| пали | N.K.G. Mendis - english
|
Парибок А.В. - русский
|
Комментарии |
|
4."Bhante nāgasena, bhāsitampetaṃ therena sāriputtena dhammasenāpatinā 'parisuddhavacīsamācāro āvuso tathāgato, natthi tathāgatassa vacīduccaritaṃ, yaṃ tathāgato rakkheyya 'mā me idaṃ paro aññāsī'ti.
|
King Milinda said: “Revered Nāgasena, it was said by the Elder Sāriputta, the General of the Dhamma: ‘In the conduct of speech, the Tathāgata is quite pure. The Tathāgata, brethren, has no wrong conduct of speech that he should guard thinking: Let not another think this of me.’
|
Почтенный Нагасена, есть изречение тхеры Шарипутры, полководца Учения: «Татхагата в своих речах безукоризнен, любезные, нет у Татхагаты речевых проступков, нечего ему скрывать, чтобы другие не узнали»493.
|
|
|
Puna ca tathāgato therassa sudinnassa kalandaputtassa aparādhe pārājikaṃ paññapento pharusāhi vācāhi moghapurisavādena samudācari, tena ca so thero moghapurisavādena maṅkucittavasena rundhitattā vippaṭisārī nāsakkhi ariyamaggaṃ paṭivijjhituṃ.
|
On the other hand, when the Tathāgata was promulgating the first offence entailing Defeat, as a result of the improbity of the Elder Sudinna, Kalandaka’s son, he addressed him with harsh words, calling him a foolish fellow.105 That Elder, on being so called, terrified of his teacher and overcome with remorse, was unable to comprehend the noble path.
|
И, однако, Татхагата, объявляя тхере Судинне из рода Каландов об исключении его из общины за его проступок, грубо назвал его никчемным человеком494. Тхеру же тяжко потрясли слова «никчемный человек», и он, казня себя, не смог пройти арийскою стезей.
|
|
|
Yadi, bhante nāgasena, parisuddhavacīsamācāro tathāgato, natthi tathāgatassa vacīduccaritaṃ, tena hi tathāgatena therassa sudinnassa kalandaputtassa aparādhe moghapurisavādena samudāciṇṇanti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā.
|
Now if the first statement is correct, the allegation that the Tathāgata called the Elder Sudinna a foolish fellow must be false.
|
Если, почтенный Нагасена, «Татхагата в своих речах безукоризнен, нет у Татхагаты речевых проступков», то ложно утверждать, что Татхагата, объявляя тхере Судинне из рода Каландов об исключении его из общины за его проступок, назвал его никчемным человеком.
|
|
|
Yadi bhagavatā therassa sudinnassa kalandaputtassa aparādhe moghapurisavādena samudāciṇṇaṃ, tena hi parisuddhavacīsamācāro tathāgato, natthi tathāgatassa vacīduccaritanti tampi vacanaṃ micchā.
|
But if that be true, then the first statement must be false.
|
Если же назвал Татхагата тхеру Судинну из рода Каландов никчемным человеком, объявляя ему об исключении его из общины за его проступок, то ложно утверждать, что «Татхагата в своих речах безукоризнен», что «нет у Татхагаты речевых проступков».
|
|
|
Ayampi ubhato koṭiko pañho tavānuppatto, so tayā nibbāhitabbo"ti.
|
This too is a double-pronged question; it is put to you; it is for you to solve.”
|
Вот еще вопрос обоюдоострый. Тебе он поставлен, тебе его и решать.
|
|
|
"Bhāsitampetaṃ, mahārāja, therena sāriputtena dhammasenāpatinā 'parisuddhavacīsamācāro āvuso tathāgato, natthi tathāgatassa vacīduccaritaṃ, yaṃ tathāgato rakkheyya 'mā me idaṃ paro aññāsī'ti.
|
“What the Elder Sāriputta said is true, sire,
|
– Есть, государь, изречение тхеры Шарипутры, полководца Учения: «Татхагата в своих речах безукоризнен, любезные, нет у Татхагаты речевых проступков, нечего ему скрывать, чтобы другие не узнали».
|
|
|
Āyasmato ca sudinnassa kalandaputtassa aparādhe pārājikaṃ paññapentena bhagavatā moghapurisavādena samudāciṇṇaṃ, tañca pana aduṭṭhacittena asārambhena yāthāvalakkhaṇena.
|
and the Blessed One did call the Elder Sudinna a foolish fellow. But that was not said out of rudeness of disposition, it was said without anger, it was merely pointing out the real nature of his conduct in a way that would do him no harm.
|
А объявляя почтенному Судинне из рода Каландов об исключении его из общины за его проступок, Блаженный действительно назвал его никчемным человеком. Однако это было сказано без раздражения, неоскорбительно, отвечало положению дел.
|
|
|
Kiñca tattha yāthāvalakkhaṇaṃ, yassa, mahārāja, puggalassa imasmiṃ attabhāve catusaccābhisamayo na hoti, tassa purisattanaṃ moghaṃ aññaṃ kayiramānaṃ aññena sambhavati, tena vuccati 'moghapuriso'ti.
|
If any man, sire, in this birth, does not understand the Four Noble Truths, then his being born as a man is in vain. If, while doing one thing, he acts in a different way he is called a foolish fellow.
|
А положению дел это отвечало вот почему: если, государь, человек в своей жизни не постигает четырех истин, то не к чему ему было рождаться человеком: остальное получается и не у людей495. Потому такого и называют никчемным человеком.
|
|
|
Iti, mahārāja, bhagavatā āyasmato sudinnassa kalandaputtassa satāvavacanena samudāciṇṇaṃ, no abhūtavādenā"ti.
|
Therefore, the Blessed One addressed the Elder Sudinna with words of truth and not with words apart from the facts.”
|
Так что, государь, Блаженный сказал тхере Судинне из рода Каландов сущую правду, не небылицу.
|
|
|
"Sabhāvampi, bhante nāgasena, yo akkosanto bhaṇati, tassa mayaṃ kahāpaṇaṃ daṇḍaṃ dhārema, aparādho yeva so vatthuṃ nissāya visuṃ vohāraṃ ācaranto akkosatī"ti.
|
“But, revered Nāgasena, if someone should abuse another, even though he speaks the truth, we would inflict a small fine on him. For he is guilty of an offence, inasmuch as he, although for something real, used abusive words that might lead to a breach of the peace.”
|
– Можно оскорбить и говоря сущую правду, почтенный Нагасена; мы на такого накладываем пеню в одну каршапану; это все же проступок. Если кто-то говорит дело, но в резких выражениях, он уже оскорбитель496.
|
|
|
"Atthi pana, mahārāja, sutapubbaṃ tayā khalitassa abhivādanaṃ vā paccuṭṭhānaṃ vā sakkāraṃ vā upāyanānuppadānaṃ vā"ti?
|
“Have you, sire, ever heard of anyone bowing down before, rising up for, showing reverence to, or making an offering to a wrong-doer?"
|
– Скажи, государь, ты слышал когда-либо, чтобы злодея стоя и с почтением приветствовали, выказывали уважение к нему и одаривали наперебой?
|
|
|
"Na hi, bhante, yato kutoci yattha katthaci khalito, so paribhāsanāraho hoti tajjanāraho, uttamaṅgampissa chindanti hanantipi bandhantipi ghātentipi jhāpentipī"ti [jāpentipīti (sī. pī.)].
|
“No, revered sir, whatever kind of wrong-doer he be, he merits censure, they cut off his head or torture him or imprison him or deprive him of his goods.”
|
– Нет, почтенный. Где бы ни был злодей, откуда бы ни был, он заслуживает оскорблений и угроз. Ему и голову отрубить могут, и избить, и посадить в тюрьму, и убить, и обойтись с презрением.
|
|
|
"Tena hi, mahārāja, bhagavatā kiriyā yeva katā, no akiriyā"ti.
|
“Well then, sire, did the Blessed One act properly or not?"
|
– Значит, государь, Блаженный поступил вполне правильно?
|
|
|
"Kiriyampi, bhante nāgasena, kurumānena patirūpena kātabbaṃ anucchavikena, savanenapi, bhante nāgasena, tathāgatassa sadevako loko ottappati hiriyati bhiyyo dassanena tatuttariṃ upasaṅkamanena payirupāsanenā"ti.
|
“Properly, revered Nāgasena. When they hear of it the world of men and gods will be ashamed and conscience-stricken, more so when they see a wrong-doer, and most of all when they approach one to pay him honour.”
|
– Даже тому, кто поступает правильно, почтенный Нагасена, следует действовать уместным и подобающим образом. Ведь достаточно уже услышать богам или людям о Татхагате, чтобы они устыдились и усовестились своих дурных поступков, тем более если они его увидят; а если приблизятся к нему и услышат его проповедь – и того вернее это будет.
|
|
|
"Api nu kho, mahārāja, tikicchako abhisanne kāye kupite dose sinehanīyāni bhesajjāni detī"ti?
|
“Now, sire, would a physician administer pleasant things as medicine in a case where all the humours of the body were affected and the whole frame was disorganized and full of disease?"
|
– А скажи, государь, какие лекарства прописывает врач, когда тело у больного раздуто497 и болезнетворные начала расстроили здоровье? Умягчающие разве?
|
|
|
"Na hi, bhante, tiṇhāni lekhanīyāni bhesajjāni detī"ti.
|
“No, revered sir, wishing to put an end to the disease he would give sharp and scarifying drugs.”
|
Нет, почтенный. Стараясь исцелить больного, он тогда прописывает ему острые, едкие лекарства.
|
|
|
"Evameva kho, mahārāja, tathāgato sabbakilesabyādhivūpasamāya anusiṭṭhiṃ deti, pharusāpi, mahārāja, tathāgatassa vācā satte sinehayati, muduke karoti.
|
“Even so, sire, the Tathāgata gives instructions for the allayment of all the diseases of the defilements. The words of the Tathāgata, even when harsh, soften beings and make them pliable.
|
Вот точно так же, государь, дает наставления Татхагата, для того чтобы все болезни-аффекты утихли. Даже грубые слова Татхагаты, государь, умягчают существ, делают их гибкими.
|
|
|
Yathā, mahārāja, uṇhampi udakaṃ yaṃ kiñci sinehanīyaṃ sinehayati, mudukaṃ karoti, evameva kho, mahārāja, pharusāpi tathāgatassa vācā atthavatī hoti karuṇāsahagatā.
|
As, sire, hot water softens anything that can be softened and makes it pliable, even so, sire, the Tathāgata’s words, even when harsh, are full of benefit and compassion
|
Скажем, государь, как вода, даже будучи горячей, размягчает то, что надо размягчить, и делает это гибким, вот точно так же, государь, даже грубые слова Татхагаты целенаправленны и проникнуты состраданием.
|
|
|
Yathā, mahārāja, pituvacanaṃ puttānaṃ atthavantaṃ hoti karuṇāsahagataṃ, evameva kho, mahārāja, pharusāpi tathāgatassa vācā atthavatī hoti karuṇāsahagatā.
|
as the words of a father would be to his children.
|
Как обращенный к сыновьям совет отца, государь, целенаправлен и проникнут состраданием, вот точно также, государь, даже грубые слова Татхагаты целенаправленны и проникнуты состраданием.
|
|
|
Pharusāpi, mahārāja, tathāgatassa vācā sattānaṃ kilesappahānā [kilesappahānāya (sī.)] hoti.
|
|
Даже грубые слова Татхагаты, государь, гонят аффекты прочь.
|
|
|
Yathā, mahārāja, duggandhampi gomuttaṃ pītaṃ virasampi agadaṃ khāyitaṃ sattānaṃ byādhiṃ hanati, evameva kho, mahārāja, pharusāpi tathāgatassa vācā atthavatī karuṇāsahagatā.
|
Sire, just as the drinking of nasty smelling decoctions and the swallowing of highly concentrated drugs remove illnesses from beings, even so, sire, the Tathāgata’s words, even though harsh, are full of benefit and compassion.
|
Как зловонная коровья моча, выпитая больным, или как съеденное им невкусное лекарство подавляют болезнь, вот точно так же, государь, даже грубые слова Татхагаты целенаправленны и проникнуты состраданием.
|
|
|
Yathā, mahārāja, mahantopi tūlapuñjo [tūlapicu (sī. syā.)] parassa kāye nipatitvā rujaṃ na karoti, evameva kho, mahārāja, pharusāpi tathāgatassa vācā na kassaci dukkhaṃ uppādetī"ti.
|
As, sire, a ball of cotton, even though large, falling on a man causes him no pain, even so, sire, the Tathāgata’s words, even though harsh, give rise to anguish in no one.”
|
И как кипа хлопка, даже большая, упав на тело, не ранит, вот точно так же, государь, даже грубые слова Татхагаты страдания никому не причиняют.
|
|
|
"Suvinicchito, bhante nāgasena, pañho bahūhi kāraṇehi, sādhu, bhante nāgasena, evametaṃ tathā sampaṭicchāmī"ti.
|
“In many a way, revered Nāgasena, has this question been well analysed. It is good; so it is, therefore do I accept it.”
|
– Поистине, почтенный Нагасена, разрешен вопрос многими доводами. Отлично, почтенный Нагасена; да, это так. Я с этим согласен498.
|
|
|
Pharusavācābhāvapañho catuttho.
|
|
|
|