил у нее: "Где твой сын Налака?". | ||
| "Atthi gehe, ayyā"ti. | " In the house, brother." | "В доме, брат". | ||
| "Pakkosāhi na"nti pakkosāpetvā attano santikaṃ āgataṃ kumāraṃ āha – "tāta, suddhodanamahārājassa kule putto jāto, buddhaṅkuro esa, pañcatiṃsa vassāni atikkamitvā buddho bhavissati, tvaṃ etaṃ daṭṭhuṃ labhissasi, ajjeva pabbajāhī"ti. | " Call him," said he. When he came he said to him, " In the family of Suddhodana the king, dear, a son is born, a young Buddha. In thirty-five years he will become a Buddha, and it will be granted you to see him. This very day give up the world ! " | "Позови его". Когда племянник подошел, аскет сказал ему: "В семье раджи Суддходаны родился сын, росток Будды. Он станет Буддой в тридцать пять лет и тебе будет дано увидеть его. Сегодня же оставь мирскую жизнь!". | ||
| Sattāsītikoṭidhane kule nibbattadārakopi "na maṃ mātulo anatthe niyojessatī"ti cintetvā tāvadeva antarāpaṇato kāsāyāni ceva mattikāpattañca āharāpetvā kesamassuṃ ohāretvā kāsāyāni vatthāni acchādetvā "yo loke uttamapuggalo, taṃ uddissa mayhaṃ pabbajjā"ti bodhisattābhimukhaṃ añjaliṃ paggayha pañcapatiṭṭhitena vanditvā pattaṃ thavikāya pakkhipitvā aṃsakūṭe laggetvā himavantaṃ pavisitvā samaṇadhammaṃ akāsi. | Bearing in mind that his uncle was not a man to urge him without a cause, the young man, though bom in a family of incalculable wealth, 2 straightway took out of the inner store a yellow suit of clothes and an earthenware pot, and shaved his head and put on the robes. And saying : "I leave the world for the sake of him who is the greatest person on earth," he prostrated himself on the ground and raised his joined hands in adoration towards the Bodisat. Then putting the begging bowl in a bag, and carrying it on his shoulder, lie went to the Himalaya mountains, and lived the life of a monk. | Зная, что дядя не будет давать указания без особой на то причины молодой человек, хотя и был рожден в семье с богатством в 87 мириадов, немедленно взял из кладовой желтую одежду и глиняный сосуд для подаяния, обрил голову и переоделся. Сказав: "Я оставляю мирскую жизнь ради величайшего человека на земле" он, сложив руки в жесте уважения, поклонился "пятью частями" в направлении к Бодхисатте. Затем, положив сосуд для подаяния в сумку и повесив сумку себе на плечо он направился в Гималаи, где начал жить как отшельник. | ||
| So paramābhisambodhiṃ pattaṃ tathāgataṃ upasaṅkamitvā nāḷakapaṭipadaṃ kathāpetvā puna himavantaṃ pavisitvā arahattaṃ patvā ukkaṭṭhapaṭipadaṃ paṭipanno satteva māse āyuṃ pāletvā ekaṃ suvaṇṇapabbataṃ nissāya ṭhitakova anupādisesāya nibbānadhātuyā parinibbāyi. | When the Tathagata had attained to complete Enlightenment, Nalaka went to him and heard the way of salvation. 1 He then returned to the Himalayas and reached Arahantship. And when he had lived seven months longer as a pilgrim along the most excellent Path, he passed away when standing near a Golden Hill, by that final passing away in which no source of rebirth remains.2 | Когда Татхагата достиг высшего Постижения, Налака пошел к нему и узнал о пути спасения. Затем Налака вернулся в Гималаи и достиг архатства. После этого он прожил еще семь месяцев как путешественник по великолепнейшему пути. Налака скончался, стоя около Золотого Холма, путём окончательного освобождения без остатка. | ||
| Bodhisattampi kho pañcame divase sīsaṃ nhāpetvā "nāmaggahaṇaṃ gaṇhissāmā"ti rājabhavanaṃ catujjātikagandhehi vilimpitvā lājāpañcamakāni pupphāni vikiritvā asambhinnapāyāsaṃ pacāpetvā tiṇṇaṃ vedānaṃ pāraṅgate aṭṭhasatabrāhmaṇe nimantetvā rājabhavane nisīdāpetvā subhojanaṃ bhojetvā mahāsakkāraṃ katvā "kiṃ nu kho bhavissatī"ti lakkhaṇāni pariggahāpesuṃ. | Now on the fifth day they bathed the Bodisat s head, saying : " Let us perform the rite of choosing a name for him. " So they perfumed the king s house with four kinds of odours, and decked it with Dalbergia flowers, and made ready rice well cooked in milk. Then they sent for one hundred and eight brahmins who had mastered the three Vedas, and seated them in the king s house, and gave them the pleasant food to eat, and did them great honour, and asked them to recognize the signs of what the child should be. | На пятый день голову Бодхисатты омыли со словами: "Мы совершаем обряд выбора имени для младенца". Запахи четырех различных благоуханных ароматов наполнили дворец раджи, его также украсили цветами далбергии и приготовили рисовую кашу. Затем послали за 108 брахманами, знатоками трех Вед, усадили их во дворце, предложили вкусную еду, оказали великие почести, попросили посмотреть на младенца и, основываясь на его признаках, предсказать кем он будет. | ||
| Tesu – | Among them : | Среди этих брахманов были: | ||
| "Rāmo dhajo lakkhaṇo cāpi mantī, koṇḍañño ca bhojo suyāmo sudatto; | 270. Rama, and Dhaja, and Lakkhana, and Mantin, Kondanya and Bhoja, Suyama and Sudatta, | 270. Рама и Дхаджа, Лаккхана и Мантин, Конданья и Бходжа, Суйама и Судатта. | ||
| Ete tadā aṭṭha ahesuṃ brāhmaṇā, chaḷaṅgavā mantaṃ viyākariṃsū"ti. – | These eight brahmins then were there, Their senses all subdued ; and they declared the charm. | Находившиеся там эти восемь брахманов с успокоенными чувствами изрекли заклинание. | ||
| Ime aṭṭheva brāhmaṇā lakkhaṇapariggāhakā ahesuṃ. | Now these eight brahmins were recognizers of signs ; | Эти восемь брахманов умели распознавать знаки - | ||
| Paṭisandhiggahaṇadivase supinopi eteheva pariggahito. | it was by them that the dream on the night of conception had been interpreted. | именно они истолковали сон, приснившийся [царице Маха Майе] в ночь зачатия. | ||
| Tesu satta janā dve aṅguliyo ukkhipitvā dvedhā byākariṃsu – "imehi lakkhaṇehi samannāgato agāraṃ ajjhāvasamāno rājā hoti cakkavattī, pabbajamāno buddho"ti, sabbaṃ cakkavattirañño sirivibhavaṃ ācikkhiṃsu. | Seven of them holding up two fingers prophesied in the alternative, saying : " If a man having such marks should remain a householder, he becomes a Universal Monarch ; but if he takes the vows, he becomes a Buddha. " And, so saying, they declared all the glory and power of a Chakkavatti king. | Семь из них подняли вверх два пальца, указав на две возможности развития событий. "Если человек, имеющий такие признаки, останется в миру, он станет царём-миродержцем. Но если он оставит мирскую жизнь, он станет Буддой". Сказав так, они предсказали ему славу и могущество царя-миродержца. | ||
| Tesaṃ pana sabbadaharo gottato koṇḍañño nāma māṇavo bodhisattassa varalakkhaṇanipphattiṃ oloketvā – "imassa agāramajjhe ṭhānakāraṇaṃ natthi, ekantenesa vivaṭṭacchado buddho bhavissatī"ti ekameva aṅguliṃ ukkhipitvā ekaṃsabyākaraṇaṃ byākāsi. | But the youngest of all of them, a young brahmin, whose family name was Kondanya, beholding the perfection of the auspicious marks on the Bodisat, raised up one finger only, and prophesied without ambiguity, and said : " There is no sign of his remaining amidst the cares of household life. Verily, he will become a Buddha, and remove the veils of sin and ignorance from the world." | Однако брахман Конданья, самый молодой из них, видя совершенство чудесных признаков Бодхисатты, поднял вверх один палец и однозначно предсказал: "Нет никаких признаков того, что он останется в мирской жизни. Воистину он станет Буддой и в мире сорвёт покров [страсти, отвращения и т.п.]". | ||
| Ayañhi katādhikāro pacchimabhavikasatto paññāya itare satta jane abhibhavitvā "imehi lakkhaṇehi samannāgatassa agāramajjhe ṭhānaṃ nāma natthi, asaṃsayaṃ buddho bhavissatī"ti ekameva gatiṃ addasa, tasmā ekaṃ aṅguliṃ ukkhipitvā evaṃ byākāsi. | This man already, under former Buddhas, had made a deep resolve of holiness, and had now reached his last birth. Therefore it was that he surpassed the other seven in wisdom ; that he perceived how the Bodisat would only be subject to this one life ; and that, raising only one finger, he so prophesied, saying : " The lot of one possessed of these marks will not be cast amidst the cares of household life. Verily, he will become a Buddha ! " | Этот брахман [в прошлых жизнях] сделал устремление и это было его последнее рождение. Поэтому он превосходил остальных семерых в мудрости. Постигнув, что у Бодхисатты будет только эта одна жизнь он и поднял только один палец, сказав: "Обладающий такими признаками не может оставаться посреди домашних забот. Несомненно он станет Буддой". | ||
| Athassa nāmaṃ gaṇhantā sabbalokassa atthasiddhikarattā "siddhattho"ti nāmamakaṃsu. | Отсюда они дали ему имя "Сиддхаттха" (достигающий своей цели), потому что весь мир рад достижению своих целей. |
https://en.wikipedia.org/wiki/Gautama_Buddha#Conception_and_birth
The infant was given the name Siddhartha (Pāli: Siddhattha), meaning "he who achiev... Все комментарии (2) |
||
| Atha te brāhmaṇā attano gharāni gantvā putte āmantayiṃsu – "tātā, amhe mahallakā, suddhodanamahārājassa puttaṃ sabbaññutaṃ pattaṃ mayaṃ sambhaveyyāma vā no vā, tumhe tasmiṃ kumāre sabbaññutaṃ patte tassa sāsane pabbajeyyāthā"ti. | Now those brahmins went home, and addressed their sons, saying : " We are old, dear ones ; whether or not we shall live to see the son of Suddhodana the king after he has gained all-knowledge, do you, when he has gained all-knowledge, take the vows according to his religion." | Брахманы отправились домой и дали своим сыновьям следующее напутствие: "Дорогие дети, мы стары и потому неизвестно, доведется ли нам увидеть сына раджи Суддходаны после того как он достигнет всеведения, но вы, когда он достигнет всеведения, оставьте мир, вступив в его систему обучения". | ||
| Te sattapi janā yāvatāyukaṃ ṭhatvā yathākammaṃ gatā, koṇḍaññamāṇavova arogo ahosi. | And after they all seven had lived out their span of life, they passed away and were reborn according to their deeds. But the young brahmin Kondanya was in good health ; | И после того, как эти семеро прожили отведенный каждому из них срок, они переродились вновь в соответствии со своими деяниями. Но молодой брахман Конданья обладал хорошим здоровьем | ||
| So mahāsatte vuḍḍhimanvāya mahābhinikkhamanaṃ abhinikkhamitvā anukkamena uruvelaṃ gantvā "ramaṇīyo, vata ayaṃ bhūmibhāgo, alaṃ vatidaṃ kulaputtassa padhānatthikassa padhānāyā"ti cittaṃ uppādetvā tattha vāsaṃ upagate "mahāpuriso pabbajito"ti sutvā tesaṃ brāhmaṇānaṃ putte upasaṅkamitvā evamāha "siddhatthakumāro kira pabbajito, so nissaṃsayaṃ buddho bhavissati. | and for the sake of the wisdom of the Great Being he left all that he had and made the great renunciation. And coming in due course to Uruvela, he thought : " Behold how pleasant is this place ! how suitable for the exertions of a young man desirous of wrestling with sin. " So he took up his residence there. And when he heard that the Great Being had left the world, he went to the sons of those brahmins, and said to them : " Siddhattha the prince has taken the vows. Assuredly he will become a Buddha. | и ради мудрости Великого Существа он отрекся от всего что у него было и направился в Урувелу. Там он подумал: "Как приятно это место! как подходит оно для приложения усилий выходца из рода". И он остался там жить. Услышав, что Великий Человек оставил мирскую жизнь, Конданья отправился к сыновьям семерых брахманов и сообщил им: "Принц Сиддхаттха оставил мирскую жизнь. Теперь он наверняка станет Буддой. | ||
| Sace tumhākaṃ pitaro arogā assu, ajja nikkhamitvā pabbajeyyuṃ. | If your fathers were in health they would to-day leave their homes, and go forth : | Если бы ваши отцы были в добром здравии, они бы сегодня же оставили свои дома и стали отшельниками | ||
| Sace tumhepi iccheyyātha, etha, ahaṃ taṃ purisaṃ anupabbajissāmī"ti. | and now, if you should so desire, come, I will leave the world in imitation of him." | и теперь, если вы хотите, идите [в бездомную жизнь], подражая ему и я оставлю мир". | ||
| Te sabbe ekacchandā bhavituṃ nāsakkhiṃsu, tayo janā na pabbajiṃsu. | But all of them were not able to agree with one accord : three did not give up the world ; | Не они не все согласились, трое не оставили мира. | ||
| Koṇḍaññabrāhmaṇaṃ jeṭṭhakaṃ katvā itare cattāro pabbajiṃsu. | the other four made Kondanya the brahmin their leader, and left the world. | Четверо других провозгласили брахмана Конданью своим главой и покинули мирскую жизнь. | ||
| Te pañcapi janā pañcavaggiyattherā nāma jātā. | It was those five who came to be called " the Company of the Five Elders ". | Этих пятерых назовут "группой пяти монахов". | ||
| Tadā pana rājā "kiṃ disvā mayhaṃ putto pabbajissatī"ti pucchi. | Then the king asked : " After seeing what, will my son forsake the world ?" | Затем раджа спросил: "Что увидит мой сын, после чего он оставит мир?". | ||
| "Cattāri pubbanimittānī"ti. | " The four Omens " was the reply. | "Четыре зрелища", - был ответ. | ||
| "Katarañca katarañcā"ti? | " Which four ?" | "Какие четыре?" | ||
| "Jarājiṇṇaṃ, byādhitaṃ, kālakataṃ, pabbajita"nti. | " A man worn out by age, a sick man, a dead body, and a monk." | "Измождённый старик, тяжело больной человек, мертвец и отшельник". | ||
| Rājā "ito paṭṭhāya evarūpānaṃ mama puttassa santikaṃ upasaṅkamituṃ mā adattha, mayhaṃ puttassa buddhabhāvena kammaṃ natthi, ahaṃ mama puttaṃ dvisahassadīpaparivārānaṃ catunnaṃ mahādīpānaṃ issariyādhipaccaṃ rajjaṃ kārentaṃ chattiṃsayojanaparimaṇḍalāya parisāya parivutaṃ gaganatale vicaramānaṃ passitukāmo"ti. | The king thought : " From this time let no such things come near my son. There is no good in my son s becoming a Buddha. I should like to see my son exercising rule and sovereignty over the four great continents and the two thousand islands that surround them ; and walking, as it were, in the vault of heaven, surrounded by an innumerable retinue. " | Раджа подумал: "С этого времени ничего подобного не приблизится к моему сыну. Нехорошо если мой сын станет Буддой. Я бы хотел видеть как он правит четырьмя великими континентами и двумя тысячами островов, окружающими их, путешествуя по воздуху с неисчислимой свитой". |
Подробное описание - в ДН 17:
https://tipitaka.theravada.su/node/translation/1311 Все комментарии (1) |
|
| Evañca pana vatvā imesaṃ catuppakārānaṃ nimittānaṃ kumārassa cakkhupathe āgamananivāraṇatthaṃ catūsu disāsu gāvute gāvute ārakkhaṃ ṭhapesi. | Then so saying, he placed guards two miles apart in the four directions to prevent men of those four kinds coming to the sight of his son. | И вот он поставил стражников по четырем сторонам света вокруг дворца на расстоянии две гавуты друг от друга, чтобы четыре зрелища не попались на глаза его сыну. | ||
| Taṃ divasaṃ pana maṅgalaṭṭhāne sannipatitesu asītiyā ñātikulasahassesu ekeko ekamekaṃ puttaṃ paṭijāni – "ayaṃ buddho vā hotu rājā vā, mayaṃ ekamekaṃ puttaṃ dassāma. | That day also, of eighty thousand clansmen assembled in the festival hall, each one dedicated a son, saying : " Whether this child becomes a Buddha or a king, we give each a son ; | В этот же день восемьдесят тысяч родственников раджи собрались в зале для празднеств и каждый посвятил своего сына со словами: "Кем бы ни стал этот ребенок, Буддой или правителем, каждый из нас отдаст своего сына; | ||
| Sacepi buddho bhavissati, khattiyasamaṇeheva purakkhataparivārito vicarissati. | so that if he shall become a Buddha, he shall live attended and honoured by Khattiya monks, | и если сын раджи станет Буддой, его будут сопровождать и оказывать почтение монахи из касты кшатриев, | ||
| Sacepi rājā bhavissati, khattiyakumāreheva purakkhataparivārito vicarissatī"ti. | and if he shall become a king, he shall live attended and honoured by nobles." 2 | а если он станет правителем, его будут сопровождать и оказывать почтение юноши из касты кшатриев". | ||
| Rājāpi bodhisattassa uttamarūpasampannā vigatasabbadosā dhātiyo paccupaṭṭhāpesi. | And the raja appointed nurses of great beauty, and free from every fault, for the Bodisat. | Раджа подобрал для Бодхисатты безупречных нянек с прекрасной внешностью | ||
| Bodhisatto anantena parivārena mahantena sirisobhaggena vaḍḍhati. | So the Bodisat grew up in great splendour and surrounded by an innumerable retinue. | и так Бодхисатта рос в большом великолепии, окруженный неисчислимой свитой. | ||
| Athekadivasaṃ rañño vappamaṅgalaṃ nāma ahosi. | Now one day the king held the so-called Ploughing Festival. | Как-то раз раджа устраивал праздник начала пахотных работ. | ||
| Taṃ divasaṃ sakalanagaraṃ devavimānaṃ viya alaṅkaronti. | On that day they ornament the town like a palace of the gods. | В этот день город украсили как дворец богов. | ||
| Sabbe dāsakammakarādayo ahatavatthanivatthā gandhamālādipaṭimaṇḍitā rājakule sannipatanti. | All the slaves and servants, in new garments and crowned with sweet-smelling garlands, assemble in the king s house. | Все рабы и слуги в новых одеждах, украшенные цветочными гирляндами, [окроплённые] благоуханными веществами и прочим, собрались во дворце. |
Здесь перечисление, заканчивающееся "и т.п." Все комментарии (1) |
|
| Rañño kammante naṅgalasahassaṃ yojīyati. | For the king s work a thousand ploughs are yoked. | Тысячи плугов были подготовлены к царским пахотным работам. | ||
| Tasmiṃ pana divase ekenūnaaṭṭhasatanaṅgalāni saddhiṃ balibaddarasmiyottehi rajataparikkhatāni honti, rañño ālambananaṅgalaṃ pana rattasuvaṇṇaparikkhataṃ hoti. | On this occasion one hundred and eight minus one were, with the oxenreins and cross-bars, ornamented with silver. But the plough for the king to use was ornamented with red gold ; | Плуги, вожжи и ярмо ста семи волов были украшены серебром. Но сто восьмой плуг, предназначенный для раджи, украсили красным золотом | ||
| Balibaddānaṃ siṅgarasmipatodāpi suvaṇṇaparikkhatāva honti. | and so also the horns and reins and goads of the oxen. | и так же золотом были украшены рога волов, вожжи и хлыст [раджи]. | ||
| Rājā mahatā parivārena nikkhanto puttaṃ gahetvā agamāsi. | The king leaving his house with a great retinue, took his son and went to the spot. | Раджа, вышедший из дворца с большой свитой взял сына и отправился на поляну | ||
| Kammantaṭṭhāne eko jamburukkho bahalapalāso sandacchāyo ahosi. | There there was a jambu-tree thick with leaves and giving a dense shade. | где росло дерево джамбу с очень густой листвой, дающей плотную тень. | ||
| Tassa heṭṭhā kumārassa sayanaṃ paññapāpetvā upari suvaṇṇatārakakhacitaṃ vitānaṃ bandhāpetvā sāṇipākārena parikkhipāpetvā ārakkhaṃ ṭhapāpetvā rājā sabbālaṅkāraṃ alaṅkaritvā amaccagaṇaparivuto naṅgalakaraṇaṭṭhānaṃ agamāsi. | Under it the raja had the child s couch laid out ; and over the couch a canopy spread inlaid with stars of gold, and round it a curtain hung. Then leaving a guard there, the raja, clad in splendour and attended by his ministers, went away to plough. | Под ним раджа велел поставить диван для ребёнка. Над ними установили балдахин, усыпанный золотыми звездами и окружили балдахин завесой. Затем, оставив охранника, раджа в роскошных одеяниях в сопровождении министров отправился пахать. | ||
| Tattha rājā suvaṇṇanaṅgalaṃ gaṇhāti, amaccā ekenūnaṭṭhasatarajatanaṅgalāni, kassakā sesanaṅgalāni. | At such a time the king takes hold of a golden plough, the attendant ministers one hundred and eight minus one silver ploughs, and the peasants the rest of the ploughs. | В ту минуту когда раджа взялся за золотой плуг его министры взялись за сто семь серебряных плугов, а крестьяне взялись за остальные плуги. | ||
| Te tāni gahetvā ito cito ca kasanti. | Holding them they plough this way and that way. | Держась за плуги они начали боронить поле. | ||
| Rājā pana orato vā pāraṃ gacchati, pārato vā oraṃ āgacchati. | The raja goes from one side to the other, and comes from the other back again. | Раджа двигался от одного конца поля к другому, после чего возвращался назад. | ||
| Etasmiṃ ṭhāne mahāsampatti ahosi. | On this occasion the king had great success ; | Он явно был в ударе; | ||
| Bodhisattaṃ parivāretvā nisinnā dhātiyo "rañño sampattiṃ passissāmā"ti antosāṇito bahi nikkhantā. | and the nurses seated round the Bodisat, thinking : " Let us go to see the king s glory ", came out from within the curtain, and went away. | и няньки, сидевшие вокруг Бодхисатты, подумали: "Пойдём посмотрим как славно работает раджа", - и, выйдя из-за завесы, пошли. | ||
| Bodhisatto ito cito ca olokento kañci adisvā vegena uṭṭhāya pallaṅkaṃ ābhujitvā ānāpāne pariggahetvā paṭhamajjhānaṃ nibbattesi. | The future Buddha, looking all round, and seeing no one, got up quickly, seated himself cross-legged, and holding his breath, sank into the first Jhana.1 | Бодхисатта оглянулся вокруг и поняв что он один, быстро поднялся, сел, скрестив ноги и, следя за своим дыханием, вошел в первую джхану. | ||
| Dhātiyo khajjabhojjantare vicaramānā thokaṃ cirāyiṃsu. | The nurses, engaged in preparing various kinds of food, delayed a little. | Нянек привлекли к приготовлению различных видов кушаний и они немного задержались. | ||
| Sesarukkhānaṃ chāyā nivattā, tassa pana rukkhassa parimaṇḍalā hutvā aṭṭhāsi. | The shadows of the other trees turned round, but that of the jambu-tree remained steady and circular in form. | Тени деревьев передвинулись и только тень дерева джамбу оставалась на своем месте и была круглой по форме. | ||
| Dhātiyo "ayyaputto ekato"ti vegena sāṇiṃ ukkhipitvā anto pavisamānā bodhisattaṃ sayane pallaṅkena nisinnaṃ tañca pāṭihāriyaṃ disvā gantvā rañño ārocesuṃ – "deva, kumāro evaṃ nisinno, aññesaṃ rukkhānaṃ chāyā nivattā, jamburukkhassa pana parimaṇḍalā ṭhitā"ti. | The nurses, remembering their young master was alone, hurriedly raised the curtain and returned inside it. Seeing the Bodisat sitting cross-legged, and that miracle of the shadow, they went and told the raja, saying : " Sire ! the prince is seated in such and such a manner ; and while the shadows of the other trees have turned, that of the jambu-tree is fixed in a circle ! " | Няньки, вспомнив что принц один, заторопились к дереву и подняв завесу увидели Бодхисатту. Он сидел со скрещенными ногами под чудесным образом остановившейся тенью дерева. Няньки побежали к радже с криками: "Ваше величество! принц сидит так-то и так-то и когда тень от других деревьев ушла, тень от дерева джамбу осталась на месте в форме круга!". | ||
| Rājā vegenāgantvā pāṭihāriyaṃ disvā – "idaṃ te, tāta, dutiyaṃ vandana"nti puttaṃ vandi. | And the raja went hurriedly and saw that miracle, and did homage to his son, saying : " This, dear, is the second homage paid to thee ! " | Раджа поспешил к дереву, увидел это чудо и поклонился сыну со словами: "Дорогой, уже второй раз я оказываю тебе почтение". | ||
| Atha anukkamena bodhisatto soḷasavassuddesiko jāto. | But the Bodisat in due course grew to manhood. | Прошло время, Бодхисатта достиг совершеннолетия |
16 лет, совершеннолетие Все комментарии (1) |
|
| Rājā bodhisattassa tiṇṇaṃ utūnaṃ anucchavike tayo pāsāde kāresi – ekaṃ navabhūmakaṃ, ekaṃ sattabhūmakaṃ, ekaṃ pañcabhūmakaṃ, cattālīsasahassā ca nāṭakitthiyo upaṭṭhāpesi. | And the king had three mansions made, suitable for the three seasons, one nine stories high, one seven stories high, and one five stories high ; and he provided him with forty thousand dancing girls. | и раджа выстроил три дворца для трех времён года - один девятиэтажный, один семиэтажный и один пятиэтажный. Во дворцах танцевало сорок тысяч танцовщиц. | ||
| Bodhisatto devo viya accharāsaṅghaparivuto, alaṅkatanāṭakaparivuto, nippurisehi tūriyehi paricāriyamāno mahāsampattiṃ anubhavanto utuvārena tesu pāsādesu viharati. | So the Bodisat, surrounded by well-dressed dancing girls, like a deva surrounded by troops of nymphs, and attended by musical instruments which played of themselves, lived, as the seasons changed, in each of these mansions in enjoyment of great prosperity. | Бодхисатта, в окружении изящно одетых танцовщиц походил на божество, которого окружали толпы небесных дев, ухо его услаждали звуки музыкальных инструментов, которые играли сами собой; он жил, переходя из дворца в дворец согласно временам года, наслаждаясь великим богатством. | ||
| Rāhulamātā panassa devī aggamahesī ahosi. | And the mother of Rahula was his principal queen. | И мать Рахулы была его главной женой. |
Про свадьбу с ней ничего не сказано. Все комментарии (1) |
|
| Tassevaṃ mahāsampattiṃ anubhavantassa ekadivasaṃ ñātisaṅghassa abbhantare ayaṃ kathā udapādi – "siddhattho kīḷāpasutova vicarati, kiñci sippaṃ na sikkhati, saṅgāme paccupaṭṭhite kiṃ karissatī"ti. | Whilst he was thus in the enjoyment of great prosperity the following talk sprang up in the public assembly of his clansmen : " Siddhattha lives devoted to pleasure ; not one thing does he learn ; if war should break out, what would he do ?" | В то время как сын раджи наслаждался своим богатством, среди родственников раджи на собраниях поползли следующие разговоры: "Сиддхаттха живёт одними удовольствиями, ничему не учится. Что он будет делать, если вдруг случится война?". | ||
| Rājā bodhisattaṃ pakkosāpetvā – "tāta, tava ñātakā 'siddhattho kiñci sippaṃ asikkhitvā kīḷāpasutova vicaratī'ti vadanti, ettha kiṃ pattakāle maññasī"ti. | The king sent for the future Buddha, and said to him : " Your relations, dear one, say that you learn nothing, and are given up to pleasure : now what do you think you should do about this ?" | Раджа послал за бодхисаттой и сказал ему: "Твои родственники, мой дорогой, говорят что ты ничего не изучаешь, проводя всё своё время в удовольствиях. Что ты сам думаешь об этом?". | ||
| Deva, mama sippaṃ sikkhanakiccaṃ natthi, nagare mama sippadassanatthaṃ bheriṃ carāpetha "ito sattame divase ñātakānaṃ sippaṃ dassessāmī"ti. | " Sire, there is no art it is necessary for me to learn. Have the drum-beater about the city, that I may show my skill. Seven days from now I will show my kindred what I can do." | "Ваше величество, нет такого искусства, которое мне надо изучить. Прикажи под бой барабанов сделать объявление по всему городу о том, что я собираюсь показать своё мастерство. Семь дней я буду демонстрировать родственникам свои умения". | ||
| Rājā tathā akāsi. | The king did so. | Раджа так и сделал. | ||
| Bodhisatto akkhaṇavedhivālavedhidhanuggahe sannipātāpetvā mahājanassa majjhe aññehi dhanuggahehi asādhāraṇaṃ ñātakānaṃ dvādasavidhaṃ sippaṃ dassesi. | The Bodisat assembled those so skilled in archery that they could split even a hair, and shoot as quick as lightning ; and then, in the midst of the people, he showed his relatives his twelve-fold skill, and how unsurpassed he was by other masters of the bow.1 | Бодхисатта собрал искусных лучников, способных расщепить надвое даже волос, а стреляли они молниеносно; в присутствии многих зрителей принц показал своим родственникам навыки в 12 искусствах, и никто из тех лучников не смог превзойти его. | ||
| Taṃ sarabhaṅgajātake āgatanayeneva veditabbaṃ. | Это следует понимать согласно подробному объяснению в Сарабханга джатаке (522). |
http://sacred-texts.com/bud/j5/j5015.htm Все комментарии (1) |
||
| Tadāssa ñātisaṅgho nikkaṅkho ahosi. | So the assembly of his clansmen doubted no longer. | После этого родня больше не сомневалась в Бодхисатте. | ||
| Athekadivasaṃ bodhisatto uyyānabhūmiṃ gantukāmo sārathiṃ āmantetvā "rathaṃ yojehī"ti āha. | Now one day the future Buddha, wanting to go to his pleasure ground, told his charioteer to harness his chariot. | Однажды бодхисатта захотел отправиться в свой парк удовольствий и велел возничему запрячь колесницу. | ||
| So "sādhū"ti paṭissuṇitvā mahārahaṃ uttamarathaṃ sabbālaṅkārena alaṅkaritvā kumudapattavaṇṇe cattāro maṅgalasindhave yojetvā bodhisattassa paṭivedesi. | The latter accordingly decked the gloriously beautiful chariot with all its trappings, and harnessed to it four state horses of the Sindhi breed, and white as the leaves of the white lotus flower. And he informed the Bodisat. | Возничий украсил как подобает моменту прекрасную колесницу со всей её сбруей и запряг в неё четырех белоснежных, как цветок лотоса лошадей породы синдхи. После этого он оповестил Бодхисатту. | ||
| Bodhisatto devavimānasadisaṃ rathaṃ abhiruhitvā uyyānābhimukho agamāsi. | So the Bodisat ascended the chariot, resplendent like a mansion in the skies, and went towards the garden. | И вот бодхисатта взошел на колесницу, ослепительную как небесный дворец и отправился в парк. | ||
| Devatā "siddhatthakumārassa abhisambujjhanakālo āsanno, pubbanimittaṃ dassessāmā"ti ekaṃ devaputtaṃ jarājajjaraṃ khaṇḍadantaṃ palitakesaṃ vaṅkaṃ obhaggasarīraṃ daṇḍahatthaṃ pavedhamānaṃ katvā dassesuṃ. | The devas thought : " The time for young Siddhattha to attain Enlightenment is near, let us show him the Omens. " And they did so by making a son of the devas represent a man wasted by age, with decayed teeth and grey hair, bent and broken down in body, and with a stick in his hand. | Божества подумали: "Близко время, когда принц Сиддхаттха достигнет высшего Постижения, надо нам показать ему зрелища". Так они и сделали, превратив одного из своих сыновей в измождённого старика с гниющими зубами и седыми волосами, его скрюченное тело опиралось на костыль. | ||
| Taṃ bodhisatto ceva sārathi ca passanti. | But he was only visible to the future Buddha and his charioteer. | Но видеть этого старика мог только бодхисатта и его возничий. | ||
| Tato bodhisatto sārathiṃ – "samma, ko nāmesa puriso, kesāpissa na yathā aññesa"nti mahāpadāne āgatanayena pucchitvā tassa vacanaṃ sutvā "dhīratthu vata bho jāti, yatra hi nāma jātassa jarā paññāyissatī"ti saṃviggahadayo tatova paṭinivattitvā pāsādameva abhiruhi. | Then the Bodisat asked his charioteer, as is told in the Mahapadana 2 : " What kind of man is this, whose very hair is not as that of other men ? " When he heard his servant s answer, he said : " Shame then be upon life ! since the old age of what is born is evident ! " and with agitated heart he turned back at that very spot and re-entered his palace. | Тогда Бодхисатта спросил возничего (это рассказано в Махападане): "Что это за человек, у которого волосы не такие, как у других людей?" Затем, услышав ответ слуги он сказал: "Позор этому рождению, раз очевидно старение рождённого!". Потрясенный до самого сердца он велел повернуть колесницу назад и вернулся в свой дворец. |
В Махападана сутте ДН 14 Все комментарии (1) |
|
| Rājā "kiṃ kāraṇā mama putto khippaṃ paṭinivattī"ti pucchi. | The king asked : " Why does my son turn back so hurriedly ?" | "Почему мой сын так быстро вернулся?" - спросил раджа. | ||
| "Jiṇṇakaṃ purisaṃ disvā devā"ti. | " He has seen an old man," they said, | "Он увидел старика", - был ответ. | ||
| "Jiṇṇakaṃ disvā pabbajissatīti āhaṃsu, kasmā maṃ nāsetha, sīghaṃ puttassa nāṭakāni sajjetha, sampattiṃ anubhavanto pabbajjāya satiṃ na karissatī"ti vatvā ārakkhaṃ vaḍḍhetvā sabbadisāsu aḍḍhayojane aḍḍhayojane ṭhapesi. | " and having seen an old man, he will forsake the world.". " By this you ruin me," exclaimed the raja ; " quickly get ready plays to be performed before my son. So long as he continues in the enjoyment of pleasure, he will not turn his thoughts to forsaking the world ! ". Then increasing the guards, he placed them at each point of the compass, at intervals of half a league. | "И увидя старика он оставит мир", - воскликнул раджа, - вы смерти моей хотите! Быстро подготовьте спектакли для показа моему сыну. До тех пор пока его радуют мирские удовольствия, он не оставит мир". Затем, увеличив количество стражников, он расставил их по всем сторонам света с интервалом в половину йоджаны. | ||
| Punekadivasaṃ bodhisatto tatheva uyyānaṃ gacchanto devatāhi nimmitaṃ byādhitaṃ purisaṃ disvā purimanayeneva pucchitvā saṃviggahadayo nivattitvā pāsādaṃ abhiruhi. | Again, one day, when the future Buddha, as he was going to his pleasure ground, saw a sick man represented by the devas, he made the same inquiry as before ; and then, with agitated heart, turned back and re-entered his palace. | И опять в один прекрасный день бодхисатта направлялся в парк удовольствий и увидел тяжело больного человека, в которого превратился один из божеств; задав тот же вопрос, что и прежде, он получил ответ и, потрясенный, вернулся во дворец. | ||
| Rājāpi pucchitvā heṭṭhā vuttanayeneva saṃvidahitvā puna vaḍḍhetvā samantā tigāvutappamāṇe padese ārakkhaṃ ṭhapesi. | The king also made the same inquiry, and gave the same orders as before ; and again increasing the guard, placed them all round as far as three gavutas. | Раджа опять разузнал в чем дело и дал похожие указания: увеличил стражу, расположив ее по кругу на расстоянии трёх гавут. |
видимо на расстоянии от дворца, потому что далее оно увеличивается Все комментарии (2) |
|
| Aparaṃ ekadivasaṃ bodhisatto tatheva uyyānaṃ gacchanto devatāhi nimmitaṃ kālakataṃ disvā purimanayeneva pucchitvā saṃviggahadayo puna nivattitvā pāsādaṃ abhiruhi. | Once more, when the future Buddha, as he was going to his pleasure ground, saw a dead man repre sented by the gods, he made the same inquiry as before ; and then, with agitated heart, turned back and re-entered his palace. | И еще один раз бодхисатта направлялся в парк удовольствий и увидел мертвеца, показанного божествами, он задал вопрос, получил ответ и вернулся в свой дворец ошеломленный. | ||
| Rājāpi pucchitvā heṭṭhā vuttanayeneva saṃvidahitvā puna vaḍḍhetvā samantā yojanappamāṇe padese ārakkhaṃ ṭhapesi. | The king also made the same inquiry, and gave the same orders as before ; and again increasing the guard, placed them all round as far as a league. | Раджа опять разузнал в чем дело и снова увеличил количество стражников, поставив их вокруг дворца на расстоянии йоджаны. | ||
| Aparaṃ pana ekadivasaṃ uyyānaṃ gacchanto tatheva devatāhi nimmitaṃ sunivatthaṃ supārutaṃ pabbajitaṃ disvā "ko nāmeso sammā"ti sārathiṃ pucchi. | Once again, when the future Buddha, as he was going to his pleasure ground, saw one who had abandoned the world, carefully and decently clad, he asked his charioteer : " Friend, what kind of man is that ?". | Наконец, направлявшийся в парк удовольствий бодхисатта увидел человека, оставившего мир. Он был аккуратно и прилично одет. Бодхисатта спросил возничего: "Друг, что это за человек?". | ||
| Sārathi kiñcāpi buddhuppādassa abhāvā pabbajitaṃ vā pabbajitaguṇe vā na jānāti, devatānubhāvena pana "pabbajito nāmāyaṃ devā"ti vatvā pabbajjāya guṇe vaṇṇesi. | As at that time there was no Buddha at all in the world, the charioteer understood neither what a recluse was nor what were his distinguishing characteristics ; but nevertheless, inspired by the devas, he said, " That is a recluse " ; and described the advantages of renouncing the world. | В те времена в мире не было будды и возничий не знал что такое отшельник и каковы его признаки, тем не менее, вдохновенный божествами он сказал: "Ваше величество, это отшельник" и описал преимущества оставления мира. | ||
| Bodhisatto pabbajjāya ruciṃ uppādetvā taṃ divasaṃ uyyānaṃ agamāsi. | And that day the future Buddha, cherishing the thought of re nouncing the world, went on to his pleasure ground. | В этот день у бодхисатты зародилась мысль об оставлении мира и он продолжил свой путь в парк удовольствий. | ||
| Dīghabhāṇakā panāhu "cattāri nimittāni ekadivaseneva disvā agamāsī"ti. | The repeaters of the Digha Nikaya, 1 however, say that he saw all the four Omens on the same day, and then went to his pleasure ground. | Однако декламаторы Дигха Никаи утверждают, что все четыре зрелища Бодхисатта увидел в один день, после чего отправился в парк удовольствий. | ||
| So tattha divasabhāgaṃ kīḷitvā maṅgalapokkharaṇiyaṃ nhāyitvā atthaṅgate sūriye maṅgalasilāpaṭṭe nisīdi attānaṃ alaṅkārāpetukāmo. | There he enjoyed himself during the day and bathed in the beautiful lake ; and at sunset seated himself on the royal resting stone to be robed. | Там он предавался наслаждениям в течении дня, затем искупался в прекрасном озере и на закате сел на царском камне для отдыха, где его должны были облачить в одеяния. | ||
| Athassa paricārakapurisā nānāvaṇṇāni dussāni nānappakārā ābharaṇavikatiyo mālāgandhavilepanāni ca ādāya samantā parivāretvā aṭṭhaṃsu. | Now his attendants brought robes of different colours, and various kinds of ornaments, and garlands, and perfumes, and ointments, and stood around him, | Слуги принесли ему одежды разных цветов, украшенных различными орнаментами, гирлянды, духи и притирания, и встали вокруг него. | ||
| Tasmiṃ khaṇe sakkassa nisinnāsanaṃ uṇhaṃ ahosi. | At that moment the throne on which Sakka was seated became warm.2 | В этот момент трон, на котором сидел Сакка, стал горячим. [168-2] |
168-2 Согласно легендам буддийской Индии, в критические моменты жизни важных персонажей трон правителя божеств становится горячим. Боясь потерять своё... Все комментарии (2) |
|
| So "ko nu kho maṃ imamhā ṭhānā cāvetukāmo"ti upadhārento bodhisattassa alaṅkāretukāmataṃ ñatvā vissakammaṃ āmantesi "samma vissakamma, siddhatthakumāro ajja aḍḍharattasamaye mahābhinikkhamanaṃ nikkhamissati, ayamassa pacchimo alaṅkāro, uyyānaṃ gantvā mahāpurisaṃ dibbālaṅkārehi alaṅkarohī"ti. | And thinking to himself : " Who is it now who wants me to descend from hence ? " he perceived that the time for the adornment of the future Buddha had come. And he said to Vissakamma : " Friend Vissakamma, the young noble Siddhattha, to-day, at midnight, will carry out the Great Renunciation. This is the last time he will be clad in splendour. Go to the pleasure ground and adorn him with heavenly array." | И подумав: "Кто это хочет, чтобы я сошёл со своего места?", - он понял, что настало время одеть украшения на бодхисатту. И он сказал Виссакамме: "Друг Виссакамма, сегодня в полночь состоится Великое Отрешение молодого Сиддхаттхи. В последний раз он наденет украшения. Спустись в парк удовольствий и надень на него небесные украшения". | ||
| So "sādhū"ti paṭissuṇitvā devatānubhāvena taṅkhaṇaṃyeva upasaṅkamitvā tasseva kappakasadiso hutvā kappakassa hatthato veṭhanadussaṃ gahetvā bodhisattassa sīsaṃ veṭhesi. | By the miraculous power which devas have, he accordingly, that very moment, drew near in the likeness of the royal barber ; and taking from the barber s hand the material for the turban, he arranged it round the Bodisat s head. | С помощью сверхсилы, которой в совершенстве владеют божества, Виссакамма в ту же секунду приблизился к королевскому брадобрею и, взяв у него из рук ткань для тюрбана, обернул ее вокруг головы Бодхисатты. | ||
| Bodhisatto hatthasamphasseneva "nāyaṃ manusso, devaputto eso"ti aññāsi. | At the touch of his hand the Bodisat knew : " This is no man, it is a son of the devas." | Ощутив прикосновение к своей голове Бодхисатта понял: "Это не человек, это сын божества". | ||
| Veṭhanena veṭhitamatte sīse moḷiyaṃ maṇiratanākārena dussasahassaṃ abbhuggañchi. | When the first round of the turban was put on, there arose, by the appearance of the jewel on the diadem, a thousand folds ; | Когда первый кусок тюрбана был обёрнут вокруг головы Бодхисатты на нем появилась тысяча складок, подобно тому, как на диадеме появляются драгоценные камни. | ||
| Puna veṭhentassa dussasahassanti dasakkhattuṃ veṭhentassa dasa dussasahassāni abbhuggacchiṃsu. | when the turban was wrapt the second time round, a thousand folds arose again ; when ten times, ten thousand folds appeared. | Когда тюрбан был обёрнут во второй раз, снова возникла тысяча складок, на десятом обороте возникло 10 тысяч складок. | ||
| "Sīsaṃ khuddakaṃ, dussāni bahūni, kathaṃ abbhuggatānī"ti na cintetabbaṃ. | How so many folds could seem to rise on so small a head is beyond imagination ; | Вообразить невозможно как такое количество складок могло украсить всего одну голову. | ||
| Tesu hi sabbamahantaṃ āmalakapupphappamāṇaṃ, avasesāni kusumbakapupphappamāṇāni ahesuṃ. | for in size the largest of them were as the flower of the Black Piyangu creeper, and the rest even as Kutumbaka blossoms. | Крупнейшая из них была подобна цветку чёрного плюща пиангу, остальные были как цветы кусумбака. | ||
| Bodhisattassa sīsaṃ kiñjakkhagavacchitaṃ viya kuyyakapupphaṃ ahosi. | And the head of the future Buddha became like a Kuyyaka flower in full bloom. | И голова бодхисатты стала похожа на цветок куйака в пору его полного цветения. | ||
| Athassa sabbālaṅkārapaṭimaṇḍitassa sabbatālāvacaresu sakāni sakāni paṭibhānāni dassayantesu, brāhmaṇesu "jayanandā"tiādivacanehi, sūtamāgadhādīsu nānappakārehi maṅgalavacanatthutighosehi sambhāventesu sabbālaṅkārapaṭimaṇḍitaṃ rathavaraṃ abhiruhi. | And when he was arrayed in all his splendour the musicians the while exhibiting each one his peculiar skill, the brahmins honouring him with words of joy and victory, and the men of lower station with festive cries and shouts of praise ; he ascended his superbly decorated car. | Когда он был наряжен всеми украшениями во всём своём великолепии, созвали прекрасных музыкантов, каждый из которых демонстрировал своё мастерство, брахманы стали славить Бодхисатту песнопениями, люди низших каст заходились в праздничных восклицаниях и похвальбе; и вот он взошел на свою великолепно украшенную колесницу. | ||
| Tasmiṃ samaye "rāhulamātā puttaṃ vijātā"ti sutvā suddhodanamahārājā "puttassa me tuṭṭhiṃ nivedethā"ti sāsanaṃ pahiṇi. | At that time Suddhodana the king, who had heard that the mother of Rahula had brought forth a son, sent a message, saying : " Make known my joy to my son ! " | В это время раджа Суддходана, услышав, что мать Рахулы родила сына, послал весть: "Расскажите сыну о моей радости". | ||
| Bodhisatto taṃ sutvā "rāhu jāto, bandhanaṃ jāta"nti āha. | The future Buddha, hearing this, said : " An impediment has come into being, a bond has come into being." | Услышав об этом бодхисатта сказал: "Препятствие возникло, оковы возникли". | ||
| Rājā "kiṃ me putto avacā"ti pucchitvā taṃ vacanaṃ sutvā "ito paṭṭhāya me nattā rāhulakumāroyeva nāma hotū"ti āha. | When the king asked : " What did my son say ? " and heard that saying, he gave command : " From henceforth let Rahula (impediment) be my grandson s name." | Узнав как отреагировал сын на его послание, раджа приказал: "Начиная с этого момента пусть моего внука будут звать Рахула (препятствие)". | ||
| Bodhisattopi kho rathavaraṃ āruyha mahantena yasena atimanoramena sirisobhaggena nagaraṃ pāvisi. | But the Bodisat, riding in his splendid chariot, entered the town with great magnificence and exceeding glory. | И Бодхисатта въехал в город на своей великолепной колеснице в славе и великолепии. | ||
| Tasmiṃ samaye kisāgotamī nāma khattiyakaññā uparipāsādavaratalagatā nagaraṃ padakkhiṇaṃ kurumānassa bodhisattassa rūpasiriṃ disvā pītisomanassajātā idaṃ udānaṃ udānesi – | At that time a noble maiden, Kisa Gotami by name, had gone to the flat roof of the upper story of her palace, and she beheld the beauty and majesty of the Bodisat as he was proceeding through the city.Pleased and delighted at the sight, she burst forth into this song of joy : | В это время девушка из кшатриев Киса Готами поднялась на мансарду своего дворца и увидела красоту и величие Бодхисатты во время его шествия по городу. Восхищенная увиденным она воскликнула следующий клич: | ||
| "Nibbutā nūna sā mātā, nibbuto nūna so pitā; | 271. Blessed indeed is that mother Blessed indeed is that father | 271. Воистину спокойна мать, воистину спокоен отец | ||
| Nibbutā nūna sā nārī, yassāyaṃ īdiso patī"ti. | Blessed indeed is that wife Of whom such an one is master ! | Воистину спокойна жена, имеющая такого мужа! | ||
| Bodhisatto taṃ sutvā cintesi "ayaṃ evamāha 'evarūpaṃ attabhāvaṃ passantiyā mātu hadayaṃ nibbāyati, pitu hadayaṃ nibbāyati, pajāpatiyā hadayaṃ nibbāyatī'ti! | Hearing this, the Bodisat thought to himself : " On catching sight of such an one the heart of his mother is made happy, the heart of his father is made happy, the heart of his wife is made happy ! So she says. | Услышав это, Бодхисатта подумал: " 'Сердце матери успокаивается, сердце отца успокаивается, сердце жены успокаивается, когда они видят его' - так она говорит. | ||
| Kismiṃ nu kho nibbute hadayaṃ nibbutaṃ nāma hotī"ti? | But in peace as to what can the heart be at peace ?" | Но где то, в отношении чего наше сердце может быть спокойно?" |
Вообще может как-то и точнее можно. Все комментарии (2) |
|
| Athassa kilesesu virattamānasassa etadahosi – "rāgaggimhi nibbute nibbutaṃ nāma hoti, dosaggimhi nibbute nibbutaṃ nāma hoti, mohaggimhi nibbute nibbutaṃ nāma hoti, mānadiṭṭhiādīsu sabbakilesadarathesu nibbutesu nibbutaṃ nāma hoti. | And to him whose mind was estranged from sin the answer came : " When the fire of lust is gone out, then peace is gained ; when the fires of hatred and delusion are gone out, then peace is gained ; when the troubles of mind, arising from vain conceits, opinions, and all other corruptions have ceased, then peace is gained ! | И ему, чей ум был отстранён от загрязненений, пришел ответ: "Когда пламя страсти угасает, тогда обретается покой; когда пламя отвращения угасает, тогда обретается покой; когда пламя неведения угасает, тогда обретается покой; когда загрязнения ума, вызванные самомнением, взглядами и прочим угасли, тогда обретается покой! | ||
| Ayaṃ me sussavanaṃ sāvesi, ahañhi nibbānaṃ gavesanto carāmi, ajjeva mayā gharāvāsaṃ chaḍḍetvā nikkhamma pabbajitvā nibbānaṃ gavesituṃ vaṭṭati, ayaṃ imissā ācariyabhāgo hotū"ti kaṇṭhato omuñcitvā kisāgotamiyā satasahassagghanakaṃ muttāhāraṃ pesesi. | Sweet is the lesson this singer makes me hear, for the going out which is Peace is that which I have been trying to find out. This very day I will break away from household cares ! I will renounce the world ! I will follow only after the Nirvana itself ! Then loosing from his neck a string of pearls worth a hundred thousand, he sent it to Kisa Gotami as a teacher's fee. | Благодаря ей я услышал нечто полезное, ведь я пытаюсь найти Ниббану (успокоение). Именно в этот день я оставлю мирские заботы! Отрекшемуся от мирской жизни должно искать Ниббану!".[170-1] Затем, сняв со своей шеи жемчужное ожерелье, стоящее сто тысяч, он отправил его Кисе Готаме в качестве платы за урок. |
170-1 Сила этого фрагмента заключается в полноте смысла, который для буддистов передают слова nibbuta и nibbāna. В западных языках нет слов, охватываю... Все комментарии (1) |
|
| Sā "siddhatthakumāro mayi paṭibaddhacitto hutvā paṇṇākāraṃ pesesī"ti somanassajātā ahosi. | Delighted at this, she thought : " Prince Siddhattha has fallen in love with me, and has sent me a present." | Восхищенная подарком она подумала: "Принц Сиддхаттха влюбился в меня и поэтому прислал ожерелье". | ||
| Bodhisattopi mahantena sirisobhaggena attano pāsādaṃ abhiruhitvā sirisayane nipajji. | But the Bodisat, on entering his palace in great splendour, reclined on a couch of state. | Но Бодхисатта, прибыв в свой дворец во всём великолепии, прилёг на великолепное ложе. | ||
| Tāvadeva ca naṃ sabbālaṅkārapaṭimaṇḍitā naccagītādīsu susikkhitā devakaññā viya rūpasobhaggappattā itthiyo nānātūriyāni gahetvā samparivārayitvā abhiramāpentiyo naccagītavāditāni payojayiṃsu. | Thereupon women clad in beautiful array, skilful in the dance and song, and lovely as deva-maidens, brought their musical instruments, and ranging them selves in order, danced, and sang, and played delight fully. | В то самое время пришли женщины, наряженные во все украшения, мастерицы танца и пения, прекрасные как небесные девы, принесли свои музыкальные инструменты, выстроились по порядку и начали развлекать его танцами, пением, музыкой и прочим. | ||
| Bodhisatto kilesesu virattacittatāya naccādīsu anabhirato muhuttaṃ niddaṃ okkami. | But the Bodisat, his heart being estranged from sin, took no pleasure in the spectacle, and fell asleep. | Но Бодхисатта, с отстранёным от загрязнений умом, не прельстившись представлением, уснул. | ||
| Tāpi itthiyo "yassatthāya mayaṃ naccādīni payojema, so niddaṃ upagato, idāni kimatthaṃ kilamāmā"ti gahitaggahitāni tūriyāni ajjhottharitvā nipajjiṃsu, gandhatelappadīpā jhāyanti. | And the women, saying : " He for whose sake we were performing is gone to sleep ? Why should we weary ourselves ? " laid aside the instruments they held, and lay down to sleep. Lamps fed with sweetsmelling oil were burning. | И женщины, сказав: "Тот, для кого мы выступаем, уснул. Зачем же нам стараться?" - положили свои инструменты и легли спать. Догорали лампы, наполненные душистым маслом. | ||
| Bodhisatto pabujjhitvā sayanapiṭṭhe pallaṅkena nisinno addasa tā itthiyo tūriyabhaṇḍāni avattharitvā niddāyantiyo – ekaccā paggharitakheḷā, lālākilinnagattā, ekaccā dante khādantiyo, ekaccā kākacchantiyo, ekaccā vippalapantiyo, ekaccā vivaṭamukhā, ekaccā apagatavatthā, pākaṭabībhacchasambādhaṭṭhānā. | The Bodisat, waking up, sat cross-legged on the couch, and saw those women with their music truck laid aside and sleeping some drivelling at the mouth spittle-besprinkled, some grinding their teeth, some snoring, some muttering in their sleep, some gaping, and some with their dress in disorder plainly revealed as mere horrible occasions of worldly ways. | Бодхисатта проснулся, сел скрестив ноги на своем ложе и увидел этих женщин, уснувших возле музыкальных инструментов - у некоторых изо рта вытекала струйка слюны, кто-то скрипел зубами, кто-то похрапывал, другие бормотали во сне, зевали, у иных спуталась одежда - всё это ясно показывало неприятные проявления мирского. | ||
| So tāsaṃ taṃ vippakāraṃ disvā bhiyyosomattāya kāmesu virattacitto ahosi. | Seeing this change in their appearance, he became more and more unfain of sense-desires. | Глядя на разительную перемену, произошедшую с обликом этих девиц, Бодхисатта проникался всё большей отстранённостью к чувственным удовольствиям. | ||
| Tassa alaṅkatapaṭiyattaṃ sakkabhavanasadisampi taṃ mahātalaṃ apaviddhanānākuṇapabharitaṃ āmakasusānaṃ viya upaṭṭhāsi, tayo bhavā ādittagehasadisā khāyiṃsu – "upaddutaṃ vata bho, upassaṭṭhaṃ vata bho"ti udānaṃ pavattesi, ativiya pabbajjāya cittaṃ nami. | To him that magnificent apartment, as splendid as Sakka s residence, began to seem like a great area laden with divers offal, like a enamel-field full of corpses. Life, whether in the worlds subject to passion, or in the other worlds of form, or in the formless worlds, seemed to him like staying in a house that had become the prey of devouring flames. 1 An utterance of intense feeling broke from him " It all oppresses me ! It is intolerable ! " and his mind turned ardently to the state of those who have renounced the world. | Для него этот великолепный зал, подобный дворцу самого Сакки, стал выглядеть как огромная выгребная яма, набитая требухой, как кладбище, полное трупов. Жизнь на трёх уровнях бытия для Бодхисатты стала подобна нахождению в доме, охваченном со всех сторон пламенем. [172-1] И у него вырвались следующие слова: "Это невыносимо! Это нестерпимо!". На том его ум сильно устремился к оставлению мирской жизни. |
172-1 Досл. "три уровня бытия казались для меня горящими домами". Три уровня бытия - это мир страсти, мир тонких тел и бестелесный мир, т.е. бытие на ... Все комментарии (1) |
|
| So "ajjeva mayā mahābhinikkhamanaṃ nikkhamituṃ vaṭṭatī"ti sayanā uṭṭhāya dvārasamīpaṃ gantvā "ko etthā"ti āha. | Resolving that very day to accomplish the Great Renunciation, he rose from his couch, went to the door and called out : " Who is there ? ". | Решив именно в этот день осуществить Великое Отрешение, он поднялся со своего ложа, подошёл к двери и спросил: "Есть здесь кто-нибудь?". | ||
| Ummāre sīsaṃ katvā nipanno channo "ahaṃ ayyaputta channo"ti āha. | Channa, who had been sleeping with his head on the threshold, answered : " It is I, sir, Channa." | Чханна, который спал положив голову на порог, ответил: "Господин, здесь я, Чханна". | ||
| "Ahaṃ ajja mahābhinikkhamanaṃ nikkhamitukāmo, ekaṃ me assaṃ kappehī"ti āha. | Then said he : "I want to-day to accomplish the Great Renunciation saddle me a horse." | Бодхисатта сказал: "Сегодня я хочу осуществить Великое Отрешение. Седлай мне коня". | ||
| So "sādhu devā"ti assabhaṇḍikaṃ gahetvā assasālaṃ gantvā gandhatelapadīpesu jalantesu sumanapaṭṭavitānassa heṭṭhā ramaṇīye bhūmibhāge ṭhitaṃ kaṇḍakaṃ assarājānaṃ disvā "ajja mayā imameva kappetuṃ vaṭṭatī"ti kaṇḍakaṃ kappesi. | So Channa saying : Very good, sire, and taking harness, went to the stable-yard, and entering the stables saw by the light of the lamps Kanthaka, prince of steeds, standing at a pleasant spot under a canopy of cloth, beautified with a pattern of jasmine flowers. " This is the very one I ought to saddle to-day," thought he ; and he saddled Kanthaka. | "Хорошо, ваше высочество", - сказал Чханна и, взяв упряжь пошел на конюшню, освещенную лампами и увидел коня Кантхаку, величайшего среди коней, стоящего на мягкой подстилке под балдахином из материи, расшитой узором цветов жасмина. "Именно его мне следует седлать сегодня", - подумал слуга и начал седлать Кантхаку. |
В палийском тексте коня зовут kaṇḍaka Все комментарии (4) |
|
| So kappiyamānova aññāsi "ayaṃ kappanā atigāḷhā, aññesu divasesu uyyānakīḷādigamane kappanā viya na hoti, mayhaṃ ayyaputto ajja mahābhinikkhamanaṃ nikkhamitukāmo bhavissatī"ti. | Even whilst he was being saddled the horse knew : "He is saddling me so tightly and not as on other days for such rides as those to the pleasure grounds, because my master is about to-day to carry out the Great Kenunciation." | Пока его седлали, конь думал: "Он седлает меня так туго, не так как для поездок в парки развлечений, потому что мой хозяин сегодня совершит Великое Отрешение". | ||
| Tato tuṭṭhamānaso mahāhasitaṃ hasi. | Then, glad at heart, he neighed a mighty neigh ; | И, радостный, издал могучее ржание | ||
| So saddo sakalanagaraṃ pattharitvā gaccheyya, devatā pana taṃ saddaṃ nirumbhitvā na kassaci sotuṃ adaṃsu. | and the sound thereof would have penetrated over all the town, had not the devas stopped the sound and let no one hear it. | и этот звук мог бы распространиться по всему городу если бы божества не сделали так, что его никто не услышал. | ||
| Bodhisattopi kho channaṃ pesetvāva "puttaṃ tāva passissāmī"ti cintetvā nisinnapallaṅkato uṭṭhāya rāhulamātāya vasanaṭṭhānaṃ gantvā gabbhadvāraṃ vivari. | Now after the Bodisat had sent Channa on this errand, he thought : "I will just look at my son. " And rising from his cross-legged sitting he went to the apartments of Rahula s mother, and opened her chamber door. | После того как Бодхисатта отослал Чханну с поручением он подумал: "Я только взгляну на моего сына". Он поднялся из своего положения со скрещенными ногами и пошел в комнаты матери Рахулы и открыл дверь её опочивальни. | ||
| Tasmiṃ khaṇe antogabbhe gandhatelapadīpo jhāyati, rāhulamātā sumanamallikādīnaṃ pupphānaṃ ambaṇamattena abhippakiṇṇasayane puttassa matthake hatthaṃ ṭhapetvā niddāyati. | At that moment a lamp, fed with sweet-smelling oil, was burning dimly in the inner chamber. The mother of Rahula was asleep on a bed strewn with many jasmine flowers, 1 and resting her hand on the head of her son. | Внутри опочивальни тускло горела лампа, наполненная душистым маслом. Мать Рахулы спала на кровати, усыпанной цветками жасмина, ее рука покоилась на голове сына. | ||
| Bodhisatto ummāre pādaṃ ṭhapetvā ṭhitakova oloketvā "sacāhaṃ deviyā hatthaṃ apanetvā mama puttaṃ gaṇhissāmi, devī pabujjhissati, evaṃ me gamanantarāyo bhavissati, buddho hutvāva āgantvā puttaṃ passissāmī"ti pāsādatalato otari. | Stopping with his foot on the threshold, the Bodisat thought, " If I lift her hand to take my son, she will awake ; and that will prevent my going away. I will come back and see him when I have become a Buddha. " And he left the palace. | Остановившись ногой на пороге, Бодхисатта подумал: "Если я подниму ее руку, чтобы взять сына, она проснется и не даст мне уйти. Я вернусь и увижу сына когда стану Буддой". И он покинул дворец. | ||
| Yaṃ pana jātakaṭṭhakathāyaṃ "tadā sattāhajāto rāhulakumāro hotī"ti vuttaṃ, taṃ sesaṭṭhakathāsu natthi, tasmā idameva gahetabbaṃ. | Now what is said in the Jataka commentary : "At that time Rahula was seven days old," is not found in the other commentaries. Therefore the view given above should be accepted. | В комментариях к Джатакам утверждается, что в то время Рахула был семи дней от роду, однако подтверждения этому в других комментариях не найдено. Поэтому следует принять мнение, приведённое выше. |
Т.е. следует считать, что всё это происходило в день рождения Рахулы? Все комментарии (2) |
|
| Evaṃ bodhisatto pāsādatalā otaritvā assasamīpaṃ gantvā evamāha – "tāta kaṇḍaka, tvaṃ ajja ekarattiṃ maṃ tāraya, ahaṃ taṃ nissāya buddho hutvā sadevakaṃ lokaṃ tāressāmī"ti. | And when the Bodisat had left the palace, he went to his horse, and said : " Dear Kanthaka, do thou bear me over this once to-night ; so that I, having become a Buddha by thy help, shall bear over the world of men and devas." | Бодхисатта покинул дворец, подошел к коню и сказал: "Дорогой Кантхака, перенеси меня на себе этой ночью, а я, став благодаря тебе Буддой, перенесу весь мир с его людьми и божествами". | ||
| Tato ullaṅghitvā kaṇḍakassa piṭṭhiṃ abhiruhi. | Then leaping up, he seated himself on Kanthaka s back. | Затем он вскочил на коня. | ||
| Kaṇḍako gīvato paṭṭhāya āyāmena aṭṭhārasahattho hoti tadanucchavikena ubbedhena samannāgato thāmajavasampanno sabbaseto dhotasaṅkhasadiso. | Kanthaka was eighteen cubits in length from the nape of his neck, and of proportionate height ; he was strong and fleet, and white all over like a clean chank shell. | Кантхака был восемнадцати локтей в длину и соответствующей высоты, он был силен и лоснился; белоснежный как чистая раковина. | ||
| So sace haseyya vā padasaddaṃ vā kareyya, saddo sakalanagaraṃ avatthareyya. | If he should neigh or paw the ground, the sound would penetrate through all the town. | Когда он ржал или бил копытом, звук распространялся по всему городу. | ||
| Tasmā devatā attano ānubhāvena tassa yathā na koci suṇāti, evaṃ hasitasaddaṃ sannirumbhitvā akkamanaakkamanapadavāre hatthatalāni upanāmesuṃ. | Therefore the devas so muffled the sound of his neighing that none could hear it ; and placed, at each step, the palms of their hands under his feet. | Но божества приглушили звук ржания, чтобы никто не услышал его, а чтобы заглушить топот копыт они клали ладони своих рук в те места, где он ступал. | ||
| Bodhisatto assavarassa piṭṭhivemajjhagato channaṃ assassa vāladhiṃ gāhāpetvā aḍḍharattasamaye mahādvārasamīpaṃ patto. | The Bodisat rode on the excellent back of the excellent steed ; told Channa to catch hold of its tail, and arrived at midnight at the great gate of the city. | Бодхисатта, восседая на великолепной спине прекрасного коня, велел Чханне взяться за его хвост и так они достигли главных городских ворот. | ||
| Tadā pana rājā "evaṃ bodhisatto yāya kāyaci velāya nagaradvāraṃ vivaritvā nikkhamituṃ na sakkhissatī"ti dvīsu dvārakavāṭesu ekekaṃ purisasahassena vivaritabbaṃ kārāpesi. | Now the king thinking : "In that way the Bodisat will not be able at any time to open the city gate and get away ", had placed a thousand men at each of the two gates to stop him. | Чтобы Бодхисатта не смог открыть городские ворота и уйти, раджа выставил по тысяче стражников у каждого из двух ворот. | ||
| Bodhisatto thāmabalasampanno, hatthigaṇanāya koṭisahassahatthīnaṃ balaṃ dhāreti, purisagaṇanāya dasakoṭisahassapurisānaṃ. | The Bodisat was mighty and strong according to the measure of elephants as ten thousand million elephants, and according to the measure of men as a million million men. | Бодхисатта был могуч и силен как десять миллиардов слонов или триллион воинов. | ||
| So cintesi "sace dvāraṃ na vivarīyati, ajja kaṇḍakassa piṭṭhe nisinnova vāladhiṃ gahetvā ṭhitena channena saddhiṃyeva kaṇḍakaṃ ūrūhi nippīḷetvā aṭṭhārasahatthubbedhaṃ pākāraṃ uppatitvā atikkamissāmī"ti. | He thought : " If the door does not open, sitting on Kanthaka s back with Channa holding his tail, I will press Kan thaka with my thighs, and jumping over the city rampart, eighteen cubits high, I will get away ! " | Он подумал: "Если ворота не откроются то, сидя на Кантхаке, с Чханной, держащимся за хвост, я пришпорю коня и перепрыгну крепостной вал высотой в восемнадцать локтей; я смогу уйти!". | ||
| Channopi cintesi "sace dvāraṃ na vivarīyati, ahaṃ ayyaputtaṃ khandhe nisīdāpetvā kaṇḍakaṃ dakkhiṇena hatthena kucchiyaṃ parikkhipanto upakacchantare katvā pākāraṃ uppatitvā atikkamissāmī"ti. | Channa thought : "If the door is not opened, I will take my master on my neck, and putting my right hand round Kanthaka s girth, I will hold him close to my waist, and so leap over the rampart and get away ! " | Чханна подумал: "Если ворота не откроются, я посажу господина себе на плечи, обхвачу правой рукой подпругу Кантхаки, держась за него близ моей поясницы, и, перепрыгнув через крепостной вал, смогу уйти!". | ||
| Kaṇḍakopi cintesi "sace dvāraṃ na vivarīyati, ahaṃ attano sāmikaṃ piṭṭhiyaṃ yathānisinnameva channena vāladhiṃ gahetvā ṭhitena saddhiṃyeva ukkhipitvā pākāraṃ uppatitvā atikkamissāmī"ti. | Kanthaka thought : "If the door is not opened, I will spring up with my master seated as he is on my back, and Channa holding by my tail, and will leap over the rampart and get away ! " | Кантхака подумал: "Если ворота не откроются, я подскочу и, с хозяином на спине и Чханной, держащимся за хвост, перенесусь через крепостной вал и умчусь прочь!". | ||
| Sace dvāraṃ na avāpurīyittha, yathācintitameva tesu tīsu janesu aññataro sampādeyya. | And if the door had not been opened, verily one or other of those three would have accomplished that whereof he had thought. | И воистину, если бы ворота не открылись, то какой-нибудь из этих трех планов мог осуществиться. | ||
| Dvāre adhivatthā devatā pana dvāraṃ vivari. | But the deva residing at the gate opened it. | Но божество, жившее у ворот, открыло их. | ||
| Tasmiṃyeva khaṇe māro "bodhisattaṃ nivattessāmī"ti āgantvā ākāse ṭhito āha – "mārisa, mā nikkhama, ito te sattame divase cakkaratanaṃ pātubhavissati, dvisahassaparittadīpaparivārānaṃ catunnaṃ mahādīpānaṃ rajjaṃ kāressasi, nivatta mārisā"ti. | At that moment Mara came there with the intention of stopping the Bodisat ; and standing in the air, he exclaimed : "Go not forth sir ! in seven days from now the treasure-wheel will appear, and will make you sovereign over the four continents and the two thousand adjacent isles.Stop, my lord ! " | Тогда подошел Мара с намерением остановить Бодхисатту; повиснув в воздухе он воскликнул: "Сударь, не уходите! Через семь дней появится колесо-сокровище и сделает вас правителем четырех континентов и двух тысяч прилегающих к ним островов. Остановитесь, о сударь!". | ||
| "Kosi tva"nti? | " Who are you ? " said he. | "Кто ты?" - спросил Бодхисатта. | ||
| "Ahaṃ vasavattī"ti. | " I am Vasavatti," was the reply. | "Я Васаватти", - был ответ. | ||
| "Māra, jānāmahaṃ mayhaṃ cakkaratanassa pātubhāvaṃ, anatthikohaṃ rajjena, dasasahassilokadhātuṃ unnādetvā buddho bhavissāmī"ti āha. | " Mara ! Well do I know that the treasure-wheel would appear to me ; but it is not sovereignty that I desire. I shall become a Buddha, and make the ten thousand world-systems shout for joy." | "Мара! Я прекрасно знаю что колесо-сокровище явится мне, но это не то господство, к которому я стремлюсь. Я стану Буддой и сделаю так, что десять тысяч мировых систем воскликнут от радости". | ||
| Māro "ito dāni te paṭṭhāya kāmavitakkaṃ vā byāpādavitakkaṃ vā vihiṃsāvitakkaṃ vā cintitakāle jānissāmī"ti otārāpekkho chāyā viya anapagacchanto anubandhi. | Then thought the Tempter to himself : " Now, from this time forth, whenever a thought of lust or anger or malice shall arise within you, I will get to know of it. " And he followed him, ever watching for some slip, as closely as a shadow which never leaves its object. | Тогда Мара решил: "С этого времени я буду следить за Бодхисаттой и когда в нем появится страстная мысль, мысль ненависти или причинения вреда я узнаю об этом". И он постоянно следовал за Бодхисаттой, стремясь поймать его на ошибке, подобно тени, не оставляющей свой предмет. |
Такая метафора есть в Дхаммапада 2. Все комментарии (1) |
|
| Bodhisattopi hatthagataṃ cakkavattirajjaṃ kheḷapiṇḍaṃ viya anapekkho chaḍḍetvā mahantena sakkārena nagarā nikkhami āsāḷhipuṇṇamāya uttarāsāḷhanakkhatte vattamāne. | But the future Buddha, making light of the kingdom of the world, thus within his reach casting it away as one would spittle left the city with great honour on the full-moon day of Asalhi, when the moon was in the Uttarasalha lunar mansion (i.e. on the 1st July). | Но бодхисатта, оставив возможность стать царём-миродержцем с той же легкостью с какой другие люди сплевывают слюну, с большим почётом покинул город в полнолуние месяца Асалхи, когда луна была в лунном доме Уттарасалхи (т.е. первого июля). |
making light - странный оборот. mahantena sakkārena - словом sakkārа обозначаются различные дары типа благовоний и цветов, которые мы сейчас подносим ... Все комментарии (1) |
|
| Nikkhamitvā ca puna nagaraṃ oloketukāmo jāto. | And when he had left the city a desire sprang up within him to look back upon it ; | И когда он покинул город желание оглянуться охватило его | ||
| Evañca panassa citte uppannamatteyeva "mahāpurisa, na tayā nivattitvā olokanakammaṃ kata"nti vadamānā viya mahāpathavī kulālacakkaṃ viya bhijjitvā parivatti. | and the instant he did so the broad earth revolved like a potter s wheel, and was stayed : saying as it were to him : "O great man, there is no need for you to stop in order to fulfil your wish." | и в это мгновение земля, повернулась как гончарное колесо, и замерла, как бы говоря ему: "О Великий Человек, не надо останавливаться из-за этого желания". |
Сама повернулась, чтобы ему не пришлось поворачиваться. Аналогичный эпизод есть в ДН 16. Все комментарии (1) |
|
| Bodhisatto nagarābhimukho ṭhatvā nagaraṃ oloketvā tasmiṃ pathavippadese kaṇḍakanivattanacetiyaṭṭhānaṃ dassetvā gantabbamaggābhimukhaṃ kaṇḍakaṃ katvā pāyāsi mahantena sakkārena uḷārena sirisobhaggena. | So the Bodisat, with his face towards the city, gazed at it ; and he fixed at that place a spot for The Shrine of Kanthaka s Staying. And keeping Kanthaka in the direction in which he was going, he went on with great honour and exceeding glory. | Так что Бодхисатта пристально посмотрел на город (то место он определил для памятника в честь остановки Кантхаки) и направляя Кантхаку в сторону, в которую он двигался, продолжил свой путь с большим почётом и великой славой. | ||
| Tadā kirassa devatā purato saṭṭhi ukkāsahassāni dhārayiṃsu, pacchato saṭṭhi, dakkhiṇapassato saṭṭhi, vāmapassato saṭṭhi, aparā devatā cakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ aparimāṇā ukkā dhārayiṃsu, aparā devatā ca nāgasupaṇṇādayo ca dibbehi gandhehi mālāhi cuṇṇehi dhūmehi pūjayamānā gacchanti. | For then, they say, devas in front of him carried sixty thousand torches, and behind him too, and on his right hand, and on his left. And while some devas undefined on the edge of the horizon, held torches aloft ; other devas, and the Nagas, and Winged Creatures, and other superhuman beings, bore him company doing homage with heavenly perfumes, and garlands, and sandal-wood powder, and incense. | Затем, как говорят, вышли божества и встали спереди от Бодхисатты держа шестьдесят тысяч факелов, а также позади него, с правой стороны и с левой стороны. И когда одни божества находились на краю горизонта держа факелы над головой, другая их часть вместе с нагами, супаннами и другими существами сопровождала Бодхисатту оказывая почести божественными благоуханными маслами, гирляндами, сандаловым порошком и благовониями. | ||
| Pāricchattakapupphehi ceva mandāravapupphehi ca ghanameghavuṭṭhikāle dhārāhi viya nabhaṃ nirantaraṃ ahosi, dibbāni saṃgītāni pavattiṃsu, samantato aṭṭhasaṭṭhi tūriyasatasahassāni pavajjiṃsu, samuddakucchiyaṃ meghatthanitakālo viya yugandharakucchiyaṃ sāgaranigghosakālo viya vattati. | And the whole sky was full of Paricchattaka flowers as with the pouring rain when thick clouds gather. Divine songs floated around : and on every side thousands of musical instruments sounded, as when the thunder roars in the womb of the sea, or the ocean heaves against the boundaries of the world ! | И все небо было заполнено цветами париччатака как если бы густые облака разразились ливнем. Божественные песни зазвучали в каждом уголке под аккомпанемент тысячи музыкальных инструментов, это было подобно грому посреди моря или оглушающим ударам океанических волн на границах мира. |
samuddakucchiyaṃ: kucchiya - живот или утроба, что-то, что внутри. Не думаю, что внутри моря есть какой-то гром, скорее посреди моря. Все комментарии (1) |
|
| Iminā sirisobhaggena gacchanto bodhisatto ekaratteneva tīṇi rajjāni atikkamma tiṃsayojanamatthake anomānadītīraṃ pāpuṇi. | Advancing in this pomp and glory, the Bodisat, in that one night, passed beyond three kingdoms, and arrived, at the end of thirty leagues, at the bank of the river called Anoma. | Двигаясь с этой славой и величием Бодхисатта в одну ночь пересек расстояние в тридцать йоджан, пройдя три царства, и оказался на берегу реки Аномы. | ||
| "Kiṃ pana asso tato paraṃ gantuṃ na sakkotī"ti? | But why could not the horse go still further ? | Но почему же конь не мог идти дальше? | ||
| "No, na sakko"ti. | It was not through want of power : | Это было невозможно. |
У Р.Д. отсебятина Все комментарии (1) |
|
| So hi ekaṃ cakkavāḷagabbhaṃ nābhiyā ṭhitacakkassa nemivaṭṭiṃ maddanto viya antantena caritvā purepātarāsameva āgantvā attano sampāditaṃ bhattaṃ bhuñjituṃ samattho. | for he could go from one edge of the world s disc to the other, as easily as one could step across the cir cumference of a wheel lying on its side ; and doing this in the forenoon, he could return and eat the food prepared for him. | Он ведь мог идти от одного края поперечника мировой системы до другого с такой лёгкостью как человек перешагивает лежащее на земле колесо, и, пройдя это расстояние утром, он мог вернуться домой, чтобы принять приготовленную пищу. | ||
| Tadā pana devanāgasupaṇṇādīhi ākāse ṭhatvā ossaṭṭhehi gandhamālādīhi yāva ūruppadesā sañchannaṃ sarīraṃ ākaḍḍhitvā gandhamālājaṭaṃ chindantassa atippapañco ahosi, tasmā tiṃsayojanamattameva agamāsi. | But on this occasion he was constantly delayed by having to drag himself along, and break his way through the mass of garlands and flowers, cast down from heaven in such profusion by the devas, and the Nagas, and the Winged Creatures, that his very flanks were hid. Hence it was that he only got over thirty leagues. | Но в данном случае его постоянно задерживали помехи из гирлянд и цветов, через которые ему приходилось протискиваться. Божества, наги и супанны бросали их с неба с такой интенсивностью, что даже его бока были не видны. Поэтому он смог пройти только 30 йоджан. | ||
| Atha bodhisatto nadītīre ṭhatvā channaṃ pucchi – "kinnāmā ayaṃ nadī"ti? | Now the Bodisat, stopping at the river side, asked Channa : " What is this river called ?" | Бодхисатта остановился на берегу реки и спросил Чханну: "Как называется эта река?". | ||
| "Anomā nāma, devā"ti. | " Its name, sire, is Anoma." | "Анома, ваше высочество". | ||
| "Amhākampi pabbajjā anomā bhavissatī"ti paṇhiyā ghaṭṭento assassa saññaṃ adāsi. | " And so also our leaving the world shall be called Anoma (illustrious)," said he ; and signalling to his horse, by pressing it with his heel, | "Пусть тогда наш уход из мира называется "Анома" (выдающийся)", - сказал он и пришпорил коня, | ||
| Asso uppatitvā aṭṭhūsabhavitthārāya nadiyā pārimatīre aṭṭhāsi. | the horse sprang over the river, five or six hundred yards in breadth, and stood on the opposite bank. | конь перенёсся через реку шириной в 1120 локтей и встал на противоположном берегу. | ||
| Bodhisatto assapiṭṭhito oruyha rajatapaṭṭasadise vālukāpuline ṭhatvā channaṃ āmantesi – "samma, channa, tvaṃ mayhaṃ ābharaṇāni ceva kaṇḍakañca ādāya gaccha, ahaṃ pabbajissāmī"ti. | The Bodisat, getting down from the horse's back, stood on the sandy beach, extending there like a sheet of silver, and said to Channa : " Good Channa, do thou now go back, taking my ornaments and Kanthaka. I am going to leave the world." | Бодхисатта, спешившись, встал на песчаный берег, растянувшийся серебряной полосой и сказал Чханне: "Дорогой Чханна, сейчас ты вернешься, взяв мои украшения и Кантхаку. А я оставлю мир". | ||
| "Ahampi, deva, pabbajissāmī"ti. | " But I also, sire, will leave the world." | "Ваше высочество, но я тоже оставлю мир". | ||
| Bodhisatto "na labbhā tayā pabbajituṃ, gaccha tva"nti tikkhattuṃ paṭibāhitvā ābharaṇāni ceva kaṇḍakañca paṭicchāpetvā cintesi "ime mayhaṃ kesā samaṇasāruppā na hontī"ti. | Thou canst not be allowed to leave the world, do thou go back," he said. Three times he refused this request of Channa s ; and he delivered over to him both the ornaments and Kanthaka. Then he thought ; " These locks of mine are not suited for a recluse. | "Тебе не разрешается покидать мир, ты вернешься назад", - сказал Бодхисатта. Три раза он отказывал Чханне в его просьбе, затем он отдал ему украшения и Кантхаку. Затем он подумал: "Эти мои кудри не полагаются для отшельника. | ||
| Añño bodhisattassa kese chindituṃ yuttarūpo natthi, tato "sayameva khaggena chindissāmī"ti dakkhiṇena hatthena asiṃ gaṇhitvā vāmahatthena moḷiyā saddhiṃ cūḷaṃ gahetvā chindi, kesā dvaṅgulamattā hutvā dakkhiṇato āvattamānā sīsaṃ allīyiṃsu. | Now it is not right for any one else to cut the hair of a future Buddha, so I will cut them off myself with this sword. " Then, taking his sword in his right hand, and holding the plaited tresses, together with the diadem on them, with his left, he cut them off. So his hair was thus reduced to two inches in length, and curling from the right, it lay close to his head. | Никто не может остричь волосы будущему Будде, поэтому я сам отрежу их своим мечом." Взяв меч в правую руку и держа заплетенные вместе с диадемой волосы левой рукой, он отрезал их. Таким образом его волосы укоротились до длины в два пальца и, завившись справа, плотно прилегли к голове. |
Вот почему, хотя монахи бреют голову, Будда всегда изображается с волосами на головах. Все комментарии (1) |
|
| Tesaṃ yāvajīvaṃ tadeva pamāṇaṃ ahosi, massu ca tadanurūpaṃ, puna kesamassuohāraṇakiccaṃ nāma nāhosi. | It remained that length as long as he lived, and the beard the same. There was no need at all to shave either hair or beard any more. | Они оставались такой же длины в течении всей его жизни, так же как и борода. Не было необходимости когда-либо стричься или бриться. | ||
| Bodhisatto saha moḷiyā cuḷaṃ gahetvā "sacāhaṃ buddho bhavissāmi, ākāse tiṭṭhatu, no ce, bhūmiyaṃ patatū"ti antalikkhe khipi. | The Bodisat, saying to himself : "HI am to become a Buddha, let it stand in the air ; if not, let it fall to the ground ", threw the hair and diadem together as he held them towards the sky. | Бодхисатта сказал себе: "Если я стану Буддой пусть эти волосы останутся в воздухе, если нет - пусть упадут на землю", - и с этими словами подбросил волосы с диадемой высоко в небо. | ||
| Taṃ cūḷāmaṇiveṭhanaṃ yojanappamāṇaṃ ṭhānaṃ gantvā ākāse aṭṭhāsi. | The plaited hair and the jewelled turban went a league off and stopped in the air. | Заплетенные волосы и украшенный драгоценностями тюрбан поднялись на высоту одной йоджаны и зависли в воздухе. | ||
| Sakko devarājā dibbacakkhunā oloketvā yojaniyaratanacaṅkoṭakena sampaṭicchitvā tāvatiṃsabhavane cūḷāmaṇicetiyaṃ nāma patiṭṭhāpesi. | Sakka, the deva-king, caught sight of it with his deva-eye, and receiving it into a jewel casket, a league high, he placed it in Tavatimsa, in the Dagaba of the Diadem. | Сакка, правитель [33х] богов, увидел их своим божественным зрением, и, поймав в шкатулку для драгоценностей в йоджану высотой, поместил их в мемориал диадемы в мире 33 богов. | ||
| "Chetvāna moḷiṃ varagandhavāsitaṃ, vehāyasaṃ ukkhipi aggapuggalo; | 272. Cutting off his hair, with pleasant perfumes sweet, The supreme person cast it to the sky. | 272. Срезав свои волосы, испускающие прекрасный аромат, Великий Человек подбросил их в небо. | ||
| Sahassanetto sirasā paṭiggahi, suvaṇṇacaṅkoṭavarena vāsavo"ti. | The thousand-eyed one, Sakka, by his head, Received it humbly in a golden casket. | Тысячеглазый Сакка почтительно принял их в золотую шкатулку. |
в словаре sirasā paṭiggahi предлагается понимать как "почтительно принял"
https://tipitaka.theravada.su/term/sira Все комментарии (2) |
|
| Puna bodhisatto cintesi "imāni kāsikavatthāni mayhaṃ na samaṇasāruppānī"ti. | Again the Bodisat thought : " This my raiment of Benares muslin is not suitable for a recluse." | И снова Бодхисатта подумал: "Моё одеяние из превосходной касийской ткани не подобает отшельнику". | ||
| Athassa kassapabuddhakāle purāṇasahāyako ghaṭīkāramahābrahmā ekaṃ buddhantaraṃ jaraṃ apattena mittabhāvena cintesi – "ajja me sahāyako mahābhinikkhamanaṃ nikkhanto, samaṇaparikkhāramassa gahetvā gacchissāmī"ti. | Now the great Brahma Ghatikara, who had formerly been his friend in the time of Kassapa Buddha,1 was led by his friendship, which had not grown old in that long interval, to think : " To-day my friend is accomplishing the Great Renunciation, I will go and provide him with the requisites of a recluse. | Тогда великий брахма Гхатикара, который когда-то, во времена Будды Кассапы был его другом, ведомый своей дружбой, не утраченной за это долгое время, подумал: "Сегодня мой друг осуществит Великое Отрешение, я пойду и обеспечу его всем необходимым для жизни отшельника". | ||
| "Ticīvarañca patto ca, vāsī sūci ca bandhanaṃ; | 273. The three robes, and the alms bowl, Razor, needle, and girdle, | 273. Три части одеяния, сосуд для подаяния, бритва, иголка, пояс, | ||
| Parissāvanena aṭṭhete, yuttayogassa bhikkhuno"ti. – | And a water strainer these eight Are the wealth of the monk devout. | фильтр для воды - эти восемь предметов составляют имущество благочестивого монаха. | ||
| Ime aṭṭha samaṇaparikkhāre āharitvā adāsi. | Taking these eight requisites of a recluse, he gave them to him. | Взяв эти принадлежности отшельника он отдал их Бодхисатте. | ||
| Bodhisatto arahaddhajaṃ nivāsetvā uttamapabbajjāvesaṃ gaṇhitvā "channa, mama vacanena mātāpitūnaṃ ārogyaṃ vadehī"ti vatvā uyyojesi. | The Bodisat dressed himself in the banner of an Arahant , and adopted the sacred garb of Renunciation ; and he enjoined upon Channa to go and, in his name, assure his parents of his safety. | Облачившись в знамя Араханта, приняв высший облик отрешения, Бодхисатта велел Чханне идти и передать родным что с ним все в порядке. | ||
| Channo bodhisattaṃ vanditvā padakkhiṇaṃ katvā pakkāmi. | And Channa did homage to the Bodisat reverently, and departed. | И Чханна, поклонившись Бодхисатте, почтительно обойдя вокруг него, отправился прочь. | ||
| Kaṇḍako pana channena saddhiṃ mantayamānassa bodhisattassa vacanaṃ suṇanto ṭhatvā "natthi dāni mayhaṃ puna sāmino dassana"nti cakkhupathaṃ vijahanto sokaṃ adhivāsetuṃ asakkonto hadayena phalitena kālaṃ katvā tāvatiṃsabhavane kaṇḍako nāma devaputto hutvā nibbatti. | Now Kanthaka stood listening to the Bodisat as he talked with Channa. And thinking: "From this time forth I shall never see my master more ! " he was unable to bear his grief. And going out of their sight, he died of a broken heart; and was reborn in Tavatimsa as a deva, with the name of Kanthaka. | Кантхака стоял и слушал разговор Бодхисатты с Чханной. Подумав "с этой минуты я никогда больше не увижу своего хозяина!" он не мог вынести такого горя. Отойдя подальше, чтобы его не было видно, он умер от разрыва сердца и переродился сыном божества по имени Кантхака в мире 33 богов. | ||
| Channassa paṭhamaṃ ekova soko ahosi, kaṇḍakassa pana kālakiriyāya dutiyena sokena pīḷito rodanto paridevanto nagaraṃ agamāsi. | So far the sorrow of Channa had been but single ; now torn with the second sorrow of Kanthaka's death, he returned, weeping and bewailing, to the city. | До того момента у Чханны был один повод печалиться, а теперь, раздираемый к тому же печалью от смерти Кантхаки, он вернулся в город рыдая и скорбя. | ||
| Bodhisattopi pabbajitvā tasmiṃyeva padese anupiyaṃ nāma ambavanaṃ atthi, tattha sattāhaṃ pabbajjāsukhena vītināmetvā ekadivaseneva tiṃsayojanamaggaṃ padasā gantvā rājagahaṃ pāvisi. | But the Bodisat, having renounced the world, spent seven days in a mango grove called Anupiya, hard by that spot, in the joy of renunciation. Then he went on foot in one day to Rajagaha, a distance of thirty leagues, 1 | Отрешившись от мирской жизни Бодхисатта провел семь дней в находящейся недалеко от того места манговой роще Анупия, наслаждаясь отрешением. Затем он пешком прошел тридцать йоджан до Раджагахи | ||
| Pavisitvā sapadānaṃ piṇḍāya cari. | and entering the city, begged his food from door to door. | и вошел в город прося подаяния от двери к двери. | ||
| Sakalanagaraṃ bodhisattassa rūpadassanena dhanapālakena paviṭṭharājagahaṃ viya asurindena paviṭṭhadevanagaraṃ viya ca saṅkhobhaṃ agamāsi. | The whole city at the sight of his beauty was thrown into commotion, as was Rajagaha by the entrance of Dhana-palaka, or like the deva-city by the entrance of the governor of the Asuras. | Увидев образ Бодхисатты во всём городе начались волнения, как было в Раджагахе, кода туда привели [слона] Дханапалаку или как было в городе богов при визите правителя Асуров. | ||
| Rājapurisā gantvā "deva, evarūpo nāma satto nagare piṇḍāya carati, 'devo vā manusso vā nāgo vā supaṇṇo vā ko nāmeso'ti na jānāmā"ti ārocesuṃ. | The guards went to the king and said, describing him : " Sire, such and such a being is coming for alms through the town. We cannot tell whether he is a deva, or a man, or a Naga, or a Supanna,2 or what he is. | К радже пришли слуги и сказали: "Ваше величество, вот такой-то человек пришел в город просить подаяние. Мы не можем понять, то ли он божество, то ли человек, то ли нага, то ли суппанна, кто он вообще такой". |
Эта история также описана в СНп 1.3
https://tipitaka.theravada.su/node/table/5634 Все комментарии (1) |
|
| Rājā pāsādatale ṭhatvā mahāpurisaṃ disvā acchariyabbhutajāto purise āṇāpesi – "gacchatha bhaṇe, vīmaṃsatha, sace amanusso bhavissati, nagarā nikkhamitvā antaradhāyissati, sace devatā bhavissati, ākāsena gacchissati, sace nāgo bhavissati, pathaviyaṃ nimujjitvā gamissati, sace manusso bhavissati, yathāladdhaṃ bhikkhaṃ paribhuñjissatī"ti. | " The king, watching the great man from his palace, became full of wonder, and gave orders to his guards, saying, "Go, I say, and watch. If it is a super human being, he will disappear as soon as he leaves the city ; if a deva, he will depart through the air ; if a snake, he will dive into the earth ; if a man, he will eat the food just as it is." | Раджа, увидев Великого Человека из своего дворца, преисполнился удивления и отдал следующий приказ слугам: "Пойдите и проследите за ним. Если это нелюдь - он исчезнет, как только покинет город; если божество, он уйдет по воздуху; если нага, он уйдет под землю; если человек, он просто будет есть свою пищу". | ||
| Mahāpurisopi kho missakabhattaṃ saṃharitvā "alaṃ me ettakaṃ yāpanāyā"ti ñatvā paviṭṭhadvāreneva nagarā nikkhamitvā paṇḍavapabbatacchāyāya puratthābhimukho nisīditvā āhāraṃ paribhuñjituṃ āraddho. | But the great man collected mixed food. And when he perceived there was enough to support him, he left the city by the gate at which he had entered. And seating himself, facing towards the East, under the shadow of the Pandava rock, he began to eat his meal. | Великий Человек собрал разную еду. И когда он понял, что еды достаточно, чтобы поддержать его силы, то покинул город через те же ворота, в которые вошел. Затем сел лицом к востоку под тенью горы Пандавы и начал есть. | ||
| Athassa antāni parivattitvā mukhena nikkhamanākārappattāni viya ahesuṃ. | His stomach, however, turned, and made as if it would come out of his mouth. | Но его желудок сжался и вся пища вышла у него изо рта. | ||
| Tato tena attabhāvena evarūpassa āhārassa cakkhunāpi adiṭṭhapubbatāya tena paṭikūlāhārena aṭṭiyamāno evaṃ attanāva attānaṃ ovadi "siddhattha, tvaṃ sulabhannapāne kule tivassikagandhasālibhojanaṃ nānaggarasehi bhuñjanaṭṭhāne nibbattitvāpi ekaṃ paṃsukūlikaṃ disvā 'kadā nu kho ahampi evarūpo hutvā piṇḍāya caritvā bhuñjissāmi, bhavissati nu kho me so kālo'ti cintetvā nikkhanto, idāni kiṃ nāmetaṃ karosī"ti. | Then, though distressed by that revolting food, for in that birth he had never even beheld such food with his eyes, saying : " Siddhattha, it is true thou wast born in a family where food and drink were easily obtainable, into a state of life where thy food was perfumed third-season s rice, with various curries of the finest kinds. But ever since thou didst see one clad in a mendicant s garb, thou hast been thinking : When shall I become like him, and live by begging my food ? would that that time were come ! And now that thou hast left all for that very purpose, what is this that thou art doing ?" | Затем, хотя и потрясённый тем, как его желудок отреагировал на пищу, подобную которой Бодхисатта в этой жизни никогда не видел, он сказал: "Сиддхаттха, хоть ты и родился в семье где еда и питье были в изобилии, где принято было в приятно пахнущий рис третьего сбора добавлять лучшие сорта специй, но с тех пор как ты увидел человека в одежде отшельника, ты подумал: 'Когда же я стану подобным ему и буду есть пищу, полученную на сборе подаяния?'. Не пришло ли это время? И сейчас, когда ради этой самой цели ты оставил всё, что ты делаешь?". | ||
| Evaṃ attanāva attānaṃ ovaditvā nibbikāro hutvā āhāraṃ paribhuñji. | he himself admonished himself, And overcoming his feelings, he ate the food. | Так он сделал сам себе внушение и преодолев свои чувства съел еду. | ||
| Rājapurisā taṃ pavattiṃ disvā gantvā rañño ārocesuṃ. | The king s men saw this, and went and told him that had happened. | Слуги, наблюдавшие за Бодхисаттой, вернулись во дворец и рассказали всё радже. | ||
| Rājā dūtavacanaṃ sutvā vegena nagarā nikkhamitvā bodhisattassa santikaṃ gantvā iriyāpathasmiṃyeva pasīditvā bodhisattassa sabbaṃ issariyaṃ niyyādesi. | Hearing what his messengers said, the king quickly left the city, and approaching the Bodisat, was so pleased at the mere sight of his dignity and grace, that he offered him all his kingdom. | Услышав рассказ слуг раджа быстро выехал из города и поспешил к Бодхисатте. Увидев Бодхисатту раджа так восхитился его поведением что предложил ему все свое государство. | ||
| Bodhisatto "mayhaṃ, mahārāja, vatthukāmehi vā kilesakāmehi vā attho natthi, ahaṃ paramābhisambodhiṃ patthayanto nikkhanto"ti āha. | The Bodisat said ; "In me, king ! there is no desire after wealth or sinful pleasures. It is in the hope of attaining to complete enlightenment that I have left all." | Бодхисатта сказал: "О раджа, во мне нет желания богатства или загрязняющих чувственных удовольствий. Я всё оставил в надежде достичь полного Постижения". | ||
| Rājā anekappakāraṃ yācantopi tassa cittaṃ alabhitvā "addhā tvaṃ buddho bhavissasi, buddhabhūtena pana te paṭhamaṃ mama vijitaṃ āgantabba"nti paṭiññaṃ gaṇhi. | And when the king gained not his consent, though he asked it in many ways, he said : " Assuredly thou wilt become a Buddha ! Deign at least after thy Buddhahood to come to my kingdom first." | Безрезультатно раджа снова и снова уговаривал Бодхисатту. Наконец он сказал: "Несомненно ты достигнешь состояния Будды! Нижайше прошу тебя: когда ты станешь Буддой в первую очередь посети мое государство", предложив уговор. | ||
| Ayamettha saṅkhepo, vitthāro pana "pabbajjaṃ kittayissāmi, yathā pabbaji cakkhumā"ti imaṃ pabbajjāsuttaṃ (su. ni. 407 ādayo) saddhiṃ aṭṭhakathāya oloketvā veditabbo. | This is here concisely stated ; but the full account, beginning : "I sing the Renunciation, how the Wise One renounced the world ", will be found on referring to the Pabbajja Sutta x and its commentary. | Это краткое описание событий, более подробно о них можно прочитать в Паббаджджа сутте, начинающейся со слов: "Я расскажу об отрешении, о том как Мудрый оставил мир" и в комментарии к ней. |
https://tipitaka.theravada.su/node/table/5634 Все комментарии (1) |
|
| Bodhisattopi rañño paṭiññaṃ datvā anupubbena cārikaṃ caramāno āḷārañca kālāmaṃ udakañca rāmaputtaṃ upasaṅkamitvā samāpattiyo nibbattetvā "nāyaṃ maggo bodhāyā"ti tampi samāpattibhāvanaṃ analaṅkaritvā sadevakassa lokassa attano thāmavīriyasandassanatthaṃ mahāpadhānaṃ padahitukāmo uruvelaṃ gantvā "ramaṇīyo vatāyaṃ bhūmibhāgo"ti tattheva vāsaṃ upagantvā mahāpadhānaṃ padahi. | And the Bodisat, granting the king s request, went forward on his way. And joining himself to Alara Kalama, and to Uddaka, son of Rama, he acquired their systems of ecstatic trance. But when he saw that that was not the way to enlightenment, he left off applying himself to the realization of that system of Attainment. And with the intention of carrying out the Great Struggle against sin, and showing his might and resolution to devas and men, he went to Uruvela. And saying : " Pleasant, indeed, is this spot ! " he took up his residence there, and devoted himself to the Great Struggle. | И, согласившись с предложенным раджой уговором, Бодхисатта пошел своей дорогой. Он пошёл к Аларе Каламе и Уддаке Рамапутте и обрёл преподаваемые ими достижения. Однако он не был удовлетворён этими состояниями, поняв, что они не ведут к Постижению. И с намерением приложить великое усилие, демонстрируя своё устремление людям и божествам, он отправился в Урувелу. Сказав "Прекрасное место!" он выбрал для проживания это место и посвятил себя великому усилию. |
История обучения у этих учителей в МН 26
https://tipitaka.theravada.su/node/table/1604 Все комментарии (1) |
|
| Tepi kho koṇḍaññappamukhā pañca pabbajitā gāmanigamarājadhānīsu bhikkhāya carantā tattha bodhisattaṃ sampāpuṇiṃsu. | And those five recluses, Kondanya and the rest, 1 begging their way through villages, market towns, and royal cities, met with the Bodisat there. | Между тем пять аскетов во главе с Конданьей скитались по деревням, торговым городам и столицам, питаясь подаянием. Наконец они встретились с Бодхисаттой. | ||
| Atha naṃ chabbassāni mahāpadhānaṃ padahantaṃ "idāni buddho bhavissati, idāni buddho bhavissatī"ti pariveṇasammajjanādikāya vattapaṭipattiyā upaṭṭhahamānā santikāvacarāvassa ahesuṃ. | And for six years they stayed by him and served him, while he was carrying out the Great Struggle, with different kinds of service, such as sweeping out the hermitage, and so on ; thinking the while : " Now he will become a Buddha ! now he will become a Buddha ! " | И шесть лет они были с ним пока он прилагал великое усилие, прислуживали ему различными способами, такими как уборка места проживания и прочее, постоянно думая при этом: "Вот сейчас он станет Буддой! Вот сейчас он станет Буддой!". | ||
| Bodhisattopi kho "koṭippattaṃ dukkarakāriyaṃ karissāmī"ti ekatilataṇḍulādīhipi vītināmesi, sabbasopi āhārūpacchedaṃ akāsi, devatāpi lomakūpehi ojaṃ upasaṃharamānā paṭikkhipi. | Now the Bodisat thought : "I will perform the uttermost penance! And he brought himself to live on one seed of the oil-plant, or one grain of rice, and even to fast entirely ; but devas gathered the sap of life and infused it into him through the pores of his skin. | Бодхисатта решил: "Я исполню высшую аскезу!". И он позволял себе съедать только одно семечко подсолнуха или одно зернышко риса, а то и вовсе ничего не ел, но божества поддерживали Бодхисатту собирая питательную сущность и вливая её Бодхисатте через поры кожи. |
Подробно аскетические практики описаны в Махасаччака сутте МН 36
https://tipitaka.theravada.su/node/table/1615 Все комментарии (1) |
|
| Athassa tāya nirāhāratāya paramakasimānappattakāyassa suvaṇṇavaṇṇo kāyo kāḷavaṇṇo ahosi. | By this fasting, however, he became as thin as a skeleton ; the colour of his body, once fair as gold, became dark ; | Однако из-за воздержания от принятия пищи он стал тощим, как скелет, а кожа его, когда-то сиявшая золотом, потемнела. | ||
| Bāttiṃsamahāpurisalakkhaṇāni paṭicchannāni ahesuṃ. | and the thirty-two signs of a great man disappeared. | Тридцать два признака великого человека исчезли. | ||
| Appekadā appāṇakaṃ jhānaṃ jhāyanto mahāvedanāhi abhitunno visaññībhūto caṅkamanakoṭiyaṃ patati. | And one day, when walking up and down, plunged in intense meditation, he was overcome by severe pain ; and he fainted, and fell. | И однажды, практикуя медитацию без дыхания, он во время ходьбы упал без чувств под действием сильнейшей боли. |
Переделал перевод, добавил "без дыхания" Все комментарии (3) |
|
| Atha naṃ ekaccā devatā "kālakato samaṇo gotamo"ti vadanti, ekaccā "vihāroveso arahata"nti āhaṃsu. | Then certain of the devas began to say : " He is dead. " But others said : " Such is the way of saints." | Тогда часть божеств сказала: "Он мертв". Но другие божества сказали: "Это удел Достойных (арахантов)". | ||
| Tattha yāsaṃ "kālakato"ti ahosi, tā gantvā suddhodanamahārājassa ārocesuṃ "tumhākaṃ putto kālakato"ti. | And those who thought he was dead went and told Suddhodana the king, saying : " Your son is dead." | И те кто решил, что он умер, пошли и сказали радже Суддходане: "Твой сын мёртв". | ||
| Mama putto buddho hutvā kālakato, ahutvāti? | " Did he die after becoming a Buddha, or before ?" | "Он умер после того как стал Буддой или до того?". | ||
| Buddho bhavituṃ nāsakkhi, padhānabhūmiyaṃyeva patitvā kālakatoti. | " He was unable to attain to Buddhahood, and fell down and died in the midst of the Great Struggle." | "Он не смог достичь состояния Будды. Он упал и умер во время приложения великого усилия". | ||
| Idaṃ sutvā rājā "nāhaṃ saddahāmi, mama puttassa bodhiṃ appatvā kālakiriyā nāma natthī"ti paṭikkhipi. | When the king heard this, he refused to credit it, saying : " I do not believe it. My son could never die without attaining to Enlightenment ! " | Услышав это раджа сказал: "Я не верю. Мой сын не мог умереть не достигнув Постижения!". | ||
| Kasmā pana rājā na saddahatīti? | If you ask : " Why did not the king believe it ?" | Если вы спросите: "Почему раджа не поверил такому известию?" | ||
| Kāḷadevīlatāpasassa vandāpanadivase jamburukkhamūle ca pāṭihāriyānaṃ diṭṭhattā. | it was because he had seen the miracles at the foot of the jambu-tree, and on the day when Kala Devala had been compelled to do homage to the Bodisat.1 | то это потому что он видел чудо у подножия дерева Джамбу, а также помнил тот день, когда Кала Девила был вынужден поклониться Бодхисатте. | ||
| Puna bodhisatte saññaṃ paṭilabhitvā uṭṭhite tā devatā gantvā "arogo te mahārāja putto"ti ārocenti. | And the Bodisat recovered consciousness again, and stood up. And those devas went and told the king, Your son, king, is well." | Бодхисатта очнулся от обморока и встал. И те божества пришли к радже и сказали: "С твоим сыном все хорошо". | ||
| Rājā "jānāmahaṃ puttassa amaraṇabhāva"nti vadati. | And the king said : " I knew my son was not dead." | Раджа ответил: "Я знал, что мой сын не умер". | ||
| Mahāsattassa chabbassāni dukkarakāriyaṃ karontassa ākāse gaṇṭhikaraṇakālo viya ahosi. | And the great being s six years penance became noised abroad, as when the sound of a great bell is heard in the sky. | И шесть лет аскез Великого Человека стали распространяться как звук большого колокола, слышный в небе. |
История этих аскез пошла в народ, стала распространяться в народе? Все комментарии (1) |
|
| So "ayaṃ dukkarakārikā nāma bodhāya maggo na hotī"ti oḷārikaṃ āhāraṃ āhāretuṃ gāmanigamesu piṇḍāya caritvā āhāraṃ āhari, athassa bāttiṃsamahāpurisalakkhaṇāni pākatikāni ahesuṃ, kāyo suvaṇṇavaṇṇo ahosi. | But he perceived that penance was not the way to enlightenment ; and begging through the villages and towns, he collected ordinary material food and lived upon it. And the thirty-two signs of a great man appeared again upon him, and his body became fair in colour, like unto gold. | Но он понял, что аскезы не приводят к Постижению и отправился по городам и деревням, собирая подаяние. Этим он и жил. И поскольку он стал есть достаточно для поддержания своего тела, тридцать два признака великого человека возникли вновь, а кожа засияла золотым светом. | ||
| Pañcavaggiyā bhikkhū "ayaṃ chabbassāni dukkarakārikaṃ karontopi sabbaññutaṃ paṭivijjhituṃ nāsakkhi, idāni gāmādīsu piṇḍāya caritvā oḷārikaṃ āhāraṃ āhariyamāno kiṃ sakkhissati, bāhuliko esa padhānavibbhanto, sīsaṃ nhāyitukāmassa ussāvabindutakkanaṃ viya amhākaṃ etassa santikā visesatakkanaṃ, kiṃ no iminā"ti mahāpurisaṃ pahāya attano attano pattacīvaraṃ gahetvā aṭṭhārasayojanamaggaṃ gantvā isipatanaṃ pavisiṃsu. | Then the five attendant monks thought : " This man has not been able, even by six years penance, to attain all-knowledge ; how can he do so now, when he goes begging through the villages, and takes material food ? He is altogether lost in the struggle. To think of getting spiritual eminence through him is like a man, who wants to bathe his head, thinking of using a dewdrop. What could we get from him ? " And leaving the great man, they took each his robes and begging bowl, and went eighteen leagues away, and entered Isipatana. | Тогда пять аскетов, прислуживающих ему, подумали: "Если этот человек не смог за шесть лет строжайшей аскезы достичь всеведения, то как он сможет сделать это сейчас, прося подаяния в деревнях и т.п. и питаясь грубой пищей? Этот отступник от усилий живёт теперь в роскоши, он подобен желающему помыть голову, используя при этом всего каплю росы. Нам бессмысленно находиться с ним, что мы от него получим?". Они взяли свои одеяния и сосуды для подаяния и покинули Великого Человека. Пройдя восемнадцать йоджан они вошли в Исипатану. |
Странный перевод здесь, подправил для соответствия оригиналу. visesatakkanaṃ - ???
Здесь они почему-то называются монахами, хотя в 1 предложении - отш... Все комментарии (1) |
|
| Tena kho pana samayena uruvelāyaṃ senānigame senānikuṭumbikassa gehe nibbattā sujātā nāma dārikā vayappattā ekasmiṃ nigrodharukkhe patthanaṃ akāsi "sace samajātikaṃ kulagharaṃ gantvā paṭhamagabbhe puttaṃ labhissāmi, anusaṃvaccharaṃ te satasahassapariccāgena balikammaṃ karissāmī"ti. | Now at that time, at Uruvela, in the village Senani, there was a girl named Sujata, born in the house of Senani the landowner, who, when she had grown up, made a vow at a Nigrodha-tree, saying : " If I am married into a family of equal rank, and have a son for my first-born child, then I will spend every year a hundred thousand on an offering to thee." | В Урувеле, в деревне Сенани жила девушка по имени Суджата, рожденная в доме землевладельца Сенани и когда она выросла то приняла следующий обет у баньяна: "Если меня выдадут замуж в семью, равную по положению моей семье и если мой первый ребенок будет мальчиком я буду каждый год совершать подношение [тебе] стоимостью в сто тысяч монет". |
Не под таким ли деревом Алавака своих жертв поедал? Там же вроде был Баньян? Все комментарии (1) |
|
| Tassā sā patthanā samijjhi. | And this her vow took effect. | И ее желание исполнилось. | ||
| Sā mahāsattassa dukkarakārikaṃ karontassa chaṭṭhe vasse paripuṇṇe visākhapuṇṇamāyaṃ balikammaṃ kātukāmā hutvā puretaraṃ dhenusahassaṃ laṭṭhimadhukavane carāpetvā tāsaṃ khīraṃ pañca dhenusatāni pāyetvā tāsaṃ khīraṃ aḍḍhatiyānīti evaṃ yāva soḷasannaṃ dhenūnaṃ khīraṃ aṭṭha dhenuyo pivanti, tāva khīrassa bahalatañca madhuratañca ojavantatañca patthayamānā khīraparivattanaṃ nāma akāsi. | And in order to make her offering, on the full-moon day of the month of May, in the sixth year of the Great Being s penance, she had driven in front of her a thousand cows into a meadow of rich grass. With their milk she had fed five hundred cows, with theirs two hundred and fifty, and so on down to eight. Thus aspiring after quantity, and sweetness, and strength, she did what is called : " Working the milk in and in." | В мае месяце в день полной луны и на шестой год аскез Великого Человека Суджата гнала перед собой тысячу коров на луг, полный хорошей травы, чтобы совершить своё подношение. Их молоком он напоила пятьсот коров, затем взяла молоко от этих пятисот коров и напоила им двести пятьдесят коров и так далее, пока не осталось восемь коров, напоенных молоком. Стремясь к количеству, сладости и крепости они сделала то, что называется "многократная переработка молока". | ||
| Sā visākhapuṇṇamadivase "pātova balikammaṃ karissāmī"ti rattiyā paccūsasamayaṃ paccuṭṭhāya tā aṭṭha dhenuyo duhāpesi. | And early on the full-moon day in the month of May, thinking : " Now I will make the offering ", she rose up in the morning early and milked those eight cows. | И вот в полнолуние месяца висакха, подумав: "Сегодня я сделаю подношение", она поднялась рано утром и подоила этих восьмерых коров. |
Соответствует маю по нашему календарю. Все комментарии (1) |
|
| Vacchakā dhenūnaṃ thanamūlaṃ nāgamiṃsu, thanamūle pana navabhājane upanītamatte attano dhammatāya khīradhārā pavattiṃsu. | Of their own accord the calves kept away from the cows udders, and as soon as the new vessels were placed ready, streams of milk poured into them. | Телята, будто сговорившись, не приближались к вымени этих коров и как только сосуды подносили к коровам потоки молока сами выливались в них. | ||
| Taṃ acchariyaṃ disvā sujātā sahattheneva khīraṃ gahetvā navabhājane pakkhipitvā sahattheneva aggiṃ katvā pacituṃ ārabhi. | Seeing this miracle, Sujata, with her own hands, took the milk and poured it into new pans ; and with her own hands made the fire and began to cook it. | Видя такое чудо Суджата своими руками налила молоко в новый горшок и, сама разведя огонь, начала готовить. | ||
| Tasmiṃ pāyāse paccamāne mahantamahantā bubbuḷā uṭṭhahitvā dakkhiṇāvattā hutvā sañcaranti, ekaphusitampi bahi na patati, uddhanato appamattakopi dhūmo na uṭṭhahati. | When that rice-milk was boiling, huge bubbles rising, turned to the right and ran round together ; not a drop fell or was lost ; not the least smoke rose from the fireplace. | Когда рисовая каша закипела, появились огромные пузыри, образуя круг они двигались вправо, при этом ни одна капля не упала и не потерялась, а из очага дым не исходил вовсе. | ||
| Tasmiṃ samaye cattāro lokapālā āgantvā uddhane ārakkhaṃ gaṇhiṃsu, mahābrahmā chattaṃ dhāresi, sakko alātāni samānento aggiṃ jālesi. | At that time the four guardians of the world came and kept watch by the fireplace. A great Brahma held over it a canopy of state. Sakka put the sticks together and lighted the fire. | В это время четыре защитника мира пришли чтобы следить за огнем. Великий Брахма держал над огнем величественный зонт. Сакка складывал поленья и зажигал их. | ||
| Devatā dvisahassadīpaparivāresu catūsu mahādīpesu devānañca manussānañca upakappanaojaṃ attano devānubhāvena daṇḍakabaddhaṃ madhupaṭalaṃ pīḷetvā madhuṃ gaṇhamānā viya saṃharitvā tattha pakkhipiṃsu. | By their divine power the devas gathering so much of the sap of maintenance as would suffice for the support of all men and devas of the four continents, and their circumjacent two thousand isles as easily as a man crushing the honey comb formed round a stick would take the honey they infused it into the milk-rice. | Пользуясь своей божественной силой божества собрали столько питательной сущности, что её хватило бы для всех людей и божеств четырех континентов и окружающих их двух тысяч островов и с лёгкостью как человек, ломая соты, образовавшиеся на палке, достал бы мёд, они вселили эту сущность в рисовую кашу. | ||
| Aññesu hi kālesu devatā kabaḷe kabaḷe ojaṃ pakkhipanti, sambodhidivase ca pana parinibbānadivase ca ukkhaliyaṃyeva pakkhipanti. | At other times devas infused the sap into each mouthful of rice as he took it ; but on the day of his Buddhahood, and on the day of his passing away, they infused it into the very vessel-full of rice itself. | Обычно божества вливали питательную сущность в комочек риса перед тем как Бодхисатта его съедал, но в день его становления Буддой как и в день его кончины они влили питательную сущность во весь рис в сосуде. | ||
| Sujātā ekadivaseyeva tattha attano pākaṭāni anekāni acchariyāni disvā puṇṇaṃ dāsiṃ āmantesi "amma puṇṇe, ajja amhākaṃ devatā ativiya pasannā, mayā ettake kāle evarūpaṃ acchariyaṃ nāma na diṭṭhapubbaṃ, vegena gantvā devaṭṭhānaṃ paṭijaggāhī"ti. | Sujata, seeing that so many wonders appeared to her on this one day, said to her slave-girl Punna : " Punna, my girl ! Very gracious is our deva to-day ! Never before have I seen such a wonder. Go at once and keep watch by the holy place." | Суджата, видя как много чудес случилось всего за один день, сказала своей рабыне Пунне: "Дорогая Пунна! Наше божество сегодня необычайно милостиво! Никогда раньше не видела я таких чудес. Сходи и посмотри что там делается на святом месте". | ||
| Sā "sādhu, ayye"ti tassā vacanaṃ sampaṭicchitvā turitaturitā rukkhamūlaṃ agamāsi. | " Very good, madam," replied she ; and ran and hastened to the foot of the tree. | "Хорошо, госпожа", - ответила Пунна и поспешила к подножию дерева. | ||
| Bodhisattopi kho tasmiṃ rattibhāge pañca mahāsupine disvā pariggaṇhanto "nissaṃsayenāhaṃ ajja buddho bhavissāmī"ti katasanniṭṭhāno tassā rattiyā accayena katasarīrapaṭijaggano bhikkhācārakālaṃ āgamayamāno pātova āgantvā tasmiṃ rukkhamūle nisīdi attano pabhāya sakalarukkhaṃ obhāsayamāno. | Now the Bodisat had seen that night five dreams, and on considering their purport he had drawn the conclusion : " Verily this day I shall become a Buddha. " And at the end of the night he washed and dressed himself, and waiting till the time should come to go round for his food, he went early, and sat at the foot of that tree, lighting it all up with his glory. | Бодхисатта видел этой ночью пять сновидений и основываясь на их смысле заключил: "Воистину сегодня я стану Буддой". И когда ночь закончилась он умылся, оделся и, в ожидании времени когда пора будет отправляться за подаянием, вышел рано и сел у подножия дерева освещая его до самого верха сиянием своей славы. | ||
| Atha kho sā puṇṇā āgantvā addasa bodhisattaṃ rukkhamūle pācīnalokadhātuṃ olokayamānaṃ nisinnaṃ, sarīrato cassa nikkhantāhi pabhāhi sakalarukkhaṃ suvaṇṇavaṇṇaṃ. | And Punna coming there saw the Bodisat sitting at the foot of the tree and lighting up all the region of the East ; and she saw the whole tree in colour like gold from the rays issuing from his body. | Пунна увидела Бодхисатту сидящего у подножия дерева, освещающего всю восточную область, и дерево, все в золотом свете от лучей, исходивших от тела Бодхисатты. | ||
| Disvā tassā etadahosi – "ajja amhākaṃ devatā rukkhato oruyha sahattheneva balikammaṃ sampaṭicchituṃ nisinnā maññe"ti ubbegappattā hutvā vegenāgantvā sujātāya etamatthaṃ ārocesi. | And she thought : " To-day our deva, descending from the tree, is seated to receive our offering in his own hand. " And excited with joy, she returned quickly, and announced this to Sujata. | Она подумала: "Сегодня наше божество спустилось с дерева и сидит здесь чтобы в свои руки принять наши подношения". И в полном восторге она быстро вернулась к Суджате с новостью. | ||
| Sujātā tassā vacanaṃ sutvā tuṭṭhamānasā hutvā "ajja dāni paṭṭhāya mama jeṭṭhadhītuṭṭhāne tiṭṭhāhī"ti dhītu anucchavikaṃ sabbālaṅkāraṃ adāsi. | Sujata, delighted at the news, gave her all the ornaments befitting a daughter, saying : " To-day, from this time forth, be thou to me in the place of an elder daughter ! " | Обрадованная Суджата дала рабыне одежды, приличествующие дочери и сказала ей: "С этого дня ты будешь как старшая дочь для меня!". | ||
| Yasmā pana buddhabhāvaṃ pāpuṇanadivase satasahassagghanikaṃ suvaṇṇapātiṃ laddhuṃ vaṭṭati, tasmā sā "suvaṇṇapātiyaṃ pāyāsaṃ pakkhipissāmī"ti cittaṃ uppādetvā satasahassagghanikaṃ suvaṇṇapātiṃ nīharāpetvā tattha pāyāsaṃ pakkhipitukāmā pakkabhājanaṃ āvajjesi. | And since, on the day of attaining Buddhahood, it is proper to receive a golden vessel worth a hundred thousand, she conceived the idea : " We will put the milk-rice into a vessel of gold." And sending for a vessel of gold worth a hundred thousand, she poured out the well-cooked food to put it therein. | И поскольку в день достижения Бодхисаттой состояния будды ему положено получать золотой сосуд стоимостью в сто тысяч монет она задумала: "Мы положим рисовую кашу в золотой сосуд". И, послав за сосудом стоимостью в сто тысяч, она вылила в него хорошо приготовленную пищу. | ||
| 'Sabbo pāyāso padumapattā udakaṃ viya vinivattitvā pātiyaṃ patiṭṭhāsi, ekapātipūramattova ahosi'. | All the rice-milk flowed into the vessel, like water from a lotus leaf, and filled the vessel full. | Каша заполнила сосуд до самого верха, как вода стекшая с лепестка лотоса. | ||
| Sā taṃ pātiṃ aññāya suvaṇṇapātiyā paṭikujjitvā odātavatthena veṭhetvā sabbālaṅkārehi attabhāvaṃ alaṅkaritvā taṃ pātiṃ attano sīse ṭhapetvā mahantena ānubhāvena nigrodharukkhamūlaṃ gantvā bodhisattaṃ oloketvā balavasomanassajātā "rukkhadevatā"ti saññāya diṭṭhaṭṭhānato paṭṭhāya onatonatā gantvā sīsato pātiṃ otāretvā vivaritvā suvaṇṇabhiṅkārena gandhapupphavāsitaṃ udakaṃ gahetvā bodhisattaṃ upagantvā aṭṭhāsi. | Taking it she covered it with a golden platter, and wrapped it in a cloth. And adorning herself in all her splendour, she put the vessel on her head, and went with great dignity to the Nigrodha-tree. Seeing the Bodisat, she was filled with exceeding joy, taking him for the tree-deva ; and advanced bowing from the spot whence she saw him. Taking the vessel from her head, she uncovered it ; and fetching sweet-scented water in a golden vase, she approached the Bodisat, and stood by. | Взяв сосуд она накрыла его золотой тарелкой и завернула в ткань. Затем украсила себя лучшим, что у нее было, поставила сосуд на голову и с великим достоинством отправилась к баньяну. Увидев Бодхисатту она преисполнилась радости приняв его за божество дерева, и приблизилась с поклонами с того места, где увидела его. Она сняла с головы сосуд с едой и открыла его. Она также принесла ему приятно пахнущую воду в золотой вазе, и, подойдя к Бодхисатте, встала. | ||
| Ghaṭīkāramahābrahmunā dinno mattikāpatto ettakaṃ addhānaṃ bodhisattaṃ avijahitvā tasmiṃ khaṇe adassanaṃ gato, bodhisatto pattaṃ apassanto dakkhiṇahatthaṃ pasāretvā udakaṃ sampaṭicchi. | The earthenware pot given him by the deva Ghatikara, which had never till then left him, disappeared at that moment. Not seeing his pot, the Bodisat stretched out his right hand, and took the water. | Глиняный сосуд для подаяния, данный Бодхисатте божеством Гхатикарой, с которым Бодхисатта никогда не расставался, в этот момент исчез. Не видя своего сосуда он протянул правую руку и взял вазу с водой. | ||
| Sujātā saheva pātiyā pāyāsaṃ mahāpurisassa hatthe ṭhapesi, mahāpuriso sujātaṃ olokesi. | Sujata placed the vessel, with the milk-rice in it, in the hand of the great man. The great man looked at her. | Суджата подала сосуд с рисовой кашей в руки Великого Человека. Великий Человек посмотрел на неё. | ||
| Sā ākāraṃ sallakkhetvā "ayya, mayā tumhākaṃ pariccattaṃ, gaṇhitvā yathāruciṃ gacchathā"ti vanditvā "yathā mayhaṃ manoratho nipphanno, evaṃ tumhākampi nipphajjatū"ti vatvā satasahassagghanikāya suvaṇṇapātiyā purāṇapaṇṇe viya anapekkhā hutvā pakkāmi. | Pointing to the food, she said : " O, sir ! accept what I have offered thee, and depart whithersoever seemeth to thee good. " And adding : " May there arise to thee as much joy as has come to me ! " she went away, valuing her golden vessel, worth a hundred thousand, at no more than a dried leaf. | Указав на еду Суджата сказала: "Господин! Прими моё подношение и приняв, ступай куда тебе угодно". И добавила: "Пусть твоя радость будет столь же велика, что и у меня!". И она ушла, оставив золотой сосуд стоимостью в сто тысяч, ценя его не больше засохшего листа. | ||
| Bodhisattopi kho nisinnaṭṭhānā uṭṭhāya rukkhaṃ padakkhiṇaṃ katvā pātiṃ ādāya nerañjarāya tīraṃ gantvā anekesaṃ bodhisattasahassānaṃ abhisambujjhanadivase otaritvā nhānaṭṭhānaṃ suppatiṭṭhitatitthaṃ nāma atthi, tassa tīre pātiṃ ṭhapetvā otaritvā nhatvā anekabuddhasatasahassānaṃ nivāsanaṃ arahaddhajaṃ nivāsetvā puratthābhimukho nisīditvā ekaṭṭhitālapakkappamāṇe ekūnapaññāsa piṇḍe katvā sabbaṃ appodakaṃ madhupāyāsaṃ paribhuñji. | But the Bodisat rising from his seat, and leaving the tree on the right hand, took the vessel and went to the bank of the Neranjara river, down into which on the day of their complete Enlightenment so many thou sand Bodisats had gone. The name of that bathing place is the Supatitthita1 ferry. Putting the vessel on the bank, he descended into the river and bathed. And having dressed himself again in the banner of the Arahants worn by so many thousand Buddhas, he sat down with his face to the East : and dividing the rice into forty-nine balls of the size of so many singleseeded palmyra fruits, he ate all that sweet-milk rice without any water.2 | Бодхисатта поднялся со своего места, почтительно обошел вокруг дерева, взял сосуд и отправился на берег реки Неранжары, куда множество тысяч бодхисатт отправлялись в день высшего Постижения. Это место для омовения называется Переправой Супатиттхиты. Поставив сосуд Бодхисатта спустился к реке и искупался, а затем облачился в одеяние арахантов, которое до него носили многие тысячи будд. Он сел лицом к востоку и разделил рис на сорок девять шариков каждый из которых был размером с косточку односеменного плода пальмиры; он ел эту сладкую рисовую кашу не запивая водой. | ||
| So eva hissa buddhabhūtassa sattasattāhaṃ bodhimaṇḍe vasantassa ekūnapaññāsa divasāni āhāro ahosi. | Now that was the only food he had for forty-nine days, during the seven times seven days he spent, after he became a Buddha, at the foot of the Tree of Enlightenment. | Это была единственная еда за сорок девять дней, семь недель провел он после становления Буддой у подножия дерева Бодхи. | ||
| Ettakaṃ kālaṃ neva añño āhāro atthi, na nhānaṃ, na mukhadhovanaṃ, na sarīravaḷañjo, jhānasukhena maggasukhena phalasukhena ca vītināmesi. | During all that time he had no other food ; he did not bathe ; nor wash his teeth ; nor feel the cravings of nature. He lived on Jhana-joy, on Path-joy, on Fruitionjoy- | В течение всего этого времени у него не было другой пищи, он не мылся, не чистил зубы, не испытывал естественных потребностей. Он пребывал в радости джханы, радости пути, радости плода. | ||
| Taṃ pana pāyāsaṃ paribhuñjitvā suvaṇṇapātiṃ gahetvā "sacāhaṃ, ajja buddho bhavituṃ sakkhissāmi, ayaṃ pāti paṭisotaṃ gacchatu, no ce sakkhissāmi, anusotaṃ gacchatū"ti vatvā nadīsote pakkhipi. | But when he had finished eating that milk-rice, he took the golden vessel, and said : " If I shall be able to-day to become a Buddha, let this pot go up the stream : if not, let it go down the stream ! " and he threw it into the water. | Когда Бодхисатта поел каши он взял золотой сосуд и сказал: "Если сегодня я смогу стать Буддой пусть этот сосуд плывет против течения, а если нет, то пусть плывет по течению", - и он бросил сосуд в реку. | ||
| Sā sotaṃ chindamānā nadīmajjhaṃ gantvā majjhamajjhaṭṭhāneneva javasampanno asso viya asītihatthamattaṭṭhānaṃ paṭisotaṃ gantvā ekasmiṃ āvaṭṭe nimujjitvā kāḷanāgarājabhavanaṃ gantvā tiṇṇaṃ buddhānaṃ paribhogapātiyo "kili kilī"ti ravaṃ kārayamānā paharitvāva tāsaṃ sabbaheṭṭhimā hutvā aṭṭhāsi. | And it went, in spite of the stream, eighty cubits up the river in the middle of the stream, all the way as quickly as a fleet horse. And diving into a whirlpool it went to the palace of Kala Nagaraja (the Black Snake King) ; and striking against the bowls from which the three previous Buddhas had eaten, it made them sound " killikilli ! " and stopped as the lowest of them. | Несмотря на течение сосуд проплыл восемь локтей вверх посреди реки так быстро как скакун. Погрузившись в водоворот сосуд отправился во дворец Калы Нагараджи (короля черных нагов) где он ударился о сосуды из которых ели три предыдущих будды, издав звук "кили-кили" и остановился как самый низкий из них. | ||
| Kāḷo nāgarājā taṃ saddaṃ sutvā "hiyyo eko buddho nibbatto, puna ajja eko nibbatto"ti vatvā anekehi padasatehi thutiyo vadamāno uṭṭhāsi. | Kala, the snake-king, hearing the noise, exclaimed : Yesterday a Buddha arose, now to-day another has arisen " ; and he stood praising him in many hundred stanzas. | Кала, король нагов, услышав звон провозгласил: "Вчера появился один Будда, а сегодня возник ещё один!", - и принялся восхвалять нового Будду многими сотнями стихотворных строф. | ||
| Tassa kira mahāpathaviyā ekayojanatigāvutappamāṇaṃ nabhaṃ pūretvā ārohanakālo "ajja vā hiyyo vā"ti sadiso ahosi. |
mahāpathaviyā - великая земля
ekayojanatigāvutappamāṇaṃ - на расстоянии в 1 йоджану и три гавуты
nabhaṃ pūretvā - поднявшись в небо, заполнив небо?
ār... Все комментарии (1) |
|||
| Bodhisattopi nadītīramhi supupphitasālavane divāvihāraṃ katvā sāyanhasamaye pupphānaṃ vaṇṭato muccanakāle devatāhi alaṅkatena aṭṭhūsabhavitthārena maggena sīho viya vijambhamāno bodhirukkhābhimukho pāyāsi. | But the Bodisat spent the heat of the day in a grove of sal-trees in full bloom on the bank or the river. And in the evening, when the flowers droop from their stems, he proceeded, like a lion when it is roused, towards the Tree of Enlightenment, along a path five or six hundred yards wide, decked by devas. | Жаркую часть дня Бодхисатта провел у подножия цветущего салового дерева на берегу реки, а к вечеру, когда цветки опали, он пошел вперед как пробудившийся лев к дереву Бодхи по тропе шириной 1120 локтей, украшенной божествами. | ||
| Nāgayakkhasupaṇṇādayo dibbehi gandhapupphādīhi pūjayiṃsu, dibbasaṅgītādīni pavattayiṃsu, dasasahassī lokadhātu ekagandhā ekamālā ekasādhukārā ahosi. | The Snakes, and Genii, and Winged Creatures, 1 and other superhuman beings, offered him sweet-smelling flowers from heaven, and sang heavenly songs. The ten thousand world-systems became filled with perfumes and garlands and shouts of approval. | Наги, яккхи, супанны и другие нечеловеческие существа поднесли ему приятно пахнущие небесные цветы и пели небесные песни. Десять тысяч мировых систем наполнились ароматами, гирляндами и возгласами одобрения. | ||
| Tasmiṃ samaye sotthiyo nāma tiṇahārako tiṇaṃ ādāya paṭipathe āgacchanto mahāpurisassa ākāraṃ ñatvā aṭṭha tiṇamuṭṭhiyo adāsi. | At that time there came from the opposite direction a grass-cutter named Sotthiya, carrying grass ; and recognizing the great man, he gave him eight bundles of grass. | В это время с другой стороны проходил человек, занимавшийся покосом травы, по имени Соттхия. В руках его была трава и узнав Великого Человека он дал ему восемь вязанок травы. |
Есть русское слово, обозначающее того, кто косит траву? Косец? Все комментарии (1) |
|
| Bodhisatto tiṇaṃ gahetvā bodhimaṇḍaṃ āruyha dakkhiṇadisābhāge uttarābhimukho aṭṭhāsi. | The Bodisat took the grass : and ascending the rising ground round the Bo-tree, he stood at the South of it, looking towards the North. | Бодхисатта взял траву и, взойдя по поднимающейся к дереву Бодхи земле, он встал на южной стороне лицом на север. | ||
| Tasmiṃ khaṇe dakkhiṇacakkavāḷaṃ osīditvā heṭṭhā avīcisampattaṃ viya ahosi, uttaracakkavāḷaṃ ullaṅghitvā upari bhavaggappattaṃ viya ahosi. | At that moment the Southern horizon seemed to descend below the level of the lowest hell, and the Northern horizon mounting up seemed to reach above the highest heaven. | В это время показалось что южный горизонт опустился до уровня низшего ада, а северный горизонт вознесся вверх к высшему уровню бытия. |
bhavagga - сфера ни распознавания ни отсутствия распознавания. высший уровень "бесформенного мира" Все комментарии (1) |
|
| Bodhisatto "idaṃ sambodhiṃ pāpuṇanaṭṭhānaṃ na bhavissati maññe"ti padakkhiṇaṃ karonto pacchimadisābhāgaṃ gantvā puratthābhimukho aṭṭhāsi, tato pacchimacakkavāḷaṃ osīditvā heṭṭhā avīcisampattaṃ viya ahosi, puratthimacakkavāḷaṃ ullaṅghitvā upari bhavaggappattaṃ viya ahosi. | The Bodisat, saying : " This cannot, methinks, be the right place for attaining Buddhahood ", turned round it, keeping it on the right hand ; and went to the Western side, and stood facing the East. Then the Western horizon seemed to descend beneath the lowest hell, and the Eastern horizon to ascend above the highest heaven ; | Бодхисатта, сказав: "Полагаю, это не может быть подходящим местом для достижения состояния Будды", - и, почтительно обойдя [правым плечом к дереву], пришёл к западной стороне и встал лицом к востоку. Тогда показалось, что западный горизонт опустился до уровня низшего ада, а восточный вознесся к высшему уровню бытия, | ||
| Ṭhitaṭṭhitaṭṭhāne kirassa nemivaṭṭipariyante akkante nābhiyā patiṭṭhitamahāsakaṭacakkaṃ viya mahāpathavī onatunnatā ahosi. | and to him, where he was standing, the earth seemed to bend up and down like a great cart wheel lying on its axis when its circumference is trodden on. | и в месте, где он стоял, ему казалось, что земля наклонялась вверх и вниз, подобно большому колесу телеги, лежащему на своей оси, когда на его обод наступили. | ||
| Bodhisatto "idampi sambodhiṃ pāpuṇanaṭṭhānaṃ na bhavissati maññe"ti padakkhiṇaṃ karonto uttaradisābhāgaṃ gantvā dakkhiṇābhimukho aṭṭhāsi, tato uttaracakkavāḷaṃ osīditvā heṭṭhā avīcisampattaṃ viya ahosi, dakkhiṇacakkavāḷaṃ ullaṅghitvā upari bhavaggappattaṃ viya ahosi. | The Bodisat, saying : " This cannot, I think, be the right place for attaining Buddhahood ", turned round it, keeping it on the right hand ; and went to the Northern side, and stood facing the South. Then the Northern horizon seemed to descend beneath the lowest hell, and the Southern horizon to ascend above the highest heaven. | Бодхисатта, сказав: "Полагаю, это не может быть подходящим местом для достижения состояния Будды", и, почтительно обойдя пришёл на северную сторону и встал лицом к югу. Тогда показалось, что северный горизонт опустился до уровня низшего ада, а южный вознесся к высшему уровню бытия. | ||
| Bodhisatto "idampi sambodhiṃ pāpuṇanaṭṭhānaṃ na bhavissati maññe"ti padakkhiṇaṃ karonto puratthimadisābhāgaṃ gantvā pacchimābhimukho aṭṭhāsi. | The Bodisat, saying : " This cannot, I think, be the right place for attaining Buddhahood ", turned round it, keeping it on the right hand ; and went to the Western side, and stood facing towards the East. | Бодхисатта сказал: "Полагаю это не подходящее место для достижения состояния Будды" - и, почтительно обойдя пришёл на западную сторону и встал лицом к востоку. | ||
| Puratthimadisābhāge pana sabbabuddhānaṃ pallaṅkaṭṭhānaṃ, taṃ neva chambhati, na kampati. | Now in the East is the place where all the Buddhas have sat cross-legged ; and that place neither trembles nor shakes. | Восток - это место, где все будды сидели скрестив ноги и это место никогда не колеблется и не трясется. | ||
| Mahāsatto "idaṃ sabbabuddhānaṃ avijahitaṃ acalaṭṭhānaṃ kilesapañjaraviddhaṃsanaṭṭhāna"nti ñatvā tāni tiṇāni agge gahetvā cālesi, tāvadeva cuddasahattho pallaṅko ahosi. | The great being, perceiving : " This is the steadfast spot chosen by all the Buddhas, the spot for the throwing down of the cage of sin ", took hold of the grass by one end, and scattered it there. And immediately there was a seat fourteen cubits long. | Великий понял: "Вот оно, надёжное место выбранная всеми буддами; место для избавления от клетки умственных загрязнений", - взял в охапку траву и рассыпал ее там. И немедленно образовалось сиденье в четырнадцать локтей длиной. | ||
| Tānipi kho tiṇāni tathārūpena saṇṭhānena saṇṭhahiṃsu, yathārūpaṃ sukusalopi cittakāro vā potthakāro vā ālikhitumpi samattho natthi. | For those blades of grass arranged themselves in such a form as would be beyond the power of even the ablest painter or carver to design. | И сиденье, в которое собрались рассыпанные травинки, было такой совершенной формы, какой не смогли бы добиться ни один самый талантливый художник или резчик по дереву. | ||
| Bodhisatto bodhikkhandhaṃ piṭṭhito katvā puratthābhimukho daḷhamānaso hutvā – | The Bodisat turning his back upon the trunk of the Bo-tree, and with his face towards the East, made the firm resolve : | Бодхисатта, направив спину к стволу дерева Бодхи, лицом повернувшись на восток, твердо решил: | ||
| "Kāmaṃ taco ca nhāru ca, aṭṭhi ca avasissatu; | " May skin, indeed, and sinews, and bones wilt away, | "Слезет моя кожа, распадутся сухожилия, развалятся кости, | ||
| Upasussatu nissesaṃ, sarīre maṃsalohitaṃ". | may flesh and blood in my body dry up, | высохнет моя плоть и кровь | ||
| Na tvevāhaṃ sammāsambodhiṃ appatvā imaṃ pallaṅkaṃ bhindissāmīti asanisatasannipātenapi abhejjarūpaṃ aparājitapallaṅkaṃ ābhujitvā nisīdi. | but till I attain to complete enlightenmentthis seat I will not leave ! " And he sat himself down in a cross-legged position, firm and immovable, as if welded with a hundred thunderbolts. | но пока я не достигну полного самостоятельного Постижения я не покину этого места!" - и он сел скрестив ноги твердый и неподвижный, будто пригвождённый сотнями ударами молний. | ||
| Tasmiṃ samaye māro devaputto "siddhatthakumāro mayhaṃ vasaṃ atikkamitukāmo, na dānissa atikkamituṃ dassāmī"ti mārabalassa santikaṃ gantvā etamatthaṃ ārocetvā māraghosanaṃ nāma ghosāpetvā mārabalaṃ ādāya nikkhami. | At that time the deva Mara, thinking : " Prince Siddhattha wants to free himself from my dominion. I will not let him get free yet ! " went to the hosts of his Maras,1 and told the news. And sounding the drum called Mara-Cry, he led forth the hosts of Mara. | В это время Мара, подумав: "Принц Сиддхаттха хочет освободиться от моего владычества. Я не дам ему сейчас освободиться!" - пошел к своим полчищам и рассказал им о происходящем. И под клич, зовущийся "клич Мары", он повёл свои полчища. |
В СНп 3.2 описан диалог с Марой на берегу реки Неранджара
https://tipitaka.theravada.su/node/table/5635
не ясно только - соответствует ли он этому с... Все комментарии (2) |
|
| Sā mārasenā mārassa purato dvādasayojanā hoti, dakkhiṇato ca vāmato ca dvādasayojanā, pacchato yāva cakkavāḷapariyantaṃ katvā ṭhitā, uddhaṃ navayojanubbedhā, yassā unnadantiyā unnādasaddo yojanasahassato paṭṭhāya pathaviundriyanasaddo viya suyyati. | That army of Mara stretches twelve leagues before him, twelve leagues to right and left of him, behind him it reaches to the rocky limits of the world, above him it is nine leagues in height ; and the sound of its war-cry is heard, twelve leagues away, even as the sound of an earthquake. | Армия Мары растянулась на двенадцать йоджан перед ним, двенадцать йоджан справа и слева от него, за ним армия заполонила все пространство вплоть до каменной гряды, которой заканчивается мир, возвышаясь на девять йоджан над ним и воинственный клич был слышен на расстоянии двенадцати йоджан от войска, подобно шуму землетрясения. | ||
| Atha māro devaputto diyaḍḍhayojanasatikaṃ girimekhalaṃ nāma hatthiṃ abhiruhitvā bāhusahassaṃ māpetvā nānāvudhāni aggahesi. | Then Mara deva, mounted his elephant, two hundred and fifty leagues high, named " Girded with mountains ". And he created for himself a thousand arms, and seized all kinds of weapons. | Затем Мара взобрался на своего слона по имени Гримекхала высотой двести пятьдесят йоджан. Он создал себе тысячу рук и схватил в них все виды оружия. |
Победа над Марой на слоне Гримекхала является одним из 8 подвигов Будды и воспевается здесь:
https://tipitaka.theravada.su/node/table/74573 Все комментарии (1) |
|
| Avasesāyapi māraparisāya dve janā ekasadisaṃ āvudhaṃ na gaṇhiṃsu, nānappakāravaṇṇā nānappakāramukhā hutvā mahāsattaṃ ajjhottharamānā āgamiṃsu. | And of the remainder, too, of the company of Mara, no two took the same weapon ; but, assuming various colours and various forms, they went on to overwhelm the great being. | И все остальные приспешники Мары взяли всевозможные виды оружия, у всех они были разные. Приняв различный облик и цвет они выступили чтобы сразить Великого. | ||
| Dasasahassacakkavāḷadevatā pana mahāsattassa thutiyo vadamānā aṭṭhaṃsu. | But the devas of the ten thousand world-systems continued speaking the praises of the great being. | Но божества десяти тысяч мировых систем продолжали воспевать Великого, | ||
| Sakko devarājā vijayuttarasaṅkhaṃ dhamamāno aṭṭhāsi. | Sakka, the deva-king, stood there blowing his trumpet Vijayuttara. | а Сакка, правитель богов, стоял, дуя в свою трубу Виджаюттара. | ||
| So kira saṅkho vīsahatthasatiko hoti. | Now that trumpet is a hundred and twenty cubits long, | Эта труба имеет сто двадцать локтей в длину. | ||
| Sakiṃ vātaṃ gāhāpetvā dhamanto cattāro māse saddaṃ karitvā nissaddo hoti. | and can itself cause the wind to enter, and thus itself give forth a sound which will resound for four months, when it becomes still. | Она сама может заставить воздух входить в себя и издавать звук, который будет слышен 4 месяца после того, как она закончит звучать. | ||
| Mahākāḷanāgarājā atirekapadasatena vaṇṇaṃ vadanto aṭṭhāsi, mahābrahmā setacchattaṃ dhārayamāno aṭṭhāsi. | The Great Black One, the king of the Nagas, stood there uttering his praises in many hundred stanzas. The Maha Brahma stood there, holding over him the white canopy of state. | Правитель нагов Махакала также стоял там, восхваляя будущего Будду многими сотнями стихотворных строф. Маха Брахма стоял там, держа над ним превосходный белый зонт. | ||
| Mārabale pana bodhimaṇḍaṃ upasaṅkamante tesaṃ ekopi ṭhātuṃ nāsakkhi, sammukhasammukhaṭṭhāneneva palāyiṃsu. | But as the army approached and surrounded the seat under the Bo-tree, not one of the hosts of Mara was able to stay, and they fled each one from the spot where the army met them. | Когда полчища Мары дошли до дерева Бодхи и окружили сиденье под ним, выяснилось, что никто из них не может там находиться и они бежали с места встречи. | ||
| Kāḷo nāgarājā pathaviyaṃ nimujjitvā pañcayojanasatikaṃ mañjerikanāgabhavanaṃ gantvā ubhohi hatthehi mukhaṃ pidahitvā nipanno. | The Black One, king of the Nagas, dived into the earth, and went to Manjerika, the palace of the Nagas, five hundred leagues in length, and lay down, covering his face with his hands. | Король нагов Кала погрузился в землю и ушел в дворец нагов по имени Манджерика, чья длина составляла пятьсот йоджан, и лег там, закрыв лицо руками. | ||
| Sakko vijayuttarasaṅkhaṃ piṭṭhiyaṃ katvā cakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ aṭṭhāsi. | Sakka, taking the Vijayut tara trumpet on his back, stopped on the rocky verge of the world. | Сакка, повесив Виджаюттару за спину, встал на каменной границе мира. | ||
| Mahābrahmā setacchattaṃ cakkavāḷakoṭiyaṃ ṭhapetvā brahmalokameva agamāsi. | Maha Brahma, putting the white canopy of state on to the summit of the rocks at the end of the earth, went to the world of Brahma. | Маха Брахма, поставив белый зонт на вершину скал каменной границы мира, ушел в мир брахм. | ||
| Ekā devatāpi ṭhātuṃ samatthā nāhosi, mahāpuriso ekakova nisīdi. | Not a single deity was able to keep his place. The great man sat there alone. | Великий Человек остался один. Ни одно божество не могло находиться с ним. | ||
| Māropi attano parisaṃ āha "tātā suddhodanaputtena siddhatthena sadiso añño puriso nāma natthi, mayaṃ sammukhā yuddhaṃ dātuṃ na sakkhissāma, pacchābhāgena dassāmā"ti. | But Mara said to his company : " Sirs ! there is no other man like Siddhattha, the son of Suddhodana. We cannot give him battle face to face. Let us attack him from behind ! " | И Мара сказал своим сторонникам: "О любезные, нет другого такого человека как Сиддхаттха, сын Суддходаны. Мы не можем сразиться с ним лицом к лицу. Давайте нападем на него сзади!". | ||
| Mahāpurisopi tīṇi passāni oloketvā sabbadevatānaṃ palātattā suññāni addasa. | The great man looked round on three sides, and saw that all the devas had fled, and their place was empty. | Великий Человек осмотрелся и понял что пространство с трех сторон вокруг него опустело, божества ушли, | ||
| Puna uttarapassena mārabalaṃ ajjhottharamānaṃ disvā "ayaṃ ettako jano maṃ ekakaṃ sandhāya mahantaṃ vāyāmaṃ parakkamaṃ karoti, imasmiṃ ṭhāne mayhaṃ mātā vā pitā vā bhātā vā añño vā koci ñātako natthi, imā pana dasa pāramiyova mayhaṃ dīgharattaṃ puṭṭhaparijanasadisā, tasmā pāramiyova phalakaṃ katvā pāramisattheneva paharitvā ayaṃ balakāyo mayā viddhaṃsetuṃ vaṭṭatī"ti dasa pāramiyo āvajjamāno nisīdi. | Then beholding the hosts of Mara coming thick upon him from the North, he thought : " Against me alone this mighty host is putting forth all its energy and strength. No father is here, nor mother, nor brother, nor any other relative to help me. But those ten perfections have long been to me as retainers fed from my store. So, making the perfections like a shield, I must strike this host with the sword of perfection, and thus over whelm it ! " And so he sat meditating on the Ten Perfections.1 | а полчища Мары с севера встали плотными рядами перед ним. Бодхисатта подумал: "Против меня одного все они прикладывают всю свою силу и мощь. И нет ни отца, ни матери, ни брата, никакого другого родственника чтобы помочь мне. Но мои десять совершенств подобны помощникам, питающимися моими запасами. Используя их как щит и как меч я смогу сокрушить эту армию!". И он сел медитировать на десять совершенств. | ||
| Atha kho māro devaputto "eteneva siddhatthaṃ palāpessāmī"ti vātamaṇḍalaṃ samuṭṭhāpesi. | Then Mara deva, saying : " Thus will I drive away Siddhattha ", caused a whirlwind to blow. | Затем Мара сказал: "Сейчас я прогоню Сиддхаттху", - и создал ураган. | ||
| Taṅkhaṇaṃyeva puratthimādibhedā vātā samuṭṭhahitvā aḍḍhayojanaekayojanadviyojanatiyojanappamāṇāni pabbatakūṭāni padāletvā vanagaccharukkhādīni ummūletvā samantā gāmanigame cuṇṇavicuṇṇaṃ kātuṃ samatthāpi mahāpurisassa puññatejena vihatānubhāvā bodhisattaṃ patvā cīvarakaṇṇamattampi cāletuṃ nāsakkhiṃsu. | And immediately such winds rushed together from the four corners of the earth as could have torn down the peaks of mountains half a league, two leagues, three leagues high could have rooted up the shrubs and trees of the forest and could have made of the towns and villages around one heap of ruins. But through the glow of the merit of the great man, they reached him with their power gone, and even the hem of his robe they were unable to shake. | И в то же мгновение с четырёх сторон света подули такие ветры, которые могли сорвать вершины гор высотой с йоджану, две йоджаны, три йоджаны, которые могли вырвать кусты и деревья в лесу, а города и деревни могли бы превратить в груду руин. Но благодаря свету заслуг Великого Человека они достигли его, утратив всю свою силу и не поколебав даже краешка его одеяния. | ||
| Tato "udakena na ajjhottharitvā māressāmī"ti mahāvassaṃ samuṭṭhāpesi. | Then saying : "I will overwhelm him with water and so slay him ", he caused a mighty rain to fall. | Затем сказав: "Я сокрушу его с помощью воды, вода уничтожит его", - Мара сделал так, что начался ужасный ливень. | ||
| Tassānubhāvena uparūpari satapaṭalasahassapaṭalādibhedā valāhakā uṭṭhahitvā vassiṃsu. | And the clouds gathered, overspreading one another by hundreds and by thousands, and poured forth rain ; | Собрались тучи, находя одна на другую сотнями и тысячами, испуская дождь | ||
| Vuṭṭhidhārāvegena pathavī chiddā ahosi. | and by the violence of the torrents the earth was saturated ; | и под обрушенными на неё потоками земля размякла. | ||
| Vanarukkhādīnaṃ uparibhāgena mahāmegho āgantvā mahāsattassa cīvare ussāvabinduṭṭhānamattampi temetuṃ nāsakkhi. | and a great flood, overtopping the trees of the forest, approached the Bodhisat. But it was not able to wet on his robe even the space where a dew-drop might fall. | И огромное наводнение, выше лесных деревьев, приблизившись к Бодхисатте, не смогло намочить его одеяние даже на размер одной капли. | ||
| Tato pāsāṇavassaṃ samuṭṭhāpesi. | Then he caused a storm of rocks to fall. | Тогда Мара вызвал дождь из падающих камней. | ||
| Mahantāni mahantāni pabbatakūṭāni dhūmāyantāni pajjalantāni ākāsenāgantvā bodhisattaṃ patvā dibbamālāguḷabhāvaṃ āpajjiṃsu. | And mighty, mighty mountain peaks came through the air, spitting forth fire and smoke. But as they reached the Bodhisat, they changed into divine garlands. | Гигантские, огромные горные вершины падали с неба, испуская пламя и дым. Но достигнув Бодхисатты, они превратились в небесные гирлянды. | ||
| Tato paharaṇavassaṃ samuṭṭhāpesi. | Then he raised a storm of deadly weapons. | Тогда он вызвал дождь из смертельного оружия. | ||
| Ekatodhārāubhatodhārāasisattikhurappādayo dhūmāyantā pajjalantā ākāsenāgantvā bodhisattaṃ patvā dibbapupphāni ahesuṃ. | And they came one-edged, and two-edged swords, and spears, and arrows smoking and flaming through the sky. But as they reached the Bodhisat, they became divine flowers. | С неба падали мечи с одним и двумя лезвиями, копья и стрелы, испускавшие пламя и дым. Но достигнув Бодхисатты они превращались в небесные цветы. | ||
| Tato aṅgāravassaṃ samuṭṭhāpesi. | Then he raised a storm of charcoal | Тогда он вызвал дождь из углей. | ||
| Kiṃsukavaṇṇā aṅgārā ākāsenāgantvā bodhisattassa pādamūle dibbapupphāni hutvā vikiriṃsu. | But the embers, though they came through the sky like red kimsuka flowers, were scattered at the feet of the future Buddha as divine flowers. | С неба падали угли, подобные красным цветам кимсука. Но достигнув Бодхисатты они превращались в разбросанные у его ног небесные цветы. |
Тут не сказано, что они были раскалёнными. Хотя сравнение с красными цветами намекает на это. Все комментарии (1) |
|
| Tato kukkuḷavassaṃ samuṭṭhāpesi. | Then he raised a storm of embers ; | Тогда он вызвал дождь из пепла. | ||
| Accuṇho aggivaṇṇo kukkuḷo ākāsenāgantvā bodhisattassa pādamūle dibbacandanacuṇṇaṃ hutvā nipati. | and the embers came through the air exceeding hot, and in colour like fire ; but they fell at the feet of the future Buddha as sandal-wood powder. | С неба падал раскалённый пепел цветом как огонь. Но достигнув Бодхисатты он падал к его ногам, превращаясь в сандаловый порошок. | ||
| Tato vālukāvassaṃ samuṭṭhāpesi. | Then he raised a storm of sand ; | Тогда он вызвал дождь из песка. | ||
| Atisukhumavālukā dhūmāyantā pajjalantā ākāsenāgantvā bodhisattassa pādamūle dibbapupphāni hutvā nipatiṃsu. | and the sand, exceeding fine, came smoking and flaming through the air ; but it fell at the feet of the future Buddha as divine flowers. | С неба падал тончайший песок, испуская пламя и дым. Но достигнув Бодхисатты он превращался в небесные цветы, падавшие к его ногам. | ||
| Tato kalalavassaṃ samuṭṭhāpesi. | Then he raised a storm of mud. | Тогда он вызвал дождь из грязи. | ||
| Taṃ kalalaṃ dhūmāyantaṃ pajjalantaṃ ākāsenāgantvā bodhisattassa pādamūle dibbavilepanaṃ hutvā nipati. | And the mud came smoking and flaming through the air ; but it fell at the feet of the future Buddha as divine unguent. | С неба падала грязь, испуская пламя и дым. Но достигнув Бодхисатты она превращалась в лечебную мазь, падавшую к его ногам. | ||
| Tato "iminā bhiṃsetvā siddhatthaṃ palāpessāmī"ti andhakāraṃ samuṭṭhāpesi. | Then saying : " By this I will terrify Siddhattha, and drive him away ! " he brought on a thick darkness. | Тогда подумав: "Этим напугав я прогоню Сиддхатху!" - он наслал кромешную тьму. | ||
| Taṃ caturaṅgasamannāgataṃ viya mahātamaṃ hutvā bodhisattaṃ patvā sūriyappabhāvihataṃ viya andhakāraṃ antaradhāyi. | And the darkness became fourfold ; but when it reached the future Buddha, it disappeared as dark ness does before the brightness of the sun. | Эта тьма была четырёхфакторной, но достигнув будущего Будду она исчезла как исчезает всякая тьма при солнечном свете. | ||
| Evaṃ māro imāhi navahi vātavassapāsāṇapaharaṇaaṅgārakukkuḷavālukākalalaandhakāravuṭṭhīhi bodhisattaṃ palāpetuṃ asakkonto "kiṃ bhaṇe, tiṭṭhatha, imaṃ siddhatthakumāraṃ gaṇhatha hanatha palāpethā"ti parisaṃ āṇāpetvā sayampi girimekhalassa hatthino khandhe nisinno cakkāvudhaṃ ādāya bodhisattaṃ upasaṅkamitvā "siddhattha uṭṭhāhi etasmā pallaṅkā, nāyaṃ tuyhaṃ pāpuṇāti, mayhaṃ eva pāpuṇātī"ti āha. | Thus was Mara unable by these nine the wind, and the rain, and the rocks, and the weapons, and the char coal, and the embers, and the sand, and the mud, and the darkness to drive away the future Buddha. So he called on his host, and said : " Say, why stand you still ? Seize, or slay, or drive away this prince ! " And himself mounted the Mountain-girded, and seated on his back, he approached the future Buddha, and cried out : " Get up, Siddhattha, from that seat ! It does not belong to thee ! It belongs to me ! " | Таким образом ни одним из девяти способов - ни ветром, ни ливнем, ни камнями, ни оружием, ни углями, ни пеплом, ни песком, ни грязью, ни тьмой не смог Мара обратить в бегство будущего Будду. Он созвал своих сторонников и сказал: "Ну что вы стоите? Схватите, или убейте, или прогоните этого принца Сиддхаттху!". И он сам взобрался на своего слона Гримекхалу и сидя на его спине приблизился к будущему Будде и закричал: "Сиддхаттха! Поднимайся с этого сиденья! Оно не принадлежит тебе! Оно принадлежит мне!". | ||
| Mahāsatto tassa vacanaṃ sutvā avoca – "māra, neva tayā dasa pāramiyo pūritā, na upapāramiyo, na paramatthapāramiyo, nāpi pañca mahāpariccāgā pariccattā, na ñātatthacariyā, na lokatthacariyā, na buddhicariyā pūritā, sabbā tā mayāyeva pūritā, tasmā nāyaṃ pallaṅko tuyhaṃ pāpuṇāti, mayheveso pāpuṇātī"ti. | The great being listened to his words, and said : " Mara ! it is not by you that the ten Perfections have been perfected, neither the lesser Perfections, nor the higher Perfections. It is not you who have sacrificed yourself in the five great acts of renunciation, who have perfected the way of good in knowledge nor the way of good for the world nor the way of understanding. This seat does not belong to thee, it is to me that it belongs." | Великий, выслушав его, ответил: "Мара! Ты не развивал ни десять совершенств, ни малые совершенства, ни высшие совершенства. Ты не жертвовал собой во время пяти великих актов отрешения, ты не развил путь блага в знании, ты не развил путь блага для мира, ты не развил путь мудрости. Я развил всё это. Это сиденье не принадлежит тебе, оно принадлежит мне". |
ñātatthacariyā, na lokatthacariyā, na buddhicariyā - что это такое? ñāta+attha+cariyā , loka+attha+cariyā, buddhi+cariyā Все комментарии (1) |
|
| Māro kuddho kodhavegaṃ asahanto mahāpurisassa cakkāvudhaṃ vissajjesi. | Then the enraged Mara, unable to endure the vehemence of his anger, cast at the great man that Sceptre-javelin of his, the barb of which was in shape as a wheel. | Тогда взбешенный Мара, будучи не в силах вынести силу своего гнева, бросил в Великого Человека своё оружие "Чаккавудха" [острие которого было заточено как колесо]. | ||
| Taṃ tassa dasa pāramiyo āvajjentassa uparibhāge mālāvitānaṃ hutvā aṭṭhāsi. | But it became a wreath of flowers, and remained as a canopy over him, whose mind was bent upon the Ten Perfections. | Но оружие превратилось в цветочный балдахин, повисший над тем, кто размышлял о десяти совершенствах. | ||
| Taṃ kira khuradhāracakkāvudhaṃ aññadā tena kuddhena vissaṭṭhaṃ ekaghanapāsāṇatthambhe vaṃsakaḷīre viya chindantaṃ gacchati, idāni pana tasmiṃ mālāvitānaṃ hutvā ṭhite avasesā māraparisā "idāni pallaṅkato vuṭṭhāya palāyissatī"ti mahantamahantāni selakūṭāni vissajjesuṃ. | Now at other times, when that Wicked One throws his Sceptre-javelin, it cleaves asunder a pillar of solid rock as if it were the tender shoot of a bambu. When, however, it thus turned into a wreath-canopy, the entire company of Mara shouted, " Now he will rise from his seat and flee ! " and they hurled at him huge masses of rock. | Обычно когда Злой бросал своё оружие "Чаккавудха" оно раскалывало на куски скалу из цельного камня как если бы это был нежный росток бамбука. Когда оружие превратилось в цветочный баладахин, сторонники Мары закричали: "Сейчас он поднимется со своего сиденья и сбежит!" - и стали забрасывать Бодхисатту огромными камнями. | ||
| Tānipi mahāpurisassa dasa pāramiyo āvajjentassa mālāguḷabhāvaṃ āpajjitvā bhūmiyaṃ patiṃsu. | But these too fell on the ground as garlands at the feet of him whose mind was bent upon the Ten Perfections. | Но все они также падали в виде гирлянд к ногам того, кто размышлял о десяти совершенствах. | ||
| Devatā cakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ ṭhitā gīvaṃ pasāretvā sīsaṃ ukkhipitvā "naṭṭho vata so siddhatthakumārassa rūpaggappatto attabhāvo, kiṃ nu kho karissatī"ti olokenti. | And the devas stood on the edge of the rocks that encircle the world ; and stretching forward in amaze ment, they looked on, saying : " Lost ! lost is the life of Siddhattha the Prince, supremely beautiful ! What can he do ?" | Божества, стоящие на гряде скал, ограждающих землю, вытягивая шею поднимали голову, переговаривались: "Увы! Не выжить великолепному принцу Сиддхаттхе! Что он может сделать?". | ||
| Tato mahāpuriso "pūritapāramīnaṃ bodhisattānaṃ abhisambujjhanadivase pattapallaṅko mayhaṃva pāpuṇātī"ti vatvā ṭhitaṃ māraṃ āha – "māra tuyhaṃ dānassa dinnabhāve ko sakkhī"ti. | Then the great man said : " To me belongs the seat on which sit the Buddhas-to-be when they have fulfilled perfection on the day of their Enlightment. " And he said to Mara, standing there before him : " Mara, who is witness that thou hast given alms ?" | Тогда Великий Человек подумал: "Мне принадлежит место на котором сидели развившие совершенства Бодхисатты в день своего Постижения". И он сказал стоящему перед ним Маре: "Мара, есть ли у тебя свидетели того, что ты раздавал дары?". | ||
| Māro "ime ettakā janā sakkhino"ti mārabalābhimukhaṃ hatthaṃ pasāresi. | And Mara stretched forth his hand to the hosts of his followers, and said : " So many are my witnesses." | Мара протянул руку в направлении своих полчищ и сказал: "Это и есть множество моих свидетелей". | ||
| Tasmiṃ khaṇe māraparisāya "ahaṃ sakkhī, ahaṃ sakkhī"ti pavattasaddo pathaviundriyanasaddasadiso ahosi. | And that moment there arose a shout as the sound of an earthquake from the company of Mara, saying, " I am his witness ! I am his witness ! " | В этот момент поднялся шум как при землетрясении, это кричали приспешники Мары: "Я его свидетель! Я его свидетель!". | ||
| Atha māro mahāpurisaṃ āha "siddhattha, tuyhaṃ dānassa dinnabhāve ko sakkhī"ti. | Then the Tempter addressed the great man, and said : " Siddhattha ! who is witness that thou hast given alms ?" | Тогда Мара обратился к Великому Человеку и спросил: "Сиддхаттха! Где свидетели того, что ты раздавал дары?". | ||
| Mahāpuriso "tuyhaṃ tāva dānassa dinnabhāve sacetanā sakkhino, mayhaṃ pana imasmiṃ ṭhāne sacetano koci sakkhī nāma natthi, tiṭṭhatu tāva me avasesattabhāvesu dinnadānaṃ, vessantarattabhāve pana ṭhatvā mayhaṃ sattasatakamahādānassa dinnabhāve ayaṃ acetanāpi ghanamahāpathavī sakkhī"ti cīvaragabbhantarato dakkhiṇahatthaṃ abhinīharitvā "vessantarattabhāve ṭhatvā mayhaṃ sattasatakamahādānassa dinnabhāve tvaṃ sakkhī na sakkhī"ti mahāpathaviabhimukhaṃ hatthaṃ pasāresi. | And the great man answered : " Thou hast living witnesses that thou hast given alms : and I have in this place no living witness at all. But not counting the alms I have given in other births, let this great and solid earth, unconscious though it be, be witness of the seven hundredfold great alms I gave when I was born as Vessantara ! " And withdrawing his right hand from beneath his robe, he stretched it forth towards the earth, and said : " Art thou, or art thou not witness of the seven hundredfold great gift I gave in my birth as Vessantara ? | Великий Человек ответил: "У тебя есть живые свидетели как ты раздавал дары, у меня же сейчас нет ни одного живого свидетеля [моих добрых дел]. Но не счесть даров, которые я давал в предыдущих рождениях и пусть великая и твёрдая земля, хоть она не обладает сознанием, будет свидетелем семисот великих подношений которые я сделал в своем рождении Вессантарой!". И достав правую руку, скрытую под одеянием, он вытянул её к земле: "Ты была или не была свидетелем семисот великих даров данных мною в моем рождении Вессантарой?". |
Этот жест чаще всего изображается на статуях Будды. В это время, он, строго говоря, ещё не Будда. Все комментарии (2) |
|
| Mahāpathavī "ahaṃ te tadā sakkhī"ti viravasatena viravasahassena viravasatasahassena mārabalaṃ avattharamānā viya unnadi. | And the great Earth uttered a voice, saying : "I am witness to thee of that ! " overwhelming as it were the hosts of Mara as with the shout of hundreds of thousands of foes. | И великая земля произнесла: "Я свидетельница этого!" и этот глас пересилил шум сотни, тысячи или сотни тысяч воинов полчищ Мары. | ||
| Tato mahāpurise "dinnaṃ te siddhattha mahādānaṃ uttamadāna"nti vessantaradānaṃ sammasante diyaḍḍhayojanasatiko girimekhalahatthī jaṇṇukehi pathaviyaṃ patiṭṭhāsi, māraparisā disāvidisā palāyi, dve ekamaggena gatā nāma natthi, sīsābharaṇāni ceva nivatthavatthāni ca pahāya sammukhasammukhadisāhiyeva palāyiṃsu. | Then the mighty elephant "Mount-girded" as he realized what the generosity of Vessantara had been, said : " The great gift, the uttermost gift was given by thee, Siddhattha ! " And he fell down on his knees before the great man. And the company of Mara fled this way and that way, so that not even two were left together : throwing of! their clothes and their turbans, they fled, each one straight on before him. | Тогда слон Гримекхала, поняв какова была щедрость Вессантары, сказал: "Великий, величайший дар был совершен тобою, Сиддхаттха!". И слон упал на колени перед Великим Человеком. И приспешники Мары в беспорядке бежали всеми возможными путями, не оставаясь даже по двое, побросав свои одеяния и тюрбаны прямо пред лицом предводителя. | ||
| Tato devasaṅghā palāyamānaṃ mārabalaṃ disvā "mārassa parājayo jāto, siddhatthakumārassa jayo, jayapūjaṃ karissāmā"ti nāgā nāgānaṃ, supaṇṇā supaṇṇānaṃ, devatā devatānaṃ, brahmāno brahmānaṃ, ugghosetvā gandhamālādihatthā mahāpurisassa santikaṃ bodhipallaṅkaṃ agamaṃsu. | But the company of devas, when they saw that the hosts of Mara had fled, cried out : " Mara is overcome ! Siddhattha the Prince has prevailed ! Come, let us honour the victor ! " And the Nagas, and the Winged Creatures, and the Devas, and the Brahmas, each urging his comrades on, went up to the great man at the Bo-tree s foot, | Божества увидев бегство полчищ Мары воскликнули: "Мара повержен! Принц Саддхаттха победил! Прославим победителя!". И наги, супанны, божества и брахмы каждый со своими товарищами пришли к Великому Человеку к подножию дерева Бодхи неся цветы, благоуханные масла и прочее. | ||
| Evaṃ gatesu ca pana tesu – | and as they came, | И когда все собрались | ||
| "Jayo hi buddhassa sirīmato ayaṃ, mārassa ca pāpimato parājayo; | 274. " The Blessed Buddha he hath prevailed ! And the Evil Mara is overthrown ! " | 274. "Благословенный Будда одержал победу! Злой Мара повержен!" - | ||
| Ugghosayuṃ bodhimaṇḍe pamoditā, jayaṃ tadā nāgagaṇā mahesino. | - at the Bo-tree s foot the Naga bands Shouted, for joy that the Sage had won. | воскликнули собрания нагов у подножия дерева Бодхи радуясь победе Великого провидца. | ||
| "Jayo hi buddhassa sirīmato ayaṃ, mārassa ca pāpimato parājayo; | 275. " The Blessed Buddha he hath prevailed ! And the Evil Mara is overthrown ! " | 275. "Благословенный Будда одержал победу! Злой Мара повержен!" - | ||
| Ugghosayuṃ bodhimaṇḍe pamoditā, supaṇṇasaṅghāpi jayaṃ mahesino. | - at the Bo-tree s foot the Winged Ones Shouted, for joy that the Sage had won. | воскликнули собрания супанн у подножия дерева Бодхи радуясь победе Великого Провидца. | ||
| "Jayo hi buddhassa sirīmato ayaṃ, mārassa ca pāpimato parājayo; | 276. " The Blessed Buddha he hath prevailed ! And the Evil Mara is overthrown ! " | 276. "Благословенный Будда одержал победу! Злой Мара повержен!" - | ||
| Ugghosayuṃ bodhimaṇḍe pamoditā, jayaṃ tadā devagaṇā mahesino. | - at the Bo-tree s foot the Deva hosts Shouted for joy that the Sage had won. | воскликнули собрания божеств у подножия дерева Бодхи радуясь победе Великого Провидца. | ||
| "Jayo hi buddhassa sirīmato ayaṃ, mārassa ca pāpimato parājayo; | 277. " The Blessed Buddha he hath prevailed ! And the evil Mara is overthrown! | 277. "Благословенный Будда одержал победу! Злой Мара повержен!" - | ||
| Ugghosayuṃ bodhimaṇḍe pamoditā, jayaṃ tadā brahmagaṇāpi tādino"ti. | - at the Bo-tree s foot the Brahma Gods Shouted, for joy that the Sage had won. | воскликнули собрания брахм у подножия дерева Бодхи радуясь победе Великого Провидца. | ||
| Avasesā dasasu cakkavāḷasahassesu devatā mālāgandhavilepanehi ca pūjayamānā nānappakārā thutiyo ca vadamānā aṭṭhaṃsu. | The other devas, too, in the ten thousand worldsystems, offered garlands and perfumes and uttered his praises aloud. | Все остальные божества десяти тысяч мировых систем выражали почтение гирляндами, благоуханными маслами, косметикой и декламировали хвалебные песни. | ||
| Evaṃ anatthaṅgateyeva sūriye mahāpuriso mārabalaṃ vidhametvā cīvarūpari patamānehi bodhirukkhaṅkurehi rattapavāḷapallavehi viya pūjiyamāno paṭhamayāme pubbenivāsañāṇaṃ anussaritvā, majjhimayāme dibbacakkhuṃ visodhetvā, pacchimayāme paṭiccasamuppāde ñāṇaṃ otāresi. | It was while the sun was still above the horizon, that the great man thus put to flight the hosts of Mara. Then, whilst the Bo-tree paid him homage, as it were, by its shoots like sprigs of red coral falling over his robe, he acquired in the first watch of the night the knowledge of the past, in the middle watch the clairvoyant eye, and in the third watch the knowledge of the chain of causation.1 | Солнце еще не зашло когда Великий Человек обратил полчища Мары в бегство. В то время как дерево Бодхи оказывало ему свое почтение, осыпая его одеяние внезапно проросшими побегами, напоминающими кусочки красного коралла, он во время первой стражи обрёл знание прошлого, во вторую стражу - божественное зрение, а в третью стражу - знание обусловленного возникновения. | ||
| Athassa dvādasapadikaṃ paccayākāraṃ vaṭṭavivaṭṭavasena anulomapaṭilomato sammasantassa dasasahassī lokadhātu udakapariyantaṃ katvā dvādasakkhattuṃ sampakampi. | Now on his thus revolving this way and that way, and tracing backwards and forwards, and thoroughly realizing the twelvefold chain of causation, the ten thousand world-systems quaked twelve times even to their ocean boundaries. | И когда он двигался в своём познании в том и другом направлении, рассматривая вперёд и назад и полностью постигая 12-звенную цепь обусловленного возникновения, десять тысяч мировых систем двенадцать раз вздрогнули до самых границ океана. | ||
| Mahāpurise pana dasasahassilokadhātuṃ unnādetvā aruṇuggamanavelāya sabbaññutaññāṇaṃ paṭivijjhante sakaladasasahassī lokadhātu alaṅkatapaṭiyattā ahosi. | And again, when the great man, making the ten thousand world systems to shout for joy, attained at break of day to complete enlightenment, the whole ten thousand world-systems became glorious as on a festive day. | Великий Человек, заставивший десять тысяч мировых систем воскликнуть от радости, достиг к рассвету всеведения и все десять тысяч мировых систем засияли как в день празднества. | ||
| Pācīnacakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ ussāpitānaṃ dhajānaṃ paṭākānaṃ raṃsiyo pacchimacakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ paharanti, tathā pacchimacakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ ussāpitānaṃ pācīnacakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ, dakkhiṇacakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ ussāpitānaṃ uttaracakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ, uttaracakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ ussāpitānaṃ dakkhiṇacakkavāḷamukhavaṭṭiyaṃ paharanti, pathavitale ussāpitānaṃ pana dhajānaṃ paṭākānaṃ brahmalokaṃ āhacca aṭṭhaṃsu, brahmaloke baddhānaṃ pathavitale patiṭṭhahiṃsu, dasasahassacakkavāḷesu pupphūpagarukkhā pupphaṃ gaṇhiṃsu, phalūpagarukkhā phalapiṇḍībhārabharitā ahesuṃ. | The streamers of the flags and banners raised on the edge of the rocky boundary of the East of the world reached to the very West ; and so those on the West and North, and South, reached to the East, and South, and North ; while in like manner those of flags and banners on the surface of the earth reached to the Brahma-world, and those of flags and banners in that world swept down upon the earth. Throughout the universe flowering trees put forth their blossoms, and fruit-bearing trees were loaded with clusters of fruit ; | Ленты флагов и знамен, установленных на каменной границе мира в восточном направлении доставали до самого запада, а те, что на западе, севере и юге, достигали восточной, южной и северной стороны. И таким же образом флаги и знамена на поверхности земли достигали мира брахм, а те флаги, что были поставлены в том мире, начали касаться земли. По всей вселенной способные цвести деревья расцвели, а способные плодоносить были усыпаны гроздьями фруктов. | ||
| Khandhesu khandhapadumāni pupphiṃsu, sākhāsu sākhāpadumāni, latāsu latāpadumāni, ākāse olambakapadumāni, silātalāni bhinditvā uparūpari satta satta hutvā daṇḍakapadumāni uṭṭhahiṃsu. | the trunks and branches of trees, and even the creepers, were covered with bloom ; lotus wreaths hung from the sky ; and lilies by sevens sprang, one above another, even from the very rocks. | Стволы и ветки деревьев, и даже ползучих растений, покрылись цветами, лотосовые венки висели, закреплённые в небе. Везде, даже на скалах, проросли кустики лилий, в каждом кустике было по семь лилий, каждый цветок располагался над другим. | ||
| Dasasahassī lokadhātu vaṭṭetvā vissaṭṭhamālāguḷā viya susanthatapupphasanthāro viya ca ahosi. | The ten thousand world-systems as they revolved seemed like a mass of loosened wreaths, or like a nosegay tastefully arranged : | Десять тысяч мировых систем поворачиваясь казались падающими венками или искусно составленными букетами, | ||
| Cakkavāḷantaresu aṭṭhayojanasahassalokantarikā sattasūriyappabhāyapi anobhāsitapubbā ekobhāsā ahesuṃ, caturāsītiyojanasahassagambhīro mahāsamuddo madhurodako ahosi, nadiyo nappavattiṃsu, jaccandhā rūpāni passiṃsu, jātibadhirā saddaṃ suṇiṃsu, jātipīṭhasappino padasā gacchiṃsu, andubandhanādīni chijjitvā patiṃsu. | and the world-voids between them, the hells whose darkness the rays of seven suns had never been able to disperse, became filled with light. The sea became sweet water down to its profoundest depths ; and the rivers were stayed in their course. The blind from birth received their sight ; the deaf from birth heard sound ; the lame from birth could use their feet ; and chains and bonds were loosed and fell away.1 | а пустоты между ними - ады, чью тьму не могут рассеять и семь солнц, наполнилась светом. Вода в море стала сладкой даже в самых глубоких расщелинах, а реки остановили своё течение. Слепые от рождения прозрели, глухие смогли слышать, хромые пошли своими ногами; все цепи и оковы открылись и упали наземь. | ||
| Evaṃ aparimāṇena sirivibhavena pūjiyamāno mahāpuriso anekappakāresu acchariyadhammesu pātubhūtesu sabbaññutaññāṇaṃ paṭivijjhitvā sabbabuddhānaṃ avijahitaṃ udānaṃ udānesi – | It was thus in surpassing glory and honour, and with many wonders happening around, that he attained all-knowledge, and gave vent to his emotion in the hymn of triumph uttered by all the Buddhas. | Вот как в несравненной славе и почёте и с множеством произошедших вокруг чудес он достиг всеведения, и, дав волю чувствам, разразился восклицанием, которое произносят все Будды. | ||
| "Anekajātisaṃsāraṃ, sandhāvissaṃ anibbisaṃ; | 278. Long have I wandered, long, Bound by the chain of life Through many births, | 278. Я безрезультатно странствовал через много циклов рождений, |
http://buddhism.lib.ntu.edu.tw/BDLM/en/lesson/pali/reading/gatha153.htm Все комментарии (1) |
|
| Gahakāraṃ gavesanto, dukkhā jāti punappunaṃ. | Seeking thus long in vain, The builder of the house. And pain Is birth again, again. | в поисках строителя дома, мучительно рождение вновь и вновь. | ||
| "Gahakāraka diṭṭhosi, puna gehaṃ na kāhasi; | House-maker, thou art seen ! No more a house thou lt make. | Строитель дома, ты обнаружен! Тебе больше не построить дом. |
http://buddhism.lib.ntu.edu.tw/BDLM/en/lesson/pali/reading/gatha154.htm
тут нужно разбираться по комментарию к Дхаммападе Все комментарии (1) |
|
| Sabbā te phāsukā bhaggā, gahakūṭaṃ visaṅkhataṃ; | Broken are all thy beams. Thy ridge-pole shattered ! | Сломаны твои стропила, разрушена крыша. | ||
| Visaṅkhāragataṃ cittaṃ, taṇhānaṃ khayamajjhagā"ti. (dha. pa. 153-154); | From things that make for life my mind has past : The end of cravings has been reached at last ! Dhp 153-154 | Мой ум пришёл к разрушению [=Ниббане], я достиг прекращения всех видов жажды. Дхаммапада 153-154 |
DhPA PTS 3.128: Visaṅkhāragataṃ cittanti idāni mama cittaṃ visaṅkhāraṃ nibbānaṃ ārammaṇakaraṇavasena gataṃ anupaviṭṭhaṃ. Все комментарии (1) |
|
| Iti tusitapurato paṭṭhāya yāva ayaṃ bodhimaṇḍe sabbaññutappatti, ettakaṃ ṭhānaṃ avidūrenidānaṃ nāmāti veditabbaṃ. | Этот период, начинающийся с жизни в городе "Довольных" божеств до обретения всеведения под деревом Бодхи, следует понимать как промежуточную эпоху. | |||
| Avidūrenidānakathā niṭṭhitā. | ||||
|
Ближайшая эпоха Таблица Палийский оригинал |
||||
| "Santikenidānaṃpana 'bhagavā sāvatthiyaṃ viharati jetavane anāthapiṇḍikassa ārāme. |
Р.Д. в заголовке The Proximate Epoch делает сноску, где пишет об этом предисловии, с отсылкой на 82 страницу. Но там перевода этого фрагмента я не виж... Все комментарии (1) |
|||
| Vesāliyaṃ viharati mahāvane kūṭāgārasālāya'nti evaṃ tesu tesu ṭhānesu viharato tasmiṃ tasmiṃ ṭhāneyeva labbhatī"ti vuttaṃ. | ||||
| Kiñcāpi evaṃ vuttaṃ, atha kho pana tampi ādito paṭṭhāya evaṃ veditabbaṃ – udānaṃ udānetvā jayapallaṅke nisinnassa hi bhagavato etadahosi "ahaṃ kappasatasahassādhikāni cattāri asaṅkhyeyyāni imassa pallaṅkassa kāraṇā sandhāviṃ, ettakaṃ me kālaṃ imasseva pallaṅkassa kāraṇā alaṅkatasīsaṃ gīvāya chinditvā dinnaṃ, suañjitāni akkhīni hadayamaṃsañca ubbaṭṭetvā dinnaṃ, jālīkumārasadisā puttā kaṇhājinakumārisadisā dhītaro maddīdevisadisā bhariyāyo ca paresaṃ dāsatthāya dinnā, ayaṃ me pallaṅko jayapallaṅko varapallaṅko ca. | ... Now whilst he was still seated there, after he had sung the hymn of triumph, the Blessed One thought : "It is in order to attain to this seat that I have undergone successive births for so long a time,1 that I severed my crowned head from my neck and gave it away, that I tore out my darkened eyes and my heart s flesh and gave them away, that I gave away to serve others such sons as Jali the Prince, and such daughters as Kanha Jina the Princess, and such wives as Maddi the Queen. This seat is a seat of triumph to me, and a seat of glory ; | ... Сидя там, провозгласив своё восклицание победы, Благословенный подумал: "Для того чтобы воссесть здесь я прошёл множество перерождений в течении четырёх асанкхей и ста тысяч циклов; я отрубал свою венценосную голову и отдавал её, я вырывал свои смазанные [косметикой] глаза и свое сердце, я отдавал в услужение своих сыновей, таких как принц Джали, дочерей, таких как принцесса Канха Джина, жён, таких как королева Мадди. Это сиденье моей победы и славы, | ||
| Ettha me nisinnassa saṅkappā paripuṇṇā, na tāva ito uṭṭhahissāmī"ti anekakoṭisatasahassā samāpattiyo samāpajjanto sattāhaṃ tattheva nisīdi. | while seated on it my aims have been fulfilled : I will not leave it yet. " And he sat there absorbed in many thoughts 2 for those seven days | сидя здесь я достиг своих целей и я пока не уйду отсюда". И он провел семь дней сидя в состоянии бесчисленных сотен тысяч мириадов достижений. |
РД здест делает сноску и почему-то даёт странный перевод "много мыслей". тут скорее "много достижений" Все комментарии (1) |
|
| Yaṃ sandhāya vuttaṃ "atha kho bhagavā sattāhaṃ ekapallaṅkena nisīdi vimuttisukhapaṭisaṃvedī"ti (udā. 1; mahāva. 1). | referred to in the text, beginning : " And then the Blessed One sat motionless for seven days, realizing the bliss of Nirvana." | В отношении этого сказано: "И затем Благословенный сидел в неподвижности семь дней испытывая блаженство ниббаны". | ||
| Atha ekaccānaṃ devatānaṃ "ajjāpi nūna siddhatthassa kattabbakiccaṃ atthi, pallaṅkasmiñhi ālayaṃ na vijahatī"ti parivitakko udapādi. | Now certain of the devas began to doubt, thinking : " This day also there must be something more Siddhattha has to do, for he still lingers seated there." | Некоторые божества начали беспокоиться, думая: "Сейчас Сиддхаттха должен сделать так много, а он все медлит, сидя там". | ||
| Satthā devatānaṃ parivitakkaṃ ñatvā tāsaṃ vitakkavūpasamanatthaṃ vehāsaṃ abbhuggantvā yamakapāṭihāriyaṃ dassesi. | The Master, knowing their thoughts, and to appease their doubts, rose into the air, and performed the twin-miracle.3 | Учитель, узнав эти мысли, чтобы успокоить божеств поднялся в воздух и явил двойное чудо. | ||
| Mahābodhimaṇḍasmiñhi katapāṭihāriyañca, ñātisamāgame katapāṭihāriyañca, pāthikaputtasamāgame katapāṭihāriyañca, sabbaṃ kaṇḍambarukkhamūle yamakapāṭihāriyasadisaṃ ahosi. | Он явил двойное чудо у дерева Бодхи, при встрече с родственниками, при встрече с Патикапуттой, при встрече со всеми собравшимися у подножия дерева кандамба. |
Видимо это комментарий, забегающий вперёд. Все комментарии (1) |
||
| Evaṃ satthā iminā pāṭihāriyena devatānaṃ vitakkaṃ vūpasametvā pallaṅkato īsakaṃ pācīnanissite uttaradisābhāge ṭhatvā "imasmiṃ vata me pallaṅke sabbaññutaññāṇaṃ paṭividdha"nti cattāri asaṅkhyeyyāni kappasatasahassañca pūritānaṃ pāramīnaṃ phalādhigamaṭṭhānaṃ pallaṅkaṃ bodhirukkhañca animisehi akkhīhi olokayamāno sattāhaṃ vītināmesi, taṃ ṭhānaṃ animisacetiyaṃ nāma jātaṃ. | And the Master having thus by this miracle dispelled the devas doubts, stood a little to the north east of the seat, thinking : "It was on that seat that I attained all-knowing insight. " And he thus spent seven days gazing steadfastly at the spot where he had gained the result of the deeds of virtue fulfilled through such countless years. And that spot became known as the Dagaba of the Steadfast Gaze. | Развеяв с помощью этого чуда сомнения божеств Учитель встал с северо-восточной стороны от сиденья и подумал: "На этом месте я обрел всеведение". И он провёл семь дней, непоколебимо вглядываясь в то место, где он обрёл плод совершенств, полученный в результате их развития в течение четырёх асанкхей и ста тысяч циклов. Это место известно как мемориал непоколебимому взору. | ||
| Atha pallaṅkassa ca ṭhitaṭṭhānassa ca antarā caṅkamaṃ māpetvā puratthimapacchimato āyate ratanacaṅkame caṅkamanto sattāhaṃ vītināmesi, taṃ ṭhānaṃ ratanacaṅkamacetiyaṃ nāma jātaṃ. | Then he created between the seat and the spot where he had stood a cloistered walk, and he spent seven days walking up and down in that treasure-cloister which stretched from east to west. And that spot became known as the Dagaba of the Treasure-Cloister. | Затем он сделал между сиденьем и тем местом, где он стоял, закрытую тропинку и провёл семь дней, шагая взад-вперёд по этой драгоценной тропе, протянувшейся с востока на запад. И это место стало известно как мемориал драгоценной закрытой тропы. | ||
| Catutthe pana sattāhe bodhito pacchimuttaradisābhāge devatā ratanagharaṃ māpayiṃsu, tattha pallaṅkena nisīditvā abhidhammapiṭakaṃ visesato cettha anantanayaṃ samantapaṭṭhānaṃ vicinanto sattāhaṃ vītināmesi. | But for the fourth week the devas created to the north-west of the Bo-tree a Treasure-house ; and he spent the week seated there cross-legged, and thinking out the Abhidhamma Pitaka and here especially the entire Patthana with its infinite methods. | На четвертую неделю божества создали дом-сокровище. Он находился на северо-западе от дерева Бодхи и Благословенный провел в нем неделю, сидя со скрещенными ногами и размышляя об Абхидхамма Питаке, в особенности обо всей Паттхане с её бесконечными методами. | ||
| Ābhidhammikā panāhu "ratanagharaṃ nāma na sattaratanamayaṃ gehaṃ, sattannaṃ pana pakaraṇānaṃ sammasitaṭṭhānaṃ 'ratanaghara'nti vuccatī"ti. | (But the Abhidhammikas 1 say that Treasure-house here means either a mansion built of the seven kinds of jewels, or the place where the seven books were thought out : | (Но декламаторы Абхидхаммы утверждают что дом-сокровище означает либо дворец, построенный из семи различных видов драгоценностей, либо место, где было продумано семь книг [Абхидхаммы] | ||
| Yasmā panettha ubhopete pariyāyā yujjanti, tasmā ubhayampetaṃ gahetabbameva. | and as they give these two explanations of the passage, both may be accepted as correct.) | и поскольку они дают эти два объяснения, оба могут считаться правильными). | ||
| Tato paṭṭhāya pana taṃ ṭhānaṃ ratanagharacetiyaṃ nāma jātaṃ. | С того момента это место стало известно как мемориал дома-сокровища. | |||
| Evaṃ bodhisamīpeyeva cattāri sattāhāni vītināmetvā pañcame sattāhe bodhirukkhamūlā yena ajapālanigrodho tenupasaṅkami, tatrāpi dhammaṃ vicinantoyeva vimuttisukhaṃ paṭisaṃvedento nisīdi. | Having thus spent four weeks close to the Bo-tree, he went, in the fifth week, to the Shepherd's Nigrodhatree : and sat there meditating on Doctrine, and experiencing the happiness of deliverance. | Проведя четыре недели возле дерева Бодхи на пятую неделю Благословенный переместился к пастушьему баньяну и сел там, обдумывая Учение и наслаждаясь счастьем освобождения. | ||
| Tasmiṃ samaye māro devaputto "ettakaṃ kālaṃ anubandhanto otārāpekkhopi imassa na kiñci khalitaṃ addasaṃ, atikkantodāni esa mama vasa"nti domanassappatto mahāmagge nisīditvā soḷasa kāraṇāni cintento bhūmiyaṃ soḷasa lekhā kaḍḍhi – "ahaṃ eso viya dānapāramiṃ na pūresiṃ, tenamhi iminā sadiso na jāto"ti ekaṃ lekhaṃ kaḍḍhi. | Now at that time the deva Mara thought to himself : "So long a time have I followed this man seeking some access to him, and find no fault in him ; and now, indeed, he is beyond my power. " And overcome with sorrow he sat down on the highway, and as he thought of the following sixteen things he drew sixteen lines on the ground. Thinking, " I did not attain, as he did, to the perfection of Giving ; therefore I have not become like him ", he drew one line. | А в это время Мара думал: "Так долго следовал я за этим человеком поджидая возможность и не нашел в нём никакого изъяна, а уж теперь он и подавно недоступен моей власти". И преисполнившись печали он сел на дороге и думая о шестандцати вещах начертил на земле шестнадцать линий. Думая: "Я не достиг, а он достиг совершенства дарения, поэтому я не стал таким как он", - так Мара начертил одну линию. | ||
| Tathā "ahaṃ eso viya sīlapāramiṃ, nekkhammapāramiṃ, paññāpāramiṃ, vīriyapāramiṃ, khantipāramiṃ, saccapāramiṃ, adhiṭṭhānapāramiṃ, mettāpāramiṃ, upekkhāpāramiṃ na pūresiṃ, tenamhi iminā sadiso na jāto"ti dasamaṃ lekhaṃ kaḍḍhi. | Then thinking : " I did not attain, as he did, to the Perfections of Moral Practice, and Self-abnegation, and Wisdom, and Exertion, and Patience, and Truth, and Resolution, and Kindness, and Equanimity ; therefore I have not become like him," he drew nine more lines. | Затем думая: "Я не достиг, а он достиг совершенств нравственности, отрешения, мудрости, усердия, терпения, правдивости, целеустремлённости, дружелюбия и безмятежного наблюдения, поэтому я не стал таким как он", - он начертил еще девять линий. | ||
| Tathā "ahaṃ eso viya asādhāraṇassa indriyaparopariyattañāṇassa paṭivedhāya upanissayabhūtā dasa pāramiyo na pūresiṃ, tenamhi iminā sadiso na jāto"ti ekādasamaṃ lekhaṃ kaḍḍhi. | Then thinking : "I did not attain the Ten Perfections, the conditions precedent to the penetration, the extraordinary knowledge of the complete way of the senses, and therefore I have not become like him ", he drew the eleventh line. | Затем думая: "Я не развил десять совершенств - условий необходимых для постижения, а также необыкновенной способности познания намерений других, поэтому я не стал таким как он" , - Мара начертил одиннадцатую линию. |
Это место под вопросом. В PED: Pariyatta1 (nt.) [abstr. fr. pariya (pari+i) but confused with pariyatta2 & pariyatti fr. pari+āp] learning, understand... Все комментарии (1) |
|
| Tathā "ahaṃ eso viya asādhāraṇassa āsayānusayañāṇassa, mahākaruṇāsamāpattiñāṇassa, yamakapāṭihīrañāṇassa, anāvaraṇañāṇassa, sabbaññutaññāṇassa paṭivedhāya upanissayabhūtā dasa pāramiyo na pūresiṃ, tenamhi iminā sadiso na jāto"ti soḷasamaṃ lekhaṃ kaḍḍhi. | Then thinking : "I did not attain to the Ten Perfections, the conditions precedent to the penetration, the extraordinary knowledge of inclinations and latent tendencies, of the attainment of compassion, of the double miracle, of the removal of hindrances, and of all-knowing : therefore I have not become like him ", he drew the five other lines. | Затем подумав: "Я не развил десять совершенств - условий необходимых для постижения, а также необыкновенных знаний: знание склонностей и предрасположенностей, входа в состояние великого сострадания, двойного чуда, устранения препятствий, всеведения, поэтому я не стал таким как он", - Мара начертил пять новых линий. | ||
| Evaṃ imehi kāraṇehi mahāmagge soḷasa lekhā kaḍḍhamāno nisīdi. | And so he sat on the highway, drawing sixteen lines for these sixteen thoughts. | И вот так сидя на дороге он начертил шестнадцать линий согласно своим мыслям. | ||
| Tasmiṃ samaye taṇhā, arati, ragāti tisso māradhītaro "pitā no na paññāyati, kahaṃ nu kho etarahī"ti olokayamānā taṃ domanassappattaṃ bhūmiṃ vilekhamānaṃ nisinnaṃ disvā pitu santikaṃ gantvā "kasmā, tāta, dukkhī dummano"ti pucchiṃsu. | At that time Craving, Discontent, and Lust, 2 the three daughters of Mara, could not find their father, and were looking for him, wondering where he could be. And when they saw him, sad at heart, writing on the ground, they went up to him, and asked : " Why, dear, are you sad and sorrowful ?" | А в это время три дочери Мары - Жажда, Недовольство и Страсть - сбились с ног, разыскивая отца. И когда наконец увидели его, полного печали, чертящего что-то на земле, то подошли и спросили: "Дорогой, почему ты горюешь и опечален?". | ||
| Ammā, ayaṃ mahāsamaṇo mayhaṃ vasaṃ atikkanto, ettakaṃ kālaṃ olokento otāramassa daṭṭhuṃ nāsakkhiṃ, tenāhaṃ dukkhī dummanoti. | And he answered : " My women, this great recluse is escaping from my power. Long have I watched, but in vain, to find some fault in him. Therefore it is that I am sad and sorrowful." | И он ответил: "Девочки мои, этот великий отшельник ушел от моей власти. Долго я следил за ним пытаясь найти в нём какой-нибудь изъян, но тщетно. Именно поэтому я горюю и опечален". | ||
| Yadi evaṃ mā cintayittha, mayametaṃ attano vase katvā ādāya āgamissāmāti. | " If that is so," replied they, " think not thus. We will subject him to our influence, and come back bringing him captive with us." | "Если это причина, - ответили они, - не думай больше об этом. Мы подчиним его нашему влиянию и схватив приведем к тебе". | ||
| Na sakkā, ammā, eso kenaci vase kātuṃ, acalāya saddhāya patiṭṭhito eso purisoti. | " My women," said he, " you cannot by any means bring him under your influence ; this man stands firm in faith, unwavering." | "Девочки мои, - сказал Мара, - никоим образом не сможете вы подчинить его; этот человек непоколебим в своей уверенности". | ||
| "Tāta mayaṃ itthiyo nāma idāneva naṃ rāgapāsādīhi bandhitvā ānessāma, tumhe mā cintayitthā"ti bhagavantaṃ upasaṅkamitvā "pāde te samaṇa paricāremā"ti āhaṃsu. | " Dear one, we are women " was the reply ; " even now we shall bring him bound by the sweetness of lust. Do not think so." So they approached the Blessed One, and said : " recluse, upon thee we humbly wait ! " | "Дорогой отец, не думай так. Мы женщины и даже сейчас мы сможем привести его, связанного сладостью вожделения". Затем они пришли к Благословенному и сказали: "Отшельник, мы будем тебе смиренно прислуживать". | ||
| Bhagavā va tāsaṃ vacanaṃ manasi akāsi, na akkhīni ummīletvā olokesi, anuttare upadhisaṅkhaye vimuttamānaso vivekasukhaññeva anubhavanto nisīdi. | But the Blessed One neither paid any attention to their words, nor raised his eyes to look at them. He sat, with a mind made free by the complete extinction of rebirth-conditions, enjoying the bliss of detachment. | Но Благословенный не обратил на эти слова никакого внимания и не поднял глаз чтобы посмотреть на них. В его рассудке были полностью искоренены условия для нового перерождения, и он сидел, наслаждаясь блаженством отрешения. | ||
| Puna māradhītaro "uccāvacā kho purisānaṃ adhippāyā, kesañci kumārikāsu pemaṃ hoti, kesañci paṭhamavaye ṭhitāsu, kesañci majjhimavaye ṭhitāsu, yaṃnūna mayaṃ nānappakārehi rūpehi palobheyyāmā"ti ekamekā kumārivaṇṇādivasena sataṃ sataṃ attabhāve abhinimminitvā kumāriyo, avijātā, sakiṃvijātā, duvijātā, majjhimitthiyo, mahitthiyo ca hutvā chakkhattuṃ bhagavantaṃ upasaṅkamitvā "pāde te samaṇa paricāremā"ti āhaṃsu. | Then the daughters of Mara considered with themselves : " Various are men s tastes. Some fall in love with girls, some with young women, some with mature women, some with older women. We will tempt him in various forms." So each of them assumed the appearance of a hundred women girls, women who had never had a child, or only once, or only twice, middle-aged women, older women and six times they went up to the Blessed One, and professed themselves his humble handmaidens ; | Дочери Мары подумали: "Вкусы у мужчин очень разные. Некоторые влюбляются в юных девушек, некоторые в молодых женщин, некоторые в зрелых женщин. Мы соблазним его если покажем разные образы". И каждая из них изобразила сотню девушек, молодых женщин не имевших детей, или имевших только одного ребёнка, или только двух, женщин среднего возраста, пожилых женщин и шесть раз они приходили к Благословенному со словами: "Отшельник, мы будем тебе смиренно прислуживать", | ||
| Tampi bhagavā na manasākāsi, yathā taṃ anuttare upadhisaṅkhayeva vimutto. | and to that also the Blessed One paid no attention, so was he made free by the complete extinction of rebirth-conditions. | и на это Благословенный также не обратил никакого внимания, настолько он был освобождён, исчерпав все причины для перерождения. | ||
| Keci panācariyā vadanti "tā mahitthibhāvena upagatā disvā bhagavā 'evamevaṃ etā khaṇḍadantā palitakesā hontū'ti adhiṭṭhāsī"ti, taṃ na gahetabbaṃ. | Now, some teachers say that when the Blessed One saw them approaching in the form of elderly women, he commanded, saying : " Let these women remain just as they are, with broken teeth, and bald heads." This should not be believed, | Некоторые учителя говорят что когда Благословенный увидел их в обличье пожилых женщин, то приказал им: "Оставайтесь такими, какие вы сейчас - лысыми и со сломанными зубами". Этому не следует верить, | ||
| Na hi satthā evarūpaṃ adhiṭṭhānaṃ karoti. | for the Master issues not such commands. | потому что Учитель не даёт таких указаний. | ||
| Bhagavā pana "apetha tumhe, kiṃ disvā evaṃ vāyamatha, evarūpaṃ nāma avītarāgādīnaṃ purato kātuṃ yuttaṃ, tathāgatassa pana rāgo pahīno, doso pahīno, moho pahīno"ti attano kilesappahānaṃ ārabbha – | But the Blessed One said : " Depart ye ! What have ye seen that ye thus strive ? Such things might be done in the presence of men who linger in the paths of sin ; but by the Tathagata lust is put away, ill-will is put away, delusion is put away." | На самом деле Благословенный сказал: "Убирайтесь! Что вы видели, что так стараетесь? Подобные вещи можно делать в присутствии человека, не избавившегося от страсти и прочего, но Татхагата отбросил страсть, отбросил отвращение, отбросил неведение". | ||
| "Yassa jitaṃ nāvajīyati, jitamassa noyāti koci loke; | 280. Whose conquest is not overthrown His conquest nought on earth assails. | Чью победу нельзя обратить в поражение, ничто побеждённое в этом мире его не преследует |
Вот здесь подробный разбор: http://buddhism.lib.ntu.edu.tw/BDLM/en/lesson/pali/reading/gatha179.htm
но он не учитывает палийский комментарий. Вот ещё... Все комментарии (1) |
|
| Taṃ buddhamanantagocaraṃ, apadaṃ kena padena nessatha. | That Buddha, infinite in range, Pathless, by what path will ye lead ? | Каким путём вы поведёте такого Будду, бесследного, чья сфера бесконечна? | ||
| "Yassa jālinī visattikā, taṇhā natthi kuhiñci netave; | 281. In whom there is no snare besetting. Venomous craving any-whither leading. | Того, в ком нет связывающей и опутывающей жажды, ведущей в какое-либо [бывание] | ||
| Taṃ buddhamanantagocaraṃ, apadaṃ kena padena nessathā"ti. (dha. pa. 179-180) – | That Buddha, infinite in range, Pathless, by what path will ye lead ?1 | Каким путём вы поведёте такого Будду, бесследного, чья сфера бесконечна? Дхаммапада 179-180 | ||
| Imā dhammapade buddhavagge dve gāthā vadanto dhammaṃ kathesi. | And he admonished them in those two verses from the Chapter on the Buddha in the Scripture Verses. | Он объяснил им истину, сказав эти две строфы Дхаммапады из "главы о Будде". | ||
| Tā "saccaṃ kira no pitā avoca, arahaṃ sugato loke na rāgena suvānayo"tiādīni vatvā pitu santikaṃ agamaṃsu. | And they saying : " Our father spoke the truth indeed. The saint, the Well-Farer of the world is not easily led away " and so on, returned to their father. | И дочери Мары сказали: "Воистину наш отец сказал правду. Араханта, достигшего блага в этом мире не сбить с пути страстью" и т.д. И они вернулись к отцу. | ||
| Bhagavāpi tattha sattāhaṃ vītināmetvā mucalindamūlaṃ agamāsi. | But the Blessed One when he had spent a week at that spot, went on to the Muchalinda-tree. | Благословенный же проведя неделю в этом месте отправился к подножию дерева Мучалинды. | ||
| Tattha sattāhavaddalikāya uppannāya sītādipaṭibāhanatthaṃ mucalindena nāgarājena sattakkhattuṃ bhogehi parikkhitto asambādhāya gandhakuṭiyaṃ viharanto viya vimuttisukhaṃ paṭisaṃvediyamāno sattāhaṃ vītināmetvā rājāyatanaṃ upasaṅkami, tatthāpi vimuttisukhaṃ paṭisaṃvediyamānoyeva nisīdi. | There he spent a week. Muchalinda, the snake-king, when a storm arose, shielding him with seven folds of his hood, so that the Blessed One enjoyed the bliss of deliverance as if he had been resting unharassed in a fragrant chamber. Thence he went away to the Kingstead-tree and there also sat down enjoying the bliss of deliverance. | Там он провел неделю. Мучалинда, король нагов, во время бури укрыл его семью складками своего капюшона, так что Благословенный наслаждался блаженством освобождения и чувствовал себя беззаботно как в благоухающей келье. Затем он отправился к дереву раджаятана, под которым он сидел, наслаждаясь блаженством освобождения. |
словарь Буддхадатты даёт rājāyatana - the tree Budhanania Latifolia, судя по всему опечатка и должно быть Buchanania latifolia, упоминается тут: http... Все комментарии (1) |
|
| Ettāvatā satta sattāhāni paripuṇṇāni. | And so seven weeks passed away, | Так прошло семь недель, | ||
| Etthantare neva mukhadhovanaṃ, na sarīrapaṭijagganaṃ, na āhārakiccaṃ ahosi, jhānasukhaphalasukheneva vītināmesi. | during which he experienced no bodily wants, but fed on Jhana-joy, Path-joy, and Fruition-joy. | в течение которых не возникала потребность умываться, ухаживать за телом или заниматься вопросами пропитания. Он питался лишь блаженством джхан и блаженством плода. |
В "даре Суджаты" сказано, что он поделил её кашу на 49 комков, чтобы хватило на 7 недель. Все комментарии (2) |
|
| Athassa tasmiṃ sattasattāhamatthake ekūnapaññāsatime divase tattha nisinnassa "mukhaṃ dhovissāmī"ti cittaṃ udapādi. | Now, as lie sat there on the last day of the seven weeks the forty-ninth day he felt a desire to bathe his face. | По окончании 7 недель у сидящего там на 49 день возникло желание умыться. | ||
| Sakko devānamindo agadaharīṭakaṃ āharitvā adāsi, satthā taṃ paribhuñji, tenassa sarīravaḷañjaṃ ahosi. | And Sakka, the deva-governor, brought a fruit of the myrobolan-tree, and gave him to eat. | Сакка, правитель божеств, принёс ему плод миробалана. Учитель съел его, после чего возникла необходимость по уходу за телом. |
paribhuñji может быть и "использовал", а не съел. Это же вроде орех, может для жевания? Ниже приведено, что когда подали пищу, встал вопрос куда приня... Все комментарии (1) |
|
| Athassa sakkoyeva nāgalatādantakaṭṭhañceva mukhadhovanaudakañca adāsi. | And Sakka, too, provided a tooth-cleanser of the thorns of the snake-creeper, and water to bathe his face. | И тогда Сакка принёс зубочистку из отростков плюща, а также воду для умывания. | ||
| Satthā taṃ dantakaṭṭhaṃ khāditvā anotattadahodakena mukhaṃ dhovitvā tattheva rājāyatanamūle nisīdi. | And the Master used the tooth-cleanser, and bathed his face, and sat him down there at the foot of the Kingstead-tree. | Учитель почистил зубы, умылся и сел у подножия дерева раджаятана. | ||
| Tasmiṃ samaye tapussabhallikā nāma dve vāṇijā pañcahi sakaṭasatehi ukkalājanapadā majjhimadesaṃ gacchantā attano ñātisālohitāya devatāya sakaṭāni sannirumbhitvā satthu āhārasampādane ussāhitā manthañca madhupiṇḍikañca ādāya "paṭiggaṇhātu no, bhante, bhagavā imaṃ āhāraṃ anukampaṃ upādāyā"ti satthāraṃ upasaṅkamitvā aṭṭhaṃsu. | At that time two merchants, Tapassu and Bhalluka by name, were travelling from Orissa to Central India 1 with five hundred carts. And a deva, a blood relation of theirs, stopped their carts, and moved their hearts to offer food to the Master. And they took a rice cake, and a honey cake, and went up to the Master, and said : "O sir, Blessed One ! out of compassion for us accept this food." | В это самое время два купца, братья Тапассу и Бхаллука путешествовали из Ориссы в центральную Индию с караваном из пятисот повозок. Божество, которое было их родственником, остановило повозки и внушило им желание предложить еду Учителю. Они взяли рисовый пирог и медовый пирог и отправились к Учителю со словами: "Благословенный! Из сострадания к нам прими, пожалуйста, эту пищу!". | ||
| Bhagavā pāyāsapaṭiggahaṇadivaseyeva pattassa antarahitattā "na kho tathāgatā hatthesu paṭiggaṇhanti, kimhi nu kho ahaṃ paṭiggaṇheyya"nti cintesi. | Now, on the day when he had received the sweet rice-milk, his bowl had disappeared ; 2 so the Blessed One thought : " The Buddhas never receive food in their hands. How shall I accept it ?" | Но у Благословенного не было сосуда для подаяния, ведь он исчез ещё в тот день, когда ему поднесли рисовую кашу и он подумал: "Будды никогда не принимают подаяние прямо в руки, как же мне взять эту пищу?". |
Интересно что от Сакки он принял-таки миробалановый плод без сосуда. Все комментарии (1) |
|
| Athassa cittaṃ ñatvā catūhi disāhi cattāro mahārājāno indanīlamaṇimaye patte upanāmesuṃ, bhagavā te paṭikkhipi. | Then the four Guardians knew his thought and, coming from the four quarters of the sky, they brought bowls made of sapphire. And the Blessed One accepted them. | Тогда четыре великих правителя сторон света познали его мысли и, спустившись с четырёх сторон неба поднесли Благословенному сапфировые сосуды для подаяния. Благословенный отверг их. |
У РД ошибка: paṭikkhipi - отверг. Все комментарии (1) |
|
| Puna muggavaṇṇaselamaye cattāro patte upanāmesuṃ. | Then they brought four other bowls, made of jade ; | Затем они поднесли Благословенному другие четыре сосуда для подаяния - из нефрита. | ||
| Bhagavā catunnampi devaputtānaṃ anukampāya cattāropi patte paṭiggahetvā uparūpari ṭhapetvā "eko hotū"ti adhiṭṭhāsi, cattāropi mukhavaṭṭiyaṃ paññāyamānalekhā hutvā majjhimena pamāṇena ekattaṃ upagamiṃsu. | and the Blessed one, out of kindness to the four devas, received the four, and placing them one above another commanded, saying : " Let them become one. " And the four closed up into one of medium size, becoming visible only as lines round the mouth of it. | Благословенный, из сострадания к четырём божествам, взял сосуды, поставил друг на друга и приказал: "Пусть они станут одним сосудом". И они сложились в один сосуд среднего размера, их было видно только по тонким линиям вокруг края. | ||
| Bhagavā tasmiṃ paccagghe selamaye patte āhāraṃ paṭiggaṇhitvā paribhuñjitvā anumodanaṃ akāsi. | The Blessed One received the food into that newcreated bowl, and ate it, and gave thanks. | Благословенный принял еду в этот новый сосуд, поел и поблагодарил братьев. | ||
| Dve bhātaro vāṇijā buddhañca dhammañca saraṇaṃ gantvā dvevācikā upāsakā ahesuṃ. | The two brothers took refuge in the Buddha, the Doctrine, and the Order, 1 and became professed disciples. | Братья приняли прибежище в Будде и Дхамме и стали мирскими последователями Будды, произнесшими два слова. |
РД в комментарии пишет, что Дхамма и Сангха в то время ещё не существовали. Но в палийском оригинале про Сангху не говорится - только Будда и Дхамма. ... Все комментарии (1) |
|
| Atha nesaṃ "ekaṃ no, bhante, paricaritabbaṭṭhānaṃ dethā"ti vadantānaṃ dakkhiṇahatthena attano sīsaṃ parāmasitvā kesadhātuyo adāsi. | Then, when they asked him, saying : " Lord, bestow upon us something to which we may pay reverence," with his own right hand he tore from his head, and gave to them, the hair-relics. | В ответ на просьбу: "Почтенный, дайте нам что-то, чему мы сможем выражать своё почтение" он правой рукой вырвал из головы и подарил им волосы как реликвию. | ||
| Te attano nagare tā dhātuyo suvaṇṇasamuggassa anto pakkhipitvā cetiyaṃ patiṭṭhāpesuṃ. | And they built a Dagaba in their own city, and placed the relics within it.2 | И они построили мемориал в своем родном городе и поместили реликвию вовнутрь. | ||
| Sammāsambuddhopi kho tato uṭṭhāya puna ajapālanigrodhameva gantvā nigrodhamūle nisīdi. | But the Perfectly Enlightened One rose up thence, and returned to the Shepherd's Nigrodha-tree, and sat down at its foot. | А Постигший в совершенстве встал и вернулся к пастушьему баньяну и сел у его подножия. | ||
| Athassa tattha nisinnamattasseva attanā adhigatassa dhammassa gambhīrataṃ paccavekkhantassa sabbabuddhānaṃ āciṇṇo "adhigato kho myāyaṃ dhammo"ti paresaṃ dhammaṃ adesetukamyatākārapavatto vitakko udapādi. | And no sooner was he seated there, considering the depth of the Doctrine which he had gained, than there arose in his mind a doubt (felt by each of the Buddhas as he became aware of his having arrived at the Doctrine) that he had not that kind of ability necessary to explain that Doctrine to others. | И как только он там уселся и стал размышлять о глубине постигнутой им истины, в его уме возникли сомнения (возникающие у всех будд, когда они понимают, что постигли эту истину) в том, обладает ли он возможностью объяснить Учение об этой истине другим. | ||
| Atha brahmā sahampati "nassati vata bho loko, vinassati vata bho loko"ti dasahi cakkavāḷasahassehi sakkasuyāmasantusitasunimmitavasavattimahābrahmāno ādāya satthu santikaṃ gantvā "desetu, bhante, bhagavā dhamma"ntiādinā nayena dhammadesanaṃ āyāci. | Then the great Kuler of the Brahma heavens, exclaiming : " Alas ! the world is lost. Alas ! the world is altogether lost ! " brought with him the rulers of the worlds in the tenthousand world-systems, 1 and went up to the Master, and said : "O Blessed Lord, do thou proclaim the Doctrine ! Proclaim the Doctrine, Blessed Lord ! " and in other words of like purport begged from him the preaching of the Doctrine. | Тогда брахма Сахампати воскликнул: "Увы! Мир пропал. Увы! Мир совсем пропал!" и приведя с собой Сакку, Суяму, Сантуситу, Суниммиту, Васаватти и Махабрахму из десяти тысяч мировых систем отправился к Учителю и сказал: "Пусть Благословенный проповедует Учение!" и другими подобными словами попросил проповедовать Учение. | ||
| Satthā tassa paṭiññaṃ datvā "kassa nu kho ahaṃ paṭhamaṃ dhammaṃ deseyya"nti cintento "āḷāro paṇḍito, so imaṃ dhammaṃ khippaṃ ājānissatī"ti cittaṃ uppādetvā puna olokento tassa sattāhakālakatabhāvaṃ ñatvā udakaṃ āvajjesi. | Then the Master granted his request. And considering to whom he should first reveal the Doctrine, thought at first of Alara, his former teacher, as one who would quickly comprehend it. But, on surveying (the country), he perceived that Alara had been dead seven days. So he fixed on Uddaka. | Тогда Учитель, исполняя его просьбу, подумал о том, кому первому следует объяснить Учение. Благословенный вспомнил о своем бывшем наставнике Аларе [Каламе] как о человеке, который смог бы быстро понять Учение. Но осмотрев [землю] он постиг, что Алара умер семь дней назад. Тогда он остановился на Уддаке [Рамапутте], | ||
| Tassāpi abhidosakālakatabhāvaṃ ñatvā "bahūpakārā kho me pañcavaggiyā bhikkhū"ti pañcavaggiye ārabbha manasikāraṃ katvā "kahaṃ nu kho te etarahi viharantī"ti āvajjento "bārāṇasiyaṃ isipatane migadāye"ti ñatvā "tattha gantvā dhammacakkaṃ pavattessāmī"ti katipāhaṃ bodhimaṇḍasāmantāyeva piṇḍāya caranto viharitvā āsāḷhipuṇṇamāsiyaṃ "bārāṇasiṃ gamissāmī"ti cātuddasiyaṃ paccūsasamaye vibhātāya rattiyā kālasseva pattacīvaramādāya aṭṭhārasayojanamaggaṃ paṭipanno antarāmagge upakaṃ nāma ājīvakaṃ disvā tassa attano buddhabhāvaṃ ācikkhitvā taṃ divasaṃyeva sāyanhasamaye isipatanaṃ agamāsi. | But he learnt that he too had died that very evening. Then he thought of the five mendicants : " they were very helpful ! " And casting about in his mind : " where are they now dwelling ? " he perceived they were at the Deer-park in Benares. And he determined, saying, " There going I will set rolling the wheel of Doctrine. " But he delayed a few days, begging his daily food in the neighbourhood of the Bo-tree, with the intention : "I will go to Benares on the fullmoon day of Asalhi. " And at dawn on the fourteenth day of the month, when the night had passed away, he took his robe and his bowl : and had gone eighteen leagues, just half way, when he met the Ajivika friar Upaka. And he announced to him how he had become a Buddha ; and on the evening of that day he arrived at the hermitage near Benares.1 | но понял что тот умер этим вечером. Тогда Благословенный подумал: "Пять аскетов много помогали мне". "Где они сейчас?" - задался он вопросом и постиг, что они находятся в Баранаси, в Оленьем парке. И он принял решение, сказав: "Я пойду туда и запущу колесо Учения". Однако несколько дней Благословенный оставался у дерева Бодхи, прося подаяния в той же местности, так как решил войти в Баранаси в полнолуние дня Асалхи. И в четырнадцатый день от новолуния, рано утром он оделся, взял свой сосуд для подаяния и прошёл восемнадцать йоджан, что составляло половину пути. Там он встретил странника-адживаку Упаку. Благословенный объявил ему, что стал Буддой. К вечеру того же дня Благословенный достиг жилища аскетов, которое находилось недалеко от Баранаси. |
История с Упакой более подробно, чем в комментарии к Дхаммападе, объясняется в МН26:
https://tipitaka.theravada.su/node/table/1604 Все комментарии (2) |
|
| Pañcavaggiyā therā tathāgataṃ dūratova āgacchantaṃ disvā "ayaṃ āvuso samaṇo gotamo paccayabāhullāya āvattitvā paripuṇṇakāyo pīṇindriyo suvaṇṇavaṇṇo hutvā āgacchati, imassa abhivādanādīni na karissāma, mahākulapasuto kho panesa āsanābhihāraṃ arahati, tenassa āsanamattaṃ paññāpessāmā"ti katikaṃ akaṃsu. | The five elders, 2 seeing already from afar the Buddha coming, said one to another : " Brethren, here comes the recluse Gotama. He has turned back to a free use of the necessaries of life, and has recovered roundness of form, acuteness of sense, and beauty of complexion. We ought to pay him no reverence ; but as he is, after all, of a good family, he deserves the honour of a seat. So we will simply prepare a seat for him."3 | Пять аскетов уже издалека увидели приближающегося Татхагату и стали говорить между собой так: "Друзья, вот идёт отшельник Готама. Он вернулся к вольному использованию всего необходимого для жизни, округлился в формах, с довольством в способностях восприятия, прекрасно выглядит. Мы не будем оказывать ему почести, но поскольку он всё-таки произошел из хорошей семьи, то заслуживает места для сидения. Так что мы только подготовим ему место". На том они и порешили. |
pīṇindriyo видимо то же самое, что в PED pīṇitindriya Все комментарии (1) |
|
| Bhagavā sadevakassa lokassa cittācāraṃ jānanasamatthena ñāṇena "kiṃ nu kho ime cintayiṃsū"ti āvajjetvā cittaṃ aññāsi. | The Blessed One, casting about in his mind by the power that he had of knowing what was going on in the thoughts of all beings, as to what they were thinking, knew their thoughts. | Благословенный с помощью способности познания происходящего в умах существ всего мира с его божествами задался вопросом о чём они думают и понял что они решили. | ||
| Atha ne sabbadevamanussesu anodissakavasena pharaṇasamatthaṃ mettacittaṃ saṅkhipitvā odissakavasena mettacittena phari. | Then, concentrating that feeling of his good-will which was able to pervade generally all beings in earth and heaven, he directed it specially towards them. | Затем, сосредоточив дружелюбие, которое могло охватить всех существ, где бы они ни были, на земле или на небе, он направил его на аскетов. | ||
| Te bhagavatā mettacittena phuṭṭhā tathāgate upasaṅkamante sakāya katikāya saṇṭhātuṃ asakkontā abhivādanapaccuṭṭhānādīni sabbakiccāni akaṃsu, sammāsambuddhabhāvaṃ panassa ajānamānā kevalaṃ nāmena ca āvusovādena ca samudācaranti. | And the sense of his good will diffused itself through their hearts ; 4 and as he came nearer and nearer, unable any longer to adhere to their resolve, they rose from their seats, and bowed down before him, and welcomed him with every mark of reverence and respect. But, not knowing that he had become a Buddha, they addressed him, in everything they said, either by name, or as " Brother ".5 | Чувство дружелюбия Благословенного затронуло их и по мере того как он подходил ближе и ближе аскеты, не в силах больше соблюдать свою договорённость, поднялись с сидений, склонились перед ним и поприветствовали его всеми видами уважения и почтения. Но, не зная что он стал Буддой, аскеты продолжали обращаться к нему во всех случаях или по имени или словом "друг". |
РД в комментарии к слову avuso пишет, что это искажение слова ayasma (почтенный). Но вроде всегда переводят как "друг". Все комментарии (1) |
|
| Atha ne bhagavā "mā vo, bhikkhave, tathāgataṃ nāmena ca āvusovādena ca samudācaratha, arahaṃ, bhikkhave, tathāgato sammāsambuddho"ti attano buddhabhāvaṃ saññāpetvā paññatte varabuddhāsane nisinno uttarāsāḷhanakkhattayoge vattamāne aṭṭhārasahi brahmakoṭīhi parivuto pañcavaggiye there āmantetvā dhammacakkappavattanasuttantaṃ desesi. | Then the Blessed One announced to them his Buddhahood, saying : " Mendicants, address not a Buddha by his name, or as avuso. I, mendicants, am a perfectly awakened one, one of those who have thus come. "1 Then, seated on the place prepared for him, and surrounded by myriads of devas, he addressed the five attendant elders, just as the moon was passing out of conjunction with the lunar mansion in Uttarasalha and taught them in that discourse which was The Foundation of the Kingdom of Righteousness.2 | Благословенный объявил им о своем достижении состояния Будды, сказав: "Монахи, не обращайтесь к Татхагате по имени или словом "друг". Татхагата, о монахи, является арахантом (достойным) и постигшим в совершенстве". Затем, сев на приготовленное для него сиденье, окруженный мириадами божеств, он обратился к монахам группы пяти когда луна выходила из соединения со звездой Уттарасалха и преподал им наставление о запуске колеса Учения (Дхаммы). | ||
| Tesu aññāsikoṇḍaññatthero desanānusārena ñāṇaṃ pesento suttapariyosāne aṭṭhārasahi brahmakoṭīhi saddhiṃ sotāpattiphale patiṭṭhāsi. | Of the five Elders, Kondanya the Believer 3 sending forth insight as the discourse went on, as it concluded, he, with myriads of devas, had arrived at the Fruit of the First Path.4 | Среди них Конданья-понявший, когда читалось это наставление применил глубокое знание и по окончании проповеди вместе с мириадами божеств укрепился в плоде вхождения в поток. |
странный перевод ñāṇaṃ pesento Все комментарии (1) |
|
| Satthā tattheva vassaṃ upagantvā punadivase vappattheraṃ ovadanto vihāreyeva nisīdi, sesā cattāro piṇḍāya cariṃsu. | And the Master, who remained, there for the rainy season, sat in the vihdra the next day, when the other four had gone a-begging, talking to Vappa : | Учитель, оставшийся в том месте на время сезона дождей, на следующий день, в то время как остальные ходили за подаянием, сел в том же месте, где они находились, и наставлял Ваппу. | ||
| Vappatthero pubbaṇheyeva sotāpattiphalaṃ pāpuṇi. | and Vappa that morning attained to the Fruit of the First Path. | И Ваппа утром достиг плода вхождения в поток. | ||
| Eteneva upāyena punadivase bhaddiyattheraṃ, punadivase mahānāmattheraṃ, punadivase assajittheranti sabbe sotāpattiphale patiṭṭhāpetvā pañcamiyaṃ pakkhassa pañcapi jane sannipātetvā anattalakkhaṇasuttantaṃ (saṃ. ni. 3.59; mahāva. 20 ādayo) desesi. | And, in a similar manner, Bhaddiya on the next day, and Maha-Nama on the next, and Assaji on the next, attained to the Fruit of the First Path. And, on the fifth day, he called all five to his side, and preached to them the discourse On the Mark ofnot-soul.5 | И таким же образом на следующий день он укрепил во вхождении в поток монаха Бхаддию, на следующий день Маханаму, на следующий день Ассаджи. На пятый день, собрав всех пятерых он прочёл им наставление о характеристике безличности. | ||
| Desanāpariyosāne pañcapi therā arahattaphale patiṭṭhahiṃsu. | At the end of that discourse the five elders attained to the Arahant-fruition. | По окончании проповеди пятеро монахов укрепились в плоде архатства. | ||
| Atha satthā yasakulaputtassa upanissayaṃ disvā taṃ rattibhāge nibbijjitvā gehaṃ pahāya nikkhantaṃ "ehi yasā"ti pakkositvā tasmiṃyeva rattibhāge sotāpattiphale, punadivase arahatte patiṭṭhāpetvā, aparepi tassa sahāyake catupaṇṇāsa jane ehibhikkhupabbajjāya pabbājetvā arahattaṃ pāpesi. | Then the Master perceived that Yasa, a young man of good family, was capable of entering the Paths. And when day was breaking, he having left his home and gone away, the Master called him, saying: "Come, Yasa !" and on that very night he attained to the Fruit of the First Path, and on the next day to Arahantship. And he received also the other fifty-four, his companions, into the order, with the formula, “Come bhikkhus!” and caused them to attain to Arahatship. | Затем Учитель постиг, что Яса, молодой человек из хорошей семьи, обладает необходимыми условиями. И на рассвете, когда Яса покинул дом, Учитель позвал его, сказав: "Подойди, Яса!" и в ту же ночь он укрепил его во вхождении в поток, а на следующий день - в архатстве. 54 человека из его свиты он также принял в монахи словами "идите, монахи" и привёл к архатству. | ||
| Evaṃ loke ekasaṭṭhiyā arahantesu jātesu satthā vutthavasso pavāretvā "caratha, bhikkhave, cārika"nti saṭṭhi bhikkhū disāsu pesetvā sayaṃ uruvelaṃ gacchanto antarāmagge kappāsikavanasaṇḍe tiṃsa jane bhaddavaggiyakumāre vinesi. | Now when there were thus in the world sixty-one persons who had become Arahats, the Teacher, after the rainy season and the Feast with which it closes were over, sent out the sixty in different directions, with the words, “Go forth, O mendicants, preaching and teaching.” And himself going towards Uruvelā, overcame at the Kappāsiya forest, half way there, the thirty young Bhaddavaggiya nobles. | |||
| Tesu sabbapacchimako sotāpanno, sabbuttamo anāgāmī ahosi. | Of these the least advanced entered the First, and the most advanced the Third Path: | |||
| Tepi sabbe ehibhikkhubhāveneva pabbājetvā disāsu pesetvā uruvelaṃ gantvā aḍḍhuḍḍhāni pāṭihāriyasahassāni dassetvā uruvelakassapādayo sahassajaṭilaparivāre tebhātikajaṭile vinetvā ehibhikkhubhāveneva pabbājetvā gayāsīse nisīdāpetvā ādittapariyāyadesanāya (mahāva. 54) arahatte patiṭṭhāpetvā tena arahantasahassena parivuto "bimbisārarañño dinnaṃ paṭiññaṃ mocessāmī"ti rājagahaṃ gantvā nagarūpacāre laṭṭhivanuyyānaṃ agamāsi. | and he received them all into the Saṅgha with the formula, “Come, monks!” And sending them also forth into the regions round about, he himself went on to Uruvelā. There he overcame, by performing three thousand five hundred miracles, the three brahmin ascetics, brothers – Uruvelā Kassapa and the rest – who had one thousand disciples. And he received them into the Saṅgha with the formula, “Come, monks!” and established them in Arahatship by his discourse, when they were seated on the Gayāsīsa hill, “On the Lessons to be drawn from Fire.” And attended by these thousand Arahats, he went to the grove called the Palm-grove, nearby Rājagaha, with the object of redeeming the promise he had made to Bimbisāra the king. | |||
| Rājā uyyānapālassa santikā "satthā āgato"ti sutvā dvādasanahutehi brāhmaṇagahapatikehi parivuto satthāraṃ upasaṅkamitvā cakkavicittatalesu suvaṇṇapaṭṭavitānaṃ viya pabhāsamudayaṃ vissajjantesu tathāgatassa pādesu sirasā nipatitvā ekamantaṃ nisīdi saddhiṃ parisāya. | When the king heard from the keeper of the grove the saying: “The Teacher is come,” he went to the Teacher, attended by innumerable priests and nobles, and fell down at the feet of the Tathāgata – those sacred feet, which bore on their surface the mystic figure of the sacred wheel, and gave forth a halo of light like a canopy of cloth of gold. Then he and his retinue respectfully took their seats on one side. | |||
| Atha kho tesaṃ brāhmaṇagahapatikānaṃ etadahosi "kiṃ nu kho mahāsamaṇo uruvelakassape brahmacariyaṃ carati, udāhu uruvelakassapo mahāsamaṇe"ti. | Now the question occurred to those priests and nobles, “How is it, then? Has the Great Ascetic entered as a student in the spiritual life under Uruvelā Kassapa, or Uruvelā Kassapa under the Great Ascetic?” | |||
| Bhagavā tesaṃ cetasā cetoparivitakkamaññāya theraṃ gāthāya ajjhabhāsi – | And the Fortunate One, becoming aware of their thus doubting within themselves, addressed the elder in the verse – | |||
| "Kimeva disvā uruvelavāsi, pahāsi aggiṃ kisako vadāno; | 282. “What have you seen, O dweller in Uruvelā, That you have abandoned the Fire God, counting thyself poor? | |||
| Pucchāmi taṃ kassapa etamatthaṃ, kathaṃ pahīnaṃ tava aggihutta"nti. (mahāva. 55); | I ask thee, Kassapa, the meaning of this thing: How is it you have given up the sacrifice of fire?” | |||
| Theropi bhagavato adhippāyaṃ viditvā – | And the elder, perceiving what the Fortunate One intended, replied in the verse – | |||
| "Rūpe ca sadde ca atho rase ca, kāmitthiyo cābhivadanti yaññā; | 283. “Some men rely on sights, and sounds, and taste, Others on sensual women, and some on sacrifice; | |||
| Etaṃ malanti upadhīsu ñatvā, tasmā na yiṭṭhe na hute arañji"nti. (mahāva. 55) – | But this, I see, is dross so long as attachment remains. Therefore I find no charm in sacrifices great or small.” | |||
| Imaṃ gāthaṃ vatvā attano sāvakabhāvapakāsanatthaṃ tathāgatassa pādapiṭṭhe sīsaṃ ṭhapetvā "satthā me, bhante, bhagavā, sāvakohamasmī"ti vatvā ekatālaṃ dvitālaṃ titālanti yāva sattatālappamāṇaṃ sattakkhattuṃ vehāsaṃ abbhuggantvā oruyha tathāgataṃ vanditvā ekamantaṃ nisīdi. | And in order to make known his discipleship he bowed his head to the Tathāgata’s feet, saying: “The Fortunate One is my teacher, and I am the disciple!” And seven times he rose into the air up to the height of one, two, three, and so on, up to the height of seven palm trees; and descending again, he saluted the Tathāgata, and respectfully took a seat aside. | |||
| Taṃ pāṭihāriyaṃ disvā mahājano "aho mahānubhāvā buddhā, evaṃ thāmagatadiṭṭhiko nāma 'arahā'ti maññamāno uruvelakassapopi diṭṭhijālaṃ bhinditvā tathāgatena damito"ti satthu guṇakathaṃyeva kathesi. | Seeing that wonder, the multitude praised the Teacher, saying: “Ah! How great is the power of the Buddhas! Even so mighty an infidel as this has thought him worthy! Even Uruvelā Kassapa has broken through the net of delusion, and has yielded to the Tathāgata!” | |||
| Bhagavā "nāhaṃ idāniyeva uruvelakassapaṃ damemi, atītepi esa mayā damitoyevā"ti vatvā imissā aṭṭhuppattiyā mahānāradakassapajātakaṃ (jā. 2.22.545 ādayo) kathetvā cattāri saccāni pakāsesi. | But the Fortunate One said: “Not only now have I overcome Uruvelā Kassapa; in former ages, too, he was conquered by me.” And he uttered in that connexion the Mahānāradakassapajātaka [Ja 544], and proclaimed the Four Truths. | |||
| Magadharājā ekādasahi nahutehi saddhiṃ sotāpattiphale patiṭṭhāsi, ekaṃ nahutaṃ upāsakattaṃ paṭivedesi. | And the king of Magadha, with nearly all his retinue, attained to the Fruit of the First Path, and the rest became lay disciples (without entering the Paths). | |||
| Rājā satthu santike nisinnoyeva pañca assāsake pavedetvā saraṇaṃ gantvā svātanāya nimantetvā āsanā vuṭṭhāya bhagavantaṃ padakkhiṇaṃ katvā pakkāmi. | And the king still sitting near the Teacher told him of the five wishes he had had; and then, confessing his faith, he invited the Fortunate One for the next day, and rising from his side, departed with respectful salutation. | |||
| Punadivase yehi ca bhagavā diṭṭho, yehi ca adiṭṭho, sabbepi rājagahavāsino aṭṭhārasakoṭisaṅkhā manussā tathāgataṃ daṭṭhukāmā pātova rājagahato laṭṭhivanuyyānaṃ agamaṃsu. | The next day all the men who dwelt in Rājagaha, eighteen billions in number, both those who had already seen the Tathāgata, and those who had not, came out early from Rājagaha to the Grove of Reeds to see the Tathāgata. | |||
| Tigāvuto maggo nappahosi, sakalalaṭṭhivanuyyānaṃ nirantaraṃ phuṭaṃ ahosi. | The road, six miles long, could not contain them. The whole of the Grove of Reeds became like a basket packed quite full. | |||
| Mahājano dasabalassa rūpasobhaggappattaṃ attabhāvaṃ passanto tittiṃ kātuṃ nāsakkhi. | The multitude, beholding the exceeding beauty of the Tathāgata, could not contain their delight. | |||
| Vaṇṇabhūmi nāmesā. | Vaṇṇabhū was it called (that is, the Place of Praise), | |||
| Evarūpesu hi ṭhānesu tathāgatassa lakkhaṇānubyañjanādippabhedā sabbāpi rūpakāyasirī vaṇṇetabbā. | for at such spots all the greater and lesser characteristics of a Buddha, and the glorious beauty of his person, are fated to be sung. | |||
| Evaṃ rūpasobhaggappattaṃ dasabalassa sarīraṃ passamānena mahājanena nirantaraṃ phuṭe uyyāne ca magge ca ekabhikkhussapi nikkhamanokāso nāhosi. | There was not room for even a single mendicant to get out on the road, or in the grove, so crowded was it with the multitude gazing at the beautiful form of the Being endowed with the Ten Powers. | |||
| Taṃ divasaṃ kira bhagavā chinnabhatto bhaveyya, taṃ mā ahosīti sakkassa nisinnāsanaṃ uṇhākāraṃ dassesi. | So that day they say the throne of Sakka felt hot, to warn him that the Fortunate One might be deprived of nourishment, which should not be. | |||
| So āvajjamāno taṃ kāraṇaṃ ñatvā māṇavakavaṇṇaṃ abhinimminitvā buddhadhammasaṅghapaṭisaṃyuttā thutiyo vadamāno dasabalassa purato otaritvā devatānubhāvena okāsaṃ katvā – | And, on consideration, he understood the reason; and he took the form of a young brahmin, and descended in front of the Buddha, and made way for him, singing the praises of the Buddha, the Dhamma, and the Saṅgha. | |||
| "Danto dantehi saha purāṇajaṭilehi, vippamutto vippamuttehi; | 284. “He whose passions are subdued has come to Rājagaha Glorious as Siṅgī gold – the Fortunate One; | |||
| Siṅgīnikkhasavaṇṇo, rājagahaṃ pāvisi bhagavā. | And with him those who once were mere ascetics, Now all subdued in heart and freed from sin | |||
| "Mutto muttehi saha purāṇajaṭilehi, vippamutto vippamuttehi; | 285. He who is free from defilements has come to Rājagaha Glorious as Siṅgī gold – the Fortunate One; | |||
| Siṅgīnikkhasavaṇṇo, rājagahaṃ pāvisi bhagavā. | And with him those who once were mere ascetics, Now freed from sin and saved. | |||
| "Tiṇṇo tiṇṇehi saha purāṇajaṭilehi, vippamutto vippamuttehi; | 286. He who has crossed the flood has come to Rājagaha Glorious as Siṅgī gold – the Fortunate One; | |||
| Siṅgīnikkhasavaṇṇo, rājagahaṃ pāvisi bhagavā. | And with him those who once were mere ascetics, But now crossed o’er the flood and freed from sin. | |||
| "Dasavāso dasabalo, dasadhammavidū dasabhi cupeto; | 287. He whose dwelling and whose wisdom are tenfold; He who has seen and gained ten precious things; | |||
| So dasasataparivāro, rājagahaṃ pāvisi bhagavā"ti. (mahāva. 58) – | Attended by ten hundred as a retinue – The Fortunate One – has come to Rājagaha.” | |||
| Imāhi gāthāhi satthu vaṇṇaṃ vadamāno purato pāyāsi. | And he walked in front, magnifying the Teacher in these verses (see above). | |||
| Tadā mahājano māṇavakassa rūpasiriṃ disvā "ativiya abhirūpo ayaṃ māṇavako, na kho pana amhehi diṭṭhapubbo"ti cintetvā "kuto ayaṃ māṇavako, kassa vāya"nti āha. | The multitude, seeing the beauty of the young brahmin, thought: “This young brahmin is exceeding fair, and yet we have never yet beheld him.” And they said: “Whence comes the young brahmin, or whose son is he?” | |||
| Taṃ sutvā māṇavo – | And the young brahmin, hearing what they said, | |||
| "Yo dhīro sabbadhi danto, suddho appaṭipuggalo; | 288. “He who is wise, and all subdued in heart, The Buddha, the unequalled among men, | |||
| Arahaṃ sugato loke, tassāhaṃ paricārako"ti. (mahāva. 58) – gāthamāha; | The Arahat, the most happy upon earth! – His servant am I.” answered in the verse (see above). | |||
| Satthā sakkena katokāsaṃ maggaṃ paṭipajjitvā bhikkhusahassaparivuto rājagahaṃ pāvisi. | Then the Teacher entered upon the path thus made free by the great Deva, and entered Rājagaha attended by a thousand mendicants. | |||
| Rājā buddhappamukhassa saṅghassa mahādānaṃ datvā "ahaṃ, bhante, tīṇi ratanāni vinā vattituṃ na sakkhissāmi, velāya vā avelāya vā bhagavato santikaṃ āgamissāmi, laṭṭhivanuyyānaṃ nāma atidūre, idaṃ pana amhākaṃ veḷuvanaṃ nāma uyyānaṃ nātidūre nāccāsanne gamanāgamanasampannaṃ buddhārahaṃ senāsanaṃ. | he king gave a great donation to the Saṅgha with the Buddha at their head; “I, my lord, cannot live without the Three Jewels (the Buddha, the Dhamma, and the Saṅgha). In season and out of season I would visit the Fortunate One. Now the Grove of Reeds is far away; but this Grove of mine, called the Bamboo Grove, is close by, is easy of resort, and is a fit dwelling-place for a Buddha. | |||
| Idaṃ me bhagavā paṭiggaṇhātū"ti suvaṇṇabhiṅkārena pupphagandhavāsitaṃ maṇivaṇṇaṃ udakaṃ ādāya veḷuvanuyyānaṃ pariccajanto dasabalassa hatthe udakaṃ pātesi. | Let the Fortunate One accept it from me!” and had water brought, bright as gems, and scented with flowers, in a golden goblet. And he poured the water over the hand of the One with Ten Powers, in token of the presentation of the Bamboo Grove, saying (see above). | |||
| Tasmiṃ ārāmapaṭiggahaṇe "buddhasāsanassa mūlāni otiṇṇānī"ti mahāpathavī kampi. | At the acceptance of this monastery the broad earth shook, as if it said: “Now the dispensation of the Buddha has taken root!” | |||
| Jambudīpasmiñhi ṭhapetvā veḷuvanaṃ aññaṃ mahāpathaviṃ kampetvā gahitasenāsanaṃ nāma natthi. | For in all Jambudīpa there is no dwelling-place, save the Bamboo Grove, whose acceptance caused the earth to shake: | |||
| Tambapaṇṇidīpepi ṭhapetvā mahāvihāraṃ aññaṃ pathaviṃ kampetvā gahitasenāsanaṃ nāma natthi. | and in Ceylon there is no dwelling-place, save the Great Vihāra, whose acceptance caused the earth to shake. | |||
| Satthā veḷuvanārāmaṃ paṭiggahetvā rañño anumodanaṃ katvā uṭṭhāyāsanā bhikkhusaṅghaparivuto veḷuvanaṃ agamāsi. | And when the Teacher had accepted the Bamboo Grove monastery, and had given thanks for it, he rose from his seat and went, surrounded by the members of the Saṅgha, to the Bamboo Grove. | |||
| Tasmiṃ kho pana samaye sāriputto ca moggallāno cāti dve paribbājakā rājagahaṃ upanissāya viharanti amataṃ pariyesamānā. | Now at that time two ascetics, named Sāriputta and Moggallāna, were living near Rājagaha, seeking after salvation. | |||
| Tesu sāriputto assajittheraṃ piṇḍāya paviṭṭhaṃ disvā pasannacitto payirupāsitvā "ye dhammā hetuppabhavā"ti gāthaṃ sutvā sotāpattiphale patiṭṭhāya attano sahāyakassa moggallānaparibbājakassapi tameva gāthaṃ abhāsi. | Of these, Sāriputta, seeing the elder Assaji on his begging round, was pleasurably impressed by him, and waited on him, and heard from him the verse beginning, “Whatever things are produced from causes. Their cause the Tathāgata has told, And also that which is their cessation - Such is the Great Ascetic’s doctrine.” And he attained to the blessings which result from conversion; and repeated that verse to his companion Moggallāna the ascetic. | |||
| Sopi sotāpattiphale patiṭṭhāsi. | And he, too, attained to the blessings which first result from conversion. | |||
| Te ubhopi janā sañcayaṃ oloketvā attano parisāya saddhiṃ bhagavato santike pabbajiṃsu. | And each of them left Sañjaya, and with his attendants took orders under the Teacher. | |||
| Tesu mahāmoggallāno sattāhena arahattaṃ pāpuṇi, sāriputtatthero aḍḍhamāsena. | Of these two, Moggallāna attained Arahatship in seven days, and Sāriputta the elder in half a month. | |||
| Ubhopi ca ne satthā aggasāvakaṭṭhāne ṭhapesi. | And the Teacher appointed these two to the office of his chief disciples; | И также учитель присвоил обоим статус главных учеников. | ||
| Sāriputtattherena arahattappattadivaseyeva sāvakasannipātaṃ akāsi. | and on the day on which Sāriputta the elder attained Arahatship, he held the so-called Council of the Disciples | Именно в день достижения Сарипуттой архатства он провёл собрание учеников. | ||
| Tathāgate pana tasmiṃyeva veḷuvanuyyāne viharante suddhodanamahārājā "putto kira me chabbassāni dukkarakārikaṃ caritvā paramābhisambodhiṃ patvā pavattavaradhammacakko rājagahaṃ upanissāya veḷuvane viharatī"ti sutvā aññataraṃ amaccaṃ āmantesi "ehi, bhaṇe, purisasahassaparivāro rājagahaṃ gantvā mama vacanena 'pitā vo suddhodanamahārājā daṭṭhukāmo'ti vatvā puttaṃ me gaṇhitvā ehī"ti āha. | Now while the Tathāgata was dwelling there in the Bamboo Grove, Suddhodana the king heard that his son, who for six years had devoted himself to works of self-mortification, had attained to Complete Awakening, had Set Rolling the noble Dhamma Wheel, and was then dwelling at the Bamboo Grove near Rājagaha. So he said to a certain courtier, “Look you, sir; take a thousand men as a retinue, and go to Rājagaha, and say in my name, ‘Your father, Suddhodana the king, desires to see you;’ and bring my son here.” | |||
| So "evaṃ, devā"ti rañño vacanaṃ sirasā sampaṭicchitvā purisasahassaparivāro khippameva saṭṭhiyojanamaggaṃ gantvā dasabalassa catuparisamajjhe nisīditvā dhammadesanāvelāya vihāraṃ pāvisi. | And he respectfully accepted the king’s command with the reply, “So be it, O king!” and went quickly with a thousand followers the sixty leagues distance, and sat down amongst the disciples of the One with Ten Powers, and at the hour of instruction entered the Vihāra. | |||
| So "tiṭṭhatu tāva rañño pahitasāsana"nti pariyante ṭhito satthu dhammadesanaṃ sutvā yathāṭhitova saddhiṃ purisasahassena arahattaṃ patvā pabbajjaṃ yāci. | And thinking: “Let the king’s message stay awhile,” he stood just beyond the disciples and listened to the discourse. And as he so stood he attained to Arahatship, with his whole retinue, and asked to be admitted to the Saṅgha. | |||
| Bhagavā "etha bhikkhavo"ti hatthaṃ pasāresi, sabbe taṅkhaṇaṃyeva iddhimayapattacīvaradharā saṭṭhivassattherā viya ahesuṃ. | And the Fortunate One stretched forth his hand and said: “Come, monk.” And all of them that moment appeared there, with robes and bowls created by Supernormal Powers, like elders of a hundred years’ standing. | |||
| Arahattaṃ pattakālato paṭṭhāya pana ariyā nāma majjhattāva hontīti so raññā pahitasāsanaṃ dasabalassa na kathesi. | Now from the time when they attain Arahatship the Arahats become indifferent to worldly things: so he did not deliver the king’s message to the Sage | |||
| Rājā "neva gato āgacchati, na sāsanaṃ suyyatī"ti "ehi, bhaṇe, tvaṃ gacchāhī"ti teneva niyāmena aññaṃ amaccaṃ pesesi. | The king, seeing that neither did his messenger return, nor was any message received from him, called another courtier in the same manner as before, and sent him. | |||
| Sopi gantvā purimanayeneva saddhiṃ parisāya arahattaṃ patvā tuṇhī ahosi. | And he went, and in the same manner attained Arahatship with his followers, and remained silent. | |||
| Rājā eteneva niyāmena purisasahassaparivāre nava amacce pesesi, sabbe attano kiccaṃ niṭṭhāpetvā tuṇhībhūtā tattheva vihariṃsu. | Then the king in the same manner sent nine courtiers each with a retinue of a thousand men. And they all, neglecting what they had to do, stayed away there in silence. | |||
| Rājā sāsanamattampi āharitvā ācikkhantaṃ alabhitvā cintesi "ettakā janā mayi sinehābhāvena sāsanamattampi na paccāhariṃsu, ko nu kho mama vacanaṃ karissatī"ti sabbaṃ rājabalaṃ olokento kāḷudāyiṃ addasa. | And when the king found no one who would come and bring even a message, he thought: “Not one of these brings back, for my sake, even a message from the One with Ten Powers: who will then carry out what I say?” And searching among all his people he thought of Kāḷudāyī | |||
| So kira rañño sabbatthasādhako amacco abbhantariko ativissāsiko bodhisattena saddhiṃ ekadivase jāto sahapaṃsukīḷako sahāyo. | For he was in everything serviceable to the king – intimate with him, and trustworthy. He was born on the same day as the future Buddha, and had been his playfellow and companion. | |||
| Atha naṃ rājā āmantesi "tāta, kāḷudāyi ahaṃ mama puttaṃ passitukāmo nava purisasahassāni pesesiṃ, ekapurisopi āgantvā sāsanamattaṃ ārocentopi natthi, dujjāno kho pana jīvitantarāyo, ahaṃ jīvamānova puttaṃ daṭṭhuṃ icchāmi, sakkhissasi nu kho me puttaṃ dassetu"nti. | For he was in everything serviceable to the king – intimate with him, and trustworthy. He was born on the same day as the future Buddha, and had been his playfellow and companion. | |||
| Sakkhissāmi, deva, sace pabbajituṃ labhissāmīti. | “I can, O king!” was the reply, “if I am allowed to become a recluse.” | |||
| Tāta, tvaṃ pabbajitvā vā apabbajitvā vā mayhaṃ puttaṃ dassehīti. | “My friend,” said the king, “become a recluse or not as you will, but help me to see my son!” | |||
| So "sādhu, devā"ti rañño sāsanaṃ ādāya rājagahaṃ gantvā satthu dhammadesanāvelāya parisapariyante ṭhito dhammaṃ sutvā saparivāro arahattaphalaṃ patvā ehibhikkhubhāve patiṭṭhāsi. | And he respectfully received the king’s message, with the words, “So be it, O king!” and went to Rājagaha; and stood at the edge of the disciples at the time of the Teacher’s instruction, and heard the gospel, and attained Arahatship with his followers, and was received into the Saṅgha. | |||
| Satthā buddho hutvā paṭhamaṃ antovassaṃ isipatane vasitvā vutthavasso pavāretvā uruvelaṃ gantvā tattha tayo māse vasanto tebhātikajaṭile vinetvā bhikkhusahassaparivāro phussamāsapuṇṇamāyaṃ rājagahaṃ gantvā dve māse vasi. | The Teacher spent the first Rains Retreat after he had become Buddha at Isipatana; and when it was over went to Uruvelā and stayed there three months and overcame the three brothers who were ascetics. And on the full-moon day of the month of January, he went to Rājagaha with a retinue of a thousand mendicants, and there he dwelt two months. | |||
| Ettāvatā bārāṇasito nikkhantassa pañca māsā jātā, sakalo hemanto atikkanto. | Thus five months had elapsed since he left Benares, the cold season was past, | |||
| Kāḷudāyittherassa āgatadivasato sattaṭṭha divasā vītivattā, so phagguṇīpuṇṇamāsiyaṃ cintesi "atikkanto hemanto, vasantasamayo anuppatto, manussehi sassādīni uddharitvā sammukhasammukhaṭṭhānehi maggā dinnā, haritatiṇasañchannā pathavī, supupphitā vanasaṇḍā, paṭipajjanakkhamā maggā, kālo dasabalassa ñātisaṅgahaṃ kātu"nti. | and seven or eight days since the arrival of Udāyī, the elder. And on the full-moon day of March Udāyī thought: “The cold season is past; the spring has come; men raise their crops and set out on their journeys; the earth is covered with fresh grass; the woods are full of flowers; the roads are fit to walk on; now is the time for the Sage to show favour to his family.” | |||
| Atha bhagavantaṃ upasaṅkamitvā – | And going to the Fortunate One, | |||
| "Aṅgārino dāni dumā bhadante, phalesino chadanaṃ vippahāya; | 289. “Red are the trees with blossoms bright, They give no shade to him who seeks for fruit; | |||
| Te accimantova pabhāsayanti, samayo mahāvīra aṅgīrasānaṃ - pe -. | Brilliant they seem as glowing fires. The very season’s full, O Great Hero, of delights. | |||
| "Nātisītaṃ nātiuṇhaṃ, nātidubbhikkhachātakaṃ; | 290. ’Tis not too hot; ’tis not too cold; There’s plenty now of all good things; | |||
| Saddalā haritā bhūmi, esa kālo mahāmunī"ti. – | The earth is clad with verdure green, Fit is the time, O Great Sage!” | |||
| Saṭṭhimattāhi gāthāhi dasabalassa kulanagaraṃ gamanatthāya gamanavaṇṇaṃ vaṇṇesi. | he praised travelling in sixty verses, that the One with Ten Powers might revisit his native town. (above) | |||
| Atha naṃ satthā "kiṃ nu kho udāyi madhurassarena gamanavaṇṇaṃ vaṇṇesī"ti āha. | Then the Teacher said to him, “But why, Udāyī, do you sing the pleasures of travelling with so sweet a voice?” | |||
| Bhante, tumhākaṃ pitā suddhodanamahārājā passitukāmo, karotha ñātakānaṃ saṅgahanti. | “My lord!” was the reply, “your father is anxious to see you once more; will you not show favour to your relations?” | |||
| Sādhu udāyi, karissāmi ñātakānaṃ saṅgahaṃ, bhikkhusaṅghassa ārocehi, gamikavattaṃ pūressantīti. | “ ’Tis well said, Udāyī! I will do so. Tell the Saṅgha that they shall fulfil the duty laid on all its members of journeying from place to place.” | |||
| "Sādhu, bhante"ti thero tesaṃ ārocesi. | Kāḷudāyī accordingly told the brethren. | |||
| Bhagavā aṅgamagadhavāsīnaṃ kulaputtānaṃ dasahi sahassehi, kapilavatthuvāsīnaṃ dasahi sahassehīti sabbeheva vīsatisahassehi khīṇāsavabhikkhūhi parivuto rājagahā nikkhamitvā divase divase yojanaṃ gacchati. | And the Fortunate One, attended by twenty thousand mendicants free from pollutants – ten thousand from the upper classes in Magadha and Aṅga, and ten thousand from the upper classes in Kapilavatthu – started from Rājagaha, and travelled a league a day; | |||
| "Rājagahato saṭṭhiyojanaṃ kapilavatthuṃ dvīhi māsehi pāpuṇissāmī"ti aturitacārikaṃ pakkāmi. | going slowly with the intention of reaching Kapilavatthu, sixty leagues from Rājagaha, in two months. | |||
| Theropi "bhagavato nikkhantabhāvaṃ rañño ārocessāmī"ti vehāsaṃ abbhuggantvā rañño nivesane pāturahosi. | And the elder, thinking: “I will let the king know that the Fortunate One has started,” rose into the air and appeared in the king’s house | |||
| Rājā theraṃ disvā tuṭṭhacitto mahārahe pallaṅke nisīdāpetvā attano paṭiyāditassa nānaggarasabhojanassa pattaṃ pūretvā adāsi. | The king was glad to see the elder, made him sit down on a splendid couch, filled a bowl with the delicious food made ready for himself, and gave to him. | |||
| Thero uṭṭhāya gamanākāraṃ dassesi. | Then the elder rose up, and made as if he would go away. | |||
| Nisīditvā bhuñjatha, tātāti. | “Sit down and eat,” said the king. | |||
| Satthu santikaṃ gantvā bhuñjissāmi, mahārājāti. | “I will rejoin the Teacher, and eat then,” said he. | |||
| Kahaṃ pana, tāta, satthāti? | “Where is the Teacher now?” asked the king. | |||
| Vīsatisahassabhikkhuparivāro tumhākaṃ dassanatthāya cārikaṃ nikkhanto, mahārājāti. | “He has set out on his journey, attended by twenty thousand mendicants, to see you, O king!” said he. | |||
| Rājā tuṭṭhamānaso āha "tumhe imaṃ paribhuñjitvā yāva mama putto imaṃ nagaraṃ pāpuṇāti, tāvassa itova piṇḍapātaṃ harathā"ti. | The king, glad at heart, said: “Do you eat this; and until my son has arrived at this town, provide him with food from here.” | |||
| Thero adhivāsesi. | The elder agreed; | |||
| Rājā theraṃ parivisitvā pattaṃ gandhacuṇṇena ubbaṭṭetvā uttamabhojanassa pūretvā "tathāgatassa dethā"ti therassa hatthe patiṭṭhāpesi. | and the king waited on him, and then had the bowl cleansed with perfumed chunam, and filled with the best of food, and placed it in the elder’s hand, saying: “Give it to the Tathāgata.” | |||
| Thero sabbesaṃ passantānaṃyeva pattaṃ ākāse khipitvā sayampi vehāsaṃ abbhuggantvā piṇḍapātaṃ āharitvā satthu hatthe ṭhapesi. | And the elder, in the sight of all, threw the bowl into the air, and himself rising up into the sky, took the food again, and placed it in the hand of the Teacher. | |||
| Satthā taṃ paribhuñji. | The Teacher ate it | |||
| Etenupāyena thero divase divase āhari, satthāpi antarāmagge raññoyeva piṇḍapātaṃ paribhuñji. | Every day the elder brought him food in the same manner. So the Teacher himself was fed, even on the journey, from the king’s table. | |||
| Theropi bhattakiccāvasāne divase divase "ajja ettakaṃ bhagavā āgato, ajja ettaka"nti buddhaguṇapaṭisaṃyuttāya kathāya sakalaṃ rājakulaṃ satthu dassanaṃ vināyeva satthari sañjātappasādaṃ akāsi. | The elder, day by day, when he had finished his meal, told the king, “Today the Fortunate One has come so far, today so far.” | |||
| Teneva naṃ bhagavā "etadaggaṃ, bhikkhave, mama sāvakānaṃ bhikkhūnaṃ kulappasādakānaṃ yadidaṃ kāḷudāyī"ti (a. ni. 1.219, 225) etadagge ṭhapesi. | On that account the Fortunate One gave him pre-eminence, saying: “Pre-eminent, O monks, among all those of my disciples who were pleasing to families, was Kāḷudāyī.” | |||
| Sākiyāpi kho "anuppatte bhagavati amhākaṃ ñātiseṭṭhaṃ passissāmā"ti sannipatitvā bhagavato vasanaṭṭhānaṃ vīmaṃsamānā "nigrodhasakkassa ārāmo ramaṇīyo"ti sallakkhetvā tattha sabbaṃ paṭijagganavidhiṃ kāretvā gandhapupphahatthā paccuggamanaṃ karontā sabbālaṅkārapaṭimaṇḍite daharadahare nāgaradārake ca nāgaradārikāyo ca paṭhamaṃ pahiṇiṃsu, tato rājakumāre ca rājakumārikāyo ca, tesaṃ anantaraṃ sāmaṃ gandhapupphacuṇṇādīhi pūjayamānā bhagavantaṃ gahetvā nigrodhārāmameva agamaṃsu. | The Sākyas, as they sat talking of the prospect of seeing their distinguished relative, considered what place he could stay in; and deciding that the Nigrodha Grove would be a pleasant residence, they made everything ready there. And with flowers in their hands they went out to meet him; and sending in front the little children, and the boys and girls of the village, and then the young men and maidens of the royal family; they themselves, decked of their own accord with sweet-smelling flowers and chunam, came close behind, conducting the Fortunate One to the Nigrodha Grove. | |||
| Tatra bhagavā vīsatisahassakhīṇāsavaparivuto paññattavarabuddhāsane nisīdi. | There the Fortunate One sat down on the Buddha’s throne prepared for him, surrounded by twenty thousand Arahats. | |||
| Sākiyā nāma mānajātikā mānatthaddhā, te "siddhatthakumāro amhehi daharataro, amhākaṃ kaniṭṭho, bhāgineyyo, putto, nattā"ti cintetvā daharadahare rājakumāre āhaṃsu "tumhe vandatha, mayaṃ tumhākaṃ piṭṭhito nisīdissāmā"ti. | The Sākyas are proud by nature, and stubborn in their pride. Thinking: “Siddhattha is younger than we are, standing to us in the relation of younger brother, or nephew, or son, or grandson,” they said to the little children and the young people, “Do you bow down before him, we will seat ourselves behind you.” | |||
| Tesu evaṃ avanditvā nisinnesu bhagavā tesaṃ ajjhāsayaṃ oloketvā "na maṃ ñātayo vandanti, handa dāni ne vandāpessāmī"ti abhiññāpādakaṃ catutthajjhānaṃ samāpajjitvā tato vuṭṭhāya ākāsaṃ abbhuggantvā tesaṃ sīse pādapaṃsuṃ okiramāno viya kaṇḍambarukkhamūle yamakapāṭihāriyasadisaṃ pāṭihāriyaṃ akāsi. | The Fortunate One, when they had thus taken their seats, perceived what they meant; and thinking: “My relations pay me no reverence; come now, I must force them to do so,” he gained spiritual power based on Absorption, and rising into the air as if shaking off the dust of his feet upon them, he performed a miracle like unto that double miracle at the foot of the Gaṇḍamba tree | |||
| Rājā taṃ acchariyaṃ disvā āha – "bhagavā tumhākaṃ jātadivase kāḷadevalassa vandanatthaṃ upanītānaṃ pāde vo parivattitvā brāhmaṇassa matthake patiṭṭhite disvāpi ahaṃ tumhe vandiṃ, ayaṃ me paṭhamavandanā. | The king, seeing that miracle, said: “O Fortunate One! When you were presented to Kāḷa Devala to do obeisance to him on the day on which you were born, and I saw your feet turn round and place themselves on the brahmin’s head, I did obeisance to you. That was my first obeisance. | |||
| Vappamaṅgaladivase jambucchāyāya sirisayane nisinnānaṃ vo jambucchāyāya aparivattanaṃ disvāpi pāde vandiṃ, ayaṃ me dutiyavandanā. | When you were seated on your couch in the shade of the Jambu tree on the day of the ploughing festival, I saw how the shadow over you did not turn, and I bowed down at your feet. That was my second obeisance. |
да, ему тогда было 7 лет Все комментарии (2) |
||
| Idāni imaṃ adiṭṭhapubbaṃ pāṭihāriyaṃ disvāpi ahaṃ tumhākaṃ pāde vandāmi, ayaṃ me tatiyavandanā"ti. | Now, seeing this unprecedented miracle, I bow down at your feet. This is my third obeisance.” | |||
| Raññā pana vandite bhagavantaṃ avanditvā ṭhātuṃ samattho nāma ekasākiyopi nāhosi, sabbe vandiṃsuyeva. | Then, when the king did obeisance to him, there was not a single Sākya who was able to refrain from bowing down before the Fortunate One; and all of them did obeisance. | |||
| Iti bhagavā ñātayo vandāpetvā ākāsato otaritvā paññattāsane nisīdi. | So the Fortunate One, having compelled his relatives to bow down before him, descended from the sky, and sat down on the seat prepared for him. | |||
| Nisinne bhagavati sikhāpatto ñātisamāgamo ahosi, sabbe ekaggacittā hutvā nisīdiṃsu. | And when the Fortunate One was seated, the assembly of his relatives yielded him pre-eminence; and all sat there at peace in their hearts. | |||
| Tato mahāmegho pokkharavassaṃ vassi. | Then a thunder-cloud poured forth a shower of rain, | |||
| Tambavaṇṇaṃ udakaṃ heṭṭhā viravantaṃ gacchati, temitukāmova temeti, atemitukāmassa sarīre ekabindumattampi na patati. | and the copper-coloured water went away rumbling beneath the earth. He who wished to get wet, did get wet; but not even a drop fell on the body of him who did not wish to get wet. | |||
| Taṃ disvā sabbe acchariyabbhutacittajātā "aho acchariyaṃ, aho abbhuta"nti kathaṃ samuṭṭhāpesuṃ. | And all seeing it became filled with astonishment, and said one to another, “Lo! What miracle! Lo! What wonder!” | |||
| Satthā "na idāneva mayhaṃ ñātisamāgame pokkharavassaṃ vassati, atītepi vassī"ti imissā aṭṭhuppattiyā vessantarajātakaṃ kathesi. | But the Teacher said: “Not only now did a shower of rain fall upon me in the assembly of my relations, formerly also this happened.” And in this connexion he pronounced the story of his birth as Vessantara [Ja 547] | |||
| Dhammadesanaṃ sutvā sabbe uṭṭhāya vanditvā pakkamiṃsu. | When they had heard his discourse they rose up, and paid reverence to him, and went away. | |||
| Ekopi rājā vā rājamahāmatto vā "sve amhākaṃ bhikkhaṃ gaṇhathā"ti vatvā gato nāma natthi. | Not one of them, either the king or any of his ministers, asked him on leaving, “Tomorrow accept your meal of us.” | |||
| Satthā punadivase vīsatisahassabhikkhuparivuto kapilavatthuṃ piṇḍāya pāvisi. | So on the next day the Teacher, attended by twenty thousand mendicants, entered Kapilavatthu to beg | |||
| Taṃ na koci gantvā nimantesi, pattaṃ vā aggahosi. | Then also no one came to him or invited him to his house, or took his bowl. | |||
| Bhagavā indakhīle ṭhitova āvajjesi "kathaṃ nu kho pubbabuddhā kulanagare piṇḍāya cariṃsu, kiṃ uppaṭipāṭiyā issarajanānaṃ gharāni agamaṃsu, udāhu sapadānacārikaṃ cariṃsū"ti. | The Fortunate One, standing at the gate, considered, “How then did the former Buddhas go on their begging rounds in their native town? Did they go direct to the houses of the kings, or did they go for alms from house to house?” | |||
| Tato ekabuddhassapi uppaṭipāṭiyā gamanaṃ adisvā "mayāpi idāni ayameva vaṃso, ayaṃ paveṇī paggahetabbā, āyatiñca me sāvakāpi mamaññeva anusikkhantā piṇḍacārikavattaṃ paripūressantī"ti koṭiyaṃ niviṭṭhagehato paṭṭhāya sapadānaṃ piṇḍāya cari. | Then, not finding that any of the Buddhas had gone direct, he thought: “I, too, must accept this descent and tradition as my own; so shall my disciples in future, learning of me, fulfil the duty of collecting their daily food.” And beginning at the first house, he went for alms from house to house. | |||
| "Ayyo kira siddhatthakumāro piṇḍāya caratī"ti dvibhūmakatibhūmakādīsu pāsādesu sīhapañjare vivaritvā mahājano dassanabyāvaṭo ahosi. | At the rumour that the young chief Siddhattha was going for alms from door to door, the windows in the two-storied and three-storied houses were thrown open, and the multitude was transfixed at the sight. | |||
| Rāhulamātāpi devī "ayyaputto kira imasmiṃyeva nagare mahantena rājānubhāvena suvaṇṇasivikādīhi vicaritvā idāni kesamassuṃ ohāretvā kāsāyavatthavasano kapālahattho piṇḍāya carati, sobhati nu kho"ti sīhapañjaraṃ vivaritvā olokayamānā bhagavantaṃ nānāvirāgasamujjalāya sarīrappabhāya nagaravīthiyo obhāsetvā byāmappabhāparikkhepasamaṅgībhūtāya asītianubyañjanāvabhāsitāya dvattiṃsamahāpurisalakkhaṇapaṭimaṇḍitāya anopamāya buddhasiriyā virocamānaṃ disvā uṇhīsato paṭṭhāya yāva pādatalā – | And the lady, the mother of Rāhula, thought: “My lord, who used to go to and fro in this very town with gilded palanquin and every sign of royal pomp, now with a potsherd in his hand begs his food from door to door, with shaven hair and beard, and clad in yellow robes. Is this becoming?” And she opened the window, and looked at the Fortunate One; and she beheld him glorious with the unequalled majesty of a Buddha, distinguished with the thirty-two characteristic signs and the eighty lesser marks of a Great Being, and lighting up the street of the city with a halo resplendent with many colours, proceeding to a fathom’s length all round his person. | |||
| "Siniddhanīlamudukuñcitakeso, sūriyanimmalatalābhinalāṭo; | 291. “Glossy and dark and soft and curly is his hair; Spotless and fair as the sun is his forehead; | |||
| Yuttatuṅgamudukāyatanāso, raṃsijālavitato narasīho. | Well-proportioned and prominent and delicate is his nose; Around him is diffused a network of rays; The lion among Men!” | |||
| "Cakkavaraṅkitarattasupādo, lakkhaṇamaṇḍitaāyatapaṇhi; | His red sacred feet are marked with an excellent wheel; His long heels are decked with characteristic marks; | |||
| Cāmarihatthavibhūsitapaṇho, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | His feet are adorned with a chowrie (cārama) and paraso. That indeed, is your father, lion of men. | |||
| "Sakyakumāro varado sukhumālo, lakkhaṇavicittapasannasarīro; | He is delicate and a noble Sakya Prince; His body is full of characteristic marks; | |||
| Lokahitāya āgato naravīro, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | He is a hero amongst men, intent on the welfare of the world. That, indeed, is your father, lion of men. | |||
| "Āyatayuttasusaṇṭhitasoto, gopakhumo abhinīlanetto; | Long and prominent is His well-formed nose, His eye-lashes are like those of a heifer; His eyes are extremely blue; | |||
| Indadhanuabhinīlabhamuko, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | like a rainbow are His deep blue eyebrows. That, indeed, is your father, lion of men. | |||
| "Puṇṇacandanibho mukhavaṇṇo, devanarānaṃ piyo naranāgo; | Like the full moon is His face; He is dear to Gods and men; He is like an elephant amongst men; | |||
| Mattagajindavilāsitagāmī, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | His gait is graceful as that of an elephant of noble breed. That, indeed, is your father, lion of men. | |||
| "Siniddhasugambhīramañjusaghoso, hiṅgulavaṇṇarattasujivho; | Soft and deep is His sweet voice; His tongue is as red as vermilion; | |||
| Vīsativīsatisetasudanto, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | His white teeth are twenty in each row. That, indeed, is your father, lion of men. | |||
| "Khattiyasambhavaaggakulindo, devamanussanamassitapādo; | He is of noble lineage, sprung from the warrior caste; His feet have been honoured by Gods and men; | |||
| Sīlasamādhipatiṭṭhitacitto, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | His mind is well established in morality and concentration. That, indeed, is your father, lion of men. | |||
| "Vaṭṭasuvaṭṭasusaṇṭhitagīvo, sīhahanumigarājasarīro; | Round and smooth is His well-formed neck; His jaw is like that of a lion; His body is like that of king of beast; | |||
| Kañcanasucchaviuttamavaṇṇo, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | His beautiful skin is of bright golden colour. That, indeed is your father, lion of men. | |||
| "Añjanasamavaṇṇasunīlakeso, kañcanapaṭṭavisuddhanalāṭo; | Like the colour of collyrium is His deep blue hair; Like a polished golden plate is His forehead; | |||
| Osadhipaṇḍarasuddhasuuṇṇo, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho. | As white as the morning star is His beautiful tuft of hair (between the eyebrows). That, indeed, is your father, lion of men. | |||
| "Gacchantonilapathe viya cando, tārāgaṇaparivaḍḍhitarūpo; | Just as the moon, surrounded by a multitude of stars, Follows the sky path, | |||
| Sāvakamajjhagato samaṇindo, esa hi tuyhaṃ pitā narasīho"ti. – | even so goes the Lord of monks, Accompanied by His disciples. That, indeed, is your father, lion of men. | |||
| Evamimāhi dasahi narasīhagāthāhi nāma abhitthavitvā "tumhākaṃ putto kira idāni piṇḍāya caratī"ti rañño ārocesi. | And she announced it to the king, saying: “Your son is going for alms from door to door;” and she magnified him with the eight verses on, “The lion among Men,” beginning (above). | |||
| Rājā saṃviggahadayo hatthena sāṭakaṃ saṇṭhapento turitaturitaṃ nikkhamitvā vegena gantvā bhagavato purato ṭhatvā āha – "kiṃ, bhante, amhe lajjāpetha, kimatthaṃ piṇḍāya caratha, kiṃ 'ettakānaṃ bhikkhūnaṃ na sakkā bhattaṃ laddhu'nti saññaṃ karitthā"ti. | The king was deeply agitated; and he departed instantly, gathering up his robe in his hand, and went quickly and stood before the Fortunate One, and said: “Why, Teacher, do you put us to shame? Why do you go begging for your food? Do you think it impossible to provide a meal for so many monks?” | |||
| Vaṃsacārittametaṃ, mahārāja, amhākanti. | “This is our custom, O king!” was the reply. | |||
| Nanu, bhante, amhākaṃ mahāsammatakhattiyavaṃso nāma vaṃso, tattha ca ekakhattiyopi bhikkhācaro nāma natthīti. | “Not so, venerable sir, our descent is from the royal race of the Great Elected; and amongst them all not one chief has ever begged his daily food.” | |||
| "Ayaṃ, mahārāja, rājavaṃso nāma tava vaṃso, amhākaṃ pana dīpaṅkaro koṇḍañño - pe - kassapoti ayaṃ buddhavaṃso nāma. | “This succession of kings is your descent, O king! But mine is the succession of the Buddhas, from Dīpaṅkara and Koṇḍañña and the rest down to Kassapa. | |||
| Ete ca aññe ca anekasahassasaṅkhā buddhā bhikkhācarā, bhikkhācāreneva jīvikaṃ kappesu"nti antaravīthiyaṃ ṭhitova – | These, and an uncountable number of thousands of other Buddhas, have begged their daily food, and lived on alms.” And standing in the middle of the street | |||
| "Uttiṭṭhe nappamajjeyya, dhammaṃ sucaritaṃ care; | 292. “Rise up, and loiter not! Follow after a holy life! | |||
| Dhammacārī sukhaṃ seti, asmiṃ loke paramhi cā"ti. (dha. pa. 168) – | Who follows virtue rests in bliss, Both in this world and in the next." | |||
| Imaṃ gāthamāha. | he uttered the verse (above). | |||
| Gāthāpariyosāne rājā sotāpattiphale patiṭṭhāsi. | And when the verse was finished the king attained to the Fruit of the First Path. | |||
| "Dhammaṃ care sucaritaṃ, na naṃ duccaritaṃ care; | 293. “Follow after a holy life! Follow not after wrong! | |||
| Dhammacārī sukhaṃ seti, asmiṃ loke paramhi cā"ti. (dha. pa. 169) – | Who follows virtue rests in bliss, Both in this world and in the next.” | |||
| Imaṃ pana gāthaṃ sutvā sakadāgāmiphale patiṭṭhāsi. | and then, on hearing the following verse (above), to the Fruit of the Second Path. | |||
| Mahādhammapālajātakaṃ (jā. 1.10.92 ādayo) sutvā anāgāmiphale patiṭṭhāsi, maraṇasamaye setacchattassa heṭṭhā sirisayane nipannoyeva arahattaṃ pāpuṇi. | And when he heard the story of the birth as Dhammapāla, he attained to the Fruit of the Third Path. And just as he was dying, seated on the royal couch under the white canopy of state, he attained to Arahatship. | |||
| Araññavāsena pana padhānānuyogakiccaṃ rañño nāhosi. | The king never practised in solitude the Great Struggle | |||
| Sotāpattiphalaṃ sacchikatvāyeva pana bhagavato pattaṃ gahetvā saparisaṃ bhagavantaṃ mahāpāsādaṃ āropetvā paṇītena khādanīyena bhojanīyena parivisi. | Now as soon as he had realized the fruit of Stream-Entry, he took the Buddha’s bowl, and conducted the Fortunate One and his retinue to the palace, and served them with savoury food, both hard and soft. | |||
| Bhattakiccapariyosāne sabbaṃ itthāgāraṃ āgantvā bhagavantaṃ vandi ṭhapetvā rāhulamātaraṃ. | And when the meal was over, all the women of the household came and did obeisance to the Fortunate One, except only the mother of Rāhula. | |||
| Sā pana "gaccha, ayyaputtaṃ vandāhī"ti parijanena vuccamānāpi "sace mayhaṃ guṇo atthi, sayameva mama santikaṃ ayyaputto āgamissati, āgatameva naṃ vandissāmī"ti vatvā na agamāsi. | But she, though she told her attendants to go and salute their lord, stayed behind, saying: “If I am of any value in his eyes, my lord will himself come to me; and when he has come I will pay him reverence.” | |||
| Bhagavā rājānaṃ pattaṃ gāhāpetvā dvīhi aggasāvakehi saddhiṃ rājadhītāya sirigabbhaṃ gantvā "rājadhītā yathāruci vandamānā na kiñci vattabbā"ti vatvā paññattāsane nisīdi. | And the Fortunate One, giving his bowl to the king to carry, went with his two chief disciples to the apartments of the daughter of the king, saying: “The king’s daughter shall in no wise be rebuked, howsoever she may be pleased to welcome me.” And he sat down on the seat prepared for him. | |||
| Sā vegenāgantvā gopphakesu gahetvā pādapiṭṭhiyaṃ sīsaṃ parivattetvā yathāajjhāsayaṃ vandi. | And she came quickly and held him by his ankles, and laid her head on his feet, and so did obeisance to him, even as she had intended. | |||
| Rājā rājadhītāya bhagavati sinehabahumānādiguṇasampattiyo kathesi "bhante, mama dhītā 'tumhehi kāsāyāni vatthāni nivāsitānī'ti sutvā tato paṭṭhāya kāsāyavatthanivatthā jātā, tumhākaṃ ekabhattikabhāvaṃ sutvā ekabhattikāva jātā, tumhehi mahāsayanassa chaḍḍitabhāvaṃ sutvā paṭṭikāmañcakeyeva nipannā, tumhākaṃ mālāgandhādīhi viratabhāvaṃ ñatvā viratamālāgandhāva jātā, attano ñātakehi 'mayaṃ paṭijaggissāmā'ti sāsane pesitepi ekañātakampi na olokesi, evaṃ guṇasampannā me dhītā bhagavā"ti. | And the king told of the fullness of her love for the Fortunate One, and of her goodness of heart, saying: “When my daughter heard, O Teacher, that you had put on the yellow robes, from that time forth she dressed only in yellow. When she heard of your taking but one meal a day, she adopted the same custom. When she heard that you renounced the use of elevated couches, she slept on a mat spread on the floor. When she heard you had given up the use of garlands and unguents, she also used them no more. And when her relatives sent a message, saying, ‘Let us take care of you,’ she paid them no attention at all. Such is my daughter’s goodness of heart, O Fortunate One!” | |||
| "Anacchariyaṃ, mahārāja, yaṃ idāni tayā rakkhiyamānā rājadhītā paripakke ñāṇe attānaṃ rakkheyya, esā pubbe anārakkhā pabbatapāde vicaramānā aparipakke ñāṇe attānaṃ rakkhī"ti vatvā candakinnarījātakaṃ (jā. 1.14.18 ādayo) kathetvā uṭṭhāyāsanā pakkāmi. | “ ’Tis no wonder, O king!” was the reply, “that she should watch over herself now that she has you for a protector, and that her wisdom is mature; formerly, even when wandering among the mountains without a protector, and when her wisdom was not mature, she watched over herself.” And he told the story of the Kinnarijātaka [Ja 485]; and rose from his seat, and went away. | |||
| Dutiyadivase pana nandassa rājakumārassa abhisekagehappavesanavivāhamaṅgalesu vattamānesu tassa gehaṃ gantvā kumāraṃ pattaṃ gāhāpetvā pabbājetukāmo maṅgalaṃ vatvā uṭṭhāyāsanā pakkāmi. | On the next day the festivals of the coronation, and of the housewarming, and of the marriage of Nanda, the king’s son, were being celebrated all together. But the Buddha went to his house, and gave him his bowl to carry; and with the object of making him abandon the world, he wished him true happiness; and then, rising from his seat, departed. | |||
| Janapadakalyāṇī kumāraṃ gacchantaṃ disvā "tuvaṭaṃ kho, ayyaputta, āgaccheyyāsī"ti vatvā gīvaṃ pasāretvā olokesi. | And (the bride) Janapada Kalyāṇī, seeing the young man go away, gazed wonderingly at him, and cried out, “My Lord, whither go you so quickly?” | |||
| Sopi bhagavantaṃ "pattaṃ gaṇhathā"ti vattuṃ avisahamāno vihāraṃyeva agamāsi, taṃ anicchamānaṃyeva bhagavā pabbājesi. | But he, not venturing to say to the Fortunate One, “Take your bowl,” followed him even unto the monastery. And the Fortunate One received him, unwilling though he was, into the Saṅgha. | |||
| Iti bhagavā kapilavatthuṃ gantvā tatiyadivase nandaṃ pabbājesi. | It was on the third day after he reached Kapilapura that the Fortunate One ordained Nanda. | |||
| Sattame divase rāhulamātā kumāraṃ alaṅkaritvā bhagavato santikaṃ pesesi "passa, tāta, etaṃ vīsatisahassasamaṇaparivutaṃ suvaṇṇavaṇṇaṃ brahmarūpavaṇṇaṃ samaṇaṃ, ayaṃ te pitā, etassa mahantā nidhayo ahesuṃ, tyāssa nikkhamanakālato paṭṭhāya na passāma, gaccha, naṃ dāyajjaṃ yācāhi – 'ahaṃ tāta kumāro abhisekaṃ patvā cakkavattī bhavissāmi, dhanena me attho, dhanaṃ me dehi. | On the second day the mother of Rāhula arrayed the boy in his best, and sent him to the Fortunate One, saying: “Look, dear, at that monk, attended by twenty thousand monks, and glorious in appearance as the great Deva Brahmā! That is your father. He had certain great treasures, which we have not seen since he abandoned his home. Go now, and ask for your inheritance, saying, ‘Father, I am your son. When I am crowned, I shall become a king over all the earth. I have need of the treasure. Give me the treasure; | |||
| Sāmiko hi putto pitu santakassā'ti". | for a son is heir to his father’s property.’ ” | |||
| Kumāro ca bhagavato santikaṃ gantvā pitu sinehaṃ paṭilabhitvā haṭṭhatuṭṭho "sukhā te, samaṇa, chāyā"ti vatvā aññañca bahuṃ attano anurūpaṃ vadanto aṭṭhāsi. | The boy went up to the Fortunate One, and gained the love of his father, and stood there glad and joyful, saying, “Happy, O monk, is thy shadow!” and adding many other words befitting his position. | |||
| Bhagavā katabhattakicco anumodanaṃ katvā uṭṭhāyāsanā pakkāmi. | When the Fortunate One had ended his meal, and had given thanks, he rose from his seat, and went away. | |||
| Kumāropi "dāyajjaṃ me, samaṇa, dehi, dāyajjaṃ me, samaṇa, dehī"ti bhagavantaṃ anubandhi. | And the child followed the Fortunate One, saying: “O monk! Give me my inheritance! Give me my inheritance!” | |||
| Bhagavā kumāraṃ na nivattāpesi, parijanopi bhagavatā saddhiṃ gacchantaṃ nivattetuṃ nāsakkhi. | And the Fortunate One prevented him not. And the disciples, being with the Fortunate One, ventured not to stop him. | |||
| Iti so bhagavatā saddhiṃ ārāmameva agamāsi. | And so he went with the Fortunate One even up to the grove. | |||
| Tato bhagavā cintesi "yaṃ ayaṃ pitu santakaṃ dhanaṃ icchati, taṃ vaṭṭānugataṃ savighātaṃ, handassa bodhimaṇḍe paṭiladdhaṃ sattavidhaṃ ariyadhanaṃ demi, lokuttaradāyajjassa naṃ sāmikaṃ karomī"ti āyasmantaṃ sāriputtaṃ āmantesi "tena hi, tvaṃ sāriputta, rāhulakumāraṃ pabbājehī"ti. | Then the Fortunate One thought: “This wealth, this property of his father’s, which he is asking for, perishes in the using, and brings vexation with it! I will give him the sevenfold wealth of the Arahats which I obtained under the Bodhi tree, and make him the heir of a spiritual inheritance!” And he said to Sāriputta, “Well, then, Sāriputta, receive Rāhula into the Saṅgha.” | |||
| Thero taṃ pabbājesi. | ||||
| Pabbajite pana kumāre rañño adhimattaṃ dukkhaṃ uppajji. | But when the child had been taken into the Saṅgha the king grieved exceedingly. | |||
| Taṃ adhivāsetuṃ asakkonto bhagavato nivedetvā "sādhu, bhante, ayyā mātāpitūhi ananuññātaṃ puttaṃ na pabbājeyyu"nti varaṃ yāci. | And he was unable to bear his grief, and made it known to the Fortunate One, and asked of him a boon, saying: “If you so please, O Teacher, let not the Fortunate One receive a son into the Saṅgha without the leave of his father and mother.” And the Fortunate One granted the boon. | |||
| Bhagavā tassa taṃ varaṃ datvā punadivase rājanivesane katapātarāso ekamantaṃ nisinnena raññā "bhante, tumhākaṃ dukkarakārikakāle ekā devatā maṃ upasaṅkamitvā 'putto te kālakato'ti āha, tassā vacanaṃ asaddahanto 'na mayhaṃ putto bodhiṃ appatvā kālaṃ karotī'ti taṃ paṭikkhipi"nti vutte "idāni kiṃ saddahissatha, ye tumhe pubbepi aṭṭhikāni dassetvā 'putto te mato'ti vutte na saddahitthā"ti imissā aṭṭhuppattiyā mahādhammapālajātakaṃ kathesi. | And the next day, as he sat in the king’s house after his meal was over, the king, sitting respectfully by him, said: “Teacher! When you were practising austerities, a Deva came to me, and said, ‘Your son is dead!’ And I believed him not, and rejected what he said, answering, ’My son will not die without attaining Buddhahood!’” And he replied, saying: “Why should you now have believed? When formerly, though they showed you my bones and said your son was dead, you did not believe them.” And in that connexion he told the story of his birth as the Great Dhammapāla. | |||
| Kathāpariyosāne rājā anāgāmiphale patiṭṭhāsi. | And when the story was ended, the king attained to the Fruit of the Third Path. | |||
| Iti bhagavā pitaraṃ tīsu phalesu patiṭṭhāpetvā bhikkhusaṅghaparivuto punadeva rājagahaṃ gantvā veḷuvane vihāsi. | And so the Fortunate One established his father in the Three Fruits; and he returned to Rājagaha attended by the company of the brethren, and resided at the Cool Grove. | |||
| Tasmiṃ samaye anāthapiṇḍiko gahapati pañcahi sakaṭasatehi bhaṇḍaṃ ādāya rājagahe attano piyasahāyakassa seṭṭhino gehaṃ gantvā tattha buddhassa bhagavato uppannabhāvaṃ sutvā balavapaccūsasamaye devatānubhāvena vivaṭena dvārena satthāraṃ upasaṅkamitvā dhammaṃ sutvā sotāpattiphale patiṭṭhāya dutiyadivase buddhappamukhassa bhikkhusaṅghassa mahādānaṃ datvā sāvatthiṃ āgamanatthāya satthu paṭiññaṃ gahetvā antarāmagge pañcacattālīsayojanaṭṭhāne satasahassaṃ satasahassaṃ datvā yojanike yojanike vihāre kāretvā jetavanaṃ koṭisanthārena aṭṭhārasahiraññakoṭīhi kiṇitvā navakammaṃ paṭṭhapesi. | At that time the householder Anāthapiṇḍika, bringing merchandise in five hundred carts, went to the house of a trader in Rājagaha, his intimate friend, and there heard that a Fortunate Buddha had arisen. And very early in the morning he went to the Teacher, the door being opened by the power of a Deva, and heard the Dhamma and became converted. And on the next day he gave a great donation to the Saṅgha, with the Buddha at their head, and received a promise from the Teacher that he would come to Sāvatthi. Then along the road, forty-five leagues in length, he built resting-places at every league, at an expenditure of a hundred thousand for each. And he bought the Grove called Jetavana for eighteen koṭis of gold pieces, laying them side by side over the ground, and erected there a new building. | |||
| So majjhe dasabalassa gandhakuṭiṃ kāresi, taṃ parivāretvā asītimahātherānaṃ pāṭiyekkasannivesane āvāse ekakūṭāgāradvikūṭāgārahaṃsavaṭṭakadīghasālāmaṇḍapādivasena sesasenāsanāni pokkharaṇīcaṅkamanarattiṭṭhānadivāṭṭhānāni cāti aṭṭhārasakoṭipariccāgena ramaṇīye bhūmibhāge manoramaṃ vihāraṃ kārāpetvā dasabalassa āgamanatthāya dūtaṃ pesesi. | In the midst thereof he made a pleasant room for the One with Ten Powers, and around it separately constructed dwellings for the eighty elders, and other residences with single and double walls, and long halls and open roofs, ornamented with ducks and quails; and ponds also he made, and terraces to walk on by day and by night. And so having constructed a delightful residence on a pleasant spot, at an expense of eighteen koṭis, he sent a message to the Sage that he should come. | |||
| Satthā dūtassa vacanaṃ sutvā mahābhikkhusaṅghaparivuto rājagahā nikkhamitvā anupubbena sāvatthinagaraṃ pāpuṇi. | The Teacher, hearing the messenger’s words, left Rājagaha attended by a great multitude of monks, and in due course arrived at the city of Sāvatthi. | |||
| Mahāseṭṭhipi kho vihāramahaṃ sajjetvā tathāgatassa jetavanappavisanadivase puttaṃ sabbālaṅkārapaṭimaṇḍitaṃ katvā alaṅkatapaṭiyatteheva pañcahi kumārasatehi saddhiṃ pesesi. | Then the wealthy merchant decorated the monastery; and on the day on which the Tathāgata should arrive at Jetavana he arrayed his son in splendour, and sent him on with five hundred youths in festival attire. | |||
| So saparivāro pañcavaṇṇavatthasamujjalāni pañca dhajasatāni gahetvā dasabalassa purato ahosi. | And he and his retinue, holding five hundred flags resplendent with cloth of five different colours, appeared before the One with Ten Powers. | |||
| Tesaṃ pacchato mahāsubhaddā cūḷasubhaddāti dve seṭṭhidhītaro pañcahi kumārikāsatehi saddhiṃ puṇṇaghaṭe gahetvā nikkhamiṃsu. | And behind him Mahāsubhaddā and Cullasubhaddā, the two daughters of the merchant, went forth with five hundred damsels carrying waterpots full of water. | |||
| Tāsaṃ pacchato seṭṭhibhariyā sabbālaṅkārapaṭimaṇḍitā pañcahi mātugāmasatehi saddhiṃ puṇṇapātiyo gahetvā nikkhami. | And behind them, decked with all her ornaments, the merchant’s wife went forth, with five hundred matrons carrying vessels full of food. | |||
| Sabbesaṃ pacchato sayaṃ mahāseṭṭhi ahatavatthanivattho ahatavatthanivattheheva pañcahi seṭṭhisatehi saddhiṃ bhagavantaṃ abbhuggañchi. | And behind them all the great merchant himself, clad in new robes, with five hundred traders also dressed in new robes, went out to meet the Fortunate One. | |||
| Bhagavā imaṃ upāsakaparisaṃ purato katvā mahābhikkhusaṅghaparivuto attano sarīrappabhāya suvaṇṇarasasekapiñjarāni viya vanantarāni kurumāno anantāya buddhalīḷāya apaṭisamāya buddhasiriyā jetavanavihāraṃ pāvisi. | The Fortunate One, sending this retinue of lay disciples in front, and attended by the great multitude of monks, entered Jetavana with the infinite grace and unequalled majesty of a Buddha, making the spaces of the grove bright with the halo from his person, as if they were sprinkled with gold-dust. | |||
| Atha naṃ anāthapiṇḍiko pucchi – "kathāhaṃ, bhante, imasmiṃ vihāre paṭipajjāmī"ti. | Then Anāthapiṇḍika asked him, “How, my Lord, shall I deal with this monastery?” | |||
| Tena hi gahapati imaṃ vihāraṃ āgatānāgatassa cātuddisassa bhikkhusaṅghassa dehīti. | “O householder,” was the reply, “give it then to the monastic Saṅgha, whether now present or hereafter to arrive.” | |||
| "Sādhu, bhante"ti mahāseṭṭhi suvaṇṇabhiṅkāraṃ ādāya dasabalassa hatthe udakaṃ pātetvā "imaṃ jetavanavihāraṃ āgatānāgatassa cātuddisassa bhikkhusaṅghassa dammī"ti adāsi. | And the great merchant, saying: “So be it, my Lord,” brought a golden vessel, and poured water over the hand of the One with Ten Powers, and dedicated the monastery, saying: “I give this Jetavana to the monastic Saṅgha with the Buddha at their head, and to all from every direction now present or hereafter to come.” | |||
| Satthā vihāraṃ paṭiggahetvā anumodanaṃ karonto – | And the Teacher accepted the Vihāra, and giving thanks, | |||
| "Sītaṃ uṇhaṃ paṭihanti, tato vāḷamigāni ca; | 294. “Cold they ward, off, and heat; So also beasts of prey, | |||
| Sarīsape ca makase, sisire cāpi vuṭṭhiyo. | And creeping things, and gnats, And rains in the cold season. | |||
| "Tato vātātapo ghoro, sañjāto paṭihaññati; | And when the dreaded heat and winds Arise, they ward them off | |||
| Leṇatthañca sukhatthañca, jhāyituñca vipassituṃ. | 295. Wherein in safety and in peace To think till insight grows clear, | |||
| "Vihāradānaṃ saṅghassa, aggaṃ buddhena vaṇṇitaṃ; | To give to monks a dwelling-place, The Buddha calls a worthy deed | |||
| Tasmā hi paṇḍito poso, sampassaṃ atthamattano. | 296. Let therefore a wise man, Regarding his own welfare, | |||
| "Vihāre kāraye ramme, vāsayettha bahussute; | Have pleasant monasteries built, And lodge there learned men. | |||
| Tesaṃ annañca pānañca, vatthasenāsanāni ca. | 297. Let him with cheerful gaze Give food to them, and drink, | |||
| "Dadeyya ujubhūtesu, vippasannena cetasā; | And clothes, and dwelling-places To the upright in mind. | |||
| Te tassa dhammaṃ desenti, sabbadukkhāpanūdanaṃ; | 298. Then they shall preach to him the Dhamma – The Dhamma, dispelling every grief – | |||
| Yaṃ so dhammaṃ idhaññāya, parinibbāti anāsavo"ti. (cūḷava. 295) – | Which Dhamma, when here a man understands, He has no more pollutants, and dies away!” | |||
| Vihārānisaṃsaṃ kathesi. | pointed out the advantages of monasteries, saying (above). | |||
| Anāthapiṇḍiko dutiyadivasato paṭṭhāya vihāramahaṃ ārabhi. | Anāthapiṇḍika began the dedication festival from the second day. | |||
| Visākhāya pāsādamaho catūhi māsehi niṭṭhito, anāthapiṇḍikassa pana vihāramaho navahi māsehi niṭṭhāsi. | The festival held at the dedication of Visākhā’s building ended in four months, but Anāthapiṇḍika’s dedication festival lasted nine months. | |||
| Vihāramahepi aṭṭhāraseva koṭiyo pariccāgaṃ agamaṃsu. | At the festival, too, eighteen koṭis were spent; | |||
| Iti ekasmiṃyeva vihāre catupaṇṇāsakoṭisaṅkhyaṃ dhanaṃ pariccaji. | so on that one monastery he spent wealth amounting to fifty-four koṭis. | |||
| Atīte pana vipassissa bhagavato kāle punabbasumitto nāma seṭṭhi suvaṇṇiṭṭhakāsanthārena kiṇitvā tasmiṃyeva ṭhāne yojanappamāṇaṃ saṅghārāmaṃ kāresi. | Long ago, too, in the time of the Blessed Buddha Vipassī, a merchant named Punabbasu Mitta bought that very spot by laying golden bricks over it, and built a monastery there a league in length. | |||
| Sikhissa bhagavato kāle sirivaḍḍho nāma seṭṭhi suvaṇṇaphālasanthārena kiṇitvā tasmiṃyeva ṭhāne tigāvutappamāṇaṃ saṅghārāmaṃ kāresi. | And in the time of the Blessed Buddha Sikhī, a merchant named Sirivaḍḍha bought that very spot by standing golden ploughshares over it, and built there a monastery three-quarters of a league in length. | |||
| Vessabhussa bhagavato kāle sotthijo nāma seṭṭhi suvaṇṇahatthipadasanthārena kiṇitvā tasmiṃyeva ṭhāne aḍḍhayojanappamāṇaṃ saṅghārāmaṃ kāresi. | And in the time of the Blessed Buddha Vessabhū, a merchant named Sotthiya bought that very spot by laying golden elephant feet along it, and built a monastery there half a league in length. | |||
| Kakusandhassa bhagavato kāle accuto nāma seṭṭhi suvaṇṇiṭṭhakāsanthārena kiṇitvā tasmiṃyeva ṭhāne gāvutappamāṇaṃ saṅghārāmaṃ kāresi. | And in the time of the Blessed Buddha Kakusandha, a merchant named Accuta also bought that very spot by laying golden bricks over it, and built there a monastery a quarter of a league in length. | |||
| Koṇāgamanassa bhagavato kāle uggo nāma seṭṭhi suvaṇṇakacchapasanthārena kiṇitvā tasmiṃyeva ṭhāne aḍḍhagāvutappamāṇaṃ saṅghārāmaṃ kāresi. | And in the time of the Blessed Buddha Koṇāgamana, a merchant named Ugga bought that very spot by laying golden turtles over it, and built there a monastery half a league in length. | |||
| Kassapassa bhagavato kāle sumaṅgalo nāma seṭṭhi suvaṇṇakaṭṭisanthārena kiṇitvā tasmiṃyeva ṭhāne soḷasakarīsappamāṇaṃ saṅghārāmaṃ kāresi. | And in the time of the Blessed Buddha Kassapa, a merchant named Sumaṅgala bought that very spot by laying golden bricks over it, and built there a monastery sixty acres in extent. | |||
| Amhākaṃ pana bhagavato kāle anāthapiṇḍiko nāma seṭṭhi kahāpaṇakoṭisanthārena kiṇitvā tasmiṃyeva ṭhāne aṭṭhakarīsappamāṇaṃ saṅghārāmaṃ kāresi. | And in the time of our Fortunate One, Anāthapiṇḍika the merchant bought that very spot by laying golden coins over it, and built there a monastery thirty acres in extent. | |||
| Idaṃ kira ṭhānaṃ sabbabuddhānaṃ avijahitaṭṭhānameva. | For that spot is a place which not one of all the Buddhas has deserted. | |||
| Iti mahābodhimaṇḍe sabbaññutappattito yāva mahāparinibbānamañcā yasmiṃ yasmiṃ ṭhāne bhagavā vihāsi, idaṃ santikenidānaṃ nāma, tassa vasena sabbajātakāni vaṇṇayissāma. | And so the Fortunate One lived in that spot from the attainment of omniscience under the Bodhi tree till his death. This is the Proximate Epoch. And now we will tell the stories of his births. | |||
| Nidānakathā niṭṭhitā. | ||||