| Что нового | Оглавление | Поиск | Закладки | Словарь | Вход | EN / RU |
114 строфа - история Кисы Готами Перевод Палийский оригинал
| пали | E.W. Burlingame - english | khantibalo - русский | Комментарии |
| Yoca vassasataṃ jīveti imaṃ dhammadesanaṃ satthā jetavane viharanto kisāgotamiṃ ārabbha kathesi. | 114. Though one should live a hundred years... This religious instruction was given by the Teacher at Jetavana, with reference to Kisā Gotamī. | "Чем сто лет прожить" - это наставление по Дхамме было дано Учителем в Джетаване в отношении Кисы Готами. | |
| Sāvatthiyaṃ kirekassa seṭṭhissa gehe cattālīsakoṭidhanaṃ aṅgārā eva hutvā aṭṭhāsi. | Once upon a time, the story goes, a merchant worth four hundred millions lived at Sāvatthi. Suddenly all of his wealth turned into charcoal. | Якобы в Саваттхи жил торговец, чьё огромное состояние в четыреста миллионов превратилось в уголь. |
я думаю здесь не зола, а угли, головешки Все комментарии (1) |
| Seṭṭhi taṃ disvā uppannasoko āhāraṃ paṭikkhipitvā mañcake nipajji. | The merchant, overwhelmed with grief, refused to eat and took to his bed. | Когда торговец увидел это, его охватило горе, он отказывался есть и лежал в постели. | |
| Tasseko sahāyako gehaṃ gantvā, "samma, kasmā socasī"ti pucchitvā taṃ pavattiṃ sutvā, "samma, mā soci, ahaṃ ekaṃ upāyaṃ jānāmi, taṃ karohī"ti. | One day a certain friend of his came to see him and asked him, “Sir, why are you so sorrowful? ” The merchant told him what had happened. Said his friend, “Sir, give not yourself over to sorrow. {2.271} I know a way out of the difficulty, if you will but make use of it.” | Как-то один из его друзей пришёл повидаться с ним и спросил у него: "Сударь, почему ты грустишь?" Торговец поведал ему, что случилось. Тогда друг сказал: "Сударь, не грусти. Я знаю один способ, сделай так, как я скажу". | |
| "Kiṃ karomi, sammā"ti? | “Well, sir, what am I to do? ” | "Что мне нужно делать, о сударь?" | |
| Attano āpaṇe kilañjaṃ pasāretvā tattha te aṅgāre rāsiṃ katvā vikkiṇanto viya nisīda, āgatāgatesu manussesu ye evaṃ vadanti – "sesajanā vatthatelamadhuphāṇitādīni vikkiṇanti, tvaṃ pana aṅgāre vikkiṇanto nisinno"ti. | Said his friend, “Spread matting in your shop, and pile the charcoal on it, and sit down as if you were selling it. People will come along and say to you, ‘Most merchants sell such things as clothing and oil and honey and molasses; but you are sitting here selling charcoal.’ | Его друг сказал: "Разбросай циновки в твоей лавке, наложи на них кучу угля и сядь, как если бы ты продаёшь угли. Люди будут приходить и говорить тебе: "Большинство торговцев продают такие вещи, как одежда, масло, мёд, патока, а ты сидишь здесь и продаёшь уголь". | |
| Te vadeyyāsi – "attano santakaṃ avikkiṇanto kiṃ karomī"ti? | Then you must say to them, ‘If I can’t sell what belongs to me, what am I to do?’ | Тогда ты должен ответить им: "Если я не могу продавать то, что принадлежит мне, что мне тогда делать?" | |
| Yo pana taṃ evaṃ vadati "sesajanā vatthatelamadhuphāṇitādīni vikkiṇanti, tvaṃ pana hiraññasuvaṇṇaṃ vikkiṇanto nisinno"ti. | But again some one may say, ‘Most merchants sell such things as clothing and oil and honey and molasses; but you are sitting here selling yellow gold.’ | Но тому, кто скажет тебе так: "Большинство торговцев продают такие вещи, как одежда, масло, мёд, патока, а ты сидишь здесь и продаёшь жёлтое золото", - | |
| Taṃ vadeyyāsi "kahaṃ hiraññasuvaṇṇa"nti. | Then you must say, ‘Where’s any yellow gold?’ | ты должен ответить: "Где тут жёлтое золото?" | |
| "Ida"nti ca vutte "āhara, tāva na"nti hatthehi paṭiccheyyāsi. | Your customer will say, ‘There it is!’ Then say, ‘Let me have it. ’ Your customer will bring you a handful of charcoal. Take it, cover it with your hands, | Твой посетитель скажет: "Вот оно!" Тогда попроси: "Дай мне его." Посетитель принесёт тебе горсть углей. Возьми её, накрой своими руками |
Я поняла так, что тут везде речь идет не об угле, а о золе. Его богатства превратились в золу, друг посоветовал ему разбросать циновки и посыпать их з... Все комментарии (2) |
| Evaṃ dinnaṃ tava hatthe hiraññasuvaṇṇaṃ bhavissati. | and presto! it will turn into yellow gold. | Будучи поданы тебе таким образом она превратится в жёлтое золото. | |
| Sā pana sace kumārikā hoti, tava gehe puttassa naṃ āharitvā cattālīsakoṭidhanaṃ tassā niyyādetvā tāya dinnaṃ valañjeyyāsi. | Now if your customer be a maiden, marry her to your son, turn over your four hundred millions to her, and live on what she gives you. | Затем, если посетитель будет девицей, выдай её замуж за своего сына, передай ей в управление свои четыреста миллионов и живи на то, что она будет тебе давать. | |
| Sace kumārako hoti, tava gehe vayappattaṃ dhītaraṃ tassa datvā cattālīsakoṭidhanaṃ niyyādetvā tena dinnaṃ valañjeyyāsīti. | But if your customer be a youth, marry your daughter to him as soon as she reaches marriageable age, turn over your four hundred millions to him, and live on what he gives you. ” | Ну а если посетитель окажется юношей, выдай за него свою дочь, как только она достигнет совершеннолетия, передай ему в управление свои четыреста миллионов и живи на то, что он будет тебе давать". | |
| So "bhaddako upāyo"ti attano āpaṇe aṅgāre rāsiṃ katvā vikkiṇanto viya nisīdi. | “A fine plan indeed!” said the merchant. {2.272} So he piled the charcoal up in his shop, and sat down as if he were selling it. | "Это прекрасный план!" - воскликнул торговец. И вот он насыпал угли в своей лавке и сел, как будто бы он продаёт их. | |
| Ye pana naṃ evamāhaṃsu – "sesajanā vatthatelamadhuphāṇitādīni vikkiṇanti, kiṃ pana tvaṃ aṅgāre vikkiṇanto nisinno"ti? | People [29.258] came along and said to him, “Most merchants sell such things as clothing and oil and honey and molasses; but you are sitting here selling charcoal.” | Люди заходили и говорили ему: "Большинство торговцев продают такие вещи, как одежда, масло, мёд, патока, а ты сидишь здесь и продаёшь уголь". | |
| Tesaṃ "attano santakaṃ avikkiṇanto kiṃ karomī"ti paṭivacanaṃ adāsi. | To such as asked this question, he replied as follows, “If I can’t sell what belongs to me, what am I to do? ” | Тем, кто задавал подобный вопрос, он отвечал следующим образом: "Если я не могу продавать то, что принадлежит мне, что мне тогда делать" | |
| Athekā gotamī nāma kumārikā kisasarīratāya kisāgotamīti paññāyamānā parijiṇṇakulassa dhītā attano ekena kiccena āpaṇadvāraṃ gantvā taṃ seṭṭhiṃ disvā evamāha – "kiṃ, tāta, sesajanā vatthatelamadhuphāṇitādīni vikkiṇanti, tvaṃ hiraññasuvaṇṇaṃ vikkiṇanto nisinno"ti? | There came one day to the door of his shop a certain maiden, the daughter of a poverty-stricken house. Her name was Gotamī, but by reason of the leanness of her body she was generally known as Kisā Gotamī. She came to buy something for herself; but when she saw the merchant, she said to him, “My good sir, most merchants sell such things as clothing and oil and honey and molasses; but you are sitting here selling yellow gold.” | Однажды к дверям его лавки подошла девица из разорившейся семьи. Её звали Готами, но оттого, что она была костлявой, ее знали как Кису Готами. Она пришла, чтобы что-то купить себе, но когда она увидела торговца, то сказала ему: "Сударь, большинство торговцев продают такие вещи, как одежда, масло, мёд, патока, а ты сидишь здесь и продаёшь жёлтое золото". | |
| "Kahaṃ, amma, hiraññasuvaṇṇa"nti ? | “Maiden, where is there any yellow gold?” | "Сударыня, где тут жёлтое золото?" | |
| "Nanu 'tvaṃ tadeva gahetvā nisinnosī'ti, āhara, tāva naṃ, ammā"ti. | “Right there where you are sitting. ” “Let me have some of it, maiden.” | "Прямо здесь, где ты сидишь". "Дай мне немного, сударыня." | |
| Sā hatthapūraṃ gahetvā tassa hatthesu ṭhapesi, taṃ hiraññasuvaṇṇameva ahosi. | She took a handful of the charcoal and placed it in his hands. No sooner had it touched his hands than presto! it turned into yellow gold. | Она взяла пригоршню углей и положила в его ладони. Как только угли коснулись его ладоней, они тут же превратились в жёлтое золото. | |
| Atha naṃ seṭṭhi "kataraṃ te, amma, geha"nti pucchitvā "asukaṃ nāmā"ti vutte tassā assāmikabhāvaṃ ñatvā dhanaṃ paṭisāmetvā taṃ attano puttassa ānetvā cattālīsakoṭidhanaṃ paṭicchāpesi. | Then said the merchant to her, “Which is your house, maiden? ” Said she, “Such and such, sir. ” The merchant, perceiving that she was unmarried, married her to his own son. He then gathered up his wealth (what was previously charcoal turning into yellow gold at his touch), and gave the four hundred millions into her charge. | Тогда торговец спросил у неё: "Какому дому ты принадлежишь, сударыня?". Она отвечала: "Такому-то, господин." Торговец, поняв что она не замужем, женил на ней своего сына. Весь его уголь снова превратился в жёлтое золото [от прикосновения] и тогда он собрал своё богатство в четыреста миллионов и передал ей в управление. | |
| Sabbaṃ hiraññasuvaṇṇameva ahosi. | |||
| Tassā aparena samayena gabbho patiṭṭhahi. | In time she became pregnant, | Через какое-то время она забеременела | |
| Sā dasamāsaccayena puttaṃ vijāyi. | and, after ten lunar months, gave birth to a son. | и через десять лунных месяцев родила сына. | |
| So padasā gamanakāle kālamakāsi. | But the child died as soon as he was able to walk. | Но ребёнок умер, как только научился ходить. | |
| Sā adiṭṭhapubbamaraṇatāya taṃ jhāpetuṃ nīharante vāretvā "puttassa me bhesajjaṃ pucchissāmī"ti matakaḷevaraṃ aṅkenādāya "api nu me puttassa bhesajjaṃ jānāthā"ti pucchantī gharapaṭipāṭiyā vicarati. | Now Kisā Gotamī had never seen death before. Therefore, when they came to remove the body for burning, she forbade them to do so. Said she to herself, “I will seek medicine for my son. ” Placing the dead child on her hip, she went from house to house inquiring, “Know ye aught that will cure my son?” {2.273} | Раньше Киса Готами никогда не видела смерть. Поэтому когда тело ее сына собирались забрать для кремации, она не позволила сделать этого. Она сказала: "Я найду лекарство для сына". Положив мёртвого ребёнка на бедро, она пошла от дома к дому, спрашивая: "Знаете ли вы средство, которое вылечит моего сына?" | |
| Atha naṃ manussā, "amma, tvaṃ ummattikā jātā, matakaputtassa bhesajjaṃ pucchantī vicarasī"ti vadanti. | Everyone said to her, “Woman, thou art stark mad that thou goest from house to house seeking medicine for thy dead child.” | Все отвечали ей: "Сударыня, ты должно быть совсем безумна, если ходишь от дома к дому, ища лекарство для мёртвого ребёнка." | |
| Sā "avassaṃ mama puttassa bhesajjaṃ jānanakaṃ labhissāmī"ti maññamānā vicarati. | But she went her way, thinking, “Surely I shall find someone that knoweth medicine for my child. ” | Но она шла своей дорогой, думая: "Конечно же я должна найти кого-то, кому известно лекарство для моего ребёнка." | |
| Atha naṃ eko paṇḍitapuriso disvā, "ayaṃ mama dhītā paṭhamaṃ puttakaṃ vijātā bhavissati adiṭṭhapubbamaraṇā, mayā imissā avassayena bhavituṃ vaṭṭatī"ti cintetvā āha – "amma, ahaṃ bhesajjaṃ na jānāmi, bhesajjajānanakaṃ pana jānāmī"ti. | Now a certain wise man saw her and thought to himself, “This my daughter hath no doubt borne and lost her first and only child, nor death hath seen before; I must help her. ” So he said to her, “Woman, as for me, I know not that wherewith to cure your child; but one there is that knoweth, and him I know.” | Один мудрый человек увидел её и подумал: "Без сомнения эта моя дочь родила и потеряла своего единственного первенца, она никогда раньше не видела смерть, я должен помочь ей." Так что он сказал: "Сударыня, что касается меня, то я не знаю, как вылечить твоего ребёнка, но я знаю человека, который обладает этим знанием." | |
| "Ko jānāti, tātā"ti? | “Sir, who is it that doth know?” | "Сударь, кто он, кто знает?" | |
| "Satthā, amma, jānāti, gaccha, taṃ pucchāhī"ti. | “Woman, the Teacher doth know; go ask him.” | "Сударыня, Учитель знает, иди спроси у него." | |
| Sā "gamissāmi, tāta, pucchissāmi, tātā"ti vatvā satthāraṃ upasaṅkamitvā vanditvā ekamantaṃ ṭhitā pucchi – "tumhe kira me puttassa bhesajjaṃ jānātha, bhante"ti? | “Good sir, I will go ask him. ” [29.259] So she went to the Teacher, paid obeisance to him, stood at his side, and asked him, “Venerable Sir, is it true, as men say, that thou dost know that wherewith to cure my child?” | "Сударь, я пойду и спрошу у него." И она пошла к учителю, поприветствовала его, встала с одной стороны и спросила: "Почтенный, правда ли, как мне сказали, что вы знаете, чем можно вылечить моего ребёнка?" | |
| "Āma, jānāmī"ti. | “Yea, that know I.” | "Да, я знаю чем." | |
| "Kiṃ laddhuṃ vaṭṭatī"ti? | “What shall I get?” | "Что мне надо достать?" | |
| "Accharaggahaṇamatte siddhatthake laddhuṃ vaṭṭatī"ti. | “A pinch of white mustard seed.” | "Щепотку белых горчичных зёрен." | |
| "Labhissāmi, bhante". | “That will I, Venerable Sir. | "Я сделаю это, почтенный. | |
| "Kassa pana gehe laddhuṃ vaṭṭatī"ti? | But in whose house shall I get it?” | Но в каком доме мне следует взять её?" | |
| "Yassa gehe putto vā dhītā vā na koci matapubbo"ti. | “In whose house nor son nor daughter nor any other hath yet died.” | "В доме, где не умирали ни сын, ни дочь и никто другой." | |
| Sā "sādhu, bhante"ti satthāraṃ vanditvā mataputtakaṃ aṅkenādāya antogāmaṃ pavisitvā paṭhamagehassa dvāre ṭhatvā "atthi nu kho imasmiṃ gehe siddhatthako, puttassa kira me bhesajjaṃ eta"nti vatvā "atthī"ti vutte tena hi dethāti. | “Very well, Venerable Sir,” said she, and paid obeisance to him. Then she placed the dead child on her hip, entered the village, stopped at the door of the very first house, and asked, “Have ye here any white mustard seed? {2.274} They say it will cure my child. ” “Yea. ” “Well then, give it me.” | "Хорошо, почтенный", - сказала она и выразила почтение. Затем, положив на бедро мёртвого ребёнка, она вошла в деревню, остановилась у двери первого же дома и спросила: "Есть ли у вас белые горчичные зёрна? Мне сказали, они вылечат моего ребёнка." "Есть." "Тогда дайте мне их." | |
| Tehi āharitvā siddhatthakesu diyyamānesu "imasmiṃ gehe putto vā dhītā vā matapubbo koci natthi, ammā"ti pucchitvā "kiṃ vadesi, amma? | They brought grains of white mustard seed and gave to her. She asked, “Friends, in the house wherein ye dwell hath son or daughter yet died? ” “What sayest thou, woman? | Ей принесли горчичные зёрна. Она спросила: "Друзья, в доме, где вы проживаете, умирал ли когда-нибудь сын или дочь?" "Сударыня, ты о чём? | |
| Jīvamānā hi katipayā, matakā eva bahukā"ti vutte "tena hi gaṇhatha vo siddhatthake, netaṃ mama puttassa bhesajja"nti paṭiadāsi. | As for the living, they be few; only the dead be many. ” “Well then, take back your mustard seed; that is no medicine for my child. ” So saying, she gave back the mustard seed. | Тех, кто жив, немного, тех, кто умер, гораздо больше." "Тогда возьмите назад ваши горчичные зёрна, они не вылечат моего сына." Сказав это, она отдала горчичные зёрна. | |
| Sā iminā nīyāmena ādito paṭṭhāya naṃ pucchantī vicari. | After this manner, going from house to house, she plied her quest. | После этого эпизода она стала ходить и просить по тому же принципу. | |
| Sā ekagehepi siddhatthake agahetvā sāyanhasamaye cintesi – "aho bhāriyaṃ kammaṃ, ahaṃ 'mameva putto mato'ti saññamakāsiṃ, sakalagāmepi pana jīvantehi matakāva bahutarā"ti. | Never a house wherein she found the mustard seed she sought; and when the evening came, she thought, “Ah! ‘tis a heavy task I took upon myself. I thought ‘twas I alone had lost a child, but in every village the dead are more in number than the living.” | Не найдя дома с желаемыми зёрнами под вечер она подумала: "Ах, я взялась за тяжелую задачу. Я думала, что только я одна потеряла ребёнка, но во всей деревне количество тех, кто умер, больше количества живущих." | |
| Tassā evaṃ cintayamānāya puttasinehaṃ mudukahadayaṃ thaddhabhāvaṃ agamāsi. | The while she thus reflected, hard became the heart the which erewhile was soft with mother’s love. | Когда она поняла это, её сердце, ранее бывшее мягким от любви к сыну, стало твёрдым. | |
| Sā puttaṃ araññe chaḍḍetvā satthu santikaṃ gantvā vanditvā ekamantaṃ aṭṭhāsi. | She took the child and in a forest laid him down, and going to the Teacher paid obeisance to him and beside him took her stand. | Она отнесла ребёнка в лес и оставила его там, затем пошла к Учителю, оказала ему почтение и встала в одной стороне от него. | |
| Atha naṃ satthā "laddhā te ekaccharamattā siddhatthakā"ti āha. | Said the Teacher, “Didst thou get the single pinch of mustard seed?” | Учитель спросил: "Достала ли ты хотя бы одну щепотку горчичных зёрен?" | |
| "Na laddhā, bhante, sakalagāme jīvantehi matakāva bahutarā"ti. | “Nay, that did I not. Venerable Sir. In every village the dead are more in number than the living.” | "Не достала, о почтенный. Во всей деревне умерших больше, чем живых." | |
| Atha naṃ satthā "tvaṃ 'mameva putto mato'ti sallakkhesi, dhuvadhammo esa sattānaṃ. | Said the Teacher, “Vainly didst thou imagine that thou alone hadst lost a child. But all living beings are subject to an unchanging law, and it is this: | Учитель сказал: "Напрасно ты полагала, что только ты одна потеряла ребёнка. Все живые существа подчиняются неизменному закону и закон этот такой: | |
| Maccurājā hi sabbasatte aparipuṇṇajjhāsaye eva mahogho viya parikaḍḍhamānoyeva apāyasamudde pakkhipatī"ti vatvā dhammaṃ desento imaṃ gāthamāha – | The Prince of Death, like to a raging torrent, {2.275} sweeps away into the sea of ruin all living beings; still are their longings unfulfilled. ” And instructing her in the Law, he pronounced the following Stanza, | Владыка Смерти подобно бушующему потоку смывает прочь в океан дурных миров всех живых существ, а их желания так и остаются не исполненными." И, объясняя Дхамму, он произнёс следующую строфу: | |
| "Taṃ puttapasusammattaṃ, byāsattamanasaṃ naraṃ; | 287. Whoso hath set his heart on sons or flocks and herds, To worldly pleasures given o’er whose thoughts, – | 287. "Того человека, в чьём уме привязанность, безумно любящего детей и скот | |
| Suttaṃ gāmaṃ mahoghova, maccu ādāya gacchatī"ti. (dha. pa. 287); | Even as a torrent sweeps away a sleeping town, So him the Prince of Death doth take and bear away. | смерть хватает и уносит как наводнение - спящую деревню". | |
| Gāthāpariyosāne kisāgotamī sotāpattiphale patiṭṭhahi, aññepi bahū sotāpattiphalādīni pāpuṇiṃsūti. | As the Teacher uttered the last word of the Stanza, Kisā Gotamī was established in the Fruit of Conversion. Likewise did many others also obtain the Fruit of Conversion, and the Fruits of the Second and [29.260] Third Paths. | По завершении этой строфы Киса Готами укрепилась в плоде вхождения в поток, и также многие другие достигли плода вхождения в поток и других плодов. | |
| Sā pana satthāraṃ pabbajjaṃ yāci, satthā taṃ bhikkhunīnaṃ santikaṃ pesetvā pabbājesi. | Kisā Gotamī requested the Teacher to admit her to the Order; accordingly he sent her to the community of nuns and directed that she be admitted. | Киса Готами попросила Учителя провести для неё отрешение от мира; он отправил её в общину монахинь для прохождения этой процедуры. | |
| Sā laddhūpasampadā kisāgotamī therīti paññāyi. | Afterwards she made her full profession and came to be known as the nun Kisā Gotamī. | Впоследствии она получила полное членство и стала известна как монахиня Киса Готами. | |
| Sā ekadivasaṃ uposathāgāre vāraṃ patvā dīpaṃ jāletvā nisinnā dīpajālā uppajjantiyo ca bhijjantiyo ca disvā "evameva ime sattā uppajjanti ceva nirujjhanti ca, nibbānappattā eva na paññāyantī"ti ārammaṇaṃ aggahesi. | One day it was her turn to light the lamp in the Hall of Confession. Having lighted the lamp, she sat down and watched the tongues of flame. Some flared up and others flickered out. She took this for her Subject of Meditation and meditated as follows, “Even as it is with these flames, so also is it with living beings here in the world: some flare up, while others flicker out; they only that have reached Nibbāna are no more seen. ” | Как-то раз была её очередь зажигать лампу в зале для Упосатхи. Она зажгла лампу и села посмотреть на языки пламени. Некоторые взмывали вверх, другие меркли. Она стала медитировать на них следующим образом: "Живые существа в этом мире подобны языкам пламени - некоторые взмывают вверх, другие меркнут, только достигшие ниббаны не видны более". | |
| Satthā gandhakuṭiyaṃ nisinnova obhāsaṃ pharitvā tassā sammukhe nisīditvā kathento viya "evameva, gotami, ime sattā dīpajālā viya uppajjanti ceva nirujjhanti ca, nibbānappattā eva na paññāyanti, evaṃ nibbānaṃ apassantānaṃ vassasataṃ jīvanato nibbānaṃ passantassa khaṇamattampi jīvitaṃ seyyo"ti vatvā anusandhiṃ ghaṭetvā dhammaṃ desento imaṃ gāthamāha – | The Teacher, seated in his Perfumed Chamber, sent forth an apparition of himself, and standing as it were face to face with her, spoke and said, “Even as it is with these flames, so also is it with living beings here in the world: some flare up, while others flicker out; they only that have reached Nibbāna are no more seen. Therefore, better is the life of him that seeth Nibbāna, though he live but for an instant, than the lives of them that endure for a hundred years and yet see not Nibbāna. ” And joining the connection, he instructed her in the Law by pronouncing the following Stanza, | Учитель, сидя в благоухающей келье, послал к ней свой образ и, сев этом образе перед ней, заговорил и сказал следующее: "Точно так же, как это происходит с языками пламени, так же это происходит с живыми существами в этом мире: некоторые взмывают вверх, другие меркнут, только достигшие ниббаны не видны более. Поэтому миг жизни того, кто видит ниббану, лучше столетней жизни не видящего ниббану". Делая связь, давая ей наставление по Дхамме, он произнёс следующую строфу: | |
| 114. | |||
| "Yo ca vassasataṃ jīve, apassaṃ amataṃ padaṃ; | 114. Though one should live a hundred years, the region of the deathless never seeing, | 114. Чем прожить сто лет не видя бессмертный путь | |
| Ekāhaṃ jīvitaṃ seyyo, passato amataṃ pada"nti. | ’Twould be in vain; instead, ‘twould better be To live a single day, the region of the deathless seeing. | лучше один день прожить, видя бессмертный путь. | |
| Tattha amataṃ padanti maraṇavirahitakoṭṭhāsaṃ, amatamahānibbānanti attho. | Здесь "бессмертный путь" - область, лишённая смерти, что означает бессмертную великую ниббану. | ||
| Sesaṃ purimasadisameva. | Остальное как было объяснено выше. | ||
| Desanāvasāne kisāgotamī yathānisinnāva saha paṭisambhidāhi arahatte patiṭṭhahīti. | At the conclusion of the discourse Kisā Gotamī, even as she sat there, attained Arahatship and the Supernatural Faculties. | По окончании этого наставления Киса Готами, сидя на том самом месте, достигла архатства и толкующих знаний. | |
| Kisāgotamīvatthu terasamaṃ. |