Влечения, устраняемые с помощью видения

17."Katame ca, bhikkhave, āsavā dassanā pahātabbā?

[1] And what are the effluents to be abandoned by seeing?

И какие же влечения, монахи, следует устранять с помощью видения?

Idha, bhikkhave, assutavā puthujjano – ariyānaṃ adassāvī ariyadhammassa akovido ariyadhamme avinīto, sappurisānaṃ adassāvī sappurisadhammassa akovido sappurisadhamme avinīto – manasikaraṇīye dhamme nappajānāti, amanasikaraṇīye dhamme nappajānāti.

There is the case where an uninstructed run-of-the-mill person—who has no regard for noble ones, is not well-versed or disciplined in their Dhamma; who has no regard for people of integrity, is not well-versed or disciplined in their Dhamma—doesn’t discern what ideas are fit for attention or what ideas are unfit for attention.

Здесь, монахи, необразованный простолюдин, который не встречается с благородными, не разбирается в учении благородных, не обучен учению благородных; не встречается с праведными людьми, не разбирается в учении праведных, не обучен учению праведных людей, – не различает, на какие предметы следует обращать внимание и на какие предметы не следует обращать внимания.

So manasikaraṇīye dhamme appajānanto amanasikaraṇīye dhamme appajānanto, ye dhammā na manasikaraṇīyā, te dhamme manasi karoti, ye dhammā manasikaraṇīyā te dhamme na manasi karoti.

This being so, he doesn’t attend to ideas fit for attention and attends (instead) to ideas unfit for attention.

И не различая того, на какие предметы следует обращать внимание, а на какие не следует, он обращает внимание на те предметы, которые не заслуживают внимания, и не обращает внимания на те предметы, которые заслуживают внимания.

"Katame ca, bhikkhave, dhammā na manasikaraṇīyā ye dhamme manasi karoti?

“And what are the ideas unfit for attention that he attends to?

И на какие же предметы, не заслуживающие внимания, он обращает внимание?

Yassa, bhikkhave, dhamme manasikaroto anuppanno vā kāmāsavo uppajjati, uppanno vā kāmāsavo pavaḍḍhati; anuppanno vā bhavāsavo uppajjati, uppanno vā bhavāsavo pavaḍḍhati; anuppanno vā avijjāsavo uppajjati, uppanno vā avijjāsavo pavaḍḍhati – ime dhammā na manasikaraṇīyā ye dhamme manasi karoti.

Whatever ideas such that, when he attends to them, the unarisen effluent of sensuality arises in him, and the arisen effluent of sensuality increases; the unarisen effluent of becoming arises in him, and the arisen effluent of becoming increases; the unarisen effluent of ignorance arises in him, and the arisen effluent of ignorance increases. These are the ideas unfit for attention that he attends to.

На те предметы, при обращении внимания на которые возникает до тех пор не возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или возрастает уже возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или возникает до тех пор не возникшее влечение к пребыванию, или возрастает уже возникшее влечение к пребыванию, или возникает до тех пор не возникшее влечение к неведению, или возрастает уже возникшее влечение к неведению. Вот на какие предметы, не заслуживающие внимания, он обращает внимание.

"Katame ca, bhikkhave, dhammā manasikaraṇīyā ye dhamme na manasi karoti?

“And what are the ideas fit for attention that he doesn’t attend to?

И на какие же предметы, заслуживающие внимания, он не обращает внимания?

Yassa, bhikkhave, dhamme manasikaroto anuppanno vā kāmāsavo na uppajjati, uppanno vā kāmāsavo pahīyati; anuppanno vā bhavāsavo na uppajjati, uppanno vā bhavāsavo pahīyati; anuppanno vā avijjāsavo na uppajjati, uppanno vā avijjāsavo pahīyati – ime dhammā manasikaraṇīyā ye dhamme na manasi karoti.

Whatever ideas such that, when he attends to them, the unarisen effluent of sensuality doesn’t arise in him, and the arisen effluent of sensuality is abandoned; the unarisen effluent of becoming doesn’t arise in him, and the arisen effluent of becoming is abandoned; the unarisen effluent of ignorance doesn’t arise in him, and the arisen effluent of ignorance is abandoned. These are the ideas fit for attention that he doesn’t attend to.

На те предметы, при обращении внимания на которые не возникает до тех пор не возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или устраняется уже возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или не возникает до тех пор не возникшее влечение к пребыванию, или устраняется уже возникшее влечение к пребыванию, или не возникает до тех пор не возникшее влечение к неведению, или устраняется уже возникшее влечение к неведению. Вот на какие предметы, заслуживающие внимания, он не обращает внимания.

"Tassa amanasikaraṇīyānaṃ dhammānaṃ manasikārā manasikaraṇīyānaṃ dhammānaṃ amanasikārā anuppannā ceva āsavā uppajjanti uppannā ca āsavā pavaḍḍhanti.

Through his attending to ideas unfit for attention and through his not attending to ideas fit for attention, both unarisen effluents arise in him, and arisen effluents increase.

Из-за обращения внимания на не заслуживающие внимания предметы и не обращения внимания на заслуживающие внимания предметы у него возникают до тех пор не возникшие влечения, и возрастают уже возникшие.

18."So evaṃ ayoniso manasi karoti – 'ahosiṃ nu kho ahaṃ atītamaddhānaṃ?

“This is how he attends inappropriately: ‘Was I in the past?

Вот как он неосновательно обращает внимание: "Существовал ли я в прошлом,

Na nu kho ahosiṃ atītamaddhānaṃ?

Was I not in the past?

или не существовал?

Kiṃ nu kho ahosiṃ atītamaddhānaṃ?

What was I in the past?

Кем же я был в прошлом?

Kathaṃ nu kho ahosiṃ atītamaddhānaṃ?

How was I in the past?

Каким же образом я существовал в прошлом?

Kiṃ hutvā kiṃ ahosiṃ nu kho ahaṃ atītamaddhānaṃ?

Having been what, what was I in the past?

Кем быв, кем я стал в прошлом?

Bhavissāmi nu kho ahaṃ anāgatamaddhānaṃ?

Shall I be in the future?

Буду ли я существовать в будущем,

Na nu kho bhavissāmi anāgatamaddhānaṃ?

Shall I not be in the future?

или не буду?

Kiṃ nu kho bhavissāmi anāgatamaddhānaṃ?

What shall I be in the future?

Кем же я буду в будущем?

Kathaṃ nu kho bhavissāmi anāgatamaddhānaṃ?

How shall I be in the future?

Каким же образом я буду существовать в будущем?

Kiṃ hutvā kiṃ bhavissāmi nu kho ahaṃ anāgatamaddhāna'nti?

Having been what, what shall I be in the future?’

Кем быв, кем я стану в будущем?

Etarahi vā paccuppannamaddhānaṃ [paccuppannamaddhānaṃ ārabbha (syā.)] ajjhattaṃ kathaṃkathī hoti – 'ahaṃ nu khosmi?

Or else he is inwardly perplexed about the immediate present: ‘Am I?

Или тогда в нем возникает сомнение относительно текущей жизни: "Я есть?

No nu khosmi?

Am I not?

Меня нет?

khosmi = kho + asmi, o должен сохранить долготу, которая у него была в kho
Все комментарии (1)

Kiṃ nu khosmi?

What am I?

Кто же я есть?

Kathaṃ nu khosmi?

How am I?

Каким же образом я есть?

Ayaṃ nu kho satto kuto āgato?

Where has this being come from?

Откуда же пришло это существо?

So kuhiṃ gāmī bhavissatī'ti?

Where is it bound?’“

Куда же оно отправится?"

19."Tassa evaṃ ayoniso manasikaroto channaṃ diṭṭhīnaṃ aññatarā diṭṭhi uppajjati.

As he attends inappropriately in this way, one of six kinds of view arises in him:

У того, кто таким образом не основательно обращает внимание, возникает одно из шести воззрений:

'Atthi me attā'ti vā assa [vāssa (sī. syā. pī.)] saccato thetato diṭṭhi uppajjati; 'natthi me attā'ti vā assa saccato thetato diṭṭhi uppajjati; 'attanāva attānaṃ sañjānāmī'ti vā assa saccato thetato diṭṭhi uppajjati; 'attanāva anattānaṃ sañjānāmī'ti vā assa saccato thetato diṭṭhi uppajjati; 'anattanāva attānaṃ sañjānāmī'ti vā assa saccato thetato diṭṭhi uppajjati; atha vā panassa evaṃ diṭṭhi hoti – 'yo me ayaṃ attā vado vedeyyo tatra tatra kalyāṇapāpakānaṃ kammānaṃ vipākaṃ paṭisaṃvedeti so kho pana me ayaṃ attā nicco dhuvo sassato avipariṇāmadhammo sassatisamaṃ tatheva ṭhassatī'ti.

The view I have a self arises in him as true & established, or the view I have no self … or the view It is precisely by means of self that I perceive self … or the view It is precisely by means of self that I perceive not-self … or the view It is precisely by means of not-self that I perceive self arises in him as true & established, or else he has a view like this: This very self of mine—the knower that is sensitive here & there to the ripening of good & bad actions—is the self of mine that is constant, everlasting, eternal, not subject to change, and will endure as long as eternity.

У него возникает как истинное и верное воззрение: "У меня есть [нечто,] являющееся мной", или у него возникает как истинное и верное воззрение "У меня нет чего-либо являющегося мной", или у него возникает как истинное и верное воззрение "Собой я распознаю себя", или у него возникает как истинное и верное воззрение "Собой я распознаю не-себя", или у него возникает как истинное и верное воззрение "Не-собой я распознаю себя". Или же у него появляется воззрение: "Вот это нечто, являющееся мной, которое говорит и ощущает, испытывает то здесь, то там последствия добрых и злых дел, но это моё нечто, являющееся мной, неизменно, постоянно, вечно, не подвержено изменениям, и пребудет на вечные времена".

Idaṃ vuccati, bhikkhave, diṭṭhigataṃ diṭṭhigahanaṃ diṭṭhikantāraṃ diṭṭhivisūkaṃ diṭṭhivipphanditaṃ diṭṭhisaṃyojanaṃ.

This is called a thicket of views, a wilderness of views, a contortion of views, a writhing of views, a fetter of views.

Вот что, монахи, называется теоретизированием, зарослями воззрений, глухоманью воззрений, суматохой воззрений, судорогой воззрений, путами воззрений.

Diṭṭhisaṃyojanasaṃyutto, bhikkhave, assutavā puthujjano na parimuccati jātiyā jarāya maraṇena sokehi paridevehi dukkhehi domanassehi upāyāsehi; 'na parimuccati dukkhasmā'ti vadāmi.

Bound by a fetter of views, the uninstructed run-of-the-mill person is not freed from birth, aging, & death, from sorrow, lamentation, pain, distress, & despair. He is not freed, I tell you, from suffering & stress.“

Говорю вам, монахи, что опутанный путами воззрений необразованный простолюдин не освобождается от рождения, старения и смерти, от печали, плача, [физической] боли, умственных мук, отчаяния. Не свободен он от страдания.

20."Sutavā ca kho, bhikkhave, ariyasāvako – ariyānaṃ dassāvī ariyadhammassa kovido ariyadhamme suvinīto, sappurisānaṃ dassāvī sappurisadhammassa kovido sappurisadhamme suvinīto – manasikaraṇīye dhamme pajānāti amanasikaraṇīye dhamme pajānāti.

The well-instructed disciple of the noble ones—who has regard for noble ones, is well-versed & disciplined in their Dhamma; who has regard for people of integrity, is well-versed & disciplined in their Dhamma—discerns what ideas are fit for attention and what ideas are unfit for attention.

А образованный ученик Благородных, встречающийся с благородными, разбирающийся в учении Благородных, хорошо обученный учению Благородных, встречающийся с праведными людьми, разбирающийся в учении праведных людей, хорошо обученный учению праведных людей, – различает, на какие предметы следует обращать внимание и на какие предметы не следует.

So manasikaraṇīye dhamme pajānanto amanasikaraṇīye dhamme pajānanto ye dhammā na manasikaraṇīyā te dhamme na manasi karoti, ye dhammā manasikaraṇīyā te dhamme manasi karoti.

This being so, he doesn’t attend to ideas unfit for attention and attends (instead) to ideas fit for attention. “

Различая это, он не обращает внимания на те предметы, которые не заслуживают внимания, и обращает внимание на те предметы, которые заслуживают внимания.

"Katame ca, bhikkhave, dhammā na manasikaraṇīyā ye dhamme na manasi karoti?

And what are the ideas unfit for attention that he doesn’t attend to?

Каковы же, монахи, те не заслуживающие внимания предметы, на которые он не обращает внимания?

Yassa, bhikkhave, dhamme manasikaroto anuppanno vā kāmāsavo uppajjati, uppanno vā kāmāsavo pavaḍḍhati; anuppanno vā bhavāsavo uppajjati, uppanno vā bhavāsavo pavaḍḍhati; anuppanno vā avijjāsavo uppajjati, uppanno vā avijjāsavo pavaḍḍhati – ime dhammā na manasikaraṇīyā, ye dhamme na manasi karoti.

Whatever ideas such that, when he attends to them, the unarisen effluent of sensuality arises in him, and the arisen effluent of sensuality increases; the unarisen effluent of becoming arises in him, and the arisen effluent of becoming increases; the unarisen effluent of ignorance arises in him, and the arisen effluent of ignorance increases. These are the ideas unfit for attention that he doesn’t attend to.“

Монахи, те предметы, при обращении внимания на которые возникает до тех пор не возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или возрастает уже возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или возникает до тех пор не возникшее влечение к быванию, или возрастает уже возникшее влечение к быванию, или возникает до тех пор не возникшее влечение к неведению, или возрастает уже возникшее влечение к неведению. Вот на какие предметы, не заслуживающие внимания, он не обращает внимания.

"Katame ca, bhikkhave, dhammā manasikaraṇīyā ye dhamme manasi karoti?

And what are the ideas fit for attention that he does attend to?

Каковы же, монахи, те заслуживающие внимания предметы, на которые он обращает внимание?

Yassa, bhikkhave, dhamme manasikaroto anuppanno vā kāmāsavo na uppajjati, uppanno vā kāmāsavo pahīyati; anuppanno vā bhavāsavo na uppajjati, uppanno vā bhavāsavo pahīyati; anuppanno vā avijjāsavo na uppajjati, uppanno vā avijjāsavo pahīyati – ime dhammā manasikaraṇīyā ye dhamme manasi karoti.

Whatever ideas such that, when he attends to them, the unarisen effluent of sensuality doesn’t arise in him, and the arisen effluent of sensuality is abandoned; the unarisen effluent of becoming doesn’t arise in him, and the arisen effluent of becoming is abandoned; the unarisen effluent of ignorance doesn’t arise in him, and the arisen effluent of ignorance is abandoned. These are the ideas fit for attention that he does attend to.

Монахи, те предметы, при обращении внимания на которые не возникает до тех пор не возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или устраняется уже возникшее влечение к чувственным удовольствиям, или не возникает до тех пор не возникшее влечение к быванию, или устраняется уже возникшее влечение к быванию, или не возникает до тех пор не возникшее влечение к неведению, или устраняется уже возникшее влечение к неведению. Вот на какие предметы, заслуживающие внимания, он обращает внимание.

"Tassa amanasikaraṇīyānaṃ dhammānaṃ amanasikārā manasikaraṇīyānaṃ dhammānaṃ manasikārā anuppannā ceva āsavā na uppajjanti, uppannā ca āsavā pahīyanti.

Through his not attending to ideas unfit for attention and through his attending to ideas fit for attention, unarisen effluents do not arise in him, and arisen effluents are abandoned.

Благодаря не обращению внимания на не заслуживающие внимания предметы и обращения внимания на заслуживающие внимания предметы у него не возникают еще не возникшие влечения, и устраняются уже возникшие.

21."So 'idaṃ dukkha'nti yoniso manasi karoti, 'ayaṃ dukkhasamudayo'ti yoniso manasi karoti, 'ayaṃ dukkhanirodho'ti yoniso manasi karoti, 'ayaṃ dukkhanirodhagāminī paṭipadā'ti yoniso manasi karoti.

“He attends appropriately, This is stress … This is the origination of stress … This is the cessation of stress … This is the way leading to the cessation of stress.

Он основательно обращает внимание: "Это страдание"; он основательно обращает внимание: "Это происхождение страдания"; он основательно обращает внимание: "Это прекращение страдания"; он основательно обращает внимание: "Это путь, ведущий к прекращению страдания".

Tassa evaṃ yoniso manasikaroto tīṇi saṃyojanāni pahīyanti – sakkāyadiṭṭhi, vicikicchā, sīlabbataparāmāso.

As he attends appropriately in this way, three fetters are abandoned in him: self-identification view, doubt, and grasping at habits & practices.

Когда он так основательно обращает внимание, у него устраняются три оковы: убеждение в самоотождествлении, неуверенность, привязанность к образам действия и обетам.

Ime vuccanti, bhikkhave, āsavā dassanā pahātabbā.

These are called the effluents to be abandoned by seeing.“

Они называются влечениями, которые следует устранять с помощью видения.