| Что нового | Оглавление | Поиск | Закладки | Словарь | Вход | EN / RU |
3. Maccubhāyanābhāyanapañho Палийский оригинал
| пали | N.K.G. Mendis - english | Парибок А.В. - русский | Комментарии |
| 3."Bhante nāgasena, bhāsitampetaṃ bhagavatā 'sabbe tasanti daṇḍassa, sabbe bhāyanti maccuno'ti, puna bhaṇitaṃ 'arahā sabbabhayamatikkanto'ti. | King Milinda said: “Revered Nāgasena, this too was said by the Blessed One: ‘All beings tremble at punishment, all fear death.’ But again he said: ‘An arahat has passed beyond all fear.’98 | – Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: «Все существа страшатся кары, всех существ ужасает смерть»437. Однако говорится: «Святой все страхи преодолел»438. ? | |
| Kiṃ nu kho, bhante nāgasena, arahā daṇḍabhayā tasati, niraye vā nerayikā sattā jalitā kuthitā tattā santattā tamhā jalitaggijālakā mahānirayā cavamānā maccuno bhāyanti. | How then, revered Nāgasena, does an arahat tremble with fear at punishment? Or are the beings who are being burnt and scorched in hell afraid of that death which would release them from that awful place of woe? | Как же так, почтенный Нагасена Святой страшится кары, а мучимые, палимые, терзаемые, сожигаемые, в огне горящие обитатели ада ужасаются грядущей смерти, когда их жизнь в кромешном аду кончается? | |
| Yadi, bhante nāgasena, bhagavatā bhaṇitaṃ 'sabbe tasanti daṇḍassa, sabbe bhāyanti maccuno'ti, tena hi 'arahā sabbabhayamatikkanto'ti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā. | If the Blessed One said that all beings tremble at punishment and all are afraid of death, then the statement that the arahat has passed beyond all fear must be false. | Если, почтенный Нагасена, Блаженный сказал: «Все существа страшатся кары, всех существ ужасает смерть», то ложно утверждать, что «святой все страхи преодолел». | |
| Yadi bhagavatā bhaṇitaṃ 'arahā sabbabhayamatikkanto'ti, tena hi 'sabbe tasanti daṇḍassa, sabbe bhāyanti maccuno'ti tampi vacanaṃ micchā. | But if the last statement was really spoken by him, then the other must be false. | Если Блаженный сказал: «Святой все страхи преодолел», то ложно утверждать: «Все существа страшатся кары, всех существ ужасает смерть». | |
| Ayaṃ ubhato koṭiko pañho tavānuppatto, so tayā nibbāhitabbo"ti. | This too is a double-pronged question; it is put to you; it is for you to solve.” | Вот еще вопрос обоюдоострый. Тебе он поставлен, тебе его и решать. | |
| "Netaṃ, mahārāja, vacanaṃ bhagavatā arahante upādāya bhaṇitaṃ 'sabbe tasanti daṇḍassa, sabbe bhāyanti maccuno'ti. | “Sire, it was not with regard to arahats that the Blessed One spoke when he said: ‘All beings tremble at punishment, all fear death.’ | – Высказывание Блаженного: «Все существа страшатся кары, всех существ ужасает смерть» – не имеет в виду святых, | |
| Ṭhapito arahā tasmiṃ vatthusmiṃ, samūhato bhayahetu arahato. | The arahat is an exception to this statement, for all cause for fear has been removed from the arahat. | на святых оно не распространяется, ибо святой искоренил самое вещественную причину страха. | |
| Ye te, mahārāja, sattā sakilesā, yesañca adhimattā attānudiṭṭhi, ye ca sukhadukkhesu unnatāvanatā, te upādāya bhagavatā bhaṇitaṃ 'sabbe tasanti daṇḍassa, sabbe bhāyanti maccuno'ti. | It was with regard to those beings, sire, who still have defilements and who are still infatuated with the view of self and who are lifted up and cast down by pleasures and pains that the Blessed One made that statement. | Слова Блаженного: «Все существа страшатся кары, всех существ ужасает смерть» – подразумевают существ, имеющих аффекты, чрезмерно привязанных к мнениям о самости, тех, государь, кто радуется счастью и горюет в беде. | |
| Arahato, mahārāja, sabbagati upacchinnā, yoni viddhaṃsitā, paṭisandhi upahatā, bhaggā phāsukā, samūhatā sabbabhavālayā, samucchinnā sabbasaṅkhārā, hataṃ kusalākusalaṃ, vihatā avijjā, abījaṃ viññāṇaṃ kataṃ, daḍḍhā sabbakilesā, ativattā lokadhammā, tasmā arahā na tasati sabbabhayehi. | All bourns have been cut off by the arahat, all modes of arising extinguished, rebirth destroyed, the snares abolished; delight in all becomings has been rooted out, all formations have been extirpated, the wholesome and the unwholesome have been ended, ignorance has been demolished, consciousness has been made seedless, all the defilements have been burnt up, and worldly things have been conquered by him. Therefore, an arahat does not tremble at any fear. | Святой же вышел за пределы бытия, пресек для себя всякой будущей жизни возможность, отрезал пути к новому рождению, силки распутал; он вне всех областей существования, с благим и неблагим покончил, убил неведение; в сознании его нет больше ростков будущего; все аффекты он прокалил и все мирские дхармы превзошел, поэтому никакие страхи святого не страшат. | |
| "Idha, mahārāja, rañño cattāro mahāmattā bhaveyyuṃ anurakkhā laddhayasā vissāsikā ṭhapitā mahati issariye ṭhāne. | “Suppose, sire, a king had four chief ministers, faithful, famous, trustworthy and placed in positions of high authority, | Представь, государь: есть у царя четверо советников, преданных, испытанных, надежных, облеченных большою властью. | |
| Atha rājā kismiñci deva karaṇīye samuppanne yāvatā sakavijite sabbajanassa āṇāpeyya 'sabbeva me baliṃ karontu, sādhetha tumhe cattāro mahāmattā taṃ karaṇīya'nti. | and that when some business had arisen the king should have a command issued touching all the people in his realm, to the effect: ‘Let everyone pay me a tax, and do you, my four chief ministers, carry out that business.’ | И вот по каким-то обстоятельствам царь для всех своих подданных издает указ: «Пусть все принесут мне подать. А вы, советники, об исполнении сего позаботьтесь». | |
| Api nu kho, mahārāja, tesaṃ catunnaṃ mahāmattānaṃ balibhayā santāso uppajjeyyā"ti? | Now, sire, would any tremor due to the fear of taxation arise in those four chief ministers?" | Скажи, государь, убоятся разве, устрашатся подати эти четверо советников? | |
| "Na hi bhante"ti. | “No, revered sir.” | – Нет, почтенный. | |
| "Kena kāraṇena mahārājā"ti. | “For what reason, sire?" | – Отчего же? | |
| "Ṭhapitā te, bhante, raññā uttamaṭṭhāne, natthi tesaṃ bali, samatikkantabalino te, avasese upādāya raññā āṇāpitaṃ 'sabbeva me baliṃ karontū'ti. | “Because the king has placed them in the highest positions, taxation does not affect them; they are beyond taxation. When the king commanded everyone to pay him a tax, he was referring to the rest of his subjects.” | – Они, почтенный, у царя в высшем звании, они подать не платят, стоят выше всяких податей. А указ о том, чтобы все платили ему подать, царь издал, имея в виду всех прочих людей. | |
| "Evameva kho, mahārāja, netaṃ vacanaṃ bhagavatā arahante upādāya bhaṇitaṃ, ṭhapito arahā tasmiṃ vatthusmiṃ, samūhato bhayahetu arahato, ye te, mahārāja, sattā sakilesā, yesañca adhimattā attānudiṭṭhi, ye ca sukhadukkhesu unnatāvanatā, te upādāya bhagavatā bhaṇitaṃ 'sabbe tasanti daṇḍassa, sabbe bhāyanti maccuno'ti. | “Even so, sire, the statement that all beings tremble at punishment, all fear death, | – Вот точно так же, государь, то высказывание Блаженного не имеет в виду святых, на святых оно не распространяется, ибо святой искоренил самое причину страха. Слова Блаженного: «Все существа страшатся кары, всех существ ужасает смерть» – подразумевают существ, имеющих аффекты, чрезмерно привязанных к мнениям о самости, тех, кто радуется счастью и горюет в беде. | |
| Tasmā arahā na tasati sabbabhayehī"ti. | does not apply to the arahats.” | Святого поэтому никакие страхи не страшат. | |
| "Netaṃ, bhante nāgasena, vacanaṃ sāvasesaṃ, niravasesavacanametaṃ 'sabbe'ti. | – Но, почтенный Нагасена, в этом высказывании исключения не подразумеваются. Раз сказано «все», то никаких исключений не может быть. | ||
| Tattha me uttariṃ kāraṇaṃ brūhi taṃ vacanaṃ patiṭṭhāpetu"nti. | Приведи мне еще какой-нибудь подкрепляющий довод. | ||
| "Idha, mahārāja, gāme gāmassāmiko āṇāpakaṃ āṇāpeyya 'ehi, bho āṇāpaka, yāvatā gāme gāmikā, te sabbe sīghaṃ mama santike sannipātehī'ti. | – Представь, государь, что хозяин деревни отдает распоряжение своему управляющему439: «Ну-ка, управляющий! Быстро созови ко мне всю деревню, да чтобы все пришли». | ||
| So 'sādhu sāmī'ti sampaṭicchitvā gāmamajjhe ṭhatvā tikkhattuṃ saddamanussāveyya 'yāvatā gāme gāmikā, te sabbe sīghasīghaṃ sāmino santike sannipatantū'ti. | – «Сейчас, хозяин»,– отвечает тот и, выйдя на деревенскую площадь, трижды громко объявляет: «Хозяин всю деревню требует немедленно к себе». | ||
| Tato te gāmikā āṇāpakassa vacanena turitaturitā sannipatitvā gāmassāmikassa ārocenti 'sannipatitā, sāmi, sabbe gāmikā, yaṃ te karaṇīyaṃ taṃ karohī'ti. | Услышав распоряжение, селяне тут же сбегаются к хозяину и дают знать ему: «Вся деревня в сборе, хозяин, говори, чего тебе надобно». | ||
| Iti so, mahārāja, gāmassāmiko kuṭipurise sannipātento sabbe gāmike āṇāpeti, te ca āṇattā na sabbe sannipatanti, kuṭipurisā yeva sannipatanti, 'ettakā yeva me gāmikā'ti gāmassāmiko ca tathā sampaṭicchati, aññe bahutarā anāgatā itthipurisā dāsidāsā bhatakā kammakarā gāmikā gilānā gomahiṃsā ajeḷakā suvānā, ye anāgatā, sabbe te agaṇitā, kuṭipurise yeva upādāya āṇāpitattā 'sabbe sannipatantū'ti. | Ясно, государь, что хозяин деревни требовал к себе только глав семей, хотя позвал он, распоряжаясь об этом, «всю деревню». Но собралась не «вся деревня», собрались только главы семей. При этом и сам хозяин деревни вполне согласен, что народу у него ровно столько, сколько собралось. А ведь тех, кто не пришел, гораздо больше – тут и мужчины, и женщины, рабы, рабыни, батраки, работники, деревенские больные, быки, буйволы, козы, овцы, птица. Но те, кто не пришел, в счет не идут, потому что в распоряжении явиться всей деревне имелись в виду только главы семей. | ||
| Evameva kho, mahārāja, netaṃ vacanaṃ bhagavatā arahante upādāya bhaṇitaṃ, ṭhapito arahā tasmiṃ vatthusmiṃ, samūhato bhayahetu arahato, ye te, mahārāja, sattā sakilesā, yesañca adhimattā attānudiṭṭhi, ye ca sukhadukkhesu unnatāvanatā, te upādāya bhagavatā bhaṇitaṃ 'sabbe tasanti daṇḍassa, sabbe bhāyanti maccuno'ti. | Вот точно так же, государь, то высказывание Блаженного не имеет в виду святых, на святых оно не распространяется, ибо святой искоренил самое причину страха. Слова Блаженного: «Все существа страшатся кары, всех существ ужасает смерть» – подразумевают существ, имеющих аффекты, чрезмерно привязанных к мнениям о самости, тех, кто радуется счастью и горюет в беде. | ||
| Tasmā arahā na tasati sabbabhayehi. | Святого поэтому никакие страхи не страшат. | ||
| "Atthi, mahārāja, sāvasesaṃ vacanaṃ sāvaseso attho, atthi sāvasesaṃ vacanaṃ niravaseso attho, atthi niravasesaṃ vacanaṃ sāvaseso attho, atthi niravasesaṃ vacanaṃ niravaseso attho. | Бывает, государь, что и словами говорится об исключениях, и по смыслу есть исключения; бывает, что словами не говорится об исключениях, а по смыслу исключения есть; бывает, что словами говорится об исключениях, а по смыслу исключений нет; бывает, что и словами не говорится об исключениях, и по смыслу исключений нет. | ||
| Tena tena attho sampaṭicchitabbo. | Следует всякий раз смотреть, приемлем ли смысл. | ||
| "Pañcavidhehi, mahārāja, kāraṇehi attho sampaṭicchitabbo āhaccapadena rasena ācariyavaṃsena [ācariyavaṃsatāya (pī. ka.)] adhippāyā kāraṇuttariyatāya. | На пяти основаниях смысл может быть приемлемым: если слова заимствованы, или по сути, или по наследству от учителя, или как мнение, или по более весомой причине. | ||
| Ettha hi āhaccapadanti suttaṃ adhippetaṃ. | Здесь под заимствованными словами имеются в виду слова из сутр; | ||
| Rasoti suttānulomaṃ. | под сутью – нечто, согласующееся с сутрами; | ||
| Ācariyavaṃsoti ācariyavādo. | под наследством учителя – сказанное учителем; | ||
| Adhippāyoti attano mati. | под мнением – собственная точка зрения; | ||
| Kāraṇuttariyatāti imehi catūhi samentaṃ [sametaṃ (sī.)] kāraṇaṃ. | под более весомой причиной – совместное действие каких-либо из первых четырех причин. | ||
| Imehi kho, mahārāja, pañcahi kāraṇehi attho sampaṭicchitabbo. | Вот на этих пяти основаниях, государь, смысл может быть приемлемым. | ||
| Evameso pañho suvinicchito hotī"ti. | Так разрешается этот вопрос. | ||
| "Hotu, bhante nāgasena, tathā taṃ sampaṭicchāmi. | “Let it be, revered Nāgasena, I accept it as you say. | – Пусть так, почтенный Нагасена. Здесь я с тобой согласен: | |
| Ṭhapito hotu arahā tasmiṃ vatthusmiṃ, tasantu avasesā sattā, niraye pana nerayikā sattā dukkhā tibbā kaṭukā vedanā vedayamānā jalitapajjalitasabbaṅgapaccaṅgā ruṇṇakāruññakanditaparidevitalālappitamukhā asayhatibbadukkhābhibhūtā atāṇā asaraṇā asaraṇībhūtā anappasokāturā antimapacchimagatikā ekantasokaparāyaṇā uṇhatikhiṇacaṇḍakharatapanatejavanto bhīmabhayajanakaninādamahāsaddā saṃsibbitachabbidhajālāmālākulā samantā satayojanānupharaṇaccivegā kadariyā tapanā mahānirayā cavamānā maccuno bhāyantī"ti? | The arahat is an exception to this statement; all other beings are full of fear. But those beings who are suffering painful, sharp and severe agonies in hell, who are tormented with burnings all over their bodies and limbs, who are full of lamentation and cries for pity, who find no protection or refuge or help, who are afflicted beyond measure, who in the worst and lowest conditions are still destined to further pain, can these poor, burning wretches be afraid of death? | на святых эти слова не распространяются, а прочие существа испытывают страх. Но обитатели ада? Пребывая в этой злейшей из юдолей, они терпят пытки тяжкие, жестокие, непереносимые; каждую клеточку и каждый член их тела жжет и гложет огонь; плачут они, рыдают и горюют, и уста их исторгают лишь жалобные вопли и причитания; подавленным нестерпимо тяжелыми страданиями, истерзанным великой мукой, нет им ни защиты, ни прибежища, ни облегчения, и они предаются, безысходному отчаянию. В кромешном аду, зарево от которого видно за сто йоджан, в жарком, знойном, губительно палящем, раскаленном пекле, где их со всех шести сторон лижут языки пламени, а оглушительный гул порождает в них смятение и ужас,– как могут они бояться смерти? | |
| "Āma, mahārājā"ti. | “Yes, they can.” | – Могут, государь. | |
| "Nanu, bhante nāgasena, nirayo ekantadukkhavedanīyo, kissa pana te nerayikā sattā ekantadukkhavedanīyā nirayā cavamānā maccuno bhāyanti, kissa niraye ramantī"ti? | “But, revered Nāgasena, is not hell a place of certain pain? So why should beings in hell be afraid of death which would release them from that certain pain? What! Are they fond of hell?" | – Но, почтенный Нагасена, ведь пребывание в аду – это же беспрестанная мука. Почему же обитатели ада боятся смерти, если с нею их беспрестанная мука кончается? Почему они довольны адом? | |
| "Na te, mahārāja, nerayikā sattā niraye ramanti, muñcitukāmāva te nirayā. | “No, indeed. They do not like it. They long to be released from it. | – Вовсе не довольны адом, государь, его обитатели; напротив, им бы только вырваться из ада. | |
| Maraṇasseva so [maraṇasseso (sī. pī.)], mahārāja, ānubhāvo, yena tesaṃ santāso uppajjatī"ti. | That, sire, is the power of death because of which terror arises in them.” | Но таково уж величие смерти, что оно повергает их в трепет. | |
| "Etaṃ kho, bhante nāgasena, na saddahāmi, yaṃ muccitukāmānaṃ cutiyā santāso uppajjatīti, hāsanīyaṃ, bhante nāgasena, taṃ ṭhānaṃ, yaṃ te patthitaṃ labhanti, kāraṇena maṃ saññāpehī"ti. | “This I do not believe, revered Nāgasena, that terror of death arises in those who want to be released. They must rejoice at the prospect of the very condition they long for. Convince me by a reason.” | – Нет, почтенный Нагасена, вот уж этому я не поверю – чтобы их, кому бы только вырваться из ада, конец адского существования мог ужасать. Им бы смеяться от радости, обретая желанное, почтенный Нагасена. Приведи мне какой-нибудь довод. | |
| "Maraṇanti kho, mahārāja, etaṃ adiṭṭhasaccānaṃ tāsanīyaṭṭhānaṃ, etthāyaṃ jano tasati ca ubbijjati ca. | “Death, sire, is a cause for fear for those who have not seen the Four Noble Truths. | – Для тех, кто не узрел истин, государь, смерть есть нечто страшное. Перед нею такие люди трепещут и содрогаются. | |
| Yo ca, mahārāja, kaṇhasappassa bhāyati, so maraṇassa bhāyanto kaṇhasappassa bhāyati. | Whoever fears | Если некто боится |
чёрная змея ещё Все комментарии (1) |
| Yo ca hatthissa bhāyati - pe - sīhassa - pe - byagghassa - pe - dīpissa - pe - acchassa - pe - taracchassa - pe - mahiṃsassa - pe - gavayassa - pe - aggissa - pe - udakassa - pe - khāṇukassa - pe - kaṇṭakassa bhāyati. | a black snake or an elephant or a lion or a hyena or a wild buffalo or fire or water, | слона, льва, тигра, пантеры, медведя, гиены, буйвола, гаваи, огня, воды, пня, колючек или | |
| Yo ca sattiyā bhāyati, so maraṇassa bhāyanto sattiyā bhāyati. | while fearing any of these, is fearing death. | если некто боится меча, то, боясь смерти, он именно этого и боится. | |
| Maraṇasseva so [maraṇasseso (sī. pī.)], mahārāja, sarasasabhāvatejo [sarasabhāvatejo (sī. pī.)], tassa sarasasabhāvatejena sakilesā sattā maraṇassa tasanti bhāyanti, muccitukāmāpi, mahārāja, nerayikā sattā maraṇassa tasanti bhāyanti. | This, sire, is the majesty of the essential nature of death because of which all beings who still have defilements tremble at death and fear it. | Смерти, государь, по природе присуще величие440. Из-за этого ее природного величия существа, имеющие аффекты, боятся смерти и трепещут перед нею. Поэтому и обитатели ада, даже желая вырваться из него, боятся смерти и трепещут перед нею. | |
| "Idha, mahārāja, purisassa kāye medo gaṇṭhi uppajjeyya. | “Suppose, sire, a boil were to arise, full of pus, on a man’s body, | Представь, государь, что у некоего человека вырос на теле жировик. | |
| So tena rogena dukkhito upaddavā parimuccitukāmo bhisakkaṃ sallakattaṃ āmantāpeyya. | and he, in pain from that disease, and wanting to escape from the danger of it, were to call in a surgeon; | Измученный болезнью, он, желая избавиться от такой напасти, посылает за хирургом. | |
| Tassa vacanaṃ so bhisakko sallakatto sampaṭicchitvā tassa rogassa uddharaṇāya upakaraṇaṃ upaṭṭhāpeyya, satthakaṃ tikhiṇaṃ kareyya, yamakasalākā [dahanasalākaṃ (ka.)] aggimhi pakkhipeyya, khāralavaṇaṃ nisadāya pisāpeyya, api nu kho, mahārāja, tassa āturassa tikhiṇasatthakacchedanena yamakasalākādahanena khāraloṇappavesanena tāso uppajjeyyā"ti? | and the surgeon, accepting the call, were to have a lancet sharpened, have sticks to be used as cauterisers put in the fire, and have lye and salt ground together on a grindstone. Would not fright arise in that afflicted man, sire, with the cutting of the sharp lancet, the burning of the caustic sticks, and the application of the lye and salt?" | Хирург соглашается его лечить и принимается готовить свои приспособления, чтобы удалить жировик: затачивает нож, прокаливает на огне щупы для прижигания, толчет в ступке едкую соль. Ведь будет, государь, трястись от страха этот больной, что сейчас его станут резать острым ножом, прижигать ему рану раскаленным щупом, присыпать ее едкой солью? | |
| "Āma bhante"ti. | “Yes, revered sir.” | – Да, почтенный. | |
| "Iti, mahārāja, tassa āturassa rogā muccitukāmassāpi vedanābhayā santāso uppajjati. | “If the sick man who wants to be free from his ailment can be afraid of pain, | – Вот видишь, государь: хотя больной и желает избавиться от недуга, он боится боли и потому трепещет. | |
| Evameva kho, mahārāja, nirayā muccitukāmānampi nerayikānaṃ sattānaṃ maraṇabhayā santāso uppajjati. | just so can beings in hell, though they long to be released from it, be afraid of death.” | Вот точно так же, государь, хотя обитатели ада и желают вырваться из него, они боятся смерти и потому трепещут. | |
| "Idha, mahārāja, puriso issarāparādhiko baddho saṅkhalikabandhanena gabbhe pakkhitto parimuccitukāmo assa, tamenaṃ so issaro mocetukāmo pakkosāpeyya. | Представь, государь, что провинившегося перед господином слугу заковали в цепи и бросили в темницу. Конечно, он желает выбраться оттуда. И вот господин решает его освободить и приказывает привести его. | ||
| Api nu kho, mahārāja, tassa issarāparādhikassa purisassa 'katadoso aha'nti jānantassa issaradassanena santāso uppajjeyyā"ti? | А провинившийся слуга знает за собой вину перед господином. Скажи, государь, он ведь будет трепетать оттого, что сейчас явится на глаза господину? | ||
| "Āma bhante"ti. | – Да, почтенный. | ||
| "Iti, mahārāja, tassa issarāparādhikassa purisassa parimuccitukāmāssāpi issarabhayā santāso uppajjati. | – Вот видишь, государь: хотя провинившийся перед господином слуга и желает выйти из темницы, он господина все же боится и потому трепещет. | ||
| Evameva kho, mahārāja, nirayā muccitukāmānampi nerayikānaṃ sattānaṃ maraṇabhayā santāso uppajjatī"ti. | It is in this sense that even beings in hell, who long to be released from it, are afraid of death. | Вот точно так же, государь, хотя обитатели ада и желают из него вырваться, они боятся смерти и потому трепещут. | |
| "Aparampi, bhante, uttariṃ kāraṇaṃ brūhi, yenāhaṃ kāraṇena okappeyya"nti. | – Приведи мне еще какой-нибудь довод, почтенный, чтобы я вполне уверился. | ||
| "Idha, mahārāja, puriso daṭṭhavisena āsīvisena daṭṭho bhaveyya, so tena visavikārena pateyya uppateyya vaṭṭeyya pavaṭṭeyya, athaññataro puriso balavantena mantapadena taṃ daṭṭhavisaṃ āsīvisaṃ ānetvā taṃ daṭṭhavisaṃ paccācamāpeyya, api nu kho, mahārāja, tassa visagatassa purisassa tasmiṃ daṭṭhavise sappe sotthihetu upagacchante santāso uppajjeyyā"ti? | – Представь, государь, что человека укусила ядовитая змея, и ну он падать от змеиного яда, ну прыгать, ну корчиться, ну по земле кататься. А тут некто, произнеся могущественное заклинание, понуждает укусившую того змею приползти назад и всосать обратно излитый ею яд441. Ведь будет трястись от страха тот укушенный, когда змея подползет к нему, чтобы всосать яд обратно и исцелить его? | ||
| "Āma bhante"ti. | – Да, почтенный. | ||
| Iti, mahārāja, tathārūpe ahimhi sotthihetupi upagacchante tassa santāso uppajjati. | – Вот видишь, государь: раз уж ползет к нему такая змея, хотя бы чтобы исцелить его, он все равно трепещет. | ||
| Evameva kho, mahārāja, nirayā muccitukāmānampi nerayikānaṃ santānaṃ maraṇabhayā santāso uppajjati. | Вот точно так же, государь, хотя обитатели ада и желают вырваться из него, они боятся смерти и потому трепещут. | ||
| Aniṭṭhaṃ, mahārāja, sabbasattānaṃ maraṇaṃ, tasmā nerayikā sattā nirayā parimuccitukāmāpi maccuno bhāyantī"ti. | Смерть никому из живых существ не желанна, потому и боятся смерти обитатели ада, даже желая выбраться из него. | ||
| "Sādhu, bhante nāgasena, evametaṃ tathā sampaṭicchāmī"ti. | “It is good, revered Nāgasena, thus it is, and I accept it as you say.” | – Отлично, почтенный Нагасена. Так это и есть, я с этим согласен. | |
| Maccubhāyanābhāyanapañho tatiyo. |