Что нового Оглавление Поиск Закладки Словарь Вход EN / RU
Адрес: Три корзины (основные тексты) >> Корзина наставлений (Сутта Питака) >> Собрание длинных наставлений (Дигха Никая) >> ДН 1 Наставление о величайшей сети >> Теории частичной вечности
<< Назад ДН 1 Наставление о величайшей сети Далее >>
Отображение колонок








Теории частичной вечности Палийский оригинал

пали khantibalo - русский Сыркин 1974 - русский Комментарии
38."Santi, bhikkhave, eke samaṇabrāhmaṇā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti catūhi vatthūhi. «Есть, монахи, некоторые отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность; на четырех основаниях учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны. 1. Есть, монахи, некоторые отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность; на четырех основаниях учения, что и свое "я" и мир отчасти вечны, отчасти не вечны.
Te ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti catūhi vatthūhi? Исходя же из чего и о чем [говорят] эти почтенные отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность; на четырех основаниях учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны? Исходя же из чего и о чем говорят эти почтенные отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность; на четырех основаниях учащие, что и свое "я" и мир отчасти вечны, отчасти не вечны?
39."Hoti kho so, bhikkhave, samayo, yaṃ kadāci karahaci dīghassa addhuno accayena ayaṃ loko saṃvaṭṭati. Время от времени, монахи, настает пора, когда по истечении длительного периода этот мир свертывается. 2. Время от времени, монахи, настает пора, когда по истечению длительного периода этот мир свертывается.
Saṃvaṭṭamāne loke yebhuyyena sattā ābhassarasaṃvattanikā honti. Когда свертывается мир, то существа по большей части переходят в [мир] сияющих [брахм]. Когда свертывается мир, то существа по большей части переходят в мир сияния. Это место объясняется в комментарии и подкомментарии, там говорится, что божества узнают о скором разрушении мира и провозглашают об этом среди людей....
Все комментарии (1)
Te tattha honti manomayā pītibhakkhā sayaṃpabhā antalikkhacarā subhaṭṭhāyino, ciraṃ dīghamaddhānaṃ tiṭṭhanti. Там они находятся долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь, радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая в славе. Там они находятся долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая во славе.
40."Hoti kho so, bhikkhave, samayo, yaṃ kadāci karahaci dīghassa addhuno accayena ayaṃ loko vivaṭṭati. Время от времени, монахи, настает пора, когда по истечении длительного периода этот мир развертывается. 3. Время от времени, монахи, настает пора, когда по истечению длительного периода этот мир развертывается.
Vivaṭṭamāne loke suññaṃ brahmavimānaṃ pātubhavati. Когда развертывается мир, то появляется пустой дворец Брахмы. Когда развертывается мир, то появляется пустой дворец Брахмы.
Atha kho aññataro satto āyukkhayā vā puññakkhayā vā ābhassarakāyā cavitvā suññaṃ brahmavimānaṃ upapajjati. И тогда то или иное существо, оттого ли, что окончился его срок или окончилось [действие] заслуг, оставляет существование в собрании сияющих [брахм] и вновь рождается во дворце Брахмы. И тогда то или иное существо, оттого ли, что окончился его срок или окончилось действие заслуг, оставляет существование в сонме сияния и вновь рождается во дворце Брахмы.
So tattha hoti manomayo pītibhakkho sayaṃpabho antalikkhacaro subhaṭṭhāyī, ciraṃ dīghamaddhānaṃ tiṭṭhati. Там оно находится долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая в славе. Там оно находится долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая во славе.
41."Tassa tattha ekakassa dīgharattaṃ nivusitattā anabhirati paritassanā upapajjati – 'aho vata aññepi sattā itthattaṃ āgaccheyyu'nti. Там у него, пребывающего долгое время в одиночестве, возникает тревога, неудовлетворенность, беспокойство: „О, если бы и другие существа могли достичь здешнего состояния!“ 4. Там у него, пребывающего долгое время в одиночестве, возникает тревога, неудовлетворенность, беспокойство: "О, если бы и другие существа могли достичь здешнего состояния!"
Atha aññepi sattā āyukkhayā vā puññakkhayā vā ābhassarakāyā cavitvā brahmavimānaṃ upapajjanti tassa sattassa sahabyataṃ. Тогда другие существа, оттого ли, что окончился срок или окончилось [действие] заслуг, оставляют существование в собрании сияющих брахм и вновь рождаются во дворце Брахмы спутниками того существа. Тогда другие существа, оттого ли, что окончился срок или окончилось действие заслуг, оставляют существование в сонме сияния и вновь рождаются во дворце Брахмы спутниками того существа.
Tepi tattha honti manomayā pītibhakkhā sayaṃpabhā antalikkhacarā subhaṭṭhāyino, ciraṃ dīghamaddhānaṃ tiṭṭhanti. Там они находятся долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая в славе. Там они находятся долгое, длительное время, состоя из разума, питаясь радостью, излучая собой сияние, двигаясь в пространстве, пребывая во славе.
42."Tatra, bhikkhave, yo so satto paṭhamaṃ upapanno tassa evaṃ hoti – 'ahamasmi brahmā mahābrahmā abhibhū anabhibhūto aññadatthudaso vasavattī issaro kattā nimmātā seṭṭho sajitā [sajjitā (syā. kaṃ.)] vasī pitā bhūtabhabyānaṃ. Тогда, монахи, то существо, которое первым родилось вновь, говорит себе так: „Я — Брахма, великий Брахма, победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего! 6. Тогда, монахи, то существо, которое первым родилось вновь, говорит себе так: "Я – Брахма, великий Брахма, победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего! ошибка в нумерации в переводе Сыркина, 6 вместо 5
Все комментарии (1)
Mayā ime sattā nimmitā. Мною сотворены эти существа. Мною сотворены эти существа.
Taṃ kissa hetu? В чем же причина? В чем же причина?
Mamañhi pubbe etadahosi – "aho vata aññepi sattā itthattaṃ āgaccheyyu"nti. Ведь раньше я сказал себе так: ‘О, если бы и другие существа могли достичь здешнего состояния!’ Ведь раньше я сказал себе так: "О, если бы и другие существа могли достичь здешнего состояния!"
Iti mama ca manopaṇidhi, ime ca sattā itthattaṃ āgatā'ti. Таково было стремление моего разума, и вот другие существа достигли здешнего состояния“. Таково было стремление моего разума, и вот другие существа, достигли здешнего состояния.
"Yepi te sattā pacchā upapannā, tesampi evaṃ hoti – 'ayaṃ kho bhavaṃ brahmā mahābrahmā abhibhū anabhibhūto aññadatthudaso vasavattī issaro kattā nimmātā seṭṭho sajitā vasī pitā bhūtabhabyānaṃ. И те существа, которые позже родились вновь, тоже говорят себе так: ‘Ведь он — досточтимый Брахма, великий Брахма, победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего. И те существа, которые позже родились вновь, тоже говорят себе так: " Ведь он – досточтимый Брахма, великий Брахма, победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего.
Iminā mayaṃ bhotā brahmunā nimmitā. Мы сотворены этим почтенным Брахмой. Мы сотворены этим почтенным Брахмой?
Taṃ kissa hetu? В чем же причина? В чем же причина?
Imañhi mayaṃ addasāma idha paṭhamaṃ upapannaṃ, mayaṃ panamha pacchā upapannā'ti. Ведь мы видели, что он первым родился здесь вновь, а мы позже родились вновь’“. Ведь мы видели, что он первым родился здесь вновь, а мы позже родились вновь".
43."Tatra, bhikkhave, yo so satto paṭhamaṃ upapanno, so dīghāyukataro ca hoti vaṇṇavantataro ca mahesakkhataro ca. И вот, монахи, то существо, которое первым родилось вновь, бывает долговечнее, и красивее, и сильнее, 6. И вот, монахи, то существо, которое первым родилось вновь, бывает долговечнее, и красивее, и сильнее,
Ye pana te sattā pacchā upapannā, te appāyukatarā ca honti dubbaṇṇatarā ca appesakkhatarā ca. те же существа, которые позже родились вновь, бывают недолговечнее, и некрасивее, и бессильнее. те же существа, которые позже родились вновь, бывают недолговечнее, и некрасивее, и бессильнее.
44."Ṭhānaṃ kho panetaṃ, bhikkhave, vijjati, yaṃ aññataro satto tamhā kāyā cavitvā itthattaṃ āgacchati. И может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом собрании [брахм], достигает здешнего [земного] состояния. И может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом сонме, достигает здешнего земного состояния.
Itthattaṃ āgato samāno agārasmā anagāriyaṃ pabbajati. Достигнув здешнего состояния, оно оставляет дом и странствует бездомным. Достигнув здешнего состояния, оно оставляет дом и странствует бездомным.
Agārasmā anagāriyaṃ pabbajito samāno ātappamanvāya padhānamanvāya anuyogamanvāya appamādamanvāya sammāmanasikāramanvāya tathārūpaṃ cetosamādhiṃ phusati, yathāsamāhite citte taṃ pubbenivāsaṃ anussarati, tato paraṃ nānussarati. Оставив дом и будучи бездомным странником, оно благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря отказу от беспечности, благодаря надлежащему вниманию, обретает такую собранность ума, что вспоминает собранным умом то место, где пребывало в прежнем [существовании], но не вспоминает другого места, кроме него. Оставив дом и будучи бездомным странником, оно благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастрою, обретает такую сосредоточенность разума, что вспоминает сосредоточенным разумом то место, где пребывало в прежнем существовании, но не вспоминает другого места, кроме него.
"So evamāha – 'yo kho so bhavaṃ brahmā mahābrahmā abhibhū anabhibhūto aññadatthudaso vasavattī issaro kattā nimmātā seṭṭho sajitā vasī pitā bhūtabhabyānaṃ, yena mayaṃ bhotā brahmunā nimmitā, so nicco dhuvo sassato avipariṇāmadhammo sassatisamaṃ tatheva ṭhassati. И оно говорит: „Ведь тот досточтимый Брахма, великий Брахма, победоносный, непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего досточтимый Брахма, которым мы сотворены, постоянен, стоек, вечен, не подвержен изменению и вечно пребывает таким. И оно говорит: "Ведь тот досточтимый Брахма, великий Брахма, победоносный непобедимый, всевидящий, всесильный, владыка, творец, созидатель, наилучший устроитель, повелитель, отец бывшего и будущего – досточтимый Брахма, которым мы сотворены, постоянен, стоек, вечен, не подвержен изменению и вечно пребывает таким.
Ye pana mayaṃ ahumhā tena bhotā brahmunā nimmitā, te mayaṃ aniccā addhuvā appāyukā cavanadhammā itthattaṃ āgatā'ti. Мы же, которые были сотворены этим Брахмой, мы достигли здешнего [земного] состояния непостоянными, нестойкими, недолговечными, подверженными уходу из существования“. Мы же, которые были сотворены этим Брахмой, – мы достигли здешнего земного состояния непостоянными, нестойкими, недолговечными, поверженными уходу из существования".
Idaṃ kho, bhikkhave, paṭhamaṃ ṭhānaṃ, yaṃ āgamma yaṃ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti. Таково, монахи, первое основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны. Таково, монахи, первое положение, исходя из которого и о котором говорят некоторые отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны.
45."Dutiye ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti? Каково же второе [основание], исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое «я», и мир отчасти вечны, отчасти невечны? 7. Каково же второе положение, исходя из которого и о котором говорят почтенные отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны?
Santi, bhikkhave, khiḍḍāpadosikā nāma devā, te ativelaṃ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannā [hasakhiḍḍāratidhammasamāpannā (ka.)] viharanti. Есть, монахи, божества, называющиеся "испорченные развлечениями". Долгое время они пребывают в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию. Есть, монахи, боги по имени "Испорченные удовольствием". Долгое время они пребывают в приверженности к веселью, удовольствиям, сладострастию.
Tesaṃ ativelaṃ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannānaṃ viharataṃ sati sammussati [pamussati (sī. syā.)]. Они, пребывая долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, становятся забывчивыми, У них, пребывающих долгое время в приверженности к веселью, удовольствиям, сладострастию, теряется способность к самопознанию, sati sammussati типа "память подводит"
Все комментарии (1)
Satiyā sammosā te devā tamhā kāyā cavanti. и будучи забывчивыми эти божества оставляют существование в этом собрании. и с утратой способности самопознания эти боги оставляют существование в этом сонме.
46."Ṭhānaṃ kho panetaṃ, bhikkhave, vijjati yaṃ aññataro satto tamhā kāyā cavitvā itthattaṃ āgacchati. И может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом собрании, достигает здешнего [земного] состояния. 8. И может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом сонме, достигает здешнего земного состояния.
Itthattaṃ āgato samāno agārasmā anagāriyaṃ pabbajati. Достигнув здешнего состояния, оно оставляет дом и странствует бездомным. Достигнув здешнего состояния, оно оставляет дом и странствует бездомным.
Agārasmā anagāriyaṃ pabbajito samāno ātappamanvāya padhānamanvāya anuyogamanvāya appamādamanvāya sammāmanasikāramanvāya tathārūpaṃ cetosamādhiṃ phusati, yathāsamāhite citte taṃ pubbenivāsaṃ anussarati, tato paraṃ nānussarati. Оставив дом и будучи бездомным странником, оно благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря отказу от беспечности, благодаря надлежащему вниманию, обретает такую собранность ума, что вспоминает собранным умом то место, где пребывало в прежнем [существовании], но не вспоминает другого места, кроме него. Оставив дом и будучи бездомным странником, оно благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению обретает такую сосредоточенность разума, что вспоминает сосредоточенным разумом то место, где пребывало в прежнем существовании, но не вспоминает другого места, кроме него.
"So evamāha – 'ye kho te bhonto devā na khiḍḍāpadosikā, te na ativelaṃ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannā viharanti. И оно говорит: „Ведь те досточтимые боги, которые не испорчены развлечениями, — те не пребывают долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию. 9. И оно говорит: "Ведь те досточтимые боги, которые не "Испорченные удовольствием", – те не пребывают долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию.
Tesaṃ na ativelaṃ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannānaṃ viharataṃ sati na sammussati. Они, не пребывающие долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, не становятся забывчивыми, У них, не пребывающих долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, не теряется способность самопознания,
Satiyā asammosā te devā tamhā kāyā na cavanti; niccā dhuvā sassatā avipariṇāmadhammā sassatisamaṃ tatheva ṭhassanti. и, не будучи забывчивыми, те боги не оставляют существования в этом собрании, постоянны, стойки, вечны, не подвержены изменению и вечно пребывают такими. и не утратив способности самосознания, те боги не оставляют существования в этом сонме, постоянны, стойкие, вечны, не подвержены изменению и вечно пребывают такими.
Ye pana mayaṃ ahumhā khiḍḍāpadosikā, te mayaṃ ativelaṃ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannā viharimhā. Мы же, которые были испорченными развлечениями, — мы пребывали долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию. Мы же, которые были "Испорченные удовольствием", – мы пребывали долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию.
Tesaṃ no ativelaṃ hassakhiḍḍāratidhammasamāpannānaṃ viharataṃ sati sammussati. Мы пребывая долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, стали забывчивыми, У нас, пребывающих долгое время в приверженности к веселью, удовольствию, сладострастию, теряется способность самосознания
Satiyā sammosā evaṃ mayaṃ tamhā kāyā cutā aniccā addhuvā appāyukā cavanadhammā itthattaṃ āgatā'ti. и будучи забывчивыми мы, оставив существование в этом собрании, достигли здешнего состояния непостоянными, нестойкими, недолговечными, подверженными уходу из существования“. и с утратой способности самосознания, мы, оставив существование в этом сонме, достигли здешнего состояния непостоянными, нестойкими, недолговечными, подверженными уходу из существования".
Idaṃ, bhikkhave, dutiyaṃ ṭhānaṃ, yaṃ āgamma yaṃ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti. Таково, монахи, второе основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны. Таково, монахи, второе положение, исходя из которого и о котором говорят некоторые отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны.
47."Tatiye ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti? Каково же третье [основание], исходя из которого и о котором [говорят] почтенные отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны? 10. Каково же третье положение, исходя из которого и о котором говорят почтенные отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны?
Santi, bhikkhave, manopadosikā nāma devā, te ativelaṃ aññamaññaṃ upanijjhāyanti. Есть, монахи, божества, называющиеся "испорченные разумом". Долгое время они размышляют друг о друге. Есть, монахи, боги по имени "Испорченные разумом". Долгое время они рассуждают друг о друге. Зависть в пали отсутствует, если это комментаторское, то надо отмечать как таковое.
Все комментарии (1)
Te ativelaṃ aññamaññaṃ upanijjhāyantā aññamaññamhi cittāni padūsenti. Когда они долгое время размышляют друг о друге, их умы портятся [злостью] друг на друга. Когда они долгое время рассуждают друг о друге, портятся их мысли друг о друге. anger в пали тоже нет, ББ почему-то это не выделил
Все комментарии (1)
Te aññamaññaṃ paduṭṭhacittā kilantakāyā kilantacittā. Когда их умы испорчены [злостью] друг на друга, они становятся измождёнными телом и измождёнными умом. Испорченные в мыслях друг о друге они ослаблены телом, ослаблены мыслями.
Te devā tamhā kāyā cavanti. Эти боги покидают существование в этом собрании. Эти боги покидают существование в этом сонме.
48."Ṭhānaṃ kho panetaṃ, bhikkhave, vijjati yaṃ aññataro satto tamhā kāyā cavitvā itthattaṃ āgacchati. И может произойти так, монахи, что то или иное существо, оставив существование в этом собрании, достигает здешнего [земного] состояния. 11. И может произойти так, монахи, что-то или иное существо, оставив существование в этом сонме, достигает здешнего /земного/ состояния.
Itthattaṃ āgato samāno agārasmā anagāriyaṃ pabbajati. Достигнув здешнего состояния, оно оставляет дом и странствует бездомным. Достигнув здешнего состояния, оно оставляет дом, странствует бездомным,
Agārasmā anagāriyaṃ pabbajito samāno ātappamanvāya padhānamanvāya anuyogamanvāya appamādamanvāya sammāmanasikāramanvāya tathārūpaṃ cetosamādhiṃ phusati, yathāsamāhite citte taṃ pubbenivāsaṃ anussarati, tato paraṃ nānussarati. Оставив дом и будучи бездомным странником, оно благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря отказу от беспечности, благодаря надлежащему вниманию, обретает такую собранность ума, что вспоминает собранным умом то место, где пребывало в прежнем [существовании], но не вспоминает другого места, кроме него. оставив дом и, будучи бездомным странником, оно благодаря усердию, благодаря усилию, благодаря прилежанию, благодаря серьезности, благодаря правильному умонастроению обретает такую сосредоточенность разума, что вспоминает сосредоточенным разумом то место, где пребывало в прежнем существовании, но не вспоминает другого места, кроме него.
"So evamāha – 'ye kho te bhonto devā na manopadosikā, te nātivelaṃ aññamaññaṃ upanijjhāyanti. И оно говорит: „Ведь те досточтимые боги, которые не испорчены разумом, — те не размышляют долгое время друг о друге. 12. И оно говорит: "Ведь те досточтимые боги, которые не "Испорченные разумом", – те не рассуждают долгое время друг о друге.
Te nātivelaṃ aññamaññaṃ upanijjhāyantā aññamaññamhi cittāni nappadūsenti. Когда те не размышляют долгое время друг о друге, их умы не портятся [злостью] друг на друга. Когда те не рассуждают, долгое время друг о друге, не портятся их мысли друг о друге.
Te aññamaññaṃ appaduṭṭhacittā akilantakāyā akilantacittā. Не будучи испорчены [злостью] друг на друга, они не становятся измождёнными телом и измождёнными умом. Неиспорченные в мыслях друг о друге, они не ослаблены телом, не ослаблены мыслями.
Te devā tamhā kāyā na cavanti, niccā dhuvā sassatā avipariṇāmadhammā sassatisamaṃ tatheva ṭhassanti. Те боги не оставляют существования в этом собрании, постоянны, стойки, вечны, не подвержены изменению и вечно пребывают такими. Те боги не оставляют существования в этом сонме, постоянны, стойки, вечны, не подвержены изменению и вечно пребывают такими.
Ye pana mayaṃ ahumhā manopadosikā, te mayaṃ ativelaṃ aññamaññaṃ upanijjhāyimhā. Мы же, которые были испорченными разумом, — долгое время размышляли друг о друге. Мы же, которые были "Испорченными разумом", – мы долгое время рассуждали друг о друге.
Te mayaṃ ativelaṃ aññamaññaṃ upanijjhāyantā aññamaññamhi cittāni padūsimhā, te mayaṃ aññamaññaṃ paduṭṭhacittā kilantakāyā kilantacittā. Когда мы долгое время размышляли друг о друге, наши умы испортились [злостью] друг на друга. Когда наши умы стали испорчены [злостью] друг на друга, мы стали измождёнными телом и измождёнными умом. Когда мы долгое время рассуждали друг о друге, испортились наши мысли друг о друге. Испорченные в мыслях друг о друге, мы ослаблены телом, ослаблены мыслями.
Evaṃ mayaṃ tamhā kāyā cutā aniccā addhuvā appāyukā cavanadhammā itthattaṃ āgatā'ti. Оставив существование в этом собрании, мы достигли здешнего состояния непостоянными, нестойкими, недолговечными, подверженными уходу из существования“. Оставив существование в этом сонме, мы достигли здешнего состояния непостоянными, нестойкими, недолговечными, подверженными уходу из существования.
Idaṃ, bhikkhave, tatiyaṃ ṭhānaṃ, yaṃ āgamma yaṃ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti. Таково, монахи, третье основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны. Таково, монахи, третье положение, исходя из которого и о котором, говорят некоторые отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны.
49."Catutthe ca bhonto samaṇabrāhmaṇā kimāgamma kimārabbha ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti? Каково же четвертое [основание], исходя из которого и о котором [говорят] почтенные отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны? 13. Каково же четвертое положение, исходя из которого, и о котором говорят почтенные отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны?
Idha, bhikkhave, ekacco samaṇo vā brāhmaṇo vā takkī hoti vīmaṃsī. Вот, монахи, какой-нибудь отшельник или брахман предается рассуждению и исследованию. Вот, монахи, какой-нибудь отшельник или брахман предается рассуждению и исследованию.
So takkapariyāhataṃ vīmaṃsānucaritaṃ sayaṃpaṭibhānaṃ evamāha – 'yaṃ kho idaṃ vuccati cakkhuṃ itipi sotaṃ itipi ghānaṃ itipi jivhā itipi kāyo itipi, ayaṃ attā anicco addhuvo asassato vipariṇāmadhammo. И убежденный рассуждением, побуждаемый исследованием, он произносит такое собственное заключение: „Ведь то, что зовется зрением, и слухом, и обонянием, и чувством вкуса, и осязанием, — это свое ‘я’ — непостоянно, нестойко, невечно, подвержено изменению. И убежденный рассуждением, влекомый исследованием он произносит такое собственное заключение: "Ведь то, что зовется глазом, и ухом, и носом, и языком, и телом – это своя "я", непостоянно, нестойко, не вечно, подвержено изменению.
Yañca kho idaṃ vuccati cittanti vā manoti vā viññāṇanti vā ayaṃ attā nicco dhuvo sassato avipariṇāmadhammo sassatisamaṃ tatheva ṭhassatī'ti. То же, что зовется умом, или разумом, или сознанием, — это свое ‘я’ — постоянно, стойко, вечно, не подвержено изменению и вечно пребывает таким“. То же, что зовется мыслью, или разумом, или сознанием, – это свое "я" – постоянно, стойко, вечно, не подвержено изменению и вечно пребывает таким.
Idaṃ, bhikkhave, catutthaṃ ṭhānaṃ, yaṃ āgamma yaṃ ārabbha eke samaṇabrāhmaṇā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti. Таково, монахи, четвертое основание, исходя из которого и о котором [говорят] некоторые отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны. Таково, монахи четвёртое положение, исходя из которого, и о котором говорят некоторые отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти и не вечность, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны.
50."Imehi kho te, bhikkhave, samaṇabrāhmaṇā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti catūhi vatthūhi. Таковы, монахи, эти отшельники и брахманы, [проповедующие] отчасти вечность, отчасти не-вечность, на четырех основаниях учащие, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны. 14. Таковы, монахи, эти отшельники и брахманы, проповедующие отчасти вечность, отчасти не вечность, на четырех основаниях, учащие, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны.
Ye hi keci, bhikkhave, samaṇā vā brāhmaṇā vā ekaccasassatikā ekaccaasassatikā ekaccaṃ sassataṃ ekaccaṃ asassataṃ attānañca lokañca paññapenti, sabbe te imeheva catūhi vatthūhi, etesaṃ vā aññatarena; natthi ito bahiddhā. Ибо, монахи, все те отшельники или брахманы, которые [проповедуют] отчасти вечность, отчасти не-вечность и учат, что и свое „я“, и мир отчасти вечны, отчасти невечны, [делают так] на четырех этих основаниях или на каком-нибудь одном из них — нет, кроме этого, других [оснований]. Ибо, монахи, все те отшельники и брахманы, которые проповедуют отчасти вечность, отчасти не вечность и учат, что и свое "я", и мир отчасти вечны, отчасти не вечны, делают так на четырех этих основаниях или на каком-нибудь одном из них – нет кроме этого других оснований.
51."Tayidaṃ, bhikkhave, tathāgato pajānāti – 'ime diṭṭhiṭṭhānā evaṃgahitā evaṃparāmaṭṭhā evaṃgatikā bhavanti evaṃabhisamparāyā'ti. Итак, монахи, Татхагата понимает: "Эти воззрения так-то достигнуты, так-то приняты, ведут к тому-то, приносят то-то в будущем существовании". 15. Итак, монахи, Татхагата понимает: "Эти основы учения так-то достигнуты, так-то приняты, ведут к тому-то, приносят то-то в будущем существовании".
Tañca tathāgato pajānāti, tato ca uttaritaraṃ pajānāti, tañca pajānanaṃ na parāmasati, aparāmasato cassa paccattaññeva nibbuti viditā. Татхагата понимает их и понимает выходящее за их пределы и у него нет неправильного отношения к этому пониманию. Поскольку неправильного отношения у него нет, он осуществил у себя состояние совершенного покоя. И Татхагата понимает их и понимает выходящее за их пределы и не привязывается к этому пониманию; не привязанный он находит успокоение в своем сердце.
Vedanānaṃ samudayañca atthaṅgamañca assādañca ādīnavañca nissaraṇañca yathābhūtaṃ viditvā anupādāvimutto, bhikkhave, tathāgato. Постигнув в соответствии с действительностью и возникновение, и исчезновение, и усладу, и изъян, и освобождение от ощущений, Татхагата, монахи, освободился, через неприсвоение. Достигнув в согласии с истиной и возникновение, и исчезновение, и сладость, и горечь и преодоление ощущений, Татхагата, монахи, освободился, лишившись всякой зависимости.
52."Ime kho te, bhikkhave, dhammā gambhīrā duddasā duranubodhā santā paṇītā atakkāvacarā nipuṇā paṇḍitavedanīyā, ye tathāgato sayaṃ abhiññā sacchikatvā pavedeti, yehi tathāgatassa yathābhuccaṃ vaṇṇaṃ sammā vadamānā vadeyyuṃ. Таковы, монахи, эти предметы — глубокие, трудные для рассмотрения, трудные для постижения, несущие покой, возвышенные, недоступные рассудку, тонкие, ведомые лишь мудрецам, — которые возглашает сам Татхагата, познав их и увидев с помощью собственного сверхзнания, и ради которых следует произносить надлежащую хвалу Татхагате в соответствии с действительностью». Таковы, монахи, эти вещи – глубокие, трудные для рассмотрения, трудные для постижения, несущие покой, возвышенные, недоступные рассудку, тонкие, ведомые лишь мудрецам, – которые возглашают сам Татхагата, познав их и, увидев собственными глазами, и поистине ради которых следует произносить надлежащую хвалу Татхагате.
Метки: мировой цикл 
<< Назад ДН 1 Наставление о величайшей сети Далее >>