| Что нового | Оглавление | Поиск | Закладки | Словарь | Вход | EN / RU |
Глава 1 Палийский оригинал
| пали | N.K.G. Mendis - english | Rhys Davids T.W. - english | Парибок А.В. - русский | Комментарии |
|
1. Katādhikārasaphalapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 1.Atha kho milindo rājā katāvakāso nipacca garuno pāde sirasi añjaliṃ katvā etadavoca "bhante nāgasena, ime titthiyā evaṃ bhaṇanti [vañco bhavati aphalo (sī. pī. ka.)] 'yadi buddho pūjaṃ sādiyati, na parinibbuto buddho saṃyutto lokena antobhaviko lokasmiṃ lokasādhāraṇo, tasmā tassa kato adhikāro avañjho bhavati saphalo. | King Milinda then fell at the Elder’s feet and stretched his joined palms to his forehead in salutation. King Milinda said: “Revered Nāgasena, leaders of other sects say thus: ‘If the Buddha accepts homage then the Buddha has not attained final Nibbāna, he is still fettered to the world, is within the world, a sharer in the world; therefore service rendered to him becomes barren and fruitless. | Then Milinda the king, having thus been granted leave, fell at the feet of the teacher, and raising his clasped hands to his forehead, said: ‘Venerable Nāgasena, these leaders of other sects say thus: “If the Buddha accepts gifts he cannot have passed entirely away. He must be still in union with the world, having his being somewhere in it, in the world, a shareholder in the things of the world; and therefore any honour paid to him becomes empty and vain. | Итак, получив согласие на беседу, царь Милинда поклонился в ноги наставнику, молитвенно сложив ладони над головою321 и сказал: – Почтенный Нагасена, иные проповедники так рассуждают: «Если Просветленный приемлет культ322, то Просветленный не ушел в покой, но связан с миром, находится в мирских пределах, обычный мирской человек, а стало быть, служение ему тщетно и бесплодно. | |
| Yadi parinibbuto visaṃyutto lokena nissaṭo sabbabhavehi, tassa pūjā nuppajjati, parinibbuto na kiñci sādiyati, asādiyantassa kato adhikāro vañjho bhavati aphalo'ti ubhato koṭiko eso pañho, neso visayo appattamānasānaṃ, mahantānaṃ yeveso visayo, bhindetaṃ diṭṭhijālaṃ ekaṃse ṭhapaya, taveso pañho anuppatto, anāgatānaṃ jinaputtānaṃ cakkhuṃ dehi paravādaniggahāyā"ti. | But if he has attained final Nibbāna he is released from the world, he has escaped from all becomings; homage for him does not arise; one who has attained final Nibbāna does not accept anything; service rendered to one who does not accept becomes barren and fruitless.’ This is a double-pronged question, this is not the sphere of those who have not attained perfection, this is the very sphere for great men. Tear asunder this net of wrong views, set it to one side; this question is put to you. Give insight to the future sons of the Conqueror for the refutation of those holding other tenets.” | On the other hand if he be entirely passed away (from life), unattached to the world, escaped from all existence, then honours would not be offered to him. For he who is entirely set free accepts no honour, and any act done to him who accepts it not becomes empty and vain.” This is a dilemma which has two horns. It is not a matter within the scope of those who have no mind, it is a question fit for the great. Tear asunder this net of heresy, put it on one side. To you has this puzzle been put. Give to the future sons of the Conqueror eyes wherewith to see the riddle to the confusion of their adversaries.’ | Если же ушел в покой, то не связан с миром, вне всякого существования, и культ его невозможен – ведь у ушедшего в покой нет никакого приятия, а служение тому, что служения не приемлет, тоже тщетно и бесплодно»323. Вот вопрос обоюдоострый324. Не по силам незрелым такая задача, лишь великим такая задача по силам. Распутай эти тенета лжемудрия, выскажись однозначно. Тебе этот вопрос поставлен. Раскрой глаза будущим сынам Победителя, опровергни утверждения чужих. | |
| Thero āha "parinibbuto, mahārāja, bhagavā, na ca bhagavā pūjaṃ sādiyati, bodhimūle yeva tathāgatassa sādiyanā pahīnā, kiṃ pana anupādisesāya nibbānadhātuyā parinibbutassa. | The Elder said: “Sire, the Blessed One has attained final Nibbāna, and the Blessed One does not accept homage. At the root of the Bodhi Tree itself acceptance was abandoned by the Tathāgata, all the more then now when he has attained final Nibbāna in the element of Nibbāna that has no substrate remaining for further existence. | ‘The Blessed One, O king,’ replied the Elder, ‘is entirely set free. And the Blessed One accepts no gift. Even at the foot of the Tree of Wisdom he abandoned all accepting of gifts, how much more then now when he has passed entirely away by that kind of passing away which leaves no root over (for the formation of a new existence). | Тхера сказал: – Блаженный ушел в покой, государь, и Блаженный не приемлет культа. Уже под древом просветления всякое приятие у Татхагаты пропало, тем более – у ушедшего в окончательный безостаточный покой. | |
| Bhāsitampetaṃ, mahārāja, therena sāriputtena dhammasenāpatinā – | This, sire, was spoken by the Elder Sāriputta, the General of the Dhamma (untraced): | For this, O king, has been said by Sāriputta, the commander of the faith: | Ведь есть изречение тхеры Шарипутры, полководца Учения, государь: | |
| "'Pūjiyantā [pūjitā (syā.)] asamasamā, sadevamānusehi te; | Unequalled ones, though homage is being paid them By men and devas, unlike them all, Heed neither a gift nor worship. | “Though worshipped, these Unequalled Ones, alike By gods and men, unlike them all they heed | «Просветленных, кому нет сравнения, Почитают и боги и люди. | |
| Na sādiyanti sakkāraṃ, buddhānaṃ esa dhammatā"'ti. | They accept it not, refuse it not. Through the ages all Buddhas were so, So will they ever be. | Neither a gift nor worship. They accept It not, neither refuse it. Through the ages All Buddhas were so, so will ever be! ”’ | Но не нужно им поклонение – Такова просветленных природа»325. | |
| Rājā āha "bhante nāgasena, putto vā pituno vaṇṇaṃ bhāsati, pitā vā puttassa vaṇṇaṃ bhāsati, na cetaṃ kāraṇaṃ paravādānaṃ niggahāya, pasādappakāsanaṃ nāmetaṃ, iṅgha me tvaṃ tattha kāraṇaṃ sammā brūhi sakavādassa patiṭṭhāpanāya diṭṭhijālaviniveṭhanāyā"ti. | King Milinda said: “Revered Nāgasena, a son may speak in praise of his father or a father may speak in praise of his son, but this is not a reason for the refutation of those holding other tenets; it is only an expression of their own satisfaction. Please tell me fully about the reason for establishing your own tenets and disentangling the net of false views.” | The king said: ‘Venerable Nāgasena, a father may speak in praise of his son, or a son of his father. But that is no ground for putting the adversaries to shame. It is only an expression of their own belief, Come now! Explain this matter to me fully to the establishing of your own doctrine, and to the unravelling of the net of the heretics.’ | Царь сказал: – Почтенный Нагасена, пусть сын хвалит отца или отец хвалит сына. Чтобы опровергнуть утверждения чужих, это не довод, это всего лишь проявление приязни. Нет, ты скажи мне настоящий довод, который бы обосновал твое утверждение и распутал бы сети лжемудрия326. | |
| Thero āha "parinibbuto, mahārāja, bhagavā, na ca bhagavā pūjaṃ sādiyati, asādiyantasseva tathāgatassa devamanussā dhāturatanaṃ vatthuṃ karitvā tathāgatassa ñāṇaratanārammaṇena sammāpaṭipattiṃ sevantā tisso sampattiyo paṭilabhanti. | “Sire, the Blessed One has attained final Nibbāna, and the Blessed One does not accept homage. If devas and humans, after making a site for the jewel of the relics of the Tathāgata, practise the right procedure with the objective support of the Tathāgata’s jewel of knowledge, they achieve three attainments. | The Elder replied: ‘The Blessed One, O king, is entirely set free (from life). And the Blessed One accepts no gift. If gods or men put up a building to contain the jewel treasure of the relics of a Tathāgata who does not accept their gift, still by that homage paid to the attainment of the supreme good under the form of the jewel treasure of his wisdom do they themselves attain to one or other of the three glorious states. | Тхера сказал: – Блаженный ушел в покой, государь, и Блаженный не приемлет культа. Но богам и людям драгоценные мощи Татхагаты становятся как бы основой, хотя ему это и безразлично. Они же, полагаясь на драгоценную его мудрость, прилежат правильному образу действия, а потому обретают три вида благоденствия327. | |
| "Yathā, mahārāja, mahatimahāaggikkhandho pajjalitvā nibbāyeyya, api nu kho so, mahārāja, mahāaggikkhandho sādiyati tiṇakaṭṭhupādāna"nti? | 67 If, sire, an enormous mass of fire, having blazed up, should go out, would it then again accept any supply of grass and sticks?" | Suppose, O king, that though a great and glorious fire had been kindled, it should die out, would it then again accept any supply of dried grass or sticks?’ | Скажем, государь, яркий, жаркий костер прогорел и потух. Разве примет теперь этот костер какое-либо топливо, государь,– сено ли, хворост ли? | |
| "Jalamānopi so, bhante, mahāaggikkhandho tiṇakaṭṭhupādānaṃ na sādiyati, kiṃ pana nibbuto upasanto acetano sādiyati? | “Even as it burned, revered sir, it did not accept another supply of grass and sticks, so why should it accept one when it has gone out, is allayed and insensate?" | ‘Even as it burned, Sir, it could not be said to accept fuel, how much less when it had died away, and ceased to burn, could it, an unconscious thing, accept it?’ | – Даже когда горел этот большой костер – и то он был безразличен к топливу – и к сену и к хворосту, почтенный, а потухший, затихший, неодушевленный328 – и тем более. | |
| "Tasmiṃ pana, mahārāja, aggikkhandhe uparate upasante loke aggi suñño hotī"ti. | “But, sire, when this mass of fire had ceased and was allayed, would the world be empty of fire?" | ‘And when that one mighty fire had ceased, and gone out, would the world be bereft of fire?’ | – А когда этот костер прогорел и потух, что же, государь, разве не стало тогда в мире огня? | |
| "Na hi, bhante, kaṭṭhaṃ aggissa vatthu hoti upādānaṃ, ye keci manussā aggikāmā, te attano thāmabalavīriyena paccattapurisakārena kaṭṭhaṃ manthayitvā [madditvā (ka.)] aggiṃ nibbattetvā tena agginā aggikaraṇīyāni kammāni karontī"ti. | “No, revered sir. Sticks are the foundation and fuel for fire and anyone who desires a fire can, by exertion of his own strength and energy, produce a fire by twirling the fire-stick and do any work that is to be done by a fire.” | ‘Certainly not. Dry wood is the seat, the basis of fire, and any men who want fire can, by the exertion of their own strength and power, such as resides in individual men, once more, by twirling the firestick, produce fire, and with that fire do any work for which fire is required.’ | – Нет, почтенный. Ведь основа огня – это топливо, хворост. Если каким-то людям понадобится огонь, то они приложат свои собственные силы, старания, усердие, возьмут куски дерева, потрут их и извлекут огонь, а потом будут делать с огнем, что им надобно. | |
| "Tena hi, mahārāja, titthiyānaṃ vacanaṃ micchā bhavati 'asādiyantassa kato adhikāro vañjho bhavati aphalo'ti. | “Well then, sire, false is the statement of members of other sects who say: ‘A service rendered to one who does not accept becomes barren and fruitless.’ | ‘Then that saying of the sectarians that “an act done to him who accepts it not is empty and vain” turns out to be false. | – Значит, государь, ложными выходят слова проповедников, будто служение тому, кому оно безразлично,– тщетно и бесплодно. | |
| "Yathā, mahārāja, mahatimahāaggikkhandho pajjali, evameva bhagavā dasasahassiyā [dasasahassimhi (sī. pī. ka.)] lokadhātuyā buddhasiriyā pajjali. | As, sire, the enormous mass of fire blazed, even so did the Blessed One blaze with a Buddha’s splendour in the ten-thousandfold world system. | As that great and glorious fire was set alight, even so, great king, was the Blessed One set alight in the glory of his Buddhahood over the ten thousand world systems. | Как яркий, жаркий костер пылал, государь, так же точно Блаженный в десятитысячной мировой сфере пылал славою Просветленного. | |
| Yathā, mahārāja, mahatimahāaggikkhandho pajjalitvā nibbuto, evameva bhagavā dasasahassiyā lokadhātuyā buddhasiriyā pajjalitvā anupādisesāya nibbānadhātuyā parinibbuto. | As, sire, that fire went out, even so did the Blessed One attain final Nibbāna in the element of Nibbāna that has no substrate remaining for further existence. | As it went out, so has he passed away into that kind of passing away in which no root remains. | Как яркий, жаркий костер отпылал и потух, государь, так же точно Блаженный в десятитысячной мировой сфере отпылал славою Просветленного и потух в окончательном безостаточном покое. | |
| Yathā, mahārāja, nibbuto aggikkhandho tiṇakaṭṭhupādānaṃ na sādiyati, evameva kho lokahitassa sādiyanā pahīnā upasantā. | As, sire, the mass of fire that went out did not accept another supply of grass and sticks, even so for the welfare of the world has his acceptance of goods ceased. | As the fire, when gone out, accepted no supply of fuel, just so, and for the good of the world, has his accepting of gifts ceased and determined. | Как у прогоревшего костра, государь, нет приятия топлива – ни сена, ни хвороста, так же точно Благодетель человечества отбросил и успокоил всякое приятие. | |
| Yathā, mahārāja, manussā nibbute aggikkhandhe anupādāne attano thāmabalavīriyena paccattapurisakārena kaṭṭhaṃ manthayitvā aggiṃ nibbattetvā tena agginā aggikaraṇīyāni kammāni karonti, evameva kho devamanussā tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva dhāturatanaṃ vatthuṃ karitvā tathāgatassa ñāṇaratanārammaṇena sammāpaṭipattiṃ sevantā tisso sampattiyo paṭilabhanti, imināpi, mahārāja, kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphalo. | As, sire, when a fire has gone out anyone who desires a fire can, by exertion of his own strength and energy, produce a fire by twirling a fire-stick, even so devas and humans, after making a site for the jewel of the relics of the Tathāgata, practise the right procedure with the objective support of the Tathāgata’s jewel of knowledge and consequently attain three attainments. It is in this way, sire, that service rendered to the Tathāgata who has attained final Nibbāna and does not accept becomes not barren but fruitful. | As men, when the fire is out, and has no further means of burning, then by their own strength and effort, such as resides in individual men, twirl the fire-stick and produce fire, and do any work for which fire is required—so do gods and men, though a Tathāgata has passed away and no longer accepts their gifts, yet put up a house for the jewel treasure of his relics, and doing homage to the attainment of supreme good under the form of the jewel treasure of his wisdom, they attain to one or other of the three glorious states. Therefore is it, great king, that acts done to the Tathāgata, notwithstanding his having passed away and not accepting them, are nevertheless of value and bear fruit.’ | И если костер истощил топливо и потух, то люди приложат свои собственные силы, старание, усердие, возьмут куски дерева, потрут их и извлекут огонь, а потом будут делать с ним, что им надобно, вот точно так же богам и людям драгоценные мощи Татхагаты становятся как бы основой, хотя ему это и безразлично. Они же, полагаясь на драгоценную его мудрость, прилежат правильному образу действий, а потому обретают три вида благоденствия. Вот довод, государь, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично, – нетщетно и небесплодно. | |
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi yena kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphalo. | “And moreover, sire, listen to this further way in which a service rendered to the Tathāgata who has attained final Nibbāna and does not accept becomes not barren but fruitful. | ‘Now hear, too, another reason for the same thing. | Слушай дальше, государь, еще довод, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично, – все же нетщетно и небесплодно. | |
| Yathā, mahārāja, mahatimahāvāto vāyitvā uparameyya, api nu kho so, mahārāja, uparato vāto sādiyati puna nibbattāpana"nti? | Suppose, O king, there were to arise a great and mighty wind, and that then it were to die away. Would that wind acquiesce in being produced again?’ | Скажем, государь, дул сильный, крепкий ветер, а потом стих. Что же, государь, разве примет этот ветер попытку поднять его вновь? | ||
| "Na hi, bhante, uparatassa vātassa ābhogo vā manasikāro vā puna nibbattāpanāya". | ‘A wind that has died away can have no thought or idea of being reproduced. | – Нет, почтенный. У стихшего ветра нет ни усилия, ни внимания, чтобы его можно было поднять вновь, | ||
| "Kiṃ kāraṇaṃ"? | And why? | |||
| "Acetanā sā vāyodhātū"ti. | Because the element wind is an unconscious thing.’ | ибо стихия ветра не одушевлена. | ||
| "Api nu tassa, mahārāja, uparatassa vātassa vātoti samaññā apagacchatī"ti? | ‘Or even, O king, would the word “wind” be still applicable to that wind, when it had so died away?’ | – А разве подходит этому стихшему ветру, государь, название «ветер»329? | ||
| "Na hi, bhante, tālavaṇṭavidhūpanāni vātassa uppattiyā paccayā, ye keci manussā uṇhābhitattā pariḷāhaparipīḷitā, te tālavaṇṭena vā vidhūpanena vā attano thāmabalavīriyena paccattapurisakārena taṃ nibbattetvā tena vātena uṇhaṃ nibbāpenti pariḷāhaṃ vūpasamentī"ti. | ‘Certainly not, Sir. But fans and punkahs are means for the production of wind. Any men who are oppressed by heat, or tormented by fever, can by means of fans and punkahs, and by the exertion of their own strength and power, such as resides in individual men, produce a breeze, and by that wind allay their heat, or assuage their fever.’ | – Нет, почтенный. Но есть средства, чтобы вызвать ветер,– пальмовые листья или опахала. Если какие-то люди измучены жарою, истомлены зноем, то они берут пальмовый лист или опахало и, приложив свои собственные силы, старание, усердие, сами вызывают ветер и этим ветром умеряют жару, ослабляют зной. | ||
| "Tena hi, mahārāja, titthiyānaṃ vacanaṃ micchā bhavati 'asādiyantassa kato adhikāro vañjho bhavati aphalo'ti. | ‘Then that saying of the sectarians that “an act done to him who accepts it not is empty and vain” turns out to be false. | – Значит, государь, ложными выходят слова проповедников, будто служение тому, кому оно безразлично, – тщетно и бесплодно. | ||
| "Yathā, mahārāja, mahatimahāvāto vāyi, evameva bhagavā dasasahassiyā lokadhātuyā sītalamadhurasantasukhumamettāvātena upavāyi. | As the great and mighty wind which blew, even so, great king, has the Blessed One blown over the ten thousand world systems with the wind of his love, so cool, so sweet, so calm, so delicate. | Как сильный, крепкий ветер веял, государь, точно так же Блаженный овевал десятитысячную мировую сферу ветром свежести330, услады, покоя, тонкой доброты. | ||
| Yathā, mahārāja, mahatimahāvāto vāyitvā uparato, evameva bhagavā sītalamadhurasantasukhumamettāvātena upavāyitvā anupādisesāya nibbānadhātuyā parinibbuto. | As it first blew, and then died away, so has the Blessed One, who once blew with the wind so cool, so sweet, so calm, so delicate, of his love, now passed away with that kind of passing away in which no root remains. | Как сильный, крепкий ветер перестал веять и стих, государь, точно так же Блаженный овеял десятитысячную мировую сферу ветром свежести, услады, покоя, тонкой доброты и стих в окончательном безостаточном покое. | ||
| Yathā, mahārāja, uparato vāto puna nibbattāpanaṃ na sādiyati, evameva lokahitassa sādiyanā pahīnā upasantā. | Как у стихшего ветра, государь, нет потребности, чтобы его подняли вновь, так же точно Благодетель человечества отбросил и успокоил всякое приятие. | |||
| Yathā, mahārāja, te manussā uṇhābhitattā pariḷāhaparipīḷitā, evameva devamanussā tividhaggisantāpapariḷāhaparipīḷitā. | As those men were oppressed by heat and tormented with fever, even so are gods and men tormented and oppressed with threefold fire and heat. | А измученные жарою и истомленные зноем люди, государь, что боги и люди, мучительно терзаемые пламенем тройного огня331. | ||
| Yathā tālavaṇṭavidhūpanāni vātassa nibbattiyā paccayā honti, evameva tathāgatassa dhātu ca ñāṇaratanañca paccayo hoti tissannaṃ sampattīnaṃ paṭilābhāya. | As fans and punkahs are means of producing wind, so the relics and the jewel treasure of the wisdom of a Tathāgata are means of producing the threefold attainment. | Как пальмовые листья или опахала – средство, чтобы вызвать ветер, так мощи и драгоценная мудрость Татхагаты – средство обрести три вида благоденствия. | ||
| Yathā manussā uṇhābhitattā pariḷāhaparipīḷitā tālavaṇṭena vā vidhūpanena vā vātaṃ nibbattetvā uṇhaṃ nibbāpenti pariḷāhaṃ vūpasamenti, evameva devamanussā tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva dhātuñca ñāṇaratanañca pūjetvā kusalaṃ nibbattetvā tena kusalena tividhaggisantāpapariḷāhaṃ nibbāpenti vūpasamenti. | And as men oppressed by heat and tormented by fever can by fans and punkahs produce a breeze, and thus allay the heat and assuage the fever, so can gods and men by offering reverence to the relics, and the jewel treasure of the wisdom of a Tathāgata, though he has died away and accepts it not, cause goodness to arise within them, and by that goodness can assuage and can allay the fever and the torment of the threefold fire. | И как измученные жарой и истомленные зноем люди берут пальмовый лист или опахало, сами вызывают ветер и им умеряют жару и ослабляют зной, точно так же боги и люди поклоняются мощам и драгоценной мудрости Татхагаты, хотя он и ушел в покой и ему это безразлично, порождают в себе благое и этим благим умеряют и ослабляют мучительно терзающее их пламя тройного огня. | ||
| Imināpi, mahārāja, kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphaloti. | Therefore is it, great king, that acts done to the Tathāgata, notwithstanding his having passed away and not accepting them, are nevertheless of value and bear fruit.’ | Вот довод, государь, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому это безразлично, – нетщетно и небесплодно. | ||
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi paravādānaṃ niggahāya. | ‘Now hear another reason. for the same thing. | Слушай дальше, государь, еще довод, опровергающий наветы. | ||
| Yathā, mahārāja, puriso bheriṃ ākoṭetvā saddaṃ nibbatteyya, yo so bherisaddo purisena nibbattito, so saddo antaradhāyeyya, api nu kho so, mahārāja, saddo sādiyati puna nibbattāpana"nti? | Suppose, O king, a man were to make a drum sound, and then that sound were to die away. Would that sound acquiesce in being produced again?’ | Представь, что некто, ударив в барабан, извлек из него звук. Затем этот вызванный человеком звук смолк. Скажи, государь, воспримет этот звук попытку вызвать его вновь? | ||
| "Na hi, bhante, antarahito so saddo, natthi tassa puna uppādāya ābhogo vā manasikāro vā, sakiṃ nibbatte bherisadde antarahite so bherisaddo samucchinno hoti. | ‘Certainly not, Sir. The sound has vanished. It can have no thought or idea of being reproduced. The sound of a drum when it has once been produced and died away, is altogether cut off. | – Нет, почтенный. Звук этот смолк, и у него нет ни усилия, ни внимания, чтобы он мог вновь возникнуть. Однажды возникнув и отзвучав, этот звук пропал. | ||
| Bherī pana, bhante, paccayo hoti saddassa nibbattiyā, atha puriso paccaye sati attajena vāyāmena bheriṃ akoṭetvā saddaṃ nibbattetī"ti. | But, Sir, a drum is a means of producing sound. And any man, as need arises, can by the effort of power residing in himself, beat on that drum, and so produce a sound.’ | Однако, почтенный, есть средство, чтобы вызвать звук, – это барабан, а раз есть средство, то человек может сам приложить усилие, ударить в барабан и извлечь из него звук. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, bhagavā sīlasamādhipaññāvimuttivimuttiñāṇadassanaparibhāvitaṃ dhāturatanañca dhammañca vinayañca anusiṭṭhañca [anusatthiñca (sī. pī.)] satthāraṃ ṭhapayitvā sayaṃ anupādisesāya nibbānadhātuyā parinibbuto, na ca parinibbute bhagavati sampattilābho upacchinno hoti, bhavadukkhapaṭipīḷitā sattā dhāturatanañca dhammañca vinayañca anusiṭṭhañca paccayaṃ karitvā sampattikāmā sampattiyo paṭilabhanti, imināpi, mahārāja, kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphaloti. | ‘Just so, great king, has the Blessed One—except the teacher and the instruction he has left in his doctrine and discipline, and the jewel treasure of his relics whose value is derived from his righteousness, and contemplation, and wisdom, and emancipation, and insight given by the knowledge of emancipation—just so has he passed away by that kind of passing away in which no root remains. But the possibility of receiving the three attainments is not cut off because the Blessed One has passed away. Beings oppressed by the sorrow of becoming can, when they desire the attainments, still receive them by means of the jewel treasure of his relics and of his doctrine and discipline and teaching. Therefore is it, great king, that all acts done to the Tathāgata, notwithstanding his having passed away and not accepting them, are nevertheless of value and bear fruit. | – Вот точно так же, государь, Блаженный, поставив вместо себя учителем проникнутое нравственностью, сосредоточением, мудростью, свободой, знанием-видением свободы Учение, и Устав, и наставление, и драгоценные мощи, сам ушел в окончательный безостаточный покой. Но оттого что Блаженный ушел в покой, достижение благоденствия не сделалось невозможным, и те из живущих, что измучены тяготой бытия, пользуются как средством драгоценными мощами, Учением, Уставом, наставлением и, стремясь к благоденствию, благоденствие обретают. Вот довод, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– нетщетно и небесплодно, государь. | ||
| "Diṭṭhañcetaṃ, mahārāja, bhagavatā anāgatamaddhānaṃ. | And this future possibility, great king, has been foreseen by the Blessed One, | Ведь предвидел Блаженный грядущее, государь, | ||
| Kathitañca bhaṇitañca ācikkhitañca 'siyā kho panānanda, tumhākaṃ evamassa atītasatthukaṃ pāvacanaṃ natthi no satthāti, na kho panetaṃ, ānanda, evaṃ daṭṭhabbaṃ, yo vo, ānanda, mayā dhammo ca vinayo ca desito paññatto, so vo mamaccayena satthā'ti. | and spoken of, and declared, and made known, when he said: “It may be, Ānanda, that in some of you the thought may arise: ‘The word of the Master is ended. We have no Teacher more!’ But it is not thus, Ānanda, that you should regard it. | изрек, возгласил, предсказал: «Вы, возможно, станете думать, Ананда, что наставление-де у вас от умершего учителя и что нет учителя больше. Не нужно так думать, Ананда. Явленное, проповеданное мною учение-наставление332 – вот кто учитель вам после моей смерти»333. | ||
| Parinibbutassa tathāgatassa asādiyantassa kato adhikāro vañjho bhavati aphaloti, taṃ tesaṃ titthiyānaṃ vacanaṃ micchā abhūtaṃ vitathaṃ alikaṃ viruddhaṃ viparītaṃ dukkhadāyakaṃ dukkhavipākaṃ apāyagamanīyanti. | The Truth which I have preached to you, the Rules which I have laid down for the Order, let them, when I am gone, be the Teacher to you.” So that because the Tathāgata has passed away and consents not thereto, that therefore any act done to him is empty and vain—this saying of the enemy is proved false. It is untrue, unjust, not according to fact, wrong, and perverse. It is the cause of sorrow, has sorrow as its fruit, and leads down the road to perdition!’ | Слова же проповедников, будто служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– тщетно-де и бесплодно,– все эти слова неверны, неправильны, неистинны, ложны, лживы, превратны, приносят тяготы, рождают тяготы, увлекают в преисподнюю. | ||
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi yena kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphalo. | ‘Now hear another reason for the same thing. | Слушай дальше, государь, еще довод, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– все же нетщетно и небесплодно. | ||
| Sādiyati nu kho, mahārāja, ayaṃ mahāpathavī 'sabbabījāni mayi saṃviruhantū"'ti? | Now, sire, does this great earth accept (seeds), thinking: “Let all seeds germinate on me’?" | Does the broad earth acquiesce, O king, in all kinds of seeds being planted all over it?’ | Скажи, государь, есть ли у земной тверди приятие того, чтобы росли на ней всякие растения? | |
| "Na hi, bhante"ti. | “No, revered sir.” | ‘Certainly not, Sir.’ | – Нет, почтенный. | |
| "Kissa pana tāni, mahārāja, bījāni asādiyantiyā mahāpathaviyā saṃviruhitvā daḷhamūlajaṭāpatiṭṭhitā khandhasārasākhāparivitthiṇṇā pupphaphaladharā hontī"ti? | “But why is it, sire, that the seeds, though not being accepted by the great earth, yet germinate and, established with a strong tangle of roots, a trunk, pith and spreading branches, bear flowers and fruits? | ‘Then how is it those seeds, planted without the earth’s consent, do yet stand fast and firmly rooted, and expand into trees with great trunks and sap and branches, and bearing fruits and flowers?’ | – А если у земли нет приятия этого, как же тогда, государь, растения на ней разрастаются, пускают густую сеть корней, простирают во все стороны сучья, ветви, побеги, цветут и плодоносят? | |
| "Asādiyantīpi, bhante, mahāpathavī tesaṃ bījānaṃ vatthuṃ hoti paccayaṃ deti viruhanāya, tāni bījāni taṃ vatthuṃ nissāya tena paccayena saṃviruhitvā daḷhamūlajaṭāpatiṭṭhitā khandhasārasākhāparivitthiṇṇā pupphaphaladharā hontī"ti. | “Although, revered sir, the great earth is not one that accepts (seeds), it is the foundation for these seeds, it gives the condition for their growth; these seeds depending on that foundation and germinating because of that condition, are established with a strong tangle of roots, a trunk, pith and spreading branches and bear flowers and fruits.” | ‘Though the earth, Sir, gives no consent, yet it acts as a site for those seeds, as a means of their development. Planted on that site they grow, by its means, into such great trees with branches, flowers, and fruit.’ | – Хотя у земли и нет приятия этого, почтенный, она дает растениям место, дает основание расти, а растения на этом месте благодаря этому основанию разрастаются, пускают густую сеть корней, простирают во все стороны сучья, ветви, побеги, цветут и плодоносят. | |
| "Tena hi, mahārāja, titthiyā sake vāde naṭṭhā honti hatā viruddhā, sace te bhaṇanti 'asādiyantassa kato adhikāro vañjho bhavati aphalo' ti. | “Well then, sire, members of other sects are confounded by their own utterances, they are defeated and obstructed if they say: ‘A service done to one who does not accept is barren and fruitless.’ | ‘Then, great king, the sectaries are destroyed, defeated, proved wrong by their own words when they say that “an act done to him who accepts it not is empty and vain.” | – Значит, государь, опровергнуты, разбиты, сведены к противоречию слова проповедников, если они утверждают, будто служение тому, кому оно безразлично,– тщетно и бесплодно. | |
| "Yathā, mahārāja, mahāpathavī, evaṃ tathāgato arahaṃ sammāsambuddho. | As, sire, is the great earth, so is the Tathāgata. | As the broad earth, O king, is the Tathāgata, the Arahat, the Buddha supreme. | Земной тверди, государь, подобен Татхагата, святой, истинновсепросветленный; | |
| Yathā, mahārāja, mahāpathavī na kiñci sādiyati, evaṃ tathāgato na kiñci sādiyati. | As, sire, the great earth accepts nothing, so the Tathāgata accepts nothing. | Like it he accepts nothing. | так же как у земной тверди нет никакого приятия, государь, так и у Татхагаты нет никакого приятия; | |
| Yathā, mahārāja, tāni bījāni pathaviṃ nissāya saṃviruhitvā daḷhamūlajaṭāpatiṭṭhitā khandhasārasākhāparivitthiṇṇā pupphaphaladharā honti, evaṃ devamanussā tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva dhātuñca ñāṇaratanañca nissāya daḷhakusalamūlapatiṭṭhitā samādhikkhandhadhammasārasīlasākhāparivitthiṇṇā vimuttipupphasāmaññaphaladharā honti, imināpi, mahārāja, kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphaloti. | As, sire, those seeds, depending on the great earth and germinating, are established with a strong tangle of roots, a trunk, pith and spreading branches, and bear flowers and fruits, even so devas and humans, depending on the relics and the jewel of knowledge of the Tathāgata, who has attained final Nibbāna and does not accept, are established with a strong root of the wholesome, trunk of concentration, pith of the Dhamma, the branches of morality, and they bear the flowers of emancipation and the fruits of recluseship. It is in this way too, sire, that a service rendered to the Tathāgata who has attained final Nibbāna and does not accept becomes not barren but fruitful.” | Like the seeds which through it attain to such developments are the gods and men who, through the jewel treasures of the relics and the wisdom of the Tathāgata—though he have passed away and consent not to it—being firmly rooted by the roots of merit, become like unto trees casting a goodly shade by means of the trunk of contemplation, the sap of true doctrine, and the branches of righteousness, and bearing the flowers of emancipation, and the fruits of Samaṇaship. Therefore is it, great king, that acts done to the Tathāgata, notwithstanding his having passed away and not accepting them, are still of value and bear fruit.’ | как растения благодаря земле разрастаются, пускают густую сеть корней, простирают во все стороны сучья, ветви, побеги, цветут и плодоносят, так же благодаря мощам и драгоценной мудрости Татхагаты, ушедшего в покой и безразличного к приятию, боги и люди прорастают благими корнями334 и простирают во все стороны сучья сосредоточения, ветви Учения, побеги нравственности, цветут цветом свободы, плодоносят плодами шраманства. Вот еще довод, государь, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– нетщетно и небесплодно. | |
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi yena kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphalo. | ‘Now hear another and further reason for the same thing. | Слушай дальше, государь, еще довод, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– все же нетщетно и небесплодно. | ||
| Sādiyanti nu kho, mahārāja, ime oṭṭhā goṇā gadrabhā ajā pasū manussā antokucchismiṃ kimikulānaṃ sambhava"nti? | Do camels, buffaloes, asses, goats, oxen, or men acquiesce in the birth of worms inside them?’ | Приемлют ли, государь, верблюды, волы, ослы, козлы, скот, люди, чтобы у них в животах заводились черви? | ||
| "Na hi, bhante"ti. | ‘Certainly not, Sir.’ | – Нет, почтенный. | ||
| "Kissa pana te, mahārāja, kimayo tesaṃ asādiyantānaṃ antokucchismiṃ sambhavitvā bahuputtanattā vepullataṃ pāpuṇantī"ti? | ‘Then how is it then, that without their consent worms are so born, and spread by rapid reproduction of sons and grandsons?’ | – А если они этого не приемлют, государь, как же тогда черви у них в животах заводятся да плодят там множество сыновей и внуков и благоденствуют? | ||
| "Pāpassa, bhante, kammassa balavatāya asādiyantānaṃ yeva tesaṃ sattānaṃ antokucchismiṃ kimayo sambhavitvā bahuputtanattā vepullataṃ pāpuṇantī"ti. | ‘By the power of evil Karma, Sir.’ | – Из-за действенности последствий их греховных деяний, почтенный, вот из-за чего, хотя они того и не приемлют, в животах у этих существ заводятся черви, плодят там множество сыновей и внуков и благоденствуют. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva dhātussa ca ñāṇārammaṇassa ca balavatāya tathāgate kato adhikāro avañjho bhavati saphaloti. | ‘Just so, great king, is it by the power of the relics and the wisdom of the Tathāgata, who has passed away and acquiesces in nothing, that an act done to him is of value and bears fruit.’ | – Вот точно так же, государь, благодаря действенности мощей и драгоценной мудрости Татхагаты, ушедшего в покой, безразличного к приятию, служение ему нетщетно и небесплодно. | ||
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi yena kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphalo. | ‘Now hear another and further reason for the same thing. | Слушай дальше, государь, еще довод, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– все же нетщетно и небесплодно. | ||
| Sādiyanti nu kho, mahārāja, ime manussā ime aṭṭhanavuti rogā kāye nibbattantū"ti? | Do men consent, O king, that the ninety-eight diseases should be produced in their bodies?’ | Скажи, государь, приемлемо ли для людей болеть какой-либо из девяноста восьми335 известных болезней? | ||
| "Na hi, bhante"ti. | ‘Certainly not, Sir.’ | – Нет, почтенный. | ||
| "Kissa pana te, mahārāja, rogā asādiyantānaṃ kāye nipatantī"ti? | ‘Then how is it the diseases come?’ | – Как же тогда, государь, на них без приятия наваливаются болезни? | ||
| "Pubbe katena, bhante, duccaritenā"ti. | ‘By evil deeds done in former births.’ | – Из-за прошлого их дурного образа жизни336, почтенный. | ||
| "Yadi, mahārāja, pubbe kataṃ akusalaṃ idha vedanīyaṃ hoti, tena hi, mahārāja, pubbe katampi idha katampi kusalākusalaṃ kammaṃ avañjhaṃ bhavati saphalanti. | ‘But, great king, if evil deeds done in a former birth have to be suffered here and now, then both good and evil done here or done before has weight and bears fruit. | – Если, государь, прежде свершенное неблагое деяние чувствуется теперь, то тогда любое деяние, благое или неблагое, совершенное прежде или теперь, все же нетщетно и небесплодно337. | ||
| Imināpi, mahārāja, kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphaloti. | Therefore is it that acts done to the Tathāgata, notwithstanding his having passed away and not consenting, are nevertheless of value and bear fruit.’ | Вот довод, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– нетщетно и небесплодно. | ||
| "Sutapubbaṃ pana tayā, mahārāja, nandako nāma yakkho theraṃ sāriputtaṃ āsādayitvā pathaviṃ paviṭṭho"ti? | [‘Now hear another and further reason for the same thing.] Did you ever hear, O king, of the ogre named Nandaka, who, having laid hands upon the Elder Sāriputta, was swallowed up by the earth?’ | Ты когда-либо слышал, государь, о якше Нандаке, что напал на тхеру Шарипутру и провалился сквозь землю338? |
в оригинале того, что квадратных скобках, нет Все комментарии (1) |
|
| "Āma, bhante, suyyati, loke pākaṭo eso"ti. | ‘Yes, Sir, that is matter of common talk among men.’ | – Да, почтенный, слышал. Это хорошо известно. | ||
| "Api nu kho, mahārāja, thero sāriputto sādiyi nandakassa yakkhassa mahāpathavigilana"nti [pavattamānepi (syā.)]. | ‘Well, did Sāriputta acquiesce in that?’ | – Что же, государь, разве для тхеры Шарипутры было приемлемо, чтобы якшу Нандаку поглотила земля? | ||
| "Ubbattiyantepi, bhante, sadevake loke patamānepi chamāyaṃ candimasūriye vikirantepi sinerupabbatarāje thero sāriputto na parassa dukkhaṃ sādiyeyya. | ‘Though the world of gods and men, Sir, were to be destroyed, though the sun and moon were to fall upon the earth, though Sineru the king of mountains were to be dissolved, yet would not Sāriputta the Elder have consented to any pain being inflicted on a fellow creature. | – Скорее весь мир вверх дном станет, скорее солнце и луна на землю свалятся, скорее Меру, царь гор, рассыплется, чем для тхеры Шарипутры будет приемлемо чужое страдание, | ||
| Taṃ kissa hetu? | And why not? | |||
| Yena hetunā thero sāriputto kujjheyya vā dusseyya vā, so hetu therassa sāriputtassa samūhato samucchinno, hetuno samugghātitattā, bhante, thero sāriputto jīvitahārakepi kopaṃ na kareyyā"ti. | Because every condition of heart which could cause him to be angry or offended has been in him destroyed and rooted out. And as all cause thereof had thus been removed, Sir, therefore could not Sāriputta be angered even with those who sought to deprive him of his life.’ | ведь вырвана, пресечена была сама та вещественная причина339, благодаря которой тхера Шарипутра мог бы гневаться и злобиться. Искоренив самоё вещественную причину гнева, тхера Шарипутра не испытывал более гнева, почтенный, даже к своему убийце. | ||
| "Yadi, mahārāja, thero sāriputto nandakassa yakkhassa pathavigilanaṃ na sādiyi, kissa pana nandako yakkho pathaviṃ paviṭṭho"ti? | ‘But if Sāriputta, O king, did not consent to it, how was it that Nandaka was so swallowed up?’ | – А если, государь, для тхеры Шарипутры не было приемлемо, чтобы якшу Нандаку поглотила земля, как же провалился тогда якша Нандака сквозь землю? | ||
| "Akusalassa, bhante, kammassa balavatāyā"ti. | ‘By the power of his evil deeds.’ | – Из-за действенности последствий своего неблагого деяния, почтенный. | ||
| "Yadi, mahārāja, akusalassa kammassa balavatāya nandako yakkho pathaviṃ paviṭṭho, asādiyantassāpi kato aparādho avañjho bhavati saphalo. | ‘Then if so, great king, an act done to him who consents not is still of power and bears fruit. | – Если, государь, якша Нандака провалился сквозь землю из-за действенности последствий своего неблагого деяния, а, стало быть, даже преступление против того, для кого возмездие неприемлемо, оказывается нетщетным и небесплодным, | ||
| Tena hi, mahārāja, akusalassapi kammassa balavatāya asādiyantassa kato adhikāro avañjho bhavati saphaloti. | And if this is so of an evil deed, how much more of a good one? | то тогда, государь, благодаря действенности последствий благого деяния служение тому, кому оно безразлично,– тоже нетщетно и небесплодно. |
Я так понимаю, что оба переводчика akusalassapi (неблагого деяния) здесь читают kusalassapi (у АП "благого деяния") Все комментарии (1) |
|
| Imināpi, mahārāja, kāraṇena tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphaloti. | Therefore is it, O king, that acts done to the Tathāgata, notwithstanding his having passed away and not accepting them, are nevertheless of value and bear fruit.’ | Вот довод, государь, почему служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– нетщетно и небесплодно. | ||
| "Kati nu kho te, mahārāja, manussā, ye etarahi mahāpathaviṃ paviṭṭhā, atthi te tattha savaṇa"nti? | ‘Now how many, O king, are those men who, in this life, have been swallowed up by the earth? Have you heard anything on that point?’ | Хорошо, государь, а сколько всего тех, кто провалился сквозь землю? Известно тебе это? | ||
| "Āma, bhante, suyyatī"ti. | ‘Yes, Sir, I have heard how many there are.’ | – Да, почтенный, я это знаю. | ||
| "Iṅgha tvaṃ, mahārāja, sāvehī"ti? | ‘Then tell me.’ | – Так я слушаю тебя, государь. | ||
| "Ciñcamāṇavikā, bhante, suppabuddho ca sakko, devadatto ca thero, nandako ca yakkho, nando ca māṇavakoti. | ‘Kiñca the Brahmin woman, and Suppabuddha the Sākyan, and Devadatta the Elder, and Nandaka the ogre, and Nanda the Brahman— | – Молодая брахманка Чинча, Супрабуддха из рода шакьев, тхера Девадатта, якша Нандака и молодой брахман Нанда; | ||
| Sutametaṃ, bhante, ime pañca janā mahāpathaviṃ paviṭṭhā"ti. | these are the five people who were swallowed up by the earth.’ | насколько я слышал, почтенный, эти пятеро провалились сквозь землю340. | ||
| "Kismiṃ te, mahārāja, aparaddhā"ti? | ‘And whom, O king, had they wronged?’ | – Перед кем они провинились, государь? | ||
| "Bhagavati ca, bhante, sāvakesu cā"ti. | ‘The Blessed One and his disciples.’ | – Перед Блаженным и перед его слушателями, почтенный. | ||
| "Api nu kho, mahārāja, bhagavā vā sāvakā vā sādiyiṃsu imesaṃ mahāpathavipavisana"nti? | ‘Then did the Blessed One or his disciples consent to their being so swallowed up?’ | – Что же, государь, разве для Блаженного и его слушателей было приемлемо, чтобы те провалились сквозь землю? | ||
| "Na hi bhante"ti. | ‘Certainly not, Sir.’ | – Нет, почтенный. | ||
| "Tena hi, mahārāja, tathāgatassa parinibbutassa asādiyantasseva kato adhikāro avañjho bhavati saphalo"ti. | ‘Therefore is it, O king, that an act done to the Tathāgata, notwithstanding his having passed away and not consenting thereto, is nevertheless of value and bears fruit.’ | – Значит, государь, служение ушедшему в покой Татхагате, которому оно безразлично,– все же нетщетно и небесплодно. | ||
| "Suviññāpito, bhante nāgasena, pañho gambhīro uttānīkato, guyhaṃ vidaṃsitaṃ, gaṇṭhi bhinno, gahanaṃ agahanaṃ kataṃ, naṭṭhā paravādā, bhaggā kudiṭṭhī, nippabhā jātā kutitthiyā, tvaṃ gaṇīvarapavaramāsajjā"ti. | “Revered Nāgasena, the deep question that was properly formulated has been made clear, that which was hidden has been made manifest, the knots have been severed, the thicket cleared, destroyed are those holding other tenets, shattered are wrong beliefs, without splendour are members of other sects; you have come to be the most excellent teacher of a host of followers.” | ‘Well has this deep question been explained by you, venerable Nāgasena, and made clear. You have made the secret thing plain, you have loosed the knot, you have made in the jungle an open space, the adversaries are overthrown, the wrong opinion has been proved false, the sectaries have been covered with darkness when they met you, O best of all the leaders of schools!’ | – Прекрасно объяснено, почтенный Нагасена! Вышло наружу бывшее в глубинах, раскрыта тайна, разрублен узел, прорежена чащоба, сгинули наветы, сломлено лжемудрие! Поблекли лжепроповедники рядом с тобою, о лучший из лучших наставников341. | |
| Katādhikārasaphalapañho paṭhamo. | ||||
|
2. Sabbaññubhāvapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 2."Bhante nāgasena, buddho sabbaññū"ti? | “Revered Nāgasena, was the Buddha omniscient?" | ‘Venerable Nāgasena, was the Buddha omniscient?’ | Почтенный Нагасена, Просветленный всеведущ? | |
| "Āma, mahārāja, bhagavā sabbaññū, na ca bhagavato satataṃ samitaṃ ñāṇadassanaṃ paccupaṭṭhitaṃ, āvajjanapaṭibaddhaṃ bhagavato sabbaññutañāṇaṃ, āvajjitvā yadicchakaṃ jānātī"ti. | “Yes, sire, the Blessed One was omniscient, but knowledge and vision were not constantly and continuously present to the Blessed One. The Blessed One’s omniscient knowledge was dependent on his adverting his mind. When he adverted it, he knew whatever it pleased him to know.” | ‘Yes, O king, he was. But the insight of knowledge was not always and continually (consciously) present with him. The omniscience of the Blessed One was dependent on reflection.’ But if he did reflect he knew whatever he wanted to know. | – Да, государь, Блаженный всеведущ, но Блаженный не располагает своим знанием-видением постоянно и непрерывно. Всеведущее знание Блаженного связано с исследованием; исследовав, Блаженный узнаёт все что угодно. | |
| "Tena hi, bhante nāgasena, buddho asabbaññūti. | “Well then, revered Nāgasena, the Buddha was not omniscient if his omniscient knowledge was due to searching.” | ‘Then, Sir, the Buddha cannot have been omniscient, | – Если, почтенный, всеведущее знание достается Будде через искание, то он не всеведущ. |
После этого места вставка А.П.: (Далее текст, несомненно, испорчен: имеется также лакуна. Содержание можно восстановить примерно так: Нагасена указыва... Все комментарии (1) |
| Yadi tassa pariyesanāya sabbaññutañāṇaṃ hotī"ti. | if his all-embracing knowledge was reached through investigation.’ | |||
| "Vāhasataṃ kho, mahārāja, vīhīnaṃ aḍḍhacūḷañca vāhā vīhisattambaṇāni dve ca tumbā ekaccharākkhaṇe pavattacittassa ettakā vīhī lakkhaṃ ṭhapīyamānā [ṭhapīyamāne (sī. pī.)] parikkhayaṃ pariyādānaṃ gaccheyyuṃ? | “If there were a hundred cartloads, sire, and each cart had seven and a half measures of a certain capacity of rice and two measures of another capacity, could anyone tell in one moment the number of grains of rice in the whole? | ‘[If so, great king, our Buddha’s knowledge must have been less in degree of fineness than that of the other Buddhas. And that is a conclusion hard to draw. But let me explain a little further.] Suppose, O king, you had a hundred cart-loads of rice in the husk, and each cart-load was of seven ammaṇas and a half. Would a man without consideration be able to tell you in a moment how many laks of grains there were in the whole?’ | – Если положить, что одно зерно риса – это одно изменение мысли, государь, то за время, пока щелкнешь пальцами, набралось бы сто повозок риса, считая полповозки равной семи корытам и двум адхакам343. |
Перед этим примечание А.П.: (По-видимому, опять лакуна. Нагасена продолжает:) Все комментарии (1) |
| "Tatrime sattavidhā cittā pavattanti, ye te, mahārāja, sarāgā sadosā samohā sakilesā abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā, tesaṃ taṃ cittaṃ garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | “Now, these seven kinds of mentality occur: the mentality, sire, of those who have lust, who have hatred, who have delusion, who have defilements, whose body is not developed (for meditation), whose morality is not developed, whose mentality is not developed, and whose wisdom is not developed. The mentality of these arises with difficulty and proceeds sluggishly. | ‘Now there are these, seven classes of minds. Those, great king, who are full of lust, ill-will, delusion, or wrong doing, who are untrained in the management of their body, or in conduct, or in thought, or in wisdom—their thinking powers are brought into play with difficulty, and act slowly. | Мысль же бывает семи уровней344. Во-первых, государь, те, кому присущи страсть, ненависть, заблуждение, аффекты, не освоившие тело345, не освоившие нравственность, не освоившие мысль, не освоившие мудрость – их мысль возникает с трудом и разворачивается медленно, | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why is it so? | |||
| Abhāvitattā cittassa. | Because of the untrained condition of their minds. | ибо мысль ими не освоена. | ||
| Yathā, mahārāja, vaṃsanāḷassa vitatassa visālassa vitthiṇṇassa saṃsibbitavisibbitassa sākhājaṭājaṭitassa ākaḍḍhiyantassa garukaṃ hoti āgamanaṃ dandhaṃ. | As, sire, difficult and sluggish is the movement of bamboo-canes when they are dragged along with their branches entwined and entangled, | It is like the slow and heavy movements of a giant bambū—when it is being dragged along with its wide-spreading, extensive, overgrown, and interlaced vegetation, and with its branches intricately entangled one with the other. | Представь, государь, что волокут срубленный бамбук – весь в листьях, разросшийся, с большой кроной, оплетённый-переплетенный кругом молодыми побегами, увитый сетью ветвей; подается он медленно, государь, только с трудом. | |
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Saṃsibbitavisibbitattā sākhānaṃ. | ||||
| Evameva kho, mahārāja, ye te sarāgā sadosā samohā sakilesā abhāvitakāyā abhāvitasīlā abhāvitacittā abhāvitapaññā, tesaṃ taṃ cittaṃ garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | so does the mentality of these types just mentioned arise with difficulty and proceed sluggishly | So slow and heavy are the movements of the minds of those men, O king. | Вот точно так же, государь, мысль тех, кому присущи страсти, ненависть, заблуждение, аффекты, кто не освоил тело, не освоил нравственность, не освоил мысль, не освоил мудрость,– их мысль возникает с трудом и разворачивается медленно, | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why? | |||
| Saṃsibbitavisibbitattā kilesehi, idaṃ paṭhamaṃ cittaṃ. | because they are entwined and entangled with the defilements. | Because of the intricate entanglements of wrong dispositions. This is the first class of minds.’ | так как они оплетены-переплетены кругом аффектами. Такова мысль первого уровня. | |
| "Tatridaṃ dutiyaṃ cittaṃ vibhattamāpajjati – ye te, mahārāja, sotāpannā pihitāpāyā diṭṭhippattā viññātasatthusāsanā, tesaṃ taṃ cittaṃ tīsu ṭhānesu lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati. | “The second kind of mentality is distinguished thus: The mentality, sire, of those stream-enterers for whom the sorrowful ways are shut off, who have attained right view and who have understood the Teacher’s instructions, uprises buoyantly, proceeds buoyantly as far as the lower three stages are concerned,68 | ‘From it the second class is to be distinguished. Those, O king, who have been converted, for whom the gates of purgatory are closed, who have attained to right views, who have grasped the doctrine of the Master—their thinking powers, so far as the three lower stages are concerned, are brought quickly into play, and act with ease. | Далее по порядку следует мысль второго уровня. Вот те, государь, что обрели слух и не съедут вниз346, усвоили воззрение347, вняли проповеди Учителя. Их мысль в трех отношениях легко возникает и легко разворачивается, | |
| Uparibhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | but as regards the higher planes it arises with difficulty and proceeds sluggishly. | But as regards the higher regions they are brought into play with difficulty, and act slowly. | а на высших уровнях возникает с трудом и разворачивается медленно, | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why is this so? | |||
| Tīsu ṭhānesu cittassa parisuddhattā upari kilesānaṃ appahīnattā. | For what reason? Because of utter purification in the three lower stages and because of not having got rid of the defilements to be got rid of in the higher planes. | Because of their minds having been made clear as regards those three stages, and because of the failings (to be vanquished in the higher stages) still existing within them. | ибо в трех отношениях их мысль вполне очищенна, а выше аффекты у них еще не исчезли. | |
| Yathā, mahārāja, vaṃsanāḷassa tipabbagaṇṭhiparisuddhassa upari sākhājaṭājaṭitassa ākaḍḍhiyantassa yāva tipabbaṃ tāva lahukaṃ eti, tato upari thaddhaṃ. | As, sire, bamboo-canes that have clean stalks as far as the third knot move buoyantly when dragged along | It is like the movement of a giant bambū which has a clean trunk as far as the third knot, but above that has its branches intricately, entangled. So far as regards the smooth trunk it would travel easily when dragged along, but it would stick obstinately as regards its upper branches. | Представь, государь, что волокут срубленный бамбук, снизу до высоты третьего узла очищенный от побегов, а выше увитый сетью ветвей; пока протаскивают нижнюю часть до третьего узла, он легко подается, а выше – с трудом, | |
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Heṭṭhā parisuddhattā upari sākhājaṭājaṭitattā. | but because the branches above are entangled there is resistance there, | ибо внизу он вполне очищен, а выше увит сетью ветвей. | ||
| Evameva kho, mahārāja, ye te sotāpannā pihitāpāyā diṭṭhippattā viññātasatthusāsanā, tesaṃ taṃ cittaṃ tīsu ṭhānesu lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, uparibhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | even so the mentality of the stream-enterers uprises buoyantly, proceeds buoyantly as far as the three lower stages are concerned, but as regards the higher planes it arises with difficulty, proceeds sluggishly. | Вот точно так же, государь, мысль тех, что обрели слух и не съедут вниз, усвоили воззрение, вняли проповеди Учителя,– их мысль в трех отношениях легко возникает и легко разворачивается, а на высших уровнях возникает с трудом и разворачивается медленно, | ||
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Tīsu ṭhānesu cittassa parisuddhattā upari kilesānaṃ appahīnattā, idaṃ dutiyaṃ cittaṃ. | This is the second class of minds.’ | ибо в трех отношениях их мысль вполне очищенна, а выше аффекты у них еще не исчезли. Такова мысль второго уровня. | ||
| "Tatridaṃ tatiyaṃ cittaṃ vibhattamāpajjati – ye te, mahārāja, sakadāgāmino, yesaṃ rāgadosamohā tanubhūtā, tesaṃ taṃ cittaṃ pañcasu ṭhānesu lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, uparibhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | “The third kind of mentality is distinguished thus: The mentality, sire, of those once-returners who have reduced lust, hatred and delusion to the minimum arises buoyantly, proceeds 68 buoyantly in the lower five stages,69 but as regards the higher planes it arises with difficulty, proceeds sluggishly. | ‘From these the third class is to be distinguished. Those, O king, who are Sakadāgāmins, in whom lust, ill-will, and delusion are reduced to a minimum—their thinking powers, so far as the five lower stages are concerned, are brought quickly into play, and act with ease. But as regards the higher regions they are brought into play with difficulty, and act slowly. | Далее по порядку следует мысль третьего уровня. Это те, государь, кто вернется еще раз, чьи страсть, ненависть и заблуждение истончились. Их мысль в пяти отношениях легко возникает и легко разворачивается, а на высших уровнях возникает с трудом и разворачивается медленно, . | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why is this so? | |||
| Pañcasu ṭhānesu cittassa parisuddhattā upari kilesānaṃ appahīnattā. | Because of their minds having been made clear as regards those five stages, and because of the failings (to be vanquished in the higher stages) still existing within them. | ибо в пяти отношениях их мысль вполне очищенна, а выше аффекты еще не исчезли | ||
| Yathā, mahārāja, vaṃsanāḷassa pañcapabbagaṇṭhiparisuddhassa upari sākhājaṭājaṭitassa ākaḍḍhiyantassa yāva pañcapabbaṃ tāva lahukaṃ eti, tato upari thaddhaṃ. | As, sire, bamboo-canes that have clean stalks as far as the fifth knot move buoyantly when dragged along but because the branches above are entangled there is resistance there, even so the mentality of the once-returners proceeds buoyantly as far as the five lower stages are concerned, but in regard to the higher planes it arises with difficulty, proceeds sluggishly. | It is like the movement of a giant bambū which has a clean trunk as far as the fifth knot, but above that has its branches intricately entangled. So far as regards the smooth trunk it would travel easily when dragged along, but it would be moved with difficulty as far as its upper branches are concerned. | Представь, государь, что волокут срубленный бамбук, снизу до высоты пятого узла очищенный от побегов, а выше увитый сетью ветвей; пока протаскивают нижнюю часть до пятого узла, то он легко подается, а выше – с трудом, | |
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Heṭṭhā parisuddhattā upari sākhājaṭājaṭitattā. | ибо снизу он вполне очищен, а выше увит сетью ветвей. | |||
| Evameva kho, mahārāja, ye te sakadāgāmino, yesaṃ rāgadosamohā tanubhūtā, tesaṃ taṃ cittaṃ pañcasu ṭhānesu lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, uparibhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | Вот точно так же, государь, мысль тех, кто вернется еще раз, чьи страсть, ненависть и заблуждение истончились,– их мысль в пяти отношениях легко возникает и легко разворачивается, а на высших уровнях возникает с трудом и разворачивается медленно, | |||
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Pañcasu ṭhānesu cittassa parisuddhattā upari kilesānaṃ appahīnattā, idaṃ tatiyaṃ cittaṃ. | For what reason? Because of utter purification of mentality in the five lower stages, and because of not having got rid of the defilements to be got rid of in the higher planes. | This is the third class of minds.’ | ибо в пяти отношениях их мысль вполне очищенна, а выше аффекты еще не исчезли. Такова мысль третьего уровня. | |
| "Tatridaṃ catutthaṃ cittaṃ vibhattamāpajjati – ye te, mahārāja, anāgāmino, yesaṃ pañcorambhāgiyāni saññojanāni pahīnāni, tesaṃ taṃ cittaṃ dasasu ṭhānesu lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, uparibhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | “The fourth kind of mentality is distinguished thus: The mentality, sire, of those non-returners who have got rid of the five fetters binding to this lower shore arises buoyantly, proceeds buoyantly as far as the ten stages70 are concerned, but as regards the higher planes it arises with difficulty, proceeds sluggishly. | ‘From these the fourth class is to be distinguished. Those, O king, who are Anāgāmins, who have completely got rid of the five lower fetters—their thinking powers, so far as the ten stages are concerned, are brought quickly into play, and act with ease. But as regards the higher regions they are brought into play with difficulty, and act slowly. | Далее по порядку следует мысль четвертого уровня. Это, государь, безвозвратные, кто преодолел пять начальных помех. Их мысль в десяти отношениях легко возникает и легко разворачивается, а на высших уровнях возникает с трудом и разворачивается медленно, | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why is this so? | |||
| Dasasu ṭhānesu cittassa parisuddhattā upari kilesānaṃ appahīnattā. | Because of their minds having been made clear as regards those ten stages, and because of the failings (to be vanquished in the higher stages) still existing within them. | ибо в десяти отношениях их мысль вполне очищенна, а выше аффекты еще не исчезли. | ||
| Yathā, mahārāja, vaṃsanāḷassa dasapabbagaṇṭhiparisuddhassa upari sākhājaṭājaṭitassa ākaḍḍhiyantassa yāva dasapabbaṃ tāva lahukaṃ eti, tato upari thaddhaṃ. | As, sire, bamboo-canes that have clean stalks as far as the tenth knot move buoyantly when dragged along but because the branches above are entangled there is resistance there, even so the mentality of the non-returners who have got rid of the five fetters binding to this lower shore arises buoyantly, proceeds buoyantly as far as the ten stages are concerned, but as regards the higher planes it arises with difficulty, proceeds sluggishly. | It is like the movement of a giant bambū which has a smooth trunk as far as the tenth knot, but above that has its branches intricately entangled. | Представь, государь, что волокут срубленный бамбук, снизу до высоты десятого узла очищенный от побегов, а выше увитый сетью ветвей; пока протаскивают нижнюю часть до десятого узла, то он легко подается, а выше – с трудом, | |
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Heṭṭhā parisuddhattā upari sākhājaṭājaṭitattā. | ибо снизу он вполне очищен, а выше увит сетью ветвей. | |||
| Evameva kho, mahārāja, ye te anāgāmino, yesaṃ pañcorambhāgiyāni saññojanāni pahīnāni, tesaṃ taṃ cittaṃ dasasu ṭhānesu lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, uparibhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | Вот точно так же, государь, мысль безвозвратных, кто преодолел пять начальных помех, в десяти отношениях легко возникает и легко разворачивается, а на высших уровнях возникает с трудом и разворачивается медленно, | |||
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Dasasu ṭhānesu cittassa parisuddhattā upari kilesānaṃ appahīnattā, idaṃ catutthaṃ cittaṃ. | For what reason? Because of utter purification of mentality in the ten stages, and because of not having got rid of the defilements to be got rid of in the higher planes. | This is the fourth class of minds.’ | ибо в десяти отношениях их мысль вполне очищенна, а выше аффекты еще не исчезли. Такова мысль четвертого уровня. | |
| "Tatridaṃ pañcamaṃ cittaṃ vibhattamāpajjati – ye te, mahārāja, arahanto khīṇāsavā dhotamalā vantakilesā vusitavanto katakaraṇīyā ohitabhārā anuppattasadatthā parikkhīṇabhavasaññojanā pattapaṭisambhidā sāvakabhūmīsu parisuddhā, tesaṃ taṃ cittaṃ sāvakavisaye lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, paccekabuddhabhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | “The fifth kind of mentality is distinguished thus: The mentality, sire, of those arahats whose cankers are destroyed, whose stains are washed away, whose defilements have been left behind, who have lived the life, done what was to be done, 69. laid down the burden, attained their own welfare, utterly destroyed the fetters of becoming, won the analytical knowledges, and are utterly purified in the disciple’s planes,71 arises buoyantly, proceeds buoyantly in regard to the disciple’s range, but arises with difficulty, proceeds sluggishly in the planes of a paccekabuddha.72 | ‘From these the fifth class is to be distinguished. Those, O king, who are Arahats, in whom the four Great Evils have ceased, whose stains have been washed away, whose predispositions to evil have been put aside, who have lived the life, and accomplished the task, and laid aside every burden, and reached up to that which is good, for whom the Fetter of the craving after any kind of future life has been broken to pieces, who have reached the higher insight, who are purified as regards all those conditions of heart in which a hearer can be pure—their thinking powers, as regards all that a disciple can be or do, are brought quickly into play, and act with ease. But as to those things which are within the reach of the Pacceka-Buddhas (of those who are Buddhas, but for themselves alone) they are brought into play with difficulty, and act slowly. | Далее по порядку следует мысль пятого уровня. Это, государь, святые, что сбросили путы, отмыли грязь, извергли аффекты, достигли искомого, свершили должное, сняли ношу, осуществили цель, преодолели привязанность к бытию, обрели толкующие знания, вполне очистились на уровне слушателей. Их мысль в пределах, доступных слушателям, легко возникает и легко разворачивается, но на уровнях просветленных-для-самих-себя возникает с трудом и разворачивается медленно, | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why is this so? | |||
| Parisuddhattā sāvakavisaye, aparisuddhattā paccekabuddhavisaye. | Because of their having been made pure as regards all within the province of a hearer, but not as regards that within the reach of those who are Buddhas (though for themselves alone). | ибо в пределах, доступных слушателям, их мысль вполне очищенна, а в пределах просветленных-для-самих-себя не вполне очищенна. | ||
| Yathā, mahārāja, vaṃsanāḷassa sabbapabbagaṇṭhiparisuddhassa ākaḍḍhiyantassa lahukaṃ hoti āgamanaṃ adandhaṃ. | As, sire, bamboo-canes that are clear of all knots move buoyantly when dragged along | It is like the movement of a giant bambū which has been pruned of the branches arising out of all its knots—and which, therefore, when dragged along moves quickly and with ease, because of its smoothness all along, and because of its being unencumbered with the jungly growth of vegetation. | Представь, государь, что волокут срубленный бамбук, снизу доверху очищенный от побегов,– он легко подается, без труда, | |
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Sabbapabbagaṇṭhiparisuddhattā agahanattā vaṃsassa. | because of lack of obstructions on the bamboo, | ибо он снизу доверху вполне очищен и ни за что не цепляется. | ||
| Evameva kho, mahārāja, ye te arahanto khīṇāsavā dhotamalā vantakilesā vusitavanto katakaraṇīyā ohitabhārā anuppattasadatthā parikkhīṇabhavasaññojanā pattapaṭisambhidā sāvakabhūmīsu parisuddhā, tesaṃ taṃ cittaṃ sāvakavisaye lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, paccekabuddhabhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | even so the mentality of the arahats arises buoyantly, proceeds buoyantly in regard to the disciple’s range, but arises with difficulty, proceeds sluggishly in the planes of a paccekabuddha. | Вот точно так же, государь, мысль святых, что сбросили путы, отмыли грязь, извергли аффекты, достигли искомого, свершили должное, сняли ношу, осуществили цель, преодолели привязанность к бытию, обрели толкующие знания, вполне очистились на уровне слушателей,– их мысль в пределах, доступных слушателям, легко возникает и легко разворачивается, но на уровнях просветленных-для-самих-себя возникает с трудом и разворачивается медленно, | ||
| Kiṃ kāraṇā? | For what reason? | |||
| Parisuddhattā sāvakavisaye, aparisuddhattā paccekabuddhavisaye, idaṃ pañcamaṃ cittaṃ. | Because of utter purification in the disciple’s range, and because of lack of purification in the range of a paccekabuddha. | This is the fifth class of minds.’ | ибо в пределах, доступных слушателям, их мысль вполне очищенна, а в пределах просветленных-для-самих-себя не вполне очищенна. Такова мысль пятого уровня. | |
| "Tatridaṃ chaṭṭhaṃ cittaṃ vibhattamāpajjati – ye te, mahārāja, paccekabuddhā sayambhuno anācariyakā ekacārino khaggavisāṇakappā sakavisaye parisuddhavimalacittā, tesaṃ taṃ cittaṃ sakavisaye lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, sabbaññubuddhabhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | “The sixth kind of mentality is distinguished thus: The mentality, sire, of those who are paccekabuddhas, self-dependent, without a teacher, faring alone like the horn of a rhinoceros, their minds utterly purified and spotless in their own range, arises buoyantly, proceeds buoyantly in regard to their own range, but arises with difficulty, proceeds sluggishly | ‘From these the sixth class is to be distinguished. Those, O king, who are Pacceka-Buddhas, dependent on themselves alone, wanting no teacher, dwellers alone like the solitary horn of the rhinoceros, who so far as their own higher life is concerned, have pure hearts free from stain—their thinking powers, so far as their own province is concerned, are brought quickly into play, and act with ease. But as regards all that is specially within the province of a perfect Buddha (one who is not only Buddha, that is enlightened, himself, but can lead others to the light) they are brought with difficulty into play, and move slowly. | Далее по порядку следует мысль шестого уровня. Это, государь, просветленные-для-самих-себя, самобытные, без учителя, бредущие в одиночестве, как носорог со своим рогом. Их мысль в своих пределах вполне очищенна и незапятнанна. В своих пределах их мысль легко возникает и легко разворачивается, но на уровнях всеведущих просветленных возникает с трудом и разворачивается медленно, | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why is this so? | |||
| Parisuddhattā sakavisaye mahantattā sabbaññubuddhavisayassa. | as regards the planes of an omniscient Buddha. | Because of their purity as regards all within their own province, and because of the immensity of the province of the omniscient Buddhas. | ибо в своих пределах их мысль вполне очищенна, а пределы всеведущих будд велики для них. | |
| Yathā, mahārāja, puriso sakavisayaṃ parittaṃ nadiṃ rattimpi divāpi yadicchaka acchambhito otareyya, atha parato mahāsamuddaṃ gambhīraṃ vitthataṃ agādhamapāraṃ disvā bhāyeyya, dandhāyeyya na visaheyya otarituṃ. | As, sire, a man might cross a small river in his own locality without fear during the day or night as he desired, but later, if he saw the great sea, deep, extensive, unfathomable, and no shore beyond, he would be afraid, hesitant and would not venture to cross, even so the mentality of those who are paccekabuddhas arises buoyantly, proceeds buoyantly in regard to their own range, but arises with difficulty, proceeds sluggishly as regards the planes of an omniscient Buddha. | It is like a man, O king, who would fearlessly cross, and at will, by day or night, a shallow brook on his own property. But when he comes in sight of the mighty ocean, deep and wide and ever-moving, and sees no further shore to it, then would he stand hesitating and afraid, and make no effort even to get over it. | Представь, государь, что некто привык без всякой опаски, днем ли, ночью ли, переправляться через местную речку, и увидел потом этот человек великий океан, глубокий, необъятный, бездонный, безбрежный, и убоялся, и усомнился, и не осмелился переправиться. | |
| Kiṃ kāraṇā? | For what reason? | And why? | ||
| Tiṇṇattā [ciṇṇattā (sī. syā. pī.)] sakavisayassa, mahantattā ca mahāsamuddassa. | Because of his familiarity with his own, and because of the immensity of the sea. | Ведь у себя ему все знакомо, а великий океан и впрямь велик. | ||
| Evameva kho, mahārāja, ye te paccekabuddhā sayambhuno anācariyakā ekacārino khaggavisāṇakappā sakavisaye parisuddhavimalacittā, tesaṃ taṃ cittaṃ sakavisaye lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati, sabbaññubuddhabhūmīsu garukaṃ uppajjati dandhaṃ pavattati. | Вот точно так же, государь, мысль просветленных-для-самих-себя, самобытных, без учителя, бредущих в одиночестве, как носорог со своим рогом, чья мысль в своих пределах вполне очищенна и незапятнанна,– их мысль в своих пределах легко возникает и легко разворачивается, но на уровнях всеведущих просветленных возникает с трудом и разворачивается медленно, | |||
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Parisuddhattā sakavisaye mahantattā sabbaññubuddhavisayassa, idaṃ chaṭṭhaṃ cittaṃ. | Because of utter purification in their own range, and because of the greatness of the range of an omniscient Buddha. | This is the sixth class of minds.’ | ибо в своих пределах их мысль вполне очищенна, а пределы всеведущих будд велики для них. Такова мысль шестого уровня348. | |
| "Tatridaṃ sattamaṃ cittaṃ vibhattamāpajjati – ye te, mahārāja, sammāsambuddhā sabbaññuno dasabaladharā catuvesārajjavisāradā aṭṭhārasahi buddhadhammehi samannāgatā anantajinā anāvaraṇañāṇā, tesaṃ taṃ cittaṃ sabbattha lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati. | “The seventh kind of mentality is distinguished thus: The mentality of those Perfect Buddhas who are omniscient, the bearers of the ten powers, confident with the four confidences, possessed of the eighteen (special) Buddha qualities, conquerors of the infinite, and whose knowledge is unobstructed, arises buoyantly and proceeds buoyantly everywhere.73 | ‘From these the seventh class is to be distinguished. Those, O king, who are complete Buddhas, having all knowledge, bearing about in themselves the tenfold power (of the ten kinds of insight), confident in the four modes of just self-confidence, endowed with the eighteen characteristics of a Buddha, whose mastery knows no limit, from whose grasp nothing is hid—their thinking powers are on every point brought quickly into play, and act with ease. | Далее по порядку следует мысль седьмого уровня; вот, государь, истинновсепросветленные, всеведущие, десятисильные, четырежды уверенные, обладатели восемнадцати свойств просветленных, бесконечно-победные, беспрепятственные в знании. Их мысль везде легко возникает и легко разворачивается, | |
| Kiṃ kāraṇā? | For what reason? | |||
| Sabbattha parisuddhattā. | Because it is everywhere utterly purified. | ибо их мысль везде вполне очищенна. | ||
| Api nu kho, mahārāja, nārācassa sudhotassa vimalassa niggaṇṭhissa sukhumadhārassa ajimhassa avaṅkassa akuṭilassa daḷhacāpasamārūḷhassa khomasukhume vā kappāsasukhume vā kambalasukhume vā balavanipātitassa dandhāyitattaṃ vā lagganaṃ vā hotī"ti? | If, sire, a well-cleaned arrow, without a blemish or notch, straight and with a fine edge, was fitted to a sturdy bow and shot by a strong man into a fine linen or silken garment, would there be any sluggishness or retardation in the movement of the arrow?" | Suppose, O king, a dart well burnished, free from rust, perfectly smooth, with a fine edge, straight, without a crook or a flaw in it, were to be set on a powerful crossbow. Would there be any clumsiness in its action, any retarding in its movement, if it were discharged by a powerful man against a piece of fine linen, or cotton stuff, or delicate woolwork?’ | Представь, государь: вот в тонкий лоскут льняной, или хлопчатой, или шерстяной ткани с силой пускают стрелу – не кривую, не гнутую, без сучка без задоринки, с железным наконечником – без ржавчины, отчищенным и остро отточенным. Скажи, завязнет ли, застрянет ли в ткани стрела? | |
| "Na hi, bhante, "kiṃ kāraṇā"? | “No, revered sir. For what reason? | ‘Certainly not, Sir. And why? | – Нет, почтенный. | |
| "Sukhumattā vatthānaṃ sudhotattā nārācassa nipātassa ca balavattā"ti, evameva kho, mahārāja, ye te sammāsambuddhā sabbaññuno dasabaladharā catuvesārajjavisāradā aṭṭhārasahi buddhadhammehi samannāgatā anantajinā anāvaraṇañāṇā, tesaṃ taṃ cittaṃ sabbattha lahukaṃ uppajjati lahukaṃ pavattati. | It is due to the fineness of the garments, the clean state of the arrow, and the strength of the shot.” “Even so, sire, the mentality of the Perfect Buddhas who are omniscient … and whose knowledge is unobstructed, arises buoyantly and proceeds buoyantly everywhere. For what reason? | Because the stuff is so fine, and the dart so highly tempered, and the discharge so powerful.’ ‘And just in the same way, great king, are the thinking powers of the Buddhas I have described brought quickly into play, and act with ease. | Лоскут же тонок, а стрела отточена и выпущена с силой. – Вот точно так же, государь, мысль истинновсепросветленных, всеведущих, десятисильных, четырежды уверенных, обладателей восемнадцати свойств просветленных, бесконечно-победных, беспрепятственных в знании – их мысль всюду легко возникает и легко разворачивается, | |
| Kiṃ kāraṇā? | And why? | |||
| Sabbattha parisuddhattā, idaṃ sattamaṃ cittaṃ. | Because it is everywhere utterly purified. | Because of their being purified in every respect. This is the seventh class of minds.’ | ибо она всюду вполне очищенна. Такова мысль седьмого уровня, | |
| "Tatra, mahārāja, yadidaṃ sabbaññubuddhānaṃ cittaṃ, taṃ channampi cittānaṃ gaṇanaṃ atikkamitvā asaṅkhyeyyena guṇena parisuddhañca lahukañca. | Because, sire, the Blessed One’s mentality | ‘Now of these, O king, the last—the thinking powers of the omniscient Buddhas—altogether outclasses the other six, and is clear and active in its high quality that is beyond our ken. | И эта мысль всеведущих просветленных, государь, в бессчетное число раз превосходит мысль прочих шести уровней чистотою и легкостью, | |
| Yasmā ca bhagavato cittaṃ parisuddhañca lahukañca, tasmā, mahārāja, bhagavā yamakapāṭihīraṃ dasseti. | was utterly pure and buoyant, he showed forth the twin-miracle.74 | It is because the mind of the Blessed One is so clear and active that the Blessed One, great king, displays the double miracle. | и так как мысль Блаженного вполне чиста и легка, то Блаженный являет двойное чудо349, государь. | |
| Yamakapāṭihīre, mahārāja, ñātabbaṃ buddhānaṃ bhagavantānaṃ cittaṃ evaṃ lahuparivattanti, na tattha sakkā uttariṃ kāraṇaṃ vattuṃ, tepi, mahārāja, pāṭihīrā sabbaññubuddhānaṃ cittaṃ upādāya gaṇanampi saṅkhampi kalampi kalabhāgampi na upenti, āvajjanapaṭibaddhaṃ, mahārāja, bhagavato sabbaññutañāṇaṃ, āvajjetvā yadicchakaṃ jānāti. | For those miracles, that derive from the mentality of the omniscient Buddhas, there is no further reason that can be alleged. Dependent on his adverting, sire, was the Blessed One’s omniscient knowledge. | From that we may get to know, O king, how clear and active His mental powers are. And for those wonders there is no further reason that can be alleged. (Yet) those wonders, O king, [caused by means of the mind (alone) of the omniscient Buddhas ] cannot be counted, or calculated, or divided, or separated, (For) the knowledge of the Blessed One, O king, is dependent upon reflection, and it is on reflection that he knows whatever he wishes to know. | По двойному чуду и распознают, что мысль просветленных, блаженных разворачивается столь Легко. Больше здесь никаких доводов быть не может. И эти чудеса мысли всеведущих просветленных, государь, не требуют ни счета, ни вычисления, ни нескольких мгновений, ни даже части того350; всеведущее знание Блаженного, государь, связано только с исследованием; исследовав, он узнает все что угодно. | |
| "Yathā, mahārāja, puriso hatthe ṭhapitaṃ yaṃ kiñci dutiye hatthe ṭhapeyya vivaṭena mukhena vācaṃ nicchāreyya, mukhagataṃ bhojanaṃ gileyya, ummīletvā vā nimīleyya, nimīletvā vā ummīleyya, samiñjitaṃ vā bāhaṃ pasāreyya, pasāritaṃ vā bāhaṃ samiñjeyya, cirataraṃ etaṃ, mahārāja, lahutaraṃ bhagavato sabbaññutañāṇaṃ, lahutaraṃ āvajjanaṃ, āvajjetvā yadicchakaṃ jānāti, āvajjanavikalamattakena na tāvatā buddhā bhagavanto asabbaññuno nāma hontī"ti. | As, sire, a man could put into one hand anything that had been in the other, could swallow food that was in his mouth, could open and shut his eyes and could stretch and bend his arms, sooner than this, sire, the Blessed One’s omniscient knowledge could function, faster than this could he advert his mind when it was necessary. When he had adverted it, he knew whatever it pleased him to know.” | (But) it is as when a man passes something he already has in one hand to the other, or utters a sound when his mouth is open, or swallows some food that he has already in his mouth, or opens his eyes when they are shut, or shuts them when open, or stretches forth his arm when it is bent in, or bends it in when stretched out—more rapid than that, great king, and more easy in its action, is the all-embracing knowledge of the Blessed One, more rapid than that his reflection. And although it is by reflection that they know whatever they want to know, yet even when they are not reflecting the Blessed Buddhas are not, even then, anything other than omniscient.’ | Представь, государь, что человек переложил вещь из одной руки в другую, или закричал, разинув рот, или проглотил кусок, или открыл и закрыл глаза, или закрыл и открыл их, или согнутую руку разогнул, или разогнутую руку согнул – это и то долго, государь! Проще для Блаженного всеведущее знание, проще ему исследование; а исследовав, он узнает все что угодно. Не называют просветленных, блаженных невсеведущими только из-за того, что их знание достигается исследованием. | |
| "Āvajjanampi, bhante nāgasena, pariyesanāya kātabbaṃ, iṅgha maṃ tattha kāraṇena saññāpehī"ti. | “Therefore, revered Nāgasena, adverting is done for the purpose of seeking that which is not clear when the adverting begins. Convince me in this matter by some reason.” | ‘But, venerable Nāgasena, reflection is carried on for the purpose of seeking (that which is not clear when the reflection begins). Come now. Convince me in this matter by some reason.’ | – Но ведь и исследование, почтенный Нагасена, это тоже поиски. Поясни мне это, пожалуйста. | |
| "Yathā, mahārāja, purisassa aḍḍhassa mahaddhanassa mahābhogassa pahūtajātarūparajatassa pahūtavittūpakaraṇassa pahūtadhanadhaññassa sālivīhiyavataṇḍulatilamuggamāsapubbaṇṇāparaṇṇasappitelanavanītakhīradadhimadhuguḷaphāṇitā ca khaḷopikumbhipīṭharakoṭṭhabhājanagatā bhaveyyuṃ, tassa ca purisassa pāhunako āgaccheyya bhattāraho bhattābhikaṅkhī, tassa ca gehe yaṃ randhaṃ bhojanaṃ, taṃ pariniṭṭhitaṃ bhaveyya, kumbhito taṇḍule nīharitvā bhojanaṃ randheyya, api ca kho so, mahārāja, tāvatakena bhojanavekallamattakena adhano nāma kapaṇo nāma bhaveyyā"ti? | “As, sire, a wealthy man might have abundant possessions of gold and silver, paddy, rice and other kinds of grains, ghee, oil, butter, milk, curds and honey, all put away in storerooms in jars and pots and pans. A guest, worthy of hospitality, arrives expecting to be entertained. All the food that was cooked had been finished so the provisions are taken out and a meal is prepared. Would that wealthy man, merely by deficiency of cooked food at that particular time, be rightly called poor or needy? | ‘Suppose, O king, there were a rich man, great in wealth and property—one who had stores of gold and silver and valuables, and stores of all kinds of wheat, one who had rice, and paddy, and barley, and dry grain, and oilseed, and beans, and peas, and every other edible seed, who had ghee, and oil, and butter, and milk, and curds, and honey, and sugar, and molasses, all put away in store-rooms in jars, and pots, and pans, and every sort of vessel. Now if a traveller were to arrive, one worthy of hospitality, and expecting to be entertained; and all the prepared food in the house had been finished, and they were to get out of the jar some rice ready for cooking, and prepare a meal for him. Would that wealthy man merely by reason of the deficiency in eatable stuff at that unusual time be rightly called poor or needy?’ | – Представь себе, государь, зажиточного, состоятельного, богатого хозяина, у кого много золота, серебра и прочего имения, кладовая заполнена рисом муссонных и поливных сортов351, ячменем, полбой, кунжутом, горохом, фасолью, злаками и бобовыми, топленым маслом, сливочным, растительным, молоком, простоквашей, медом, патокой, тростниковым сиропом; у кого в достатке котлов, горшков, кринок, сковородок и прочей посуды; и вот приходит к этому хозяину гость, которого следует угостить и который сам рассчитывает на угощение; а в доме, как оказывается, никакой готовой еды нет, и приходится тут отсыпать зерна из мешка и стряпать. Скажи, государь, неужели этот хозяин беден, нищ – и только оттого, что у него в неурочное время не нашлось в доме еды? | |
| "Na hi, bhante, cakkavattirañño gharepi, bhante, akāle bhojanavekallaṃ hoti, kiṃ pana gahapatikassā"ti? | “No, revered sir. Even in the palace of a mighty king there might be no food ready out of time, so why not in the house of an ordinary man?" | ‘Certainly not, Sir. Even in the palace of a mighty king of kings there might be no food ready out of time, how much less in the house of an ordinary man.’ | – Нет, почтенный. В неурочное время даже в доме миродержца может не оказаться еды, а о вайшье и говорить нечего. | |
| "Evameva kho, mahārāja, tathāgatassa āvajjanavikalamattakaṃ sabbaññutañāṇaṃ āvajjetvā yadicchakaṃ jānāti. | “Even so, sire, the omniscient knowledge of a Tathāgata may lack the smallest degree of adverting, but when he has adverted his mind he knows whatever it pleases him to know.” | ‘Just so, great king, with the all-embracing knowledge of a Tathāgata when reflection only is wanting; but which on reflection grasps whatever he wants. | – Вот точно так же, государь, всеведущее знание Татхагаты связано только с исследованием; исследовав, он узнаёт все что угодно. | |
| "Yathā vā pana, mahārāja, rukkho assa phalito oṇatavinato piṇḍibhārabharito, na kiñci tattha patitaṃ phalaṃ bhaveyya, api nu kho so, mahārāja, rukkho tāvatakena patitaphalavekallamattakena aphalo nāma bhaveyyā"ti? | Now suppose, O king, there were a tree in full fruit, with its branches bending this way and that by the weight of the burden of the bunches of its fruit, but no single fruit had fallen from it. Could that tree rightly, under the circumstances of the case, be called barren, merely because of the want of a fallen fruit?’ | Или представь себе, государь, плодовое дерево, все согнувшееся и пригнувшееся к земле под тяжестью плодов; только вот еще ни одного плода с него не упало. Скажи, государь, неужели лишь оттого, что дереву этому недостает упавших плодов, оно уже неплодоносно? | ||
| "Na hi, bhante, patanapaṭibaddhāni tāni rukkhaphalāni, patite yadicchakaṃ labhatī"ti. | ‘No, Sir. For though the falling of the fruit is a condition precedent to its enjoyment, yet when it has fallen one can take as much as one likes.’ | – Нет, почтенный. Плодам с этого дерева остается только упасть; когда упадут, можно будет любой взять. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, tathāgatassa āvajjanapaṭibaddhaṃ sabbaññutañāṇaṃ āvajjetvā yadicchakaṃ jānātī"ti. | ‘Just so, great king, though reflection is a necessary condition of the knowledge of the Tathāgata, yet on reflection it perceives whatever he wants to know.’ | – Вот точно так же, государь, всеведущее знание Татхагаты связано только с исследованием; исследовав, он узнаёт всё что угодно. | ||
| "Bhante nāgasena, āvajjetvā āvajjetvā buddho yadicchakaṃ jānātī"ti? | ‘Does that happen always, Nāgasena, at the moment of reflection?’ | – Почтенный Нагасена, непременно ли Просветлённый, исследовав, узнаёт все что угодно? | ||
| "Āma, mahārāja, bhagavā āvajjetvā āvajjetvā yadicchakaṃ jānātī"ti. | ‘Yes, O king. | – Да, государь; исследовав, Блаженный непременно узнаёт все что угодно. | ||
| "Yathā, mahārāja, cakkavattī rājā yadā cakkaratanaṃ sarati 'upetu me cakkaratana'nti, sarite cakkaratanaṃ upeti, evameva kho, mahārāja, tathāgato āvajjetvā āvajjetvā yadicchakaṃ jānātī"ti. | just as when the mighty king of kings (the cakkavatti) calling to mind his glorious wheel of victory wishes it to appear, and no sooner is it thought of than it appears—so does the knowledge of the Tathāgata follow continually on reflection.’ | Как миродержец: стоит ему вспомнить о драгоценном колесе: «Пусть-де прикатится ко мне драгоценное колесо», так оно тут же и прикатится; вот точно так же и Татхагата, государь: исследовав, он непременно узнаёт все что угодно. | ||
| "Daḷhaṃ, bhante nāgasena, kāraṇaṃ, buddho sabbaññū, sampaṭicchāma buddho sabbaññū"ti. | “Strong is the reasoning, revered Nāgasena. The Buddha was omniscient. I accept it that the Buddha was omniscient.” | ‘Strong is the reason you give, Nāgasena, for the omniscience of the Buddha. I am convinced that that is so.’ | – Весомые доводы, почтенный Нагасена. Да, Просветлённый всеведущ. Мы признаём, что Просветлённый всеведущ352. | |
| Buddhasabbaññubhāvapañho dutiyo. | ||||
|
3. Devadattapabbajjapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 3."Bhante nāgasena, devadatto kena pabbājito"ti? | ‘Venerable Nāgasena, who was it that admitted Devadatta to the Order?’ | Почтенный Нагасена, кто свершил постриг Девадатты? | ||
| "Cha yime, mahārāja, khattiyakumārā bhaddiyo ca anuruddho ca ānando ca bhagu ca kimilo [kimbilo (sī. pī.) ma. ni. 2.166 passitabbaṃ] ca devadatto ca upālikappako sattamo abhisambuddhe satthari sakyakulānandajanane bhagavantaṃ anupabbajantā nikkhamiṃsu, te bhagavā pabbājesī"ti. | ‘Those six young nobles, O king, Bhaddiya and Anuruddha and Ānanda and Bhagu and Kimbila and Devadatta, together with Upāli the barber as a seventh—they all, when the Master had attained to Buddhahood, left the Sākya home out of the delight they felt in him, and following the Blessed One renounced the world. So the Blessed One admitted them all to the Order.’ | – Было шестеро отпрысков кшатрийских родов, государь: Бхадрия, Анируддха, Ананда, Бхригу, Кимбила и Девадатта; а седьмой был цирюльник Упалий. Все они оставили мирскую жизнь и ушли за Блаженным, когда он, Учитель, отрада рода шакьев, достиг всепросветления. Блаженный и совершил их постриг353. | ||
| "Nanu, bhante, devadattena pabbajitvā saṅgho bhinno"ti? | ‘But was it not Devadatta who, after he had entered the Order, raised up a schism within it?’ | – Приняв постриг, Девадатта расколол общину, не так ли, почтенный? | ||
| "Āma, mahārāja, devadattena pabbajitvā saṅgho bhinno, na gihī saṅghaṃ bhindati, na bhikkhunī, na sikkhamānā, na sāmaṇero, na sāmaṇerī saṅghaṃ bhindati, bhikkhu pakatatto samānasaṃvāsako samānasīmāyaṃ ṭhito saṅghaṃ bhindatīti. | ‘Yes. No layman can create a schism, nor a sister of the Order, nor one under preparatory instruction, nor a novice of either sex. It must be a Bhikkhu, under no disability, who is in full communion, and a co-resident.’ | – Да, государь, приняв постриг, Девадатта расколол общину. Не мирянин же общину раскалывает, и не монахиня, не ученица, не послушник и не послушница. Лишь правоспособный монах, живущий в той же общине, находящийся в той же ограде354, раскалывает общину. | ||
| Saṅghabhedako, bhante, puggalo kiṃ kammaṃ phusatī"ti? | ‘And what Karma does a schismatical person gain?’ | – А к чему приводит раскольника общины это его деяние? | ||
| "Kappaṭṭhitikaṃ, mahārāja, kammaṃ phusatī"ti. | ‘A Karma that continues to act for a Kalpa (a very long period of time).’ | – Он на целую кальпу отправляется в кромешную, государь. | ||
| "Kiṃ pana, bhante nāgasena, buddho jānāti 'devadatto pabbajitvā saṅghaṃ bhindissati, saṅghaṃ bhinditvā kappaṃ niraye paccissatī"'ti? | ‘What then, Nāgasena! Was the Buddha aware that Devadatta after being admitted to the Order would raise up a schism, and having done so would suffer torment in purgatory for a Kalpa?’ | – Почтенный Нагасена, знал ли Просветленный, что Девадатта, получив постриг, расколет общину и, расколов общину, целую кальпу будет гореть в кромешной? | ||
| "Āma, mahārāja, tathāgato jānāti 'devadatto pabbajitvā saṅghaṃ bhindissati, saṅghaṃ bhinditvā kappaṃ niraye paccissatī"'ti. | ‘Yes, the Tathāgata, knew that.’ | – Да, государь, Татхагата знал, что Девадатта, приняв постриг, расколет общину и, расколов общину, целую кальпу будет гореть в кромешной. | ||
| "Yadi, bhante nāgasena, buddho jānāti 'devadatto pabbajitvā saṅghaṃ bhindissati, saṅghaṃ bhinditvā kappaṃ niraye paccissatī'ti, tena hi, bhante nāgasena, buddho kāruṇiko anukampako hitesī sabbasattānaṃ ahitaṃ apanetvā hitamupadahatīti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā. | ‘But, Nāgasena, if that be so, then the statement that the Buddha was kind and pitiful, that he sought after the good of others, that he was the remover of that which works harm, the provider of that which works well to all beings—that statement must be wrong. | – Если, почтенный Нагасена, Просветленный знал, что Девадатта, приняв постриг, расколет общину и, расколов общину, целую кальпу будет гореть в кромешной, то ложны слова, что Просветленный сострадателен, что жалеет живых, желает им блага, никому не причиняет зла и всем делает добро. | ||
| Yadi taṃ ajānitvā pabbājesi, tena hi buddho asabbaññūti, ayampi ubhato koṭiko pañho tavānuppatto, vijaṭehi etaṃ mahājaṭaṃ, bhinda parāpavādaṃ, anāgate addhāne tayā sadisā buddhimanto bhikkhū dullabhā bhavissanti, ettha tava balaṃ pakāsehī"ti. | If it be not so—if he knew not that Devadatta after he had been admitted to the Order would stir up a schism—then he cannot have been omniscient. This other double-pointed dilemma is put to you. Unravel this tough skein, break up the argument of the adversaries. In future times it will be hard to find Bhikkhus like to you in wisdom. Herein then show your skill!’ | Если же он совершил постриг Девадатты, о том не зная, то он не всеведущ. Вот еще вопрос обоюдоострый. Расчеши этот большой колтун, пресеки чуждые наветы. Трудно найти будет в будущем монаха с мощным разумом, твоему подобным. Яви свою мощь теперь же. | ||
| "Kāruṇiko, mahārāja, bhagavā sabbaññū ca, kāruññena, mahārāja, bhagavā sabbaññutañāṇena devadattassa gatiṃ olokento addasa devadattaṃ āpāyikaṃ kammaṃ [aparāpariyakammaṃ (sī. syā. pī.)] āyūhitvā anekāni kappakoṭisatasahassāni nirayena nirayaṃ vinipātena vinipātaṃ gacchantaṃ, taṃ bhagavā sabbaññutañāṇena jānitvā imassa apariyantakataṃ kammaṃ mama sāsane pabbajitassa pariyantakataṃ bhavissati, purimaṃ upādāya pariyantakataṃ dukkhaṃ bhavissati, apabbajitopi ayaṃ moghapuriso kappaṭṭhiyameva kammaṃ āyūhissatīti kāruññena devadattaṃ pabbājesī"ti. | ‘The Blessed One, O king, was both full of mercy and had all knowledge. It was when the Blessed One in his mercy and wisdom considered the life history of Devadatta that he perceived how, having heaped up Karma on Karma, he would pass for an endless series of Kalpas from torment to torment, and from perdition to perdition. And the Blessed One knew also that the infinite Karma of that man would, because he had entered the Order, become finite, and the sorrow caused by the previous Karma would also therefore become limited. But that if that foolish person were not to enter the Order then he would continue to heap up Karma which would endure for a Kalpa. And it was because he knew that that, in his mercy, he admitted him to the Order.’ | – Блаженный равно сострадателен и всеведущ, государь. Сострадательно взирая на участь Девадатты всеведущим знанием, Блаженный увидел, как тот, громоздя одно злодейство на другое, миллионы миллионов кальп странствует из кромешной в кромешную, из преисподней в преисподнюю. И Блаженный познал своим всеведущим знанием: «Если этот человек примет постриг под моим началом, то безгранично длящемуся его неблагому деянию положен будет предел. Он испытает лишь ограниченное страдание из-за прежних своих деяний. Не приняв же пострига, этот никчемный человек нагромоздит еще злодейств на целую кальпу». Вот так, из сострадания, он совершил постриг Девадатты. | ||
| "Tena hi, bhante nāgasena, buddho vadhitvā telena makkheti, papāte pātetvā hatthaṃ deti, māretvā jīvitaṃ pariyesati, yaṃ so paṭhamaṃ dukkhaṃ datvā pacchā sukhaṃ upadahatī"ti? | ‘Then, Nāgasena, the Buddha first wounds a man and then pours oil on the wound, first throws a man down a precipice and then reaches out to him an assisting hand, first kills him and then seeks to give him life, first gives pain and then a subsequent ease to the pain he has given.’ | – Значит, почтенный Нагасена, нанеся рану, Просветленный умащает ее маслом, столкнув в пропасть, протягивает руку, убив, возвращает жизнь, причинив сначала страдание, приносит потом счастье? | ||
| "Vadhetipi, mahārāja, tathāgato sattānaṃ hitavasena, pātetipi sattānaṃ hitavasena, māretipi sattānaṃ hitavasena, vadhitvāpi, mahārāja, tathāgato sattānaṃ hitameva upadahati, pātetvāpi sattānaṃ hitameva upadahati, māretvāpi sattānaṃ hitameva upadahati. | ‘The Tathāgata, O king, wounds people but to their good, he casts people down but to their profit, he kills people but to their advantage. | – Если ранит живых Татхагата – то на благо им, если в пропасть живых толкает – то на благо им, если убивает живых – то на благо им, государь. И рану нанося, государь, Татхагата делает живым добро, и убивая, делает живым добро. | ||
| Yathā, mahārāja, mātāpitaro nāma vadhitvāpi pātayitvāpi puttānaṃ hitameva upadahanti, evameva kho, mahārāja, tathāgato vadhetipi sattānaṃ hitavasena, pātetipi sattānaṃ hitavasena, māretipi sattānaṃ hitavasena, vadhitvāpi, mahārāja, tathāgato sattānaṃ hitameva upadahati, pātetvāpi sattānaṃ hitameva upadahati, māretvāpi sattānaṃ hitameva upadahati, yena yena yogena sattānaṃ guṇavuḍḍhi hoti, tena tena yogena sabbasattānaṃ hitameva upadahati. | just as mothers and fathers, O king, hurt their children and even knock them down, thinking the while of their good; so by whatsoever method an increase in the virtue of living things can be brought about, by that method does he contribute to their good. | Как родители, государь, и ранив, и столкнув детей, делают им только добро, точно так же и Татхагата, государь: и рану нанося, делает живым добро, и в пропасть толкая, делает живым добро, и убивая, делает живым добро. Всегда и всем живым делает он добро, так чтобы достоинства355 их возрастали356. | ||
| Sace, mahārāja, devadatto na pabbājeyya, gihibhūto samāno nirayasaṃvattanikaṃ bahuṃ pāpakammaṃ katvā anekāni kappakoṭisatasahassāni nirayena nirayaṃ vinipātena vinipātaṃ gacchanto bahuṃ dukkhaṃ vedayissati, taṃ bhagavā jānamāno kāruññena devadattaṃ pabbājesi, 'mama sāsane pabbajitassa dukkhaṃ pariyantakataṃ bhavissatī'ti kāruññena garukaṃ dukkhaṃ lahukaṃ akāsi. | If Devadatta, O king, had not entered the Order, then as a layman he would have laid up much Karma leading to states of woe, and so passing for hundreds of thousands of Kalpas from torment to misery, and from one state of perdition to another, he would have suffered constant pain. It was knowing that, that in his mercy, the Blessed One admitted Devadatta to the Order. | Если бы Девадатта не принял пострига, государь, и остался бы мирянином, он совершил бы много греховных деяний, влекущих в кромешную; он исстрадался бы, странствуя миллионы миллионов кальп из кромешной в кромешную, из преисподней в преисподнюю. Но Блаженный знал, государь: «Если Девадатта примет постриг под моим началом, то страданию его положен будет предел». Вот так, сострадая, он облегчил его тяжкие страдания. | ||
| "Yathā vā, mahārāja, dhanayasasiriñātibalena balavā puriso attano ñātiṃ vā mittaṃ vā raññā garukaṃ daṇḍaṃ dhārentaṃ attano bahuvissatthabhāvena samatthatāya garukaṃ daṇḍaṃ lahukaṃ akāsi, evameva kho, mahārāja, bhagavā bahūni kappakoṭisatasahassāni dukkhaṃ vedayamānaṃ devadattaṃ pabbājetvā sīlasamādhipaññāvimuttibalasamatthabhāvena garukaṃ dukkhaṃ lahukaṃ akāsi. | It was at the thought that by renouncing the world according to His doctrine Devadatta’s sorrow would become finite that, in his mercy, he adopted that means of making his heavy sorrow light. ‘As a man of influence, O king, by the power of his wealth or reputation or prosperity or birth, when a grievous penalty has been imposed by, the king on some friend or relative of his, would get it made light by the ability arising from the trust reposed in him; just so did the Blessed One, by admitting him to the Order, and by the efficacy of the influence of righteousness and meditation and wisdom and emancipation of heart, make light the heavy sorrow of Devadatta, who would have had to suffer many hundreds of thousands of Kalpas. | Представь, государь, что некий человек, влиятельный благодаря своему богатству, известности, славе, родне, использует влияние и большие возможности, которыми располагает, и добивается для своего родича или друга облегчения тяжкого наказания, наложенного на того царем. Вот точно так же, государь, совершив постриг Девадатты, которому предстояло бы страдать миллионы миллионов кальп, Блаженный облегчил его тяжкие страдания мощью и могуществом своей добродетели, сосредоточения, мудрости и освобожденности. | ||
| "Yathā vā pana, mahārāja, kusalo bhisakko sallakatto garukaṃ rogaṃ balavosadhabalena lahukaṃ karoti, evameva kho, mahārāja, bahūni kappakoṭisatasahassāni dukkhaṃ vedayamānaṃ devadattaṃ bhagavā rogaññutāya pabbājetvā kāruññabalo patthaddhadhammosadhabalena garukaṃ dukkhaṃ lahukaṃ akāsi. | As a clever physician and surgeon, O king, would make a grievous sickness light by the aid of a powerful medicinal drug, just so did the Blessed One, in his knowledge of the right means to an end, admit Devadatta to the Order and thus make his grievous pain light by the aid of the medicine of the Dhamma, strong by the power of mercy. | Или представь, государь, что опытный врач-исцелитель облегчает сильнодействующим средством страдание от тяжелой болезни. Вот точно так же, государь, Блаженный, зная должный способ, совершил постриг Девадатты, которому предстояло страдать миллионы миллионов кальп, и облегчил его тяжкие страдания сильнодействующим средством Учения, подкрепленного состраданием. | ||
| Api nu kho so, mahārāja, bhagavā bahuvedanīyaṃ devadattaṃ appavedanīyaṃ karonto kiñci apuññaṃ āpajjeyyā"ti? | Was then, O king, The Blessed One guilty of any wrong in that he turned Devadatta from being a man of much sorrow into being a man of less sorrow?’ | Облегчив многострадальному Девадатте его страдания, неужели стал в чем-то повинен Блаженный? | ||
| "Na kiñci, bhante, apuññaṃ āpajjeyya antamaso gaddūhanamattampī"ti. | ‘No indeed, Sir. He committed no wrong, not even in the smallest degree.’ | – Нет за ним вины, почтенный, ни на горчичное зерно. | ||
| "Imampi kho, mahārāja, kāraṇaṃ atthato sampaṭiccha, yena kāraṇena bhagavā devadattaṃ pabbājesi. | ‘Then accept this, great king, to the full as the reason for which the Blessed One admitted Devadatta to the Order.’ | – Таково разъяснение, государь, почему Блаженный совершил постриг Девадатты. Я думаю, его стоит принять. | ||
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi, yena kāraṇena bhagavā devadattaṃ pabbājesi. | ‘Hear another and further reason, O king, for the Blessed One’s having admitted Devadatta. | Далее, еще разъяснение слушай, государь, почему Блаженный совершил постриг Девадатты. | ||
| Yathā, mahārāja, coraṃ āgucāriṃ gahetvā rañño dasseyyuṃ, 'ayaṃ kho, deva, coro āgucārī, imassa yaṃ icchasi, taṃ daṇḍaṃ paṇehī'ti. | Suppose men were to seize and hurry before the king some wicked robber, saying: “This is the wicked robber, your Majesty. Inflict upon him such punishment as you think fit! | Представь, государь: поймали лютого разбойника и привели его к царю: «Вот, владыка, лютый разбойник. Приговаривай его к чему хочешь». |
исправил опечатку в слове "царю" Все комментарии (1) |
|
| Tamenaṃ rājā evaṃ vadeyya 'tena hi, bhaṇe, imaṃ coraṃ bahinagaraṃ nīharitvā āghātane sīsaṃ chindathā"ti, 'evaṃ devā'ti kho te rañño paṭissutvā taṃ bahinagaraṃ nīharitvā āghātanaṃ nayeyyuṃ. | ” And thereupon the king were to say to them: “Take this robber then, my men, outside the town, and there on the place of execution cut off his head.” And they in obedience to his orders were to take that man accordingly towards the place of execution. | А царь и говорит: «Ведите-ка вы, любезные, этого разбойника за городские стены на лобное место и рубите ему голову». – «Слушаемся, владыка»,– повинуются те, выводят его из города и тащат к лобному месту. | ||
| Tamenaṃ passeyya kocideva puriso rañño santikā laddhavaro laddhayasadhanabhogo ādeyyavacano balavicchitakārī, so tassa kāruññaṃ katvā te purise evaṃ vadeyya 'alaṃ, bho, kiṃ tumhākaṃ imassa sīsacchedanena, tena hi bho imassa hatthaṃ vā pādaṃ vā chinditvā jīvitaṃ rakkhatha, ahametassa kāraṇā rañño santike paṭivacanaṃ karissāmī'ti. | And some man who was high in office near the king, and of great reputation and wealth and property, whose word was held of weight, and whose influence was great, should see him. And he were to have pity on him, and were to say to those men: “Stay, good fellows. What good will cutting off his head do to you? Save him alive, and cut off only a hand or a foot. I will speak on his behalf to the king.” | И видит тут его некий человек, богатый, состоятельный, что у царя в чести и почете, чей голос весом, чьи возможности велики, и проникается он состраданием к разбойнику и говорит слугам: «Полно, голову-то уж зачем рубить? Отсеките ему кисти и ступни, да в живых оставьте, а уж я замолвлю слово перед царем». | ||
| Te tassa balavato vacanena tassa corassa hatthaṃ vā pādaṃ vā chinditvā jīvitaṃ rakkheyyuṃ. | And they at the word of that influential person were to do so. | Послушаются слуги этого знатного человека, отсекут разбойнику кисти и ступни и оставят его в живых. | ||
| Api nu kho so, mahārāja, puriso evaṃ kārī tassa corassa kiccakārī assā"ti? | Now would the officer who had acted so towards him have been a benefactor to that robber?’ | Скажи, государь: такой поступок – благодеяние для разбойника или нет? | ||
| "Jīvitadāyako so, bhante, puriso tassa corassa, jīvite dinne kiṃ tassa akataṃ nāma atthī"ti? | ‘He would have saved his life, Sir. And having done that, what would he not have done?’ | – Да он же спас жизнь разбойнику, почтенный! Спасти жизнь – разве этого мало? | ||
| "Yā pana hatthapādacchedane vedanā, so tāya vedanāya kiñci apuññaṃ āpajjeyyā"ti? | ‘But would he have done no wrong on account of the pain the man suffered when his hand or foot was cut off?’ | – А не повинен ли этот человек в том, что больно было разбойнику, когда ему рубили кисти и ступни? | ||
| "Attano katena so, bhante, coro dukkhavedanaṃ vedayati, jīvitadāyako pana puriso na kiñci apuññaṃ āpajjeyyā"ti. | ‘The pain the thief suffered, Sir, was his own fault. But the man who saved his life did him no harm.’ | – Тяжко и больно разбойнику было вследствие того, что он совершил прежде сам, а спаситель его в этом никак не повинен. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, bhagavā kāruññena devadattaṃ pabbājesi 'mama sāsane pabbajitassa dukkhaṃ pariyantakataṃ bhavissatī'ti. | ‘Just so, great king, was it in his mercy that the Blessed One admitted Devadatta, with the knowledge that by that his sorrow would be mitigated.’ | – Вот точно так же, государь, Блаженный совершил постриг Девадатты из сострадания, ибо знал: «Если Девадатта примет постриг под моим началом, то страданию его положен будет предел». | ||
| Pariyantakatañca, mahārāja, devadattassa dukkhaṃ, devadatto, mahārāja, maraṇakāle – | ‘And Devadatta’s sorrow, O king, was mitigated. For Devadatta at the moment of his death | И в самом деле, государь, страданию Девадатты был положен предел. Уже будучи при смерти, | ||
| "'Imehi aṭṭhīhi tamaggapuggalaṃ, devātidevaṃ naradammasārathiṃ; | “In him, who of the best is far the best, The god of gods, the guide of gods and men, | «К нему, всех восьмерых превосходящему, К богу богов, к мужей укротителю, | ||
| Samantacakkhuṃ satapuññalakkhaṇaṃ, pāṇehi buddhaṃ saraṇaṃ upemī'ti. | Who see’th all, and bears the hundred marks Of goodness—’Tis in him I refuge take Through all the lives that I may have to live.” | К всевидящему, к стократ достойному, К Будде с надеждой припадаю»357. | ||
| "Pāṇupetaṃ saraṇamagamāsi. | took refuge in Him for the rest of his existences when he said (above). | Девадатта искал в Блаженном прибежища (см. выше). | ||
| Devadatto, mahārāja, cha koṭṭhāse kate kappe atikkante paṭhamakoṭṭhāse saṅghaṃ bhindi, pañca koṭṭhāse niraye paccitvā tato muccitvā aṭṭhissaro nāma paccekabuddho bhavissati. | ‘If you divide this Kalpa, O king, into six parts, it was at the end of the first part that Devadatta created schism in the Order. After he has suffered the other five in purgatory he will be released, and will become a Pacceka-Buddha under the name of Aṭṭhissara.’ | Когда Девадатта раскалывал общину, государь, прошла одна шестая часть кальпы. Пять шестых частей кальпы он будет прожариваться в аду, а затем станет просветленным-для-самого-себя под именем Аттхиссара358. | ||
| Api nu kho so, mahārāja, bhagavā evaṃ kārī devadattassa kiccakārī assā"ti? | Скажи, государь, такой поступок Блаженного – благодеяние для Девадатты или нет? | |||
| "Sabbadado, bhante nāgasena, tathāgato devadattassa, yaṃ tathāgato devadattaṃ paccekabodhiṃ pāpessati, kiṃ tathāgatena devadattassa akataṃ nāma atthī"ti? | ‘Great is the gift bestowed, Nāgasena, by the Blessed One on Devadatta. In that the Tathāgata has caused him to attain to the state of a Pacceka-Buddha, what has he not done for him?’ | – Да ведь Татхагата все для Девадатты сделал, почтенный! Сделать человека просветленным-для-самого-себя – разве этого мало? | ||
| "Yaṃ pana, mahārāja, devadatto saṅghaṃ bhinditvā niraye dukkhavedanaṃ vedayati, api nu kho bhagavā tatonidānaṃ kiñci apuññaṃ āpajjeyyā"ti? | ‘But inasmuch as Devadatta, O king, having made a schism in the Order, suffers pain in purgatory, has not therefore the Blessed One done him wrong?’ | – А не повинен ли Блаженный в чем-либо из-за того, что больно и тяжко Девадатте, расколов общину, находиться в кромешной? | ||
| "Na hi, bhante, attanā katena, bhante, devadatto kappaṃ niraye paccati, dukkhapariyantakārako satthā na kiñci apuññaṃ āpajjatī"ti. | ‘No, Sir. That is Devadatta’s own fault; and the Blessed One who mitigated his suffering has done him no harm.’ | – Нет, почтенный. Девадатта горит в кромешной вследствие того, что совершил сам, а Учитель положил его страданию предел и ни в чем не повинен. | ||
| "Imampi kho, tvaṃ mahārāja, kāraṇaṃ atthato sampaṭiccha, yena kāraṇena bhagavā devadattaṃ pabbājesi. | ‘Then accept this, O king, to the full as the reason for the Blessed One admitting Devadatta to the Order. | – Таково, государь, еще одно разъяснение, почему Блаженный совершил постриг Девадатты. Я думаю, его стоит принять. | ||
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi, yena kāraṇena bhagavā devadattaṃ pabbājesi. | ‘Hear another and further reason, O king, for his having done so. | Далее, государь, слушай еще разъяснение, почему Блаженный совершил постриг Девадатты. | ||
| Yathā, mahārāja, kusalo bhisakko sallakatto vātapittasemhasannipātautupariṇāmavisamaparihāraopakkamikopakkantaṃ pūtikuṇapaduggandhābhisañchannaṃ antosallaṃ susiragataṃ pubbaruhirasampuṇṇaṃ vaṇaṃ vūpasamento vaṇamukhaṃ kakkhaḷatikhiṇakhārakaṭukena bhesajjena anulimpati paripaccanāya, paripaccitvā mudubhāvamupagataṃ satthena vikantayitvā ḍahati salākāya, daḍḍhe khāralavaṇaṃ deti, bhesajjena anulimpati vaṇaruhanāya byādhitassa sotthibhāvamanuppattiyā, api nu kho so, mahārāja, bhisakko sallakatto ahitacitto bhesajjena anulimpati, satthena vikanteti, ḍahati salākāya, khāralavaṇaṃ detī"ti? | Suppose in treating a wound full of matter and blood, in whose grievous hollow the weapon which caused it remained, which stank of putrid flesh, and was made worse by the pain that varied with constantly changing symptoms, by variations in temperature, and by the union of the three humours—windy, bilious, and phlegmatic—an able physician and surgeon were to anoint it with a rough, sharp, bitter, stinging ointment, to the end that the inflammation should be allayed. And when the inflammation had gone down, and the wound had become sweet, suppose he were then to cut into it with a lancet, and burn it with caustic. And when he had cauterised it, suppose he were to prescribe an alkaline wash, and anoint it with some drug to the end that the wound might heal up, and the sick man recover his health—now tell me, O king, would it be out of cruelty that the surgeon thus smeared with ointment, and cut with the lancet, and cauterised with the stick of caustic, and administered a salty wash?’ | Представь, государь, что опытный врач-исцелитель берется лечить застарелую, изъязвленную рану, разболевшуюся из-за нарушения ветров, и желчи, и слизи, и всех их вместе, и перемены погоды, и неправильного образа жизни, и внешнего повреждения359, зловонно смердящую трупной гнилью, нарвавшую, полную гноя и сукровицы, да еще с обломком стрелы, застрявшим внутри. Чтобы созрел нарыв, он смазывает поверхность раны жгучим, острым, едким, разъедающим лекарством. Когда нарыв созреет и рана размягчится, он иссекает ее ножом, прижигает раскаленным щупом, а после прижигания накладывает повязку с ляписом360 и смазывает лекарством, чтобы рана зарубцевалась и больной поправился. Скажи, государь, с не доброй разве мыслью этот врач-исцелитель смазывает рану лекарством, иссекает ножом, прижигает щупом, накладывает повязку с ляписом? | ||
| "Na hi, bhante, hitacitto sotthikāmo tāni kiriyāni karotī"ti. | ‘Certainly not, Sir; it would be with kindness in his heart, and intent on the man’s weal, that he would do all those things.’ | – Нет, почтенный. Все это он делает с доброй мыслью, стараясь вылечить больного. | ||
| "Yā panassa bhesajjakiriyākaraṇena uppannā dukkhavedanā, tatonidānaṃ so bhisakko sallakatto kiñci apuññaṃ āpajjeyyā"ti? | ‘And the feelings of pain produced by his efforts to heal—would not the surgeon be guilty of any wrong in respect of them?’ | – А не повинен ли этот врач-исцелитель в чем-либо из-за того, что лекарства и лечение для больного болезненны? | ||
| "Hitacitto, bhante, sotthikāmo bhisakko sallakatto tāni kiriyāni karoti, kiṃ so tatonidānaṃ apuññaṃ āpajjeyya, saggagāmī so, bhante, bhisakko sallakatto"ti. | ‘How so? Acting with kind intent and for the man’s weal, how could he therein incur a wrong? It is of heavenly bliss rather that that kindly surgeon would be worthy.’ | – Врач-исцелитель делает все это с доброй мыслью, стараясь вылечить больного, почтенный. Как может быть он в чем-то повинен? Такому врачу, почтенный, небеса предуготованы. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, kāruññena bhagavā devadattaṃ pabbājesi dukkhaparimuttiyā. | ‘Just so, great king, was it in his mercy that the Blessed One admitted Devadatta, to the end to release him from pain.’ | – Вот точно так же, государь, Блаженный совершил постриг Девадатты из сострадания, чтобы избавить его от страдания. | ||
| "Aparampi, mahārāja, uttariṃ kāraṇaṃ suṇohi, yena kāraṇena bhagavā devadattaṃ pabbājesi. | ‘Hear another and further reason, O king, why the Blessed One did so. | Далее, государь, слушай еще разъяснение, почему Блаженный совершил постриг Девадатты. | ||
| Yathā, mahārāja, puriso kaṇṭakena viddho assa, athaññataro puriso tassa hitakāmo sotthikāmo tiṇhena kaṇṭakenavā satthamukhena vā samantato chinditvā paggharantena lohitena taṃ kaṇṭakaṃ nīhareyya, api nu kho so, mahārāja, puriso ahitakāmo taṃ kaṇṭakaṃ nīharatī"ti? | Suppose a man had been pierced by a thorn. And another man with kindly intent and for his good were to cut round the place with another sharp thorn or with a lancet, and the blood flowing the while, were to extract that thorn. Now would it be out of cruelty that he acted so?’ | Представь, государь, что человеку впилась в тело колючка361. Желая добра ему, стараясь его вылечить, кто-то другой делает вокруг занозы надрезы острой колючкой или концом ножа, и заноза вместе со струйкой крови выходит. Что же, государь, зла он ему желал, вытаскивая занозу? | ||
| "Na hi, bhante, hitakāmo so, bhante, puriso sotthikāmo taṃ kaṇṭakaṃ nīharati. | ‘Certainly not, Sir. For he acted with kindly intent, and for the man’s good. | – Нет, почтенный. Вытаскивая колючку, этот человек, желает ему добра, старается его вылечить. | ||
| Sace so, bhante, taṃ kaṇṭakaṃ na nīhareyya, maraṇaṃ vā so tena pāpuṇeyya maraṇamattaṃ vā dukkha"nti. | And if he had not done so the man might have died, or might have suffered such pain that he would have been nigh to death.’ | Не вытащи он занозу, тот бы из-за этой занозы умер, почтенный, или болел бы до самой смерти. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, tathāgato kāruññena devadattaṃ pabbājesi dukkhaparimuttiyā. | ‘Just even so, great king, was it of his mercy that the Tathāgata admitted Devadatta, to the end to release him of his pain. | – Вот точно так же, государь, Блаженный совершил постриг Девадатты из сострадания, чтобы избавить его от страдания. | ||
| Sace mahārāja, bhagavā devadattaṃ na pabbājeyya, kappakoṭisatasahassampi devadatto bhavaparamparāya niraye pacceyyā"ti. | If he had not done so Devadatta would have suffered torment in purgatory through a succession of existences, through hundreds of thousands of Kalpas.’ | Если бы Блаженный не совершил пострига Девадатты, Девадатта бы миллионы миллионов кальп, из рождения в рождение жарился бы в аду362. | ||
| "Anusotagāmiṃ, bhante nāgasena, devadattaṃ tathāgato paṭisotaṃ pāpesi, vipanthapaṭipannaṃ devadattaṃ panthe paṭipādesi, papāte patitassa devadattassa patiṭṭhaṃ adāsi, visamagataṃ devadattaṃ tathāgato samaṃ āropesi, ime ca, bhante nāgasena, hetū imāni ca kāraṇāni na sakkā aññena sandassetuṃ aññatra tavādisena buddhimatā"ti. | ‘Yes, Nāgasena, the Tathāgata turned Devadatta, who was being carried down with the flood, with his head against the stream; he again pointed out the road to Devadatta when he was lost in the jungle; he gave a firm foothold to Devadatta when he was falling down the precipice: he restored Devadatta to peace when he was swallowed up of desolation. But the reason and the meaning of these things could no one have pointed out, Nāgasena, unless he were wise as you!’ | – Да, почтенный Нагасена. По течению плывшего Девадатту Блаженный против течения направил, по бездорожью бредшего Девадатту на дорогу вывел, в пропасть падавшему Девадатте опору подставил, криво шедшего Девадатту прямо поставил. И никто, почтенный Нагасена, кроме человека с мощным разумом, подобным твоему, не смог бы указать этих причин и доводов. | ||
| Devadattapabbajjapañho tatiyo. | ||||
|
4. Pathavicalanapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 4."Bhante nāgasena, bhāsitampetaṃ bhagavatā – 'aṭṭhime, bhikkhave [aṭṭhime ānanda (a. ni. 8.70)], hetū aṭṭha paccayā mahato bhūmicālassa pātubhāvāyā'ti. | ‘Venerable Nāgasena, the Blessed One said thus: “There are these eight causes, O Bhikkhus, proximate or remote, for a mighty earthquake.” | Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: «От таких восьми причин, восьми оснований, о монахи, может произойти великое землетрясение»363. | ||
| Asesavacanaṃ idaṃ, nissesavacanaṃ idaṃ, nippariyāyavacanaṃ idaṃ, natthañño navamo hetu mahato bhūmicālassa pātubhāvāya. | This is an inclusive statement, a statement which leaves no room for anything to be, supplemented, a statement to which no gloss can be added. There can be no ninth reason for an earthquake. | Это окончательное слово, непреложное слово, недвусмысленное слово; ни по какой девятой причине великое землетрясение произойти не может. | ||
| Yadi, bhante nāgasena, añño navamo hetu bhaveyya mahato bhūmicālassa pātubhāvāya, tampi hetuṃ bhagavā katheyya. | If there were, the Blessed One would have mentioned it. It, is because there is no other, that he left it unnoticed. | Если бы, почтенный Нагасена, великое землетрясение могло произойти по какой-то девятой причине, то Блаженный упомянул бы и эту причину. | ||
| Yasmā ca kho, bhante nāgasena, natthañño navamo hetu mahato bhūmicālassa pātubhāvāya, tasmā anācikkhito bhagavatā, ayañca navamo hetu dissati mahato bhūmicālassa pātubhāvāya, yaṃ vessantarena raññā mahādāne dīyamāne sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitāti. | But we find another, and a ninth reason, when we are told that on Vessantara’s giving his mighty largesse the earth shook seven times. | Раз Блаженный ничего более не назвал, то это и значит, что ни по какой девятой причине великое землетрясение произойти не может. Но вот находится и девятая причина произойти великому землетрясению: когда царь Вессантара совершал великие даяния, земная твердь сотряслась семь раз. | ||
| Yadi, bhante nāgasena, aṭṭheva hetū aṭṭha paccayā mahato bhūmicālassa pātubhāvāya, tena hi vessantarena raññā mahādāne dīyamāne sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitāti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā. | If, Nāgasena, there are eight causes for an earthquake, then what we hear of the earthquake at Vessantara’s largesse is false. | Если, почтенный Нагасена, «от восьми причин, восьми оснований может произойти великое землетрясение», то ложны слова, будто, когда царь Вессантара совершал великие даяния, земная твердь сотряслась семь раз. | ||
| Yadi vessantarena raññā mahādāne dīyamāne sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitā, tena hi aṭṭheva hetū aṭṭha paccayā mahato bhūmicālassa pātubhāvāyāti tampi vacanaṃ micchā. | And if that is true, then the statement as to the eight causes of earthquakes is false. | Если, когда царь Вессантара совершал великие даяния, земная твердь сотряслась семь раз, то тогда ложны слова: «От восьми причин, восьми оснований может произойти великое землетрясение». | ||
| Ayampi ubhato koṭiko pañho sukhumo dunniveṭhiyo andhakaraṇo ceva gambhīro ca, so tavānuppatto, neso aññena ittarapaññena sakkā visajjetuṃ aññatra tavādisena buddhimatā"ti. | This double-headed question, too, is subtle, hard to unravel, dark, and profound. It is now put to you. No one of less knowledge can solve it, only one wise as you.’ | Вот еще вопрос обоюдоострый, тонкий, закрученный, темный, глубокий. Тебе он поставлен. Только человек с мощным разумом, подобным твоему, и не уступающий тебе мудростью, способен разрешить его. | ||
| "Bhāsitampetaṃ, mahārāja, bhagavatā – 'aṭṭhime, bhikkhave, hetū aṭṭha paccayā mahato bhūmicālassa pātubhāvāyā'ti. | ‘The Blessed One made the statement you refer to, O king, | – Есть, государь, изречение Блаженного: «От таких восьми причин, восьми оснований, о монахи, может произойти великое землетрясение». | ||
| Yaṃ vessantarena raññā mahādāne dīyamāne sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitā, tañca pana akālikaṃ kadācuppattikaṃ aṭṭhahi hetūhi vippamuttaṃ, tasmā agaṇitaṃ aṭṭhahi hetūhi. | and yet the earth shook seven times at Vessantara’s largesse. But that was out of season, it was an isolated occurrence, it was not included in the eight usual causes, and was not therefore reckoned as one of them. | Когда же царь Вессантара совершал великие даяния, то земная твердь сотряслась семь раз. Но это случилось однажды, не в срок364, помимо восьми причин, а потому среди восьми причин и не перечислено. | ||
| "Yathā, mahārāja, loke tayo yeva meghā gaṇīyanti vassiko hemantiko pāvusakoti. | just, O king, as there are three kinds of well-known rains reckoned in the world-that of the rainy season, that of the winter months, and that of the two months Āsāḷha and Sāvana. | Скажем, государь, насчитывают, как известно, три рода облаков: осенние, зимние и муссонные365. | ||
| Yadi te muñcitvā añño megho pavassati, na so megho gaṇīyati sammatehi meghehi, akālameghotveva saṅkhaṃ gacchati. | If, besides these, any other rain falls, that is not reckoned among the usual rains, but is called “a rain out of season.” | Если из какого-то другого облака пойдет дождь, то такое облако к признанным облакам не причисляют, оно считается облаком «не в свой срок». | ||
| Evameva kho, mahārāja, vessantarena raññā mahādāne dīyamāne yaṃ sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitā, akālikaṃ etaṃ kadācuppattikaṃ aṭṭhahi hetūhi vippamuttaṃ, na taṃ gaṇīyati aṭṭhahi hetūhi. | Вот точно так же, государь, хотя действительно, когда царь Вессантара совершал великие даяния, земная твердь сотряслась семь раз, но это случилось однажды, не в срок, помимо восьми причин, а потому среди восьми причин и не перечислено. | |||
| "Yathā vā pana, mahārāja, himavantā pabbatā pañca nadisatāni sandanti, tesaṃ, mahārāja, pañcannaṃ nadisatānaṃ daseva nadiyo nadigaṇanāya gaṇīyanti. | And again, O king, just as there are five hundred rivers which flow down from the Himālayas, but of these ten only are reckoned in enumerations of rivers— | Или, скажем, государь, в Гималайских горах берет начало пятьсот рек; но если перечисляют реки, то из этих пятисот, государь, упоминаются лишь десять, | ||
| Seyyathīdaṃ, gaṅgā yamunā aciravatī sarabhū mahī sindhu sarassatī vetravatī vītaṃsā candabhāgāti, avasesā nadiyo nadigaṇanāya agaṇitā. | the Ganges, the Jumna, the Aciravatī, the Sarabhū, the Mahī, the Indus, the Sarasvatī, the Vetravatī, the Vītaṁsā, and the Candabhāgā—the others not being included in the catalogue | а именно Ганга, Ямуна, Ачиравати, Сараю, Махи, Инд, Сарасвати, Ветравати, Витаста и Чандрабхага366. Прочие же реки при перечислении рек не упоминаются, | ||
| Kiṃ kāraṇā? | ||||
| Na tā nadiyo dhuvasalilā. | because of their intermittent flow of water. | ибо вода в этих реках бывает не постоянно. | ||
| Evameva kho, mahārāja, vessantarena raññā mahādāne dīyamāne yaṃ sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitā, akālikaṃ etaṃ kadācuppattikaṃ aṭṭhahi hetūhi vippamuttaṃ, na taṃ gaṇīyati aṭṭhahi hetūhi. | Вот точно так же, государь, хотя действительно, когда царь Вессантара совершал великие даяния, земная твердь сотряслась семь раз, но это случилось однажды, не в срок, помимо восьми причин, а потому среди восьми причин и не перечислено. | |||
| "Yathā vā pana, mahārāja, rañño satampi dvisatampi tisatampi amaccā honti, tesaṃ cha yeva janā amaccagaṇanāya gaṇīyanti. | And again, O king, just as there are a hundred or two of officers under the king, but only six of them are reckoned as officers of state— | Или, скажем, государь, у царя бывает и по сто и по двести советников, однако если перечисляют советников, то упоминают из них только шестерых, | ||
| Seyyathīdaṃ, senāpati purohito akkhadasso bhaṇḍāgāriko chattaggāhako khaggaggāhako. | the commander-in-chief, the prime minister, and the chief judge, and the high treasurer, and the bearer of the sunshade of state, and the state sword-bearer. | а именно полководца, придворного жреца, судью, казначея, хранителя зонта и хранителя меча. | ||
| Ete yeva amaccagaṇanāya gaṇīyanti. | Лишь эти советники упоминаются, | |||
| Kiṃ kāraṇā? | And why? | |||
| Yuttattā rājaguṇehi, avasesā agaṇitā, sabbe amaccātveva saṅkhaṃ gacchanti. | Because of their royal prerogatives. The rest are not reckoned, they are all called simply officers. | ибо они связаны с царским достоинством. Прочих же не упоминают, считается, что это и есть все советники. | ||
| Evameva kho, mahārāja, vessantarena raññā mahādāne dīyamāne yaṃ sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitā, akālikaṃ etaṃ kadācuppattikaṃ aṭṭhahi hetūhi vippamuttaṃ, na taṃ gaṇīyati aṭṭhahi hetūhi. | Just as in all these cases, great king, the seven times repeated earthquake at the largesse of Vessantara was, as an isolated and extra ordinary occurrence, and distinct from the eight usual ones, not reckoned among those eight causes.’ | Вот точно так же, государь, хотя действительно, когда царь Вессантара совершал великие даяния, земная твердь сотряслась семь раз, но это случилось однажды, не в срок, помимо восьми причин, а потому среди восьми причин и не перечислено. | ||
| "Suyyati nu kho, mahārāja, etarahi jinasāsane katādhikārānaṃ diṭṭhadhammasukhavedanīyakammaṃ, kitti ca yesaṃ abbhuggatā devamanussesū"ti? | ‘Now have you heard, O king, in the history of our faith of any act of devotion being done so as to receive its recompense even in this present life, the fame of which has reached up to the gods?’ | Известны ли те, государь, кто, обретя некогда заслуги перед Учением Победителя, еще при жизни счастливо вкусили плоды своего деяния, чья слава вознеслась среди богов и людей? | ||
| "Āma, bhante, suyyati etarahi jinasāsane katādhikārānaṃ diṭṭhadhammasukhavedanīyakammaṃ, kitti ca yesaṃ abbhuggatā devamanussesu satta janāti". | ‘Yes, Lord, I have heard of such. There are seven cases of such actions.’ | – Да, почтенный, известны те, кто, некогда обретя заслуги перед учением Победителя, еще при жизни счастливо вкусили плоды своего деяния, чья слава вознеслась среди богов и людей. Таких людей было семь. | ||
| "Ke ca te, mahārājā"ti? | ‘Who were the people who did those things?’ | – Кто же они, государь? | ||
| "Sumano ca, bhante, mālākāro, ekasāṭako ca brāhmaṇo, puṇṇo ca bhatako, mallikā ca devī, gopālamātā ca devī, suppiyā ca upāsikā, puṇṇā ca dāsīti ime satta diṭṭhadhammasukhavedanīyā sattā, kitti ca imesaṃ abbhuggatā devamanussesū"ti. | ‘Sumana the garland maker, and Eka-sāṭaka the brahman, and Puṇṇa the hired servant, and Mallikā the queen, and the queen known as the mother of Gopāla, and Suppiyā the devoted woman, and Puṇṇā the slave-girl. It was these seven who did acts of devotion which bare fruit even in this life, and the fame of which reached even to the gods.’ | – Цветочник Суманас, брахман Экашатака, мирянка Суприя, наемный слуга Пурна, царица Маллика, царица – мать Гопалы, рабыня Пурна367 – вот семеро тех, почтенный, кто еще при жизни счастливо вкусили плоды своего деяния, чья слава вознеслась среди богов и людей. | ||
| "Aparepi suyyanti nu kho atīte mānusakeneva sarīradehena tidasabhavanaṃ gatā"ti? | ‘And have you heard of others, O king, who, even in their human body, mounted up to the blessed abode of the great Thirty-three?’ | – А известны ли, кроме них, те, что некогда в земном, человеческом теле вознеслись в обитель Тридцати Трех? | ||
| "Āma, bhante, suyyantī"ti. | ‘Yes, I have heard, too, of them.’ | – Да, почтенный, известны. | ||
| "Ke ca te, mahārājā"ti? | ‘And who were they?’ | – Кто же они, государь? | ||
| "Guttilo ca gandhabbo, sādhīno ca rājā, nimi ca rājā, mandhātā ca rājāti ime caturo janā suyyanti, teneva mānusakena sarīradehena tidasabhavanaṃ gatā"ti. | ‘Guttila the musician, and Sādhīna the king, and king Nimi, and king Mandhātā—these four. | – Музыкант Гуттила, царь Ними, царь Садхина и царь Мандхатар. О них четырех известно, что они в земном, человеческом теле вознеслись в обитель Тридцати Трех368. | ||
| "Sucirampi kataṃ suyyati sukatadukkaṭanti? | Long ago was it done, this glorious deed and difficult.’ | Ведь и о добрых и о злых деяниях очень долго помнится. | ||
| Sutapubbaṃ pana tayā, mahārāja, atīte vā addhāne vattamāne vā addhāne itthannāmassa dāne dīyamāne sakiṃ vā dvikkhattuṃ vā tikkhattuṃ vā mahāpathavī kampitā"ti? | ‘But have you ever heard, O king, of the earth shaking, either now or in the past, and either once or twice or thrice, when a gift had been given?’ | – Но случалось ли тебе, государь, слышать, чтобы в былые ли времена или в нынешние времена, когда имярек такой-то совершал даяние, содрогнулась единожды, или дважды, или трижды земная твердь? | ||
| "Na hi bhante"ti. | ‘No, Sir, that I have not heard of.’ | – Нет, почтенный. | ||
| "Atthi me, mahārāja, āgamo adhigamo pariyatti savanaṃ sikkhābalaṃ sussūsā paripucchā ācariyupāsanaṃ, mayāpi na sutapubbaṃ 'itthannāmassa dāne dīyamāne sakiṃ vā dvikkhattuṃ vā tikkhattuṃ vā mahāpathavī kampitā'ti ṭhapetvā vessantarassa rājavasabhassa dānavaraṃ. | ‘And I too, O king—though I have received the traditions, and been devoted to study, and to hearing the law, and to learning by heart, and to the acquirements of discipleship, and though I have been ready to learn, and to ask and to answer questions, and to sit at the feet of teachers—I too have never heard of such a thing, except only in the case of the splendid gift of Vessantara the glorious king. | – Вот и мне, государь, не случалось слышать, чтобы, когда какой-то имярек совершал даяние, земная твердь единожды, или дважды, или трижды содрогнулась, если не считать лучшего даяния Вессантары, льва из царей. А ведь я, государь, сведущ в сутрах, понимаю их, учен, образован, способен к учению, был прилежен, настойчив, внимал учителю. | ||
| Bhagavato ca, mahārāja, kassapassa, bhagavato ca sakyamuninoti dvinnaṃ buddhānaṃ antare gaṇanapathaṃ vītivattā vassakoṭiyo atikkantā, tatthapi me savanaṃ natthi 'itthannāmassa dāne dīyamāne sakiṃ vā dvikkhattuṃ vā tikkhattuṃ vā mahāpathavī kampitā'ti. | And between the times of Kassapa the Blessed One, and of the Blessed One the Sākya sage, there have rolled by hundreds of thousands of years, but in all that period I have heard of no such case. | От прошлого до нынешнего Просветленного, с времен Блаженного Кашьяпы до времен Блаженного Шакьямуни прошли многие миллионы лет, однако не слышал я, чтобы, когда какой-то имярек совершал даяние, земная твердь единожды, или дважды, или трижды содрогнулась. | ||
| Na, mahārāja, tāvatakena vīriyena tāvatakena parakkamena mahāpathavī kampati, guṇabhārabharitā, mahārāja, sabbasoceyyakiriyaguṇabhārabharitā dhāretuṃ na visahantī mahāpathavī calati kampati pavedhati. | It is at no common effort, O king, at no ordinary struggle, that the great earth is moved. It is when overborne by the weight of righteousness, overpowered by the burden of the goodness of acts which testify of absolute purity, that, unable to support it, the broad earth quakes and trembles and is moved. | Нет, государь, обычной решимости, обычной доблести не поколебать земную твердь. Но если, государь, ее отяготило бремя совершенств, если действие, проникнутое чистотой, отяготило земную твердь бременем своих совершенств, то их она не в силах удержать – содрогнется, сотрясется, поколеблется. | ||
| "Yathā, mahārāja, sakaṭassa atibhārabharitassa nābhiyo ca nemiyo ca phalanti akkho bhijjati, evameva kho, mahārāja, sabbasoceyyakiriyaguṇabhārabharitā mahāpathavī dhāretuṃ na visahantī calati kampati pavedhati. | Then it is as when a wagon is overladen with a too heavy weight, and the nave and the spokes are split, and the axletree is broken in twain. | Как у воза, государь, если перегрузить его поклажей, ступицы и ободья сломаются, оси полопаются, вот точно так же, государь, если действие, проникнутое чистотой, отяготило земную твердь бременем своих совершенств, то их она не в силах удержать – содрогнется, сотрясется, поколеблется. | ||
| "Yathā vā pana, mahārāja, gaganaṃ anilajalavegasañchāditaṃ ussannajalabhārabharitaṃ ativātena phuṭitattā nadati ravati gaḷagaḷāyati, evameva kho, mahārāja, mahāpathavī rañño vessantarassa dānabalavipulaussannabhārabharitā dhāretuṃ na visahantī calati kampati pavedhati. | Then it is as when the heavens, overspread with the waters of the tempest driven by the wind, and overweighted with the burden of the heaped-up rain-clouds, roar and creak and rage at the onset of the whirlwind. Thus was it, great king, that the broad earth, unable to support the unwonted burden of the heaped-up and wide-reaching force of king Vessantara’s largesse, quaked and trembled and was moved. | Или как грозовые тучи, государь, что несутся в ненастном небе, отягощенные поднявшейся в воздух влагой; разрываемые на части порывами ветра, они громыхают, рокочут, ревут; вот точно так же, государь, когда великая, возвышенная, безмерная щедрость царя Вессантары отяготила земную твердь, то земля не смогла ее выдержать – содрогнулась, сотряслась, поколебалась. | ||
| Na hi, mahārāja, rañño vessantarassa cittaṃ rāgavasena pavattati, na dosavasena pavattati, na mohavasena pavattati, na mānavasena pavattati, na diṭṭhivasena pavattati, na kilesavasena pavattati, na vitakkavasena pavattati, na arativasena pavattati, atha kho dānavasena bahulaṃ pavattati 'kinti anāgatā yācakā mama santike āgaccheyyuṃ, āgatā ca yācakā yathākāmaṃ labhitvā attamanā bhaveyyu'nti satataṃ samitaṃ dānaṃ pati mānasaṃ ṭhapitaṃ hoti. | For the heart of king Vessantara was not turned in the way of lust, nor of ill-will, nor of dullness, nor of pride, nor of delusion, nor of sin, nor of disputation, nor of discontent, but it was turned mightily to generosity. And thinking: “Let all those who want, and who have not yet come, now arrive! Let all who come receive whate’er they want, and be filled with satisfaction! ” it was on giving, ever and without end, that his mind was set. | Ведь не страстью, государь, была мысль царя Вессантары движима, не враждебностью движима, не гордостью движима, не лжемудрием движима, не аффектами движима, не мечтаниями движима, не отвращением движима, но мощно была движима даянием: «О, пусть те нуждающиеся, что еще не пришли ко мне, придут ко мне; пусть те нуждающиеся, что пришли ко мне, получат то, что им желанно, пусть будут они удовлетворены». Так постоянно, непрестанно его помыслы устремлялись к даянию. | ||
| Rañño, mahārāja, vessantarassa satataṃ samitaṃ dasasu ṭhānesu mānasaṃ ṭhapitaṃ hoti dame same khantiyaṃ saṃvare yame niyame akkodhe avihiṃsāyaṃ sacce soceyye. | And on these ten conditions of heart, O king, was his mind too fixed—on self-control, and on inward calm, and on long-suffering, and on self-restraint, and on temperance, and on voluntary subjugation to meritorious vows, and on freedom from all forms of wrath and cruelty, and on truthfulness, and on purity of heart. | К десяти добродетелям, государь, постоянно, непрестанно устремлялись помыслы царя Вессантары: даянию, спокойствию, терпению, сдержанности, самообузданию, самоутеснению, безгневию, невреждению, правдивости, чистоте369. | ||
| Rañño, mahārāja, vessantarassa kāmesanā pahīnā, bhavesanā paṭippassaddhā, brahmacariyesanāya yeva ussukkaṃ āpanno, rañño, mahārāja, vessantarassa attarakkhā [pararakkhāya (sī. pī.)] pahīnā, sabbasattarakkhāya ussukkaṃ āpanno 'kinti ime sattā samaggā assu arogā sadhanā dīghāyukā'ti bahulaṃ yeva mānasaṃ pavattati. | He had abandoned, O king, all seeking after the satisfaction of his animal lusts, he had overcome all craving after a future life, his strenuous effort was set only towards the higher life. He had given up, O king, the caring for himself, and devoted himself thenceforth to caring for others alone. His mind was fixed immovably on the thought: “How can I make all beings to be at peace, healthy, and wealthy, and long lived?” | Царь Вессантара, государь, отринул стремление к обладанию, крайне ослабил стремление к бытию370, он принял на себя труды из стремления к истинному деланию. Царь Вессантара, государь, отринул попечение о самом себе, он принял на себя труды, печась о других: «Пусть будут живые в добром согласии, здравы, богаты, пусть живут долго!» Этим были мощно движимы его помыслы. | ||
| Dadamāno ca, mahārāja, vessantaro rājā taṃ dānaṃ na bhavasampattihetu deti, na dhanahetu deti, na paṭidānahetu deti, na upalāpanahetu deti, na āyuhetu deti, na vaṇṇahetu deti, na sukhahetu deti, na balahetu deti, na yasahetu deti, na puttahetu deti, na dhītuhetu deti, atha kho sabbaññutañāṇahetu sabbaññutañāṇaratanassa kāraṇā evarūpe atulavipulānuttare dānavare adāsi, sabbaññutaṃ patto ca imaṃ gāthaṃ abhāsi – | And when, O king, he was giving things away, he gave not for the sake of rebirth in any glorious state, he gave not for the sake of wealth, nor of receiving gifts in return, nor of flattery, nor of long life for himself, nor of high birth, nor of happiness, nor of power, nor of fame, nor of offspring either of daughters or of sons—but it was for the sake of supreme wisdom and of the treasure thereof that he gave gifts so immense, so immeasurable, so unsurpassed. It was when he had attained to that supreme wisdom that he uttered the verse: | И когда царь Вессантара совершал свои даяния, он делал это не ради достижения процветания, не ради богатства, не ради ответного дара, не из тщеславия, не ради долголетия, не ради родовитости, не ради счастья, не ради силы, не ради чести, не ради сына, не ради дочери, но ради всеведущего знания, ради обретения драгоценности всеведущего знания совершил он столь безмерные, неизмеримые, несравненные, превосходнейшие даяния. И, обретя всеведущее знание, он изрек такие стихи: | ||
| "'Jāliṃ kaṇhājinaṃ dhītaṃ, maddideviṃ patibbataṃ; | “Jāli, my son, and the Black Antelope, My daughter, and my queen, my wife, Maddī, | «О своем сыне Джалии, о дочери Кришнаджине, О Мадрии-царице, супруге моей верной, | ||
| Cajamāno na cintesiṃ, bodhiyā yeva kāraṇā'ti. | I gave them all away without a thought— And ‘twas for Buddhahood I did this thing.” ’ | Я не печалился, их отдавая в рабство: Я это совершил, взыскуя просветленья»371. | ||
| "Vessantaro, mahārāja, rājā akkodhena kodhaṃ jināti, asādhuṃ sādhunā jināti, kadariyaṃ dānena jināti, alikavādinaṃ saccena jināti, sabbaṃ akusalaṃ kusalena jināti. | ‘The angry man, O king, did the great king Vessantara conquer by mildness, and the wicked man by goodness, and the covetous by generosity, and the speaker of falsehood by truth, and all evil did he overcome by righteousness. | Царь Вессантара гнев побеждал безгневием, недоброе побеждал добрым, скупость побеждал щедростью, лжеца побеждал истиной; все зло, государь, он побеждал добром372. | ||
| Tassa evaṃ dadamānassa dhammānugatassa dhammasīsakassa [dhammāsīsakassa (ka.)] dānanissandabalava [dānanissandabala (sī. pī.)] vīriyavipulavipphārena heṭṭhā mahāvātā sañcalanti saṇikaṃ saṇikaṃ sakiṃ sakiṃ ākulākulā vāyanti onamanti unnamanti vinamanti, chinnapattapādapā [sīnnappattapādapā (sī.)] papatanti, gumbaṃ gumbaṃ valāhakā gagane sandhāvanti, rajosañcitā vātā dāruṇā honti, gaganaṃ uppīḷitā vātā vāyanti, sahasā dhamadhamāyanti, mahābhīmo saddo niccharati, tesu vātesu kupitesu udakaṃ saṇikaṃ saṇikaṃ calati, udake calite khubbhanti macchakacchapā, yamakayamakā ūmiyo jāyanti, jalacarā sattā tasanti, jalavīci yuganaddho vattati, vīcinādo pavattati, ghorā bubbuḷā [pubbuḷā (ka.)] uṭṭhahanti, pheṇamālā bhavanti, uttarati mahāsamuddo, disāvidisaṃ dhāvati udakaṃ, uddhaṃsotapaṭisotamukhā sandanti saliladhārā, tasanti asurā garuḷā nāgā yakkhā, ubbijjanti 'kiṃ nu kho, kathaṃ nu kho, sāgaro viparivattatī'ti, gamanapathamesanti bhītacittā, khubhite luḷite jaladhāre pakampati mahāpathavī sanagā sasāgarā, parivattati sinerugiri kūṭaselasikharo vinamamāno hoti, vimanā honti ahinakulabiḷārakoṭṭhukasūkaramigapakkhino, rudanti yakkhā appesakkhā, hasanti yakkhā mahesakkhā kampamānāya mahāpathaviyā. | When he was thus giving away—he who was seeking after righteousness, who had made righteousness his aim—then were the great winds, on which the earth rests below, agitated by the full force of the power of the influence that resulted from his generosity, and little by little, one by one, the great winds began to blow confusedly, and up and down and towards each side the earth swayed, and the mighty trees rooted in the soil began to totter, and masses of cloud were heaped together in the sky, and terrible winds arose laden with dust, and the heavens rushed together, and hurricanes blew with violent blasts, and a great and terrible mighty noise was given forth. And at the raging of those winds, the waters little by little began to move, and at the movement of the waters the great fish and the scaly creatures were disturbed, and the waves began to roll in double breakers, and the beings that dwell in the waters were seized with fear and as the breakers rushed together in pairs the roar of the ocean grew loud, and the spray was lashed into fury, and garlands of foam arose, and the great ocean opened to its depths, and the waters rushed hither and thither, the furious crests of their waves meeting this way and that; and the Asuras, and Garuḷas, and Yakkhas, and Nāgas shook with fear, and thought in their alarm: “What now! How now! is the great ocean being turned upside down? “ and sought, with terrified hearts, for a way of escape. And as the water on which it rests was troubled and agitated, then the broad earth began to shake, and with it the mountain ranges and the ocean depths, and Sineru began to revolve, and its rocky mountain crest became twisted. And at the trembling of the earth, the serpents, and mungooses, and cats, and jackals, and boars, and deer, and birds became greatly distressed, and the Yakkhas of inferior power wept, while those of greater power were merry. | Вот, на дхарму уповая, дхарму ставя превыше всего, он совершает даяние и в своем даянии являет безмерную силу решимости. Взметнулся великий круг ветров подземных373; раз за разом вихрь за вихрем подымается; гнутся деревья, теряя листву, выпрямляются, вновь склоняются; гряды туч грозовых небосвод застилают; мглу наволакивая, веют ветры свирепые; вдавились небеса; с устрашающим завыванием, с оглушительным свистом внезапным ветры неистово дуют; вот взбунтовались ветры – и море разыгралось; разыгралось море – черепахи и рыбы пугаются; валы вереницей вздымаются; зыбью море подернулось, все сильнее клокочет; гребни волн устрашающе рассыпаются; изо всех берегов выходит океан в венце прибрежной пены; вспять, к истокам, текут ручьи и потоки; асуры, гаруды, якши, наги374 дрожат, трепещут: «Как! Что! Неужели море идет на нас!»; ищут пути-дороги, страхом объятые; взволновалось, помутилось лоно вод; твердь земная с горами и долами содрогается; скалистая вершина горы Меру качается, кренится; безумеют змеи, мангусты, кошки, шакалы, кабаны, лани, пернатые; верещат тщедушные якши, хохочут дюжие якши, а твердь земная сотрясается. | ||
| "Yathā, mahārāja, mahati mahāpariyoge uddhanagate udakasampuṇṇe ākiṇṇataṇḍule heṭṭhato aggi jalamāno paṭhamaṃ tāva pariyogaṃ santāpeti, pariyogo santatto udakaṃ santāpeti, udakaṃ santattaṃ taṇḍulaṃ santāpeti, taṇḍulaṃ santattaṃ ummujjati nimujjati, bubbuḷakajātaṃ hoti, pheṇamālā uttarati; evameva kho, mahārāja, vessantaro rājā yaṃ loke duccajaṃ, taṃ caji, tassa taṃ duccajaṃ cajantassa dānassa sabhāvanissandena heṭṭhā mahāvātā dhāretuṃ na visahantā parikuppiṃsu [parikampiṃsu (ka.)], mahāvātesu parikupitesu [parikhubbhitesu (syā.)] udakaṃ kampi, udake kampite mahāpathavī kampi, iti tadā mahāvātā ca udakañca mahāpathavī cāti ime tayo ekamanā viya ahesuṃ mahādānanissandena vipulabalavīriyena natthediso, mahārāja, aññassa dānānubhāvo, yathā vessantarassa rañño mahādānānubhāvo. | ‘Just, O king, as when a huge and mighty cauldron, full of water and crowded with grains of rice, is placed over a fireplace, then the fire burning beneath heats first of all the cauldron, and when that has become hot the water begins to boil, and as the water boils the grains of rice are heated and dive hither and thither in the water, and a mass of bubbles arises, and a garland of foam is formed—just so, O king, king Vessantara gave away whatsoever is in the world considered most difficult to bestow, and by reason of the nature of his generosity the great winds beneath were unable to refrain from being agitated throughout, and on the great winds being thrown into confusion the waters were shaken, and on the waters being disturbed the broad earth trembled, and so then the winds and the waters and the earth became all three, as it were, of one accord by the immense and powerful influence that resulted from that mighty giving. And there was never another giving, O king, which had such power as that generosity of the great king Vessantara. | Представь, государь, что в огромный котел доверху налили воды, всыпали риса и поставили его на огонь. Сначала на огне котел нагреется, от нагретого котла вода нагреется, от нагретой воды зерно нагреется. Когда нагреется зерно, отвар закипит, забурлит, появятся пузыри, у стенок образуется пена. И вот так же, государь, что трудно отринуть людям, то отринул в даянии царь Вессантара, и самой природы его, отринувшего то, что трудно отринуть, великие подземные ветры выдержать не смогли – и заметались. А как заметались великие ветры, то взволновались воды; как взволновались воды, сотряслась земная твердь. И тогда от великого его даяния, от безмерной мощи его решимости три стихии были как бы единодушны: великие ветры, воды и земля375. Не было миру явлено чудес в даянии, государь, подобных чудесам в великом даянии царя Вессантары. | ||
| Yathā, mahārāja, mahiyā bahuvidhā maṇayo vijjanti. | ‘And just, O king, as there are many gems of value found in the earth— | Вот, государь, много разных самоцветов известно в мире: | ||
| Seyyathīdaṃ, indanīlo mahānīlo jotiraso veḷuriyo ummāpuppho sirīsapuppho manoharo sūriyakanto candakanto vajiro khajjopanako phussarāgo lohitaṅgo masāragalloti, ete sabbe atikkamma cakkavattimaṇi aggamakkhāyati, cakkavattimaṇi, mahārāja, samantā yojanaṃ obhāseti. | the sapphire, and the great sapphire, and the wish-conferring gem, and the cat’s eye, and the flax gem, and the Acacia gem, and the entrancing gem, and the favourite of the sun, and the favourite of the moon, and the crystal, and the kajjopakkamaka, and the topaz, and the ruby, and the Masāra stone —but the glorious gem of the king of kings is acknowledged to be the chief of all these and surpassing all, for the sheen of that jewel, O king, spreads round about for a league on every side — | изумруд, сапфир, «сгусток сияния», «кошачий глаз», «цветок льна», «цветок алой акации», чарующий камень, солнечный камень, лунный камень, алмаз, болеисцеляющий камень, топаз, рубин, коралл376, но самоцвет миродержца превосходит их все и признан первейшим. Самоцвет миродержца, государь, вокруг на йоджану светится. | ||
| Evameva kho, mahārāja, yaṃ kiñci mahiyā dānaṃ vijjati api asadisadānaṃ paramaṃ, taṃ sabbaṃ atikkamma vessantarassa rañño mahādānaṃ aggamakkhāyati, vessantarassa, mahārāja, rañño mahādāne dīyamāne sattakkhattuṃ mahāpathavī kampitā"ti. | just so, O king, of all the gifts that have ever been given upon earth, even the greatest and the most unsurpassed, that giving of the good king Vessantara is acknowledged to surpass them all. And it was on the giving of that gift, O king, that the broad earth shook seven times.’ | Вот точно так же, государь, разное даяние бывает на свете, пусть даже высшее, беспримерное даяние, но великое даяние царя Вессантары любое превосходит и признано первейшим. И лишь когда царь Вессантара совершал великое даяние, земная твердь сотряслась семь раз377. | ||
| "Acchariyaṃ, bhante nāgasena, buddhānaṃ, abbhutaṃ, bhante nāgasena, buddhānaṃ, yaṃ tathāgato bodhisatto samāno asamo lokena evaṃkhanti evaṃcitto evaṃadhimutti evaṃadhippāyo, bodhisattānaṃ, bhante nāgasena, parakkamo dakkhāpito, pāramī ca jinānaṃ bhiyyo obhāsitā, cariyaṃ caratopi tāva tathāgatassa sadevake loke seṭṭhabhāvo anudassito. | ‘A marvellous thing is it, Nāgasena, of the Buddhas, and a most wonderful, that the Tathāgata even when a Bodisat (in the course of becoming a Buddha) was so unequalled in the world, so mild, so kind, and held before him aims so high, and endeavours so grand. You have made evident, Nāgasena, the might of the Bodisats, a most clear light have you cast upon the perfection of the Conquerors, you have shown how, in the whole world of gods and men, a Tathāgata, as he continues the practice of his noble life, is the highest and the best. | Необычайно это у просветленных, чудесно это у просветленных, почтенный Нагасена! Обладая подобной стойкостью, подобной мыслью, подобной решимостью, подобной целью, еще бодхисаттвой Татхагата был несравненен среди людей. Ты открыл мне устремленность бодхисаттв, почтенный Нагасена, еще раз объяснил, какова запредельность победителей, показал мне, что Татхагата, следуя своим путем, превосходит всех богов и людей. | ||
| Sādhu, bhante nāgasena, thomitaṃ jinasāsanaṃ, jotitā jinapāramī, chinno titthiyānaṃ vādagaṇṭhi, bhinno parāpavādakumbho [gumbo tayā viddhaṃsito (syā.)], pañho gambhīro uttānīkato, gahanaṃ agahanaṃ kataṃ, sammā laddhaṃ jinaputtānaṃ nibbāhanaṃ [nibbāyanaṃ (ka.)], evametaṃ gaṇivarapavara tathā sampaṭicchāmā"ti. | Well spoken, venerable Nāgasena. The doctrine of the Conqueror has been exalted, the perfection of the Conqueror has been glorified, the knot of the arguments of the adversaries has been unravelled, the jar of the theories of the opponents has been broken in pieces, the dilemma so profound has been made clear, the jungle has been turned into open country, the children of the Conqueror have received the desire of their hearts. It is so, as you say, O best of the leaders of schools, and I accept that which you have said!’ | Отлично, почтенный Нагасена! Прославлено Учение Победителя, воссияла запредельность Победителя, разрублен узел речей проповедников, расколот горшок чужих наветов, вышло наружу бывшее в глубинах, прорежена чащоба; поистине обрели уверенность сыны Победителя! Да, это так, о лучший из лучших наставников. Мы с этим согласны. | ||
| Pathavicalanapañho catuttho. | ||||
|
5. Sivirājacakkhudānapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 5."Bhante nāgasena, tumhe evaṃ bhaṇatha 'sivirājena yācakassa cakkhūni dinnāni, andhassa sato puna dibbacakkhūni uppannānī'ti, etampi vacanaṃ sakasaṭaṃ saniggahaṃ sadosaṃ 'hetusamugghāte ahetusmiṃ avatthusmiṃ natthi dibbacakkhussa uppādo'ti sutte vuttaṃ, yadi, bhante nāgasena, sivirājena yācakassa cakkhūni dinnāni, tena hi 'puna dibbacakkhūni uppannānī'ti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā; yadi dibbacakkhūni uppannāni, tena hi 'sivirājena yācakassa cakkhūni dinnānī'ti yaṃ vacanaṃ, tampi micchā. | ‘Venerable Nāgasena, your people say thus: “King Sivi gave his eyes to the man who begged them of him, and when he had thus become blind, new eyes were given to him from heaven.” This statement is unpalatable, it lays its speaker open to rebuke, it is faulty. For it is said in the Sutta: “When the cause has been utterly destroyed, when there is no longer any cause, any basis left, then the divine eye cannot arise.” So if he gave his eyes away, the statement that he received new (divine) ones must be false: and if divine eyes arose to him; then the statement that he gave his eyes away must be false. | Почтенный Нагасена, вы утверждаете, что шибийский царь отдал свои глаза просившему и ослеп, но потом обрел дивное зрение378. Эти слова неприемлемы, несообразны, уязвимы. В сутре сказано: «Если вещественная причина уничтожена, если нет вещественной причины, нет места, то дивное зрение не возникает»379. Если, почтенный Нагасена, шибийский царь отдал свои глаза просившему, то ложны слова, будто он потом обрел дивное зрение. Если он обрел дивное зрение, то ложны слова, будто шибийский царь отдал свои глаза просившему. | ||
| Ayampi ubhato koṭiko pañho gaṇṭhitopi gaṇṭhitaro veṭhatopi veṭhataro gahanatopi gahanataro, so tavānuppatto, tattha chandamabhijanehi nibbāhanāya paravādānaṃ niggahāyā"ti. | This dilemma too is a double-pointed one, more knotty than a knot, more piercing than an arrow, more confusing than a jungle. It is now put to you. Rouse up in yourself the desire to, accomplish the task that is set to you, to the refutation of the adversaries!’ | Вот еще вопрос обоюдоострый, узла завязаннее, язвы язвительнее, чащобы непролазнее. Тебе он поставлен. Соизволь же уничтожить недоумение, опровергнуть утверждения чужих. | ||
| "Dinnāni, mahārāja, sivirājena yācakassa cakkhūni, tattha mā vimatiṃ uppādehi, puna dibbāni ca cakkhūni uppannāni, tatthāpi mā vimatiṃ janehī"ti. | ‘King Sivi gave his eyes away, O king. Harbour no doubt on that point. And in stead thereof divine eyes were produced for him. Neither on that point should you harbour doubt.’ | – Верно, что шибийский царь отдал свои глаза просившему; не сомневайся в этом, государь. Верно также, что потом он обрел дивное зрение; и в этом не сомневайся. | ||
| "Api nu kho, bhante nāgasena, hetusamugghāte ahetusmiṃ avatthusmiṃ dibbacakkhu uppajjatī"ti? | ‘But then, Nāgasena, can the divine eye arise when the cause of it has been utterly destroyed, when no cause for it, no basis, remains?’ | – Стало быть, почтенный Нагасена, если и уничтожена вещественная причина, если нет вещественной причины, нет места, то дивное зрение все же может возникнуть? | ||
| "Na hi, mahārājā"ti. | ‘Certainly not, O king.’ | – Нет, государь. | ||
| "Kiṃ pana, bhante, ettha kāraṇaṃ, yena kāraṇena hetusamugghāte ahetusmiṃ avatthusmiṃ dibbacakkhu uppajjati, iṅgha tāva kāraṇena maṃ saññāpehī"ti? | ‘What then is the reason by which in this case it arose, notwithstanding that its cause had been utterly destroyed, and no cause for it, no basis, remained. Come now. Convince me of the reason of this thing.’ | – Что же здесь действует, почтенный? Если вещественная причина уничтожена, если нет вещественной причины, нет места, то как тогда возникает дивное зрение? Вразуми меня, приведи мне довод. | ||
| "Kiṃ pana, mahārāja, atthi loke saccaṃ nāma, yena saccavādino saccakiriyaṃ karontī"ti? | ‘What then, O king? Is there in the world such a thing as Truth, by the asseveration of which true believers can perform the Act of Truth?’ | – Скажи, государь, есть ли на свете правда, силою которой изрекающие правду вершат заклятие380? | ||
| "Āma, bhante, atthi loke saccaṃ nāma, saccena, bhante nāgasena, saccavādino saccakiriyaṃ katvā devaṃ vassāpenti, aggiṃ nibbāpenti, visaṃ paṭihananti, aññampi vividhaṃ kattabbaṃ karontī"ti. | ‘Yes, Lord, there is. And by it true believers make the rain to fall, and fire to go out, and ward off the effects of poison, and accomplish many other things they want to do.’ | – Да, почтенный, есть на свете правда. Силою правды, почтенный Нагасена, изрекающие правду вершат заклятие: дождь вызывают, пожар тушат, яд обезвреживают381, многое и другое делают, что им нужно. | ||
| "Tena hi, mahārāja, yujjati sameti sivirājassa saccabalena dibbacakkhūni uppannānīti, saccabalena, mahārāja, avatthusmiṃ dibbacakkhu uppajjati, saccaṃ yeva tattha vatthu bhavati dibbacakkhussa uppādāya. | ‘Then, great king, that fits the case, that meets it on all fours. It was by the power of Truth that those divine eyes were produced for Sivi the king. By the power of the Truth the divine eye arose when no other cause was present, for the Truth itself was, in that case, the cause of its production. | – Тогда все сходится, все последовательно, государь. Силою правды обрел шибийский царь дивное зрение. Силою правды, государь, дивное зрение порождается и без телесного места. Сама правда оказывается тогда тем местом, на котором возникает дивное зрение. | ||
| "Yathā, mahārāja, ye keci sattā saccamanugāyanti 'mahāmegho pavassatū'ti, tesaṃ saha saccamanugītena mahāmegho pavassati, api nu kho, mahārāja, atthi ākāse vassahetu sannicito 'yena hetunā mahāmegho pavassatī"'ti? | Suppose, O king, any Siddha (accomplished one) on intoning a charm, and saying: “Let a mighty rain now fall! ” were to bring about a heavy rainfall by the intoning of his charm—would there in that case be any cause for rain accumulated in the sky by which the rain could be brought about?’ | Например, государь, произносят сиддхи заклятие и приговаривают: «Пусть большая туча появится и дождь прольется». И стоит им промолвить это заклятие, как и вправду из большой тучи льется дождь382. Скажи, государь, в воздухе ли тогда находится причина того, что из большой тучи дождь полился? | ||
| "Na hi, bhante, saccaṃ yeva tattha hetu bhavati mahato meghassa pavassanāyā"ti. | ‘No, Sir. The charm itself would be the cause.’ | – Нет, почтенный, сама правда оказывается тогда причиной, благодаря которой из большой тучи полился дождь. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, natthi tassa pakatihetu, saccaṃ yevettha vatthu bhavati dibbacakkhussa uppādāyāti. | ‘Just so, great king, in the case put. There would be no ordinary cause. The Truth itself would be sufficient reason for the growth of the divine eye!’ | – Вот точно так же, государь, и здесь естественной причины нет. Сама правда оказывается здесь тем местом, на котором возникает дивное зрение. | ||
| "Yathā vā pana, mahārāja, ye keci sattā saccamanugāyanti 'jalitapajjalitamahāaggikkhandho paṭinivattatū'ti, tesaṃ saha saccamanugītena jalitapajjalitamahāaggikkhandho khaṇena paṭinivattati. | ‘Now suppose, O king, a Siddha were to intone a charm, and say: “Now let the mighty blazing, raging mass of fire go back! ” and the moment the charm were repeated it were to retreat— | Или, например, государь, произносят сиддхи заклятие и приговаривают: «Эта палящая, полыхающая огненная стена пожара не отступит». И стоит им промолвить это заклятие, как в тот же миг палящая, полыхающая огненная стена пожара отступает383. |
>не отступит
наверное, опечатка Все комментарии (1) |
|
| Api nu kho, mahārāja, atthi tasmiṃ jalitapajjalite mahāaggikkhandhe hetu sannicito 'yena hetunā jalitapajjalitamahāaggikkhandho khaṇena paṭinivattatī"ti? | would there be any cause laid by which would work that result?’ | Скажи, государь, в этой ли палящей, полыхающей огненной стене пожара находится тогда причина того, что она отступает? | ||
| "Na hi, bhante, saccaṃ yeva tattha vatthu hoti tassa jalitapajjalitassa mahāaggikkhandhassa khaṇena paṭinivattanāyā"ti. | ‘No, Sir. The charm itself would be the cause.’ | Нет, почтенный, сама правда оказывается здесь причиной, благодаря которой эта палящая, полыхающая огненная стена пожара в тот же миг отступает. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, natthi tassa pakatihetu, saccaṃ yevettha vatthu bhavati dibbacakkhussa uppādāyāti. | ‘Just so, great king, would there in our case be no ordinary cause. The power of the Truth would be sufficient cause in itself!’ | – Вот точно так же, государь, и здесь естественной причины нет. Сама правда оказывается здесь тем самым местом, на котором возникает дивное зрение. | ||
| "Yathā vā pana, mahārāja, ye keci sattā saccamanugāyanti 'visaṃ halāhalaṃ agadaṃ bhavatū'ti. | ‘Now suppose, O king, one of those Siddhas were to intone a charm, and were then to say: “Let this malignant poison become as a healing drug! | Или, например, государь, произносят сиддхи заклятие и приговаривают: «Смертельный яд да обратится в противоядие». | ||
| Tesaṃ saha saccamanugītena visaṃ halāhalaṃ khaṇena agadaṃ bhavati, api nu kho, mahārāja, atthi tasmiṃ halāhalavise hetu sannicito 'yena hetunā visaṃ halāhalaṃ khaṇena agadaṃ bhavatī"'ti? | ” and the moment the charm were repeated that would be so—would there be any cause in reserve for that effect to be produced?’ | И стоит им промолвить это заклятие, как в тот же миг смертельный яд обращается в противоядие384. Скажи, государь, в смертельном ли яде находится тогда причина того, что он в тот же миг обращается в противоядие? | ||
| "Na hi, bhante, saccaṃ yeva tattha hetu bhavati visassa halāhalassa khaṇena paṭighātāyā"ti. | ‘Certainly not, Sir. The charm itself would cause the warding off of that malignant poison.’ | – Нет, почтенный, сама правда оказывается тогда причиною, благодаря которой обезвреживается смертельный яд. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, vinā pakatihetuṃ saccaṃ yevettha vatthu bhavati dibbacakkhussa uppādāyāti. | ‘Just so, great king, without any ordinary cause the Truth itself was, in king Sivi’s case, a sufficient reason for the reproduction of his eyes.’ | – Вот точно так же, государь, без всякой естественной причины сама правда оказывается здесь тем местом, на котором возникает дивное зрение. | ||
| "Catunnampi, mahārāja, ariyasaccānaṃ paṭivedhāya natthaññaṃ vatthu, saccaṃ vatthuṃ katvā cattāri ariyasaccāni paṭivijjhantīti. | ‘Now there is no other cause, O king, for the attainment of the four Noble Truths. It is only by means of an Act of Truth that they are attained. | Да и четыре арийские истины, государь, не на каком-либо ином месте, иной основе постигаются. Правда и есть то место, та основа, на которой постигаются четыре арийские истины385. | ||
| Atthi, mahārāja, cīnavisaye cīnarājā, so mahāsamudde kīḷitukāmo [baliṃ kātukāmo (sī. pī.)] catumāse catumāse saccakiriyaṃ katvā saha rathena antomahāsamudde yojanaṃ pavisati, tassa rathasīsassa purato purato mahāvārikkhandho paṭikkamati, nikkhantassa puna ottharati, api nu kho, mahārāja, so mahāsamuddo sadevamanussenapi lokena pakatikāyabalena sakkā paṭikkamāpetu"nti? | In the land of China, O king, there is a king of China, who when he wants to charm the great ocean, performs at intervals of four months a solemn Act of Truth, and then on his royal chariot drawn by lions, he enters a league’s distance into the great ocean. Then in front of the head of his chariot the mighty waves roll back, and when he returns they flow once more over the spot. But could the ocean be so drawn back by the ordinary bodily power of all gods and men combined?’ | В китайских пределах, государь, живет царь китайцев. Желая принести жертву посреди океана, он каждые четыре месяца клянется правдою, а затем на йоджану заезжает в океан на запряженной львами колеснице. Огромная толща воды расступается перед его колесницей, а когда он возвращается, вновь смыкается за ним. Скажи, государь, может ли какая-нибудь естественная сила заставить океан расступиться, будь она хоть силою всего мира людей и богов? | ||
| "Atiparittakepi, bhante, taḷāke udakaṃ na sakkā sadevamanussenapi lokena pakatikāyabalena paṭikkamāpetuṃ, kiṃ pana mahāsamudde udaka"nti? | ‘Sir, even the water in a small tank could not be so made to retire, how much less the waters of the great ocean!’ | Да ведь даже воду в крохотном пруду, почтенный, никакая естественная сила, будь она хоть силою всего мира людей и богов, заставить расступиться не может. Что уж говорить об океанских водах! | ||
| "Imināpi, mahārāja, kāraṇena saccabalaṃ ñātabbaṃ 'natthi taṃ ṭhānaṃ, yaṃ saccena na pattabba'nti. | ‘By this know then the force of Truth. There is no place to which it does not reach.’ | Вот и этот пример, государь, убеждает в силе правды. Нет ничего недостижимого для правды. | ||
| "Nagare, mahārāja, pāṭaliputte asoko dhammarājā sanegamajānapadaamaccabhaṭabalamahāmattehi parivuto gaṅgaṃ nadiṃ [gaṅgānadiṃ (sī.)] navasalilasampuṇṇaṃ samatitthikaṃ sambharitaṃ pañcayojanasatāyāmaṃ yojanaputhulaṃ sandamānaṃ disvā amacce evamāha 'atthi koci, bhaṇe, samattho, yo imaṃ mahāgaṅgaṃ paṭisotaṃ sandāpetu'nti. | ‘When Asoka the righteous ruler, O king, as he stood one day at the city of Pātaliputta in the midst of the townsfolk and the country people, of his officers and his servants, and his ministers of state, beheld the Ganges river as it rolled along filled up by freshets from the hills, full to the brim and overflowing—that mighty stream five hundred leagues in length, and a league in breadth—he said to his officers: “Is there any one, my good friends, who is able to make this great Ganges flow backwards and up stream?” | Некогда в граде Паталипутре, когда Ашока, царь во дхарме, стоял в окружении горожан, крестьян, советников, телохранителей, вельмож и взирал на переполненный полой водою, вздувшийся вровень с берегами многоводный поток Ганги-реки, простирающейся на пятьсот йоджан в длину и на целую йоджану в ширину, он сказал советникам: «Возьмется ли кто, любезные, повернуть вспять течение великой Ганги?» | ||
| Amaccā āhaṃsu 'dukkaraṃ devā'ti. | “‘Nay, Sire, impossible,” said they. | – «Трудно, владыка»,– молвили советники. | ||
| "Tasmiṃ yeva gaṅgākūle ṭhitā bandhumatī nāma gaṇikā assosi raññā kira evaṃ vuttaṃ 'sakkā nu kho imaṃ mahāgaṅgaṃ paṭisotaṃ sandāpetu'nti, sā evamāha 'ahañhi nagare pāṭaliputte gaṇikā rūpūpajīvinī antimajīvikā, mama tāva rājā saccakiriyaṃ passatū'ti. | ‘Now a certain courtesan, Bindumatī by name, was in the crowd there at the river side, and she heard people repeat the question that the king had asked. Then she said to herself: “Here am I, a harlot, in this city of Pāṭaliputta, by the sale of my body do I gain my livelihood, I follow the meanest of vocations. Let the king behold the power of an Act of Truth performed even by such as I.” | А там же, на берегу Ганги, стояла некая блудница, Биндуматия по имени, и она услыхала эти слова царя: «Возможно ли повернуть вспять великую Гангу? » Она промолвила: «Вот я, из города Паталипутры блудница, своею красотой живущая, худшим из ремесел занимаюсь. Пусть же узрит царь мое заклятие». | ||
| Atha sā saccakiriyaṃ akāsi, saha tassā saccakiriyāya khaṇena sā mahāgaṅgā gaḷagaḷāyantī paṭisotaṃ sandittha mahato janakāyassa passato. | And she performed an Act of Truth. And that moment the mighty Ganges, roaring and raging, rolled back, up stream, in the sight of all the people! | И она поклялась правдой. Стоило ей поклясться, как в тот же миг на глазах у огромной толпы великая Ганга заклокотала и хлынула вспять. | ||
| "Atha rājā gaṅgāya āvaṭṭaūmivegajanitaṃ halāhalasaddaṃ sutvā vimhito acchariyabbhutajāto amacce evamāha 'kissāyaṃ, bhaṇe, mahāgaṅgā paṭisotaṃ sandatī'ti? | ‘Then when the king heard the din and the noise of the movement of the waves of the whirlpools of the mighty Ganges, amazed, and struck with awe and wonder, he said to his officers: “How is this, that the great Ganges is flowing backwards?” | А царь заслышал гул водоворотов, порожденных напором волн на великой Ганге, и, изумленный, пораженный, потрясенный, спросил советников: «Отчего это, любезные, великая Ганга вспять потекла?» | ||
| 'Bandhumatī, mahārāja, gaṇikā tava vacanaṃ sutvā saccakiriyaṃ akāsi, tassā saccakiriyāya mahāgaṅgā uddhaṃmukhā sandatī'ti. | ‘And they told him what had happened. | – «Блудница Биндуматия, государь, услыхав твои слова, произнесла заклятие правдой. От этого заклятия и хлынула Ганга к истокам». | ||
| "Atha saṃviggahadayo rājā turitaturito sayaṃ gantvā taṃ gaṇikaṃ pucchi 'saccaṃ kira, je, tayā saccakiriyāya ayaṃ gaṅgā paṭisotaṃ sandāpitā'ti? | Then filled with emotion the king went himself in haste and asked the courtesan: “Is it true what they say, that it is by your Act of Truth that this Ganges has been forced to flow backwards?” | Содрогнулся царь в душе и, поспешая как только мог, подошел сам к блуднице и спросил: «Эй, неужели и впрямь это ты, поклявшись правдой, повернула вспять течение Гаити?» |
Ганги - ошибка распознавания Все комментарии (1) |
|
| 'Āma devā'ti. | “‘Yes, Sire,” said she. | – «Я, владыка». | ||
| Rājā āha 'kiṃ te tattha balaṃ atthi, ko vā te vacanaṃ ādiyati anummatto, kena tvaṃ balena imaṃ mahāgaṅgaṃ paṭisotaṃ sandāpesī'ti? | ‘And the king asked: “How have you such power in the matter? Or who is it who takes your words to heart (and carries them out)? By what authority is it that you, insignificant as you are, have been able to make this mighty river flow backwards?” | – «Да откуда у тебя силы на это? Что за безумец тебе поверит? Какой же силой повернула ты вспять течение Ганги?» | ||
| Sā āha 'saccabalenāhaṃ, mahārāja, imaṃ mahāgaṅgaṃ paṭisotaṃ sandāpesi'nti. | ‘And she replied: “It is by the power of Truth, great king.” | – «Силою правды, владыка, повернула я вспять течение великой Ганги»,– промолвила она. | ||
| Rājā āha 'kiṃ te saccabalaṃ atthi coriyā dhuttiyā asatiyā chinnikāya pāpiyā bhinnasīlāya [pāpikāya bhinnasīmāya (sī.)] hiriatikkantikāya andhajanapalobhikāyā'ti. | ‘But the king said: “How can that power be in you—you, a woman of wicked and loose life, devoid of virtue, under no restraint, sinful, who have overstepped all limits, and are full of transgression, and live on the plunder of fools? “ | Царь молвил: «Да ты же плутовка, воровка, срамница, грешница, мошенница, распутница, преступница, простаков обирательница, откуда у тебя сила правды возьмется?» | ||
| 'Saccaṃ, mahārāja, tādisikā ahaṃ, tādisikāyapi me, mahārāja, saccakiriyā atthi, yāyāhaṃ icchamānā sadevakampi lokaṃ parivatteyya'nti. | “‘It is true, O king, what you say. That is just the kind of creature I am. But even in such a one as I so great is the power of the Act of Truth that I could turn the whole world of gods and men upside down by it.” | – «Я и впрямь такая, государь, да только, хоть я и такая, есть-таки у меня заклятие правдой. Им я, если захочу, весь мир с богами вместе переверну». | ||
| Rājā āha 'katamā pana sā hoti saccakiriyā, iṅgha maṃ sāvehī'ti. | ‘Then the king said: “What is this Act of Truth? Come now, let me hear about it.” | Царь молвил: «Какое же это заклятие правдой, поведай мне его». | ||
| 'Yo me, mahārāja, dhanaṃ deti khattiyo vā brāhmaṇo vā vesso vā suddo vā añño vā koci, tesaṃ samakaṃ yeva upaṭṭhahāmi, "khattiyo"ti viseso natthi, "suddo"ti atimaññanā [atimaññamāno (ka.)] natthi, anunayappaṭighavippamuttā dhanassāmikaṃ paricarāmi, esā me deva saccakiriyā, yāyāhaṃ imaṃ mahāgaṅgaṃ paṭisotaṃ sandāpesi'nti. | “‘Whosoever, O king, gives me gold—be he a noble or a brahman or a tradesman or a servant—I regard them all alike. When I see he is a noble I make no distinction in his favour. If I know him to be a slave I despise him not. Free alike from fawning and from dislike do I do service to him who has bought me. This, your Majesty, is the basis of the Act of Truth by the force of which I turned the Ganges back.” ’ | – «Кто бы мне ни платил – кшатрий ли, брахман ли, вайшья ли, шудра ли, иной ли кто, всем я равно угождаю, ни кшатрия не отличаю, ни шудрой не гнушаюсь. Я от пристрастия и неприязни свободна386, кто мне платит, того и ублажаю. Таково мое заклятие. Им-то я и повернула вспять течение великой Ганги». | ||
| "Itipi, mahārāja, sacce ṭhitā na kiñci atthaṃ na vindanti. | ‘Thus, O king, is it that there is nothing which those who are stedfast to the truth may not enjoy. | Так что, государь, для тех, кто крепок в правде, неисполнимого нет. | ||
| Dinnāni ca, mahārāja, sivirājena yācakassa cakkhūni, dibbacakkhūni ca uppannāni, tañca saccakiriyāya. | And so king Sivi gave his eyes away to him who begged them of him, and he received eyes from heaven, and that happened by his Act of Truth. | Итак, государь, шибийский царь и отдал глаза просившему, и дивное зрение обрел, но это – через заклятие. | ||
| Yaṃ pana sutte vuttaṃ 'maṃsacakkhusmiṃ naṭṭhe ahetusmiṃ avatthusmiṃ natthi dibbacakkhussa uppādo'ti. | But what is said in the Sutta that when the eye of flesh is destroyed, and the cause of it, the basis of it, is removed, then can no divine eye arise, | А то, что сказано в сутре: «Если вещественная причина уничтожена, если нет вещественной причины, нет места, то дивное зрение не возникает»,– | ||
| Taṃ bhāvanāmayaṃ cakkhuṃ sandhāya vuttaṃ, evametaṃ, mahārāja, dhārehī"ti. | that is only said of the eye, the insight, that arises out of contemplation. And thus, O king, should you take it.’ ‘Well said, Nāgasena! | так это сказано о зрении, обретаемом йогическим освоением387, так это и запомни, государь. |
bhāvanā = йогическое освоение. класс. Все комментарии (1) |
|
| "Sādhu, bhante nāgasena, sunibbeṭhito pañho, suniddiṭṭho niggaho, sumadditā paravādā, evametaṃ tathā sampaṭicchāmī"ti. | You have admirably solved the dilemma I put to you; you have rightly explained the point in which I tried to prove you wrong; you have thoroughly overcome the adversary. The thing is so, and I accept it thus.’ | – Отлично, почтенный Нагасена! Поистине распутан вопрос, указано опровержение, в порошок стерты наветы. Да, это так, я с этим согласен388. | ||
| Sivirājacakkhudānapañho pañcamo. | ||||
|
6. Gabbhāvakkantipañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 6."Bhante nāgasena, bhāsitampetaṃ bhagavatā 'tiṇṇaṃ kho pana, bhikkhave, sannipātā gabbhassa avakkanti [gabbhassāvakkanti (ma. ni. 1.408)] hoti, idha mātāpitaro ca sannipatitā honti, mātā ca utunī hoti, gandhabbo ca paccupaṭṭhito hoti, imesaṃ kho, bhikkhave, tiṇṇaṃ sannipātā gabbhassa avakkanti hotī'ti, asesavacanametaṃ, nissesavacanametaṃ, nippariyāyavacanametaṃ, arahassavacanametaṃ, sadevamanussānaṃ majjhe nisīditvā bhaṇitaṃ, ayañca dvinnaṃ sannipātā gabbhassa avakkanti dissati, dukūlena tāpasena pārikāya tāpasiyā utunikāle dakkhiṇena hatthaṅguṭṭhena nābhi parāmaṭṭhā, tassa tena nābhiparāmasanena sāmakumāro nibbatto. | Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: «От соединения трех условий, о монахи, происходит зачатие389: мать с отцом соединяются, мать может в ту пору забеременеть, и присутствует гандхарва. От соединения вот этих трех условий, о монахи, и происходит зачатие»390. Это окончательное слово, непреложное слово, недвусмысленное слово, вполне ясное слово произнесено во всеуслышание среди богов и людей. Но вот, оказывается, и от соединения двух условий происходит зачатие: подвижник Дукула потер большим пальцем правой руки подвижнице Парике пуп, когда та могла забеременеть, и от этого прикосновения родился юный Шьяма391. |
На суттацентрале здесь только текст
This dilemma goes into details which can be best consulted in the Pāli.]
Видимо для РД слишком щекотливая тема. Все комментарии (1) |
||
| Mātaṅgenāpi isinā brāhmaṇakaññāya utunikāle dakkhiṇena hatthaṅguṭṭhena nābhi parāmaṭṭhā, tassa tena nābhiparāmasanena maṇḍabyo nāma māṇavako nibbattoti. | Так же и мудрец Матанга большим пальцем правой руки потер брахманской девице пуп, когда та могла забеременеть, и от этого прикосновения родился юный брахман Мандавья392. | |||
| Yadi, bhante nāgasena, bhagavatā bhaṇitaṃ 'tiṇṇaṃ kho pana, bhikkhave, sannipātā gabbhassa avakkanti hotī'ti. | Если, почтенный Нагасена, Блаженный сказал: «От соединения трех условий, о монахи, происходит зачатие», | |||
| Tena hi sāmo ca kumāro maṇḍabyo ca māṇavako ubhopi te nābhiparāmasanena nibbattāti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā. | то ложны слова, будто юный Шьяма и юный брахман Мандавья родились оттого, что их матерям потерли пуп. | |||
| Yadi, bhante, tathāgatena bhaṇitaṃ 'sāmo ca kumāro maṇḍabyo ca māṇavako nābhiparāmasanena nibbattā"ti, tena hi 'tiṇṇaṃ kho pana, bhikkhave, sannipātā gabbhassa avakkanti hotī'ti yaṃ vacanaṃ, tampi micchā. | Если Татхагата сказал, что юный Шьяма и юный брахман Мандавья родились оттого, что их матерям потерли пуп, то ложны слова, будто «от соединения трех условий происходит зачатие». | |||
| Ayampi ubhato koṭiko pañho sugambhīro sunipuṇo visayo buddhimantānaṃ, so tavānuppatto, chinda vimatipathaṃ, dhārehi ñāṇavarappajjota"nti. | Вот еще вопрос обоюдоострый, глубочайший, изощренный, лишь умнейшим по силам. Тебе он поставлен; пресеки путь сомнениям, подними яркий светоч знания. | |||
| "Bhāsitampetaṃ, mahārāja, bhagavatā 'tiṇṇaṃ kho pana, bhikkhave, sannipātā gabbhassa avakkanti hoti, idha mātāpitaro ca sannipatitā honti, mātā ca utunī hoti, gandhabbo ca paccupaṭṭhito hoti, evaṃ tiṇṇaṃ sannipātā gabbhassa avakkanti hotī'ti. | – Есть, государь, изречение Блаженного: «От соединения трех условий, о монахи, происходит зачатие: мать с отцом соединяются, мать может в ту пору забеременеть, и присутствует гандхарва». | |||
| Bhaṇitañca 'sāmo ca kumāro maṇḍabyo ca māṇavako nābhiparāmasanena nibbattā"ti. | И сказано также, что юный Шьяма и юный брахман Мандавья родились оттого, что их матерям потерли пуп. | |||
| "Tena hi, bhante nāgasena, yena kāraṇena pañho suvinicchito hoti, tena kāraṇena maṃ saññāpehī"ti. | – Тогда каким доводом, почтенный Нагасена, разрешается этот вопрос? Вразуми меня, приведи этот довод. | |||
| "Sutapubbaṃ pana tayā, mahārāja, saṃkicco ca kumāro isisiṅgo ca tāpaso thero ca kumārakassapo 'iminā nāma te nibbattā"ti? | – Ты когда-либо слыхал, государь, каким образом появились на свет юный Санкритья и подвижник Ришьяшринга, а еще тхера Кашьяпа-царевич? | |||
| "Āma, bhante, suyyati, abbhuggatā tesaṃ jāti, dve migadhenuyo tāva utunikāle dvinnaṃ tāpasānaṃ passāvaṭṭhānaṃ āgantvā sasambhavaṃ passāvaṃ piviṃsu, tena passāvasambhavena saṃkicco ca kumāro isisiṅgo ca tāpaso nibbattā. | – Да, слыхал, почтенный, их рождения знамениты. Две оленихи в пору течки пришли на место, где помочились два подвижника, и выпили их мочи, к которой подмешалось семя. От выпитой ими мочи с семенем родились юный Санкритья и подвижник Ришьяшринга393. | |||
| Therassa udāyissa bhikkhunupassayaṃ upagatassa rattacittena bhikkhuniyā aṅgajātaṃ upanijjhāyantassa sambhavaṃ kāsāve mucci. | Как-то тхера Удайин зашел в келью к монахине (своей бывшей жене в миру), распалился, заглядевшись на детородные части тела монахини, и излил семя в исподнюю одежду. | |||
| Atha kho āyasmā udāyi taṃ bhikkhuniṃ etadavoca 'gaccha bhagini, udakaṃ āhara antaravāsakaṃ dhovissāmī'ti. | Тут достопочтенный Удайин говорит монахине: «Сходи, сестрица394, принеси воды, мне исподнее постирать нужно». | |||
| 'Āharayya ahameva dhovissāmī'ti. | – «Да что ты, почтенный, я сама постираю». | |||
| Tato sā bhikkhunī utunisamaye taṃ sambhavaṃ ekadesaṃ mukhena aggahesi, ekadesaṃ aṅgajāte pakkhipi, tena thero kumārakassapo nibbattoti etaṃ jano āhā"ti. | Монахиня могла в ту пору забеременеть. Семя она долею взяла себе в рот, а долею капнула им себе на детородные части. От этого появился на свет Кашьяпа-царевич395. Вот так говорят люди об этом. | |||
| "Api nu kho tvaṃ, mahārāja, saddahasi taṃ vacana"nti? | – А ты веришь этим речам, государь? | |||
| "Āma bhante, balavaṃ tattha mayaṃ kāraṇaṃ upalabhāma, yena mayaṃ kāraṇena saddahāma 'iminā kāraṇena nibbattā"ti. | – Да, почтенный, я имею на то твердое основание. На этом основании я и верю, что они появились на свет именно так. | |||
| "Kiṃ panettha, mahārāja, kāraṇa"nti? | – Какое же это основание, государь? | |||
| "Suparikammakate, bhante, kalale bījaṃ nipatitvā khippaṃ saṃviruhatī"ti. | – Попав во вполне подготовленный к принятию его ил, семя быстро прорастает, почтенный. | |||
| "Āma mahārājā"ti. | – Да, государь. | |||
| "Evameva kho, bhante, sā bhikkhunī utunī samānā saṇṭhite kalale ruhire pacchinnavege ṭhitāya dhātuyā taṃ sambhavaṃ gahetvā tasmiṃ kalale pakkhipi, tena tassā gabbho saṇṭhāsi, evaṃ tattha kāraṇaṃ paccema tesaṃ nibbattiyā"ti. | – Вот точно так же, почтенный, монахиня могла в ту пору забеременеть, был «ил»396, месячное кровотечение уже прекратилось, ткани были подготовлены. Захваченное ею семя попало в этот «ил», и она забеременела. На этом основании мы можем допустить, что они появились на свет действительно так. | |||
| "Evametaṃ, mahārāja, tathā sampaṭicchāmi, yonippavesena gabbho sambhavatīti. | – Это так, государь, я с этим согласен. Зародыш возникает от попадания семени в чрево. | |||
| Sampaṭicchasi pana, tvaṃ mahārāja, therassa kumārakassapassa gabbhāvakkamana"nti? | Значит, ты соглашаешься, что Кашьяпа-царевич появился на свет именно так? | |||
| "Āma bhante"ti. | – Да, почтенный. | |||
| "Sādhu, mahārāja, paccāgatosi mama visayaṃ, ekavidhenapi gabbhāvakkantiṃ kathayanto mamānubalaṃ bhavissasi, atha yā pana tā dve migadhenuyo passāvaṃ pivitvā gabbhaṃ paṭilabhiṃsu, tāsaṃ tvaṃ saddahasi gabbhassāvakkamana"nti? | – Отлично, государь, часть дела уже сделана. Если ты признаешь еще одну разновидность зачатия, то и вовсе со мной согласишься. А как теперь быть с теми двумя оленихами, которые затяжелели, выпив мочи? Веришь ты, что такое зачатие возможно? | |||
| "Āma, bhante, yaṃ kiñci bhuttaṃ pītaṃ khāyitaṃ lehitaṃ, sabbaṃ taṃ kalalaṃ osarati, ṭhānagataṃ vuḍḍhimāpajjati. | – Да, почтенный. Ведь все, что съедено, выпито, сгрызено, слизнуто, – все это притекает к зародышу, собирается там и накапливается. | |||
| Yathā, bhante nāgasena, yā kāci saritā nāma, sabbā tā mahāsamuddaṃ osaranti, ṭhānagatā vuḍḍhimāpajjanti. | Скажем, почтенный, все водные потоки, сколько их ни есть, все притекают к океану, собираются там и накапливаются. | |||
| Evameva kho, bhante nāgasena, yaṃ kiñci bhuttaṃ pītaṃ khāyitaṃ lehitaṃ, sabbaṃ taṃ kalalaṃ osarati, ṭhānagataṃ vuḍḍhimāpajjati, tenāhaṃ kāraṇena saddahāmi mukhagatenapi gabbhassa avakkanti hotī"ti. | Вот точно так же, почтенный Нагасена, все, что съедено, выпито, сгрызено, слизнуто,– все это притекает к зародышу, собирается там и накапливается. На этом основании я верю, что зачатие может произойти и от попадания в рот397. | |||
| "Sādhu, mahārāja, gāḷhataraṃ upagatosi mama visayaṃ, mukhapānenapi dvayasannipāto bhavati. | – Отлично, государь, еще большая часть дела сделана. При питье через рот тоже бывает соединение двух398. | |||
| Saṃkiccassa ca, mahārāja, kumārassa isisiṅgassa ca tāpasassa therassa ca kumārakassapassa gabbhāvakkamanaṃ sampaṭicchasī"ti? | Ты, значит, согласен, что юный Санкритья, подвижник Ришьяшринга и тхера Кашьяпа-царевич появился на свет именно так? | |||
| "Āma, bhante, sannipāto osaratī"ti. | – Да, почтенный, но здесь было соединение. | |||
| "Sāmopi, mahārāja, kumāro maṇḍabyopi māṇavako tīsu sannipātesu antogadhā, ekarasā yeva purimena, tattha kāraṇaṃ vakkhāmi. | – А юный Шьяма и юный брахман Мандавья тоже были зачаты от соединения всех трех условий, так же как в этих случаях. Я расскажу, как это было. | |||
| Dukūlo ca, mahārāja, tāpaso pārikā ca tāpasī ubhopi te araññavāsā ahesuṃ pavivekādhimuttā uttamatthagavesakā, tapatejena yāva brahmalokaṃ santāpesuṃ. | Подвижник Дукула с подвижницей Парикой жили пустынниками, преданными уединению, взыскуя высшую цель, и пылом своего подвижничества опаляли весь свет вплоть до миров Брахмы. | |||
| Tesaṃ tadā sakko devānamindo sāyaṃ pātaṃ upaṭṭhānaṃ āgacchati. | Сам Шакра тогда, глава богов, по утрам и вечерам им прислуживал. | |||
| So tesaṃ garukatamettatāya upadhārento addasa anāgatamaddhāne dvinnampi tesaṃ cakkhūnaṃ antaradhānaṃ, disvā te evamāha 'ekaṃ me, bhonto, vacanaṃ karotha, sādhu ekaṃ puttaṃ janeyyātha, so tumhākaṃ upaṭṭhāko bhavissati ālambano cā'ti. | Он примечал глубоко сердечное их расположение друг к другу; а в будущем, провидел он, им обоим суждено было ослепнуть. Предвидя это, он молвил им: «Право же, сделайте один раз по-моему, почтенные! Согласитесь родить себе сына; был бы он вам опорю и поддержкой». | |||
| 'Alaṃ, kosiya, mā evaṃ bhaṇī'ti. | – «Полно, Каушика399, помолчи»,– | |||
| Te tassa taṃ vacanaṃ na sampaṭicchiṃsu. | не слушали те его совета. | |||
| Anukampako atthakāmo sakko devānamindo dutiyampi - pe - tatiyampi te evamāha 'ekaṃ me, bhonto, vacanaṃ karotha, sādhu ekaṃ puttaṃ janeyyātha, so tumhākaṃ upaṭṭhāko bhavissati ālambano cā'ti. | Сострадая им и желая им добра, Шакра промолвил им во второй раз и в третий: «Право же, сделайте один раз по-моему, почтенные! Согласитесь родить себе сына; был бы он вам опорой и поддержкой». | |||
| Tatiyampi te āhaṃsu 'alaṃ, kosiya, mā tvaṃ kho amhe anatthe niyojehi, kadāyaṃ kāyo na bhijjissati, bhijjatu ayaṃ kāyo bhedanadhammo, bhijjantiyāpi dharaṇiyā patantepi selasikhare phalantepi ākāse patantepi candimasūriye neva mayaṃ lokadhammehi missayissāma, mā tvaṃ amhākaṃ sammukhabhāvaṃ upagaccha, upagatassa te eso vissāso, anatthacaro tvaṃ maññe'ti. | На третий раз они сказали: «Полно тебе, Каушика, подстрекать нас к беспутству. Пусть помирает наше тело, когда ему помирается,– все едино ему помирать! Да пусть земля расколется, горы рассыплются, небо лопнет, луна и солнце на землю свалятся, – не желаем мы мирским - обычаем совокупляться. А тебя мы у нас чтобы не видели – беспутство, видно, у тебя на уме». | |||
| Tato sakko devānamindo tesaṃ manaṃ alabhamāno garukato pañjaliko puna yāci 'yadi me vacanaṃ na ussahatha kātuṃ, yadā tāpasī utunī hoti pupphavatī, tadā tvaṃ, bhante, dakkhiṇena hatthaṅguṭṭhena nābhiṃ parāmaseyyāsi, tena sā gabbhaṃ lacchati, sannipāto yevesa gabbhāvakkantiyā'ti. | Не добившись их согласия, помрачнел тут Шакра, глава богов, и вновь, просительно руки сложив, сказал: «Если нельзя вам сделать по-моему, то ты, почтенный, потри, пожалуй, большим пальцем правой руки подвижнице пуп в ту пору, когда она может забеременеть; от этого она понесет. Такого соединения для зачатия достаточно». | |||
| 'Sakkomahaṃ, kosiya, taṃ vacanaṃ kātuṃ, na tāvatakena amhākaṃ tapo bhijjati, hotū'ti sampaṭicchiṃsu. | – «Вот это, Каушика, я могу выполнить, от такой малости нашего подвижничества не убудет. Так и быть»,– согласились они. | |||
| Tāya ca pana velāya devabhavane atthi devaputto ussannakusalamūlo khīṇāyuko āyukkhayappatto yadicchakaṃ samattho okkamituṃ api cakkavattikulepi. | А как раз тогда в обители богов некий небожитель, мощный своими благими корнями, доживал свой век. Дожив свой век на небесах, он мог где угодно родиться, вплоть до семьи миродержца. | |||
| Atha sakko devānamindo taṃ devaputtaṃ upasaṅkamitvā evamāha 'ehi kho, mārisa, supabhāto te divaso, atthasiddhi upagatā, yamahaṃ te upaṭṭhānamāgamiṃ, ramaṇīye te okāse vāso bhavissati, patirūpe kule paṭisandhi bhavissati, sundarehi mātāpitūhi vaḍḍhetabbo, ehi me vacanaṃ karohī'ti yāci. | И Шакра, глава богов, пришел тогда к тому небожителю и молвил: «Истинно, друг, светел день для тебя, принес я тебе исполнение чаяний. В благодатном краю обретешь ты жизнь, в подобающей тебе семье родишься. Прекрасные мать и отец будут тебе воспитатели, сделай только по-моему». | |||
| Dutiyampi - pe - tatiyampi yāci sirasi pañjalikato. | И дважды и трижды он, воздев просительно руки, просил. | |||
| Tato so devaputto evamāha 'katamaṃ taṃ, mārisa, kulaṃ, yaṃ tvaṃ abhikkhaṇaṃ kittayasi punappuna'nti. | Тогда молвил ему тот небожитель: «И какую же, друг, ты семью мне сейчас восхваляешь да превозносишь?» | |||
| 'Dukūlo ca tāpaso pārikā ca tāpasī'ti. | – «Подвижника Дукулу и подвижницу Парику». | |||
| So tassa vacanaṃ sutvā tuṭṭho sampaṭicchi 'sādhu, mārisa, yo tava chando, so hotu, ākaṅkhamāno ahaṃ, mārisa, patthite kule uppajjeyyaṃ, kimhi kule uppajjāmi aṇḍaje vā jalābuje vā saṃsedaje vā opapātike vā'ti? | Услышав такой ответ, тот радостно согласился: «Отлично, друг, пусть будет, как ты желаешь. Ведь я могу родиться где захочу. Вот я и думал, как мне родиться: из яйца ли, из утробы, из влаги, самородно ли». | |||
| 'Jalābujāya, mārisa, yoniyā uppajjāhī'ti. | – «Рождайся из утробы, друг». | |||
| Atha sakko devānamindo uppattidivasaṃ vigaṇetvā dukūlassa tāpasassa ārocesi 'asukasmiṃ nāma divase tāpasī utunī bhavissati pupphavatī, tadā tvaṃ, bhante, dakkhiṇena hatthaṅguṭṭhena nābhiṃ parāmaseyyāsī'ti. | И Шакра, глава богов, исчислил день, благоприятный для зачатия, и предупредил подвижника Дукулу: «В такой-то день подвижница будет способна забеременеть. Тогда ты, почтенный, потри, пожалуй, ей пуп большим пальцем правой руки». | |||
| Tasmiṃ, mahārāja, divase tāpasī ca utunī pupphavatī ahosi, devaputto ca tatthūpago paccupaṭṭhito ahosi, tāpaso ca dakkhiṇena hatthaṅguṭṭhena tāpasiyā nābhiṃ parāmasi, iti te tayo sannipātā ahesuṃ, nābhiparāmasanena tāpasiyā rāgo udapādi, so panassā rāgo nābhiparāmasanaṃ paṭicca mā tvaṃ sannipātaṃ ajjhācārameva maññi, ūhasanampi [hasanampi (ka.)] sannipāto, ullapanampi sannipāto, upanijjhāyanampi sannipāto, pubbabhāgabhāvato rāgassa uppādāya āmasanena sannipāto jāyati, sannipātā okkamanaṃ hotīti. | В тот день, государь, и подвижница могла забеременеть, и небожитель явился туда и присутствовал при сем, и подвижник потер подвижнице пуп большим пальцем правой руки. Так соединились все три условия. Прикосновение к пупу пробудило страсть подвижницы, однако эта страсть была именно из-за прикосновения к пупу, не думай, государь, что соединение непременно срамное. И игривость – соединение, и улещивание – соединение, и распадение помыслов – соединение. Соединение происходит от касания, которое должно вызвать страсть400, а от соединения получается зачатие, | |||
| "Anajjhācārepi, mahārāja, parāmasanena gabbhāvakkanti hoti. | так что, государь, зачатие бывает и от несрамного соединения. | |||
| Yathā, mahārāja, aggi jalamāno aparāmasanopi upagatassa sītaṃ byapahanti, evameva kho, mahārāja, anajjhācārepi parāmasanena gabbhāvakkanti hoti. | Скажем, государь, костер согревает и того, кто стоит близко, но не касается пламени, вот точно так же, государь, зачатие бывает и от несрамного соединения. | |||
| "Catunnaṃ, mahārāja, vasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti kammavasena yonivasena kulavasena āyācanavasena, api ca sabbepete sattā kammasambhavā kammasamuṭṭhānā. | Четыре вещи, государь, обусловливают зачатие: деяние, лоно, племя, просьба. Впрочем, все живые порождены деянием, возникают через деяние. | |||
| "Kathaṃ, mahārāja, kammavasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti? | Вот так, государь, зачатие обусловливается деянием: | |||
| Ussannakusalamūlā, mahārāja, sattā yadicchakaṃ uppajjanti khattiyamahāsālakule vā brāhmaṇamahāsālakule vā gahapatimahāsālakule vā devesu vā aṇḍajāya vā yoniyā jalābujāya vā yoniyā saṃsedajāya vā yoniyā opapātikāya vā yoniyā. | те, у кого мощные благие корни, государь, рождаются где им угодно – в богатом кшатрийском роду, или в богатом брахманском роду, или в богатом вайшийском роду, богом ли, из яйца ли, из утробы ли, из влаги или самородно401. | |||
| Yathā, mahārāja, puriso aḍḍho mahaddhano mahābhogo pahūtajātarūparajato pahūtavittūpakaraṇo pahūtadhanadhañño pahūtañātipakkho dāsiṃ vā dāsaṃ vā khettaṃ vā vatthuṃ vā gāmaṃ vā nigamaṃ vā janapadaṃ vā yaṃ kiñci manasā abhipatthitaṃ, yadicchakaṃ dviguṇatiguṇampi dhanaṃ datvā kiṇāti, evameva kho, mahārāja, ussannakusalamūlā sattā yadicchakaṃ uppajjanti khattiyamahāsālakule vā brāhmaṇamahāsālakule vā gahapatimahāsālakule vā devesu vā aṇḍajāya vā yoniyā jalābujāya vā yoniyā saṃsedajaya vā yoniyā opapātikāya vā yoniyā. | Представь себе, государь, зажиточного, состоятельного, богатого человека, у кого много серебра и золота, много богатства и имения, много зерна и денег, много родни и друзей – что бы ему ни приглянулось, он то и купит, пусть вдвое, втрое переплатив: раба ли, рабыню, поле, угодье ли, деревню, торжок или целый край. Вот точно так же, государь, те, у кого мощные благие корни, рождаются где им угодно: в богатом кшатрийском роду, или в богатом брахманском роду, или в богатом вайшийском роду, богом ли, из яйца ли, из утробы ли, из влаги или самородно. | |||
| Evaṃ kammavasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti. | Так зачатие обусловливается деянием. | |||
| "Kathaṃ yonivasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti? | Вот как лоном обусловливается зачатие: | |||
| Kukkuṭānaṃ, mahārāja, vātena gabbhāvakkanti hoti. | у кур зачатие бывает от ветра, государь, | |||
| Balākānaṃ meghasaddena gabbhāvakkanti hoti. | у белых цапель зачатие бывает от звука грома; | |||
| Sabbepi devā agabbhaseyyakā sattā yeva, tesaṃ nānāvaṇṇena gabbhāvakkanti hoti. | у богов же детей никто не носит, у них зачатие на разный лад бывает. | |||
| Yathā, mahārāja, manussā nānāvaṇṇena mahiyā caranti, keci purato paṭicchādenti, keci pacchato paṭicchādenti, keci naggā honti, keci bhaṇḍū honti setapaṭadharā, keci moḷibaddhā honti, keci bhaṇḍū kāsāvavasanā honti, keci kāsāvavasanā moḷibaddhā honti, keci jaṭino vākacīradharā [vākacīrā (ka.)] honti, keci cammavasanā honti, keci rasmiyo nivāsenti, sabbepete manussā nānāvaṇṇena mahiyā caranti, evameva kho, mahārāja, sattā yeva te sabbe, tesaṃ nānāvaṇṇena gabbhāvakkanti hoti. | Скажем, государь, люди ходят по земле каждый на свой лад: кто спереди прикрывается, кто сзади прикрывается, кто ходит нагишом, кто бреет голову и одевается в белое, кто отпускает чуб, кто бреет голову и одевается в желтое, кто одевается в желтое и отпускает чуб, кто косматым ходит и носит лубяницу, кто в шкуры одевается, кто в лучи света облачается – все люди ходят по земле на свой лад. Вот точно так же, государь, у разных живых существ зачатие на свой лад. | |||
| Evaṃ yonivasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti. | Так зачатие обусловливается лоном. | |||
| "Kathaṃ kulavasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti? | Вот как племенем обусловливается зачатие: | |||
| Kulaṃ nāma, mahārāja, cattāri kulāni aṇḍajaṃ jalābujaṃ saṃsedajaṃ opapātikaṃ. | племен, государь, всего четыре – яйцеродное, живородящее, влагородящее и самородное. | |||
| Yadi tattha gandhabbo yato kutoci āgantvā aṇḍaje kule uppajjati, so tattha aṇḍajo hoti - pe - jalābuje kule - pe - saṃsedaje kule - pe - opapātike kule uppajjati, so tattha opapātiko hoti. | Если гандхарва попадает в яйцеродное племя, откуда бы он ни явился, он родится из яйца. Так же и с живородящим, влагородящим, самородным племенами: | |||
| Tesu tesu kulesu tādisā yeva sattā sambhavanti. | живые, рождающиеся в каждом из племен, подобны этому племени. | |||
| Yathā, mahārāja, himavati nerupabbataṃ ye keci migapakkhino upenti, sabbe te sakavaṇṇaṃ vijahitvā suvaṇṇavaṇṇā honti, evameva kho, mahārāja, yo koci gandhabbo yato kutoci āgantvā aṇḍajaṃ yoniṃ upagantvā sabhāvavaṇṇaṃ vijahitvā aṇḍajo hoti - pe - jalābujaṃ - pe - saṃsedajaṃ - pe - opapātikaṃ yoniṃ upagantvā sabhāvavaṇṇaṃ vijahitvā opapātiko hoti, evaṃ kulavasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti. | Скажем, государь, все звери и птицы, попадая на гору Меру в Гималаях, утрачивают свою природную окраску и приобретают золотую. Вот точно так же, государь, если гандхарва попадает в яйцеродное племя, то, откуда бы он ни явился, он утрачивает свое прежнее естество и рождается из яйца. Так же и с живородящим, влагородящим, самородным племенами: попав в любое из них, гандхарва утрачивает свое прежнее естество и рождается подобно этому племени. Так зачатие обусловливается племенем. | |||
| "Kathaṃ āyācanavasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti? | Вот как просьбой обусловливается зачатие: | |||
| Idha, mahārāja, kulaṃ hoti aputtakaṃ bahusāpateyyaṃ saddhaṃ pasannaṃ sīlavantaṃ kalyāṇadhammaṃ tapanissitaṃ, devaputto ca ussannakusalamūlo cavanadhammo hoti. | представь, государь, что есть богатая, верующая, благочестивая, добродетельная, нравственная, преданная тапасу семья, но она бездетна и есть небожитель с мощными благими корнями, доживающий свой век на небесах. | |||
| Atha sakko devānamindo tassa kulassa anukampāya taṃ devaputtaṃ āyācati 'paṇidhehi, mārisa, asukassa kulassa mahesiyā kucchi'nti. | И вот, сострадая этой семье, глава богов Шакра просит этого небожителя: «Воплотись, друг, во чрево госпожи такой-то в такой-то семье», | |||
| So tassa āyācanahetu taṃ kulaṃ paṇidheti. | и тот по его просьбе воплощается в этой семье. | |||
| Yathā, mahārāja, manussā puññakāmā samaṇaṃ manobhāvanīyaṃ āyācitvā gehaṃ upanenti, ayaṃ upagantvā sabbassa kulassa sukhāvaho bhavissatīti. | Скажем, государь, люди, стремящиеся накопить достоинств, просят монаха зайти к ним в дом, предлагая ему что-то радующее сердце; они знают, что он принесет счастье всей семье. | |||
| Evameva kho, mahārāja, sakko devānamindo taṃ devaputtaṃ āyācitvā taṃ kulaṃ upaneti. | Вот точно так же, государь, глава богов Шакра просит такого небожителя и приводит его в подобную семью. | |||
| Evaṃ āyācanavasena sattānaṃ gabbhāvakkanti hoti. | Так зачатие обусловливается просьбой. | |||
| "Sāmo, mahārāja, kumāro sakkena devānamindena āyācito pārikāya tāpasiyā kucchiṃ okkanto. | И юный Шьяма, государь, сошел во чрево подвижницы Парики по просьбе главы богов Шакры. | |||
| Sāmo, mahārāja, kumāro katapuñño, mātāpitaro sīlavanto kalyāṇadhammā, āyācako sakko, tiṇṇaṃ cetopaṇidhiyā sāmo kumāro nibbatto. | Юный Шьяма сам обладал достоинствами, государь; родители его были добродетельны и нравственны, просивший был могуществен – юный Шьяма родился упованиями их троих. | |||
| Idha, mahārāja, nayakusalo puriso sukaṭṭhe anūpakhette bījaṃ ropeyya, api nu tassa bījassa antarāyaṃ vivajjentassa vuḍḍhiyā koci antarāyo bhaveyyā"ti ? | Представь, государь, что опытный человек высадил рассаду в хорошо вспаханную болотистую почву. Скажи, разве помешает что-нибудь росту этой рассады, если все мешающее убрано заранее? | |||
| "Na hi, bhante, nirupaghātaṃ bījaṃ khippaṃ saṃviruheyyā"ti. | – Нет, почтенный. Если ее не испортить, то рассада будет быстро расти, почтенный. | |||
| "Evameva kho, mahārāja, sāmo kumāro mutto uppannantarāyehi tiṇṇaṃ cetopaṇidhiyā nibbatto. | – Вот точно так же, государь, юный Шьяма родился упованиями тех троих, и ничто этому не мешало. | |||
| "Api nu kho, mahārāja, sutapubbaṃ tayā isīnaṃ manopadosena iddho phīto mahājanapado sajano samucchinno"ti? | Скажи, государь, случалось ли тебе слышать, чтобы обширный, богатый, благоденствующий край сгинул вместе с жителями из-за гнева провидца? | |||
| "Āma, bhante, suyyati. | – Да, почтенный. | |||
| Mahiyā daṇḍakāraññaṃ [daṇḍakīraññaṃ (ma. ni. 2.65)] majjhāraññaṃ kāliṅgāraññaṃ mātaṅgāraññaṃ, sabbaṃ taṃ araññaṃ araññabhūtaṃ, sabbepete janapadā isīnaṃ manopadosena khayaṃ gatā"ti. | Известно в мире, что пуща Дандака, пуща Медхья, пуща Калинга, пуща Матанга – все эти леса не всегда ими были; все эти края из-за гнева провидцев запустели402. | |||
| "Yadi, mahārāja, tesaṃ manopadosena susamiddhā janapadā ucchijjanti, api nu kho tesaṃ manopasādena kiñci nibbatteyyā"ti? | – А если от их гнева богатейшие края сгинули, государь, то милость их разве ничего сделать не может? | |||
| "Āma bhante"ti. | – Может, почтенный. | |||
| "Tena hi, mahārāja, sāmo kumāro tiṇṇaṃ balavantānaṃ cetopasādena nibbatto isinimmito devanimmito puññanimmitoti. | – Стало быть, государь, юный Шьяма родился милостью трех могущественных сил: провидческой, божественной и достоинств, | |||
| Evametaṃ, mahārāja, dhārehi. | так это и запомни, государь. | |||
| "Tayome, mahārāja, devaputtā sakkena devānamindena āyācitā kulaṃ uppannā. | Три раза, государь, так было, что по просьбе главы богов Шакры боги нисходили в земную семью сыновьями. | |||
| Katame tayo? | Эти трое – | |||
| Sāmo kumāro mahāpanādo kusarājā, tayopete bodhisattā"ti. | это юный Шьяма, великий Панада и царь Куша403, все трое – бодхисаттвы. | |||
| "Suniddiṭṭhā, bhante nāgasena, gabbhāvakkanti, sukathitaṃ kāraṇaṃ, andhakāro āloko kato, jaṭā vijaṭitā, nicchuddhā paravādā, evametaṃ tathā sampaṭicchāmī"ti. | Поистине прояснено зачатие, почтенный Нагасена, названо основание, осветились потемки, расчесан колтун, сокрушены наветы. Да, это так, я с этим согласен. | |||
| Gabbhāvakkantipañho chaṭṭho. | ||||
|
7. Saddhammantaradhānapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 7."Bhante nāgasena, bhāsitampetaṃ bhagavatā 'pañceva dāni, ānanda, vassasatāni [vassasahassāni (sī.) passa a. ni. 8.51] saddhammo ṭhassatī'ti. | “Revered Nāgasena, it has been said by the Blessed One: ‘Ānanda, the true Dhamma will last now for only five hundred years.’75 | Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: «Теперь же, Ананда, пятьсот лет сохранится истое Учение»404. | ||
| Puna ca parinibbānasamaye subhaddena paribbājakena pañhaṃ puṭṭhena bhagavatā bhaṇitaṃ 'ime ca, subhadda [dī. ni. 2.214 passitabbaṃ], bhikkhū sammā vihareyyuṃ, asuñño loko arahantehi assā'ti, asesavacanametaṃ, nissesavacanametaṃ, nippariyāyavacanametaṃ. | But, on the other hand, the Blessed One declared just before he passed away, in response to a question put by the recluse Subhadda: ‘If these monks were to live rightly, the world might not be empty of arahats.’76 | Незадолго же до окончательного покоя Блаженный, отвечая бродячему подвижнику Субхадре, сказал: «Но эти монахи, Субхадра, жить смогут правильно, и святыми мир не оскудеет»405. Это окончательное слово, непреложное слово, недвусмысленное слово. | ||
| Yadi, bhante nāgasena, tathāgatena bhaṇitaṃ 'pañceva dāni, ānanda, vassasatāni saddhammo ṭhassatī'ti, tena hi 'asuñño loko arahantehi assā'ti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā. | If the first of these statements is correct, the second is misleading; | Если, почтенный Нагасена, Татхагата сказал: «Теперь же, Ананда, пятьсот лет сохранится истое Учение», то ложно утверждать, что «святыми мир не оскудеет». | ||
| Yadi tathāgatena bhaṇitaṃ 'asuñño loko arahantehi assā'ti, tena hi 'pañceva dāni, ānanda, vassasatāni saddhammo ṭhassatī'ti tampi vacanaṃ micchā. | if the second is right, the first must be false. | Если Татхагата сказал, что «святыми мир не оскудеет», то ложно утверждать, будто «теперь пятьсот лет сохранится истое Учение». | ||
| Ayampi ubhato koṭiko pañho gahanatopi gahanataro balavatopi balavataro gaṇṭhitopi gaṇṭhitaro, so tavānuppatto, tattha te ñāṇabalavipphāraṃ dassehi makaro viya sāgarabbhantaragato"ti. | This too is a double-pronged question, thicker than a thicket, more powerful than a strong man, more knotty than a knot. It is now put to you. Show the power of your knowledge like a sea-monster in the midst of the ocean.” | Вот еще вопрос обоюдоострый, чащобы непролазнее, трудного труднее, узла завязаннее. Тебе он поставлен. Яви же в знании мощь и стремительность, словно кит406 в океанских глубинах. | ||
| "Bhāsitampetaṃ, mahārāja, bhagavatā 'pañceva dāni, ānanda, vassasatāni saddhammo ṭhassatī'ti. | “The Blessed One, sire, did make both statements you have quoted. | – Есть, государь, изречение Блаженного: «Теперь же, Ананда, пятьсот лет сохранится истое Учение». | ||
| Parinibbānasamaye ca subhaddassa paribbājakassa bhaṇitaṃ 'ime ca, subhadda, bhikkhū sammā vihareyyuṃ, asuñño loko arahantehi assā'ti. | Незадолго же до окончательного покоя Блаженный сказал бродячему подвижнику Субхадре: «Но эти монахи, Субхадра, жить смогут правильно, и святыми мир не оскудеет». | |||
| Tañca pana, mahārāja, bhagavato vacanaṃ nānatthañceva hoti nānābyañjanañca, ayaṃ sāsanaparicchedo, ayaṃ paṭipatti paridīpanāti dūraṃ vivajjitā te ubho aññamaññaṃ. | But they are different one from the other, both in the spirit and in the letter. The one deals with the duration of the Dispensation,77 the other illustrates the practice of the religious life—two things widely distinct, | Речи Блаженного, государь, могут разниться и по своему смыслу, и по выражению. Из этих двух одно есть суждение о конце Учения, другое же определяет следование Учению, так что им одному до другого далеко. | ||
| Yathā, mahārāja, nabhaṃ pathavito dūraṃ vivajjitaṃ, nirayaṃ saggato dūraṃ vivajjitaṃ, kusalaṃ akusalato dūraṃ vivajjitaṃ, sukhaṃ dukkhato dūraṃ vivajjitaṃ. | as far removed one from the other as the zenith is from the surface of the earth, as heaven is from hell, as good is from evil and as pleasure is from pain. | Как от земли до небосвода далеко, государь, как от преисподней до небес далеко, как от благого до неблагого далеко, как от счастья до беды далеко – так и им одному до другого далеко. | ||
| Evameva kho, mahārāja, te ubho aññamaññaṃ dūraṃ vivajjitā. | But though that be so, yet lest your enquiry be in vain, I will expound the matter further in its essential connection. | Впрочем, государь, не впустую же тебе спрашивать: я расскажу тебе, в чем здесь суть. | ||
| "Api ca, mahārāja, mā te pucchā moghā assa [assu (sī. syā.)], rasato te saṃsanditvā kathayissāmi 'pañceva dāni, ānanda, vassasatāni saddhammo ṭhassatī'ti yaṃ bhagavā āha, taṃ khayaṃ paridīpayanto sesakaṃ paricchindi, vassasahassaṃ, ānanda, saddhammo tiṭṭheyya, sace bhikkhuniyo na pabbājeyyuṃ. | “When the Blessed One said that the true Dhamma will last for only five hundred years, then, while illustrating its destruction, he delimited the remainder of its existence, saying: ‘Ānanda, the true Dhamma would last for a thousand years if nuns had not gone forth. | Когда Блаженный говорит: «Теперь же, Ананда, пятьсот лет сохранится истое Учение», то этим он объявляет о потере и определяет, что же осталось: «Не будь монахинь, Ананда, тысячу бы лет истое Учение сохранилось. | ||
| Pañceva dāni, ānanda, vassasatāni saddhammo ṭhassatīti. | But, Ānanda, the true Dhamma will last now for only five hundred years.’ | Теперь же, Ананда, пятьсот лет сохранится истое Учение». | ||
| Api nu kho, mahārāja, bhagavā evaṃ vadanto saddhammassa antaradhānaṃ vā vadeti abhisamayaṃ vā paṭikkosatī"ti? | Yet, sire, while the Blessed One was speaking thus, did he speak of the disappearance of the true Dhamma or did he pour scorn on the understanding of it? | Говорит ли Блаженный, высказываясь так, об утрате истого Учения, бранит ли он постижение? | ||
| "Na hi bhante"ti. | “No, revered sir.” | – Нет, почтенный. | ||
| "Naṭṭhaṃ, mahārāja, parikittayanto sesakaṃ paridīpayanto paricchindi. | “Declaring and illustrating what was lost he delimited the remainder of its existence. | – Так, государь, здесь он говорит об убыли и определяет, что же осталось. | ||
| Yathā, mahārāja, puriso naṭṭhāyiko sabbasesakaṃ gahetvā janassa paridīpeyya 'ettakaṃ me bhaṇḍaṃ naṭṭhaṃ, idaṃ sesaka'nti. | Suppose, sire, a man whose property had been diminished might announce publicly, making sure of what remained: | Скажем, государь, обеднел некий человек. Вот он собирает все оставшееся у него добро и объявляет: «Столько-то, мол, добра убыло, а это вот осталось». | ||
| Evameva kho, mahārāja, bhagavā naṭṭhaṃ paridīpayanto sesakaṃ devamanussānaṃ kathesi 'pañceva dāni, ānanda, vassasatāni saddhammo ṭhassatī'ti. | ‘So much property have I lost, so much is still left,’ even so, sire, the Blessed One, illustrating what was lost, spoke to devas and mankind of what remained, saying: ‘Ānanda, the true Dhamma will last now for only five hundred years.’ | Вот точно так же, государь, Блаженный говорил об убыли и объявил богам и людям, что же осталось: «Теперь же, Ананда, пятьсот лет сохранится истое Учение». | ||
| Yaṃ pana, mahārāja, bhagavatā bhaṇitaṃ 'pañceva dāni, ānanda, vassasatāni saddhammo ṭhassatī'ti, sāsanaparicchedo eso. | This refers to a time-limit for the Teaching. | Стало быть, когда Блаженный сказал: «Теперь же, Ананда, пятьсот лет сохранится истое Учение», то это – суждение о конце Учения. | ||
| "Yaṃ pana parinibbānasamaye subhaddassa paribbājakassa samaṇe parikittayanto āha 'ime ca, subhadda, bhikkhū sammā vihareyyuṃ, asuñño loko arahantehi assā'ti, paṭipattiparidīpanā esā, tvaṃ pana taṃ paricchedañca paridīpanañca ekarasaṃ karosi. | On the other hand, when he told Subhadda: ‘If these monks, Subhadda, were to live rightly the world might not be empty of arahats,’ the Blessed One was giving an illustration of the practice of the Teaching. You have confounded the limitation of the Teaching with the practice of the Teaching. | Когда же он незадолго до окончательного покоя хвалил бродячему подвижнику Субхадре шраманов, говоря: «Но эти монахи, Субхадра, жить смогут правильно, и святыми мир не оскудеет», то это определяло следование Учению. А у тебя и суждение о конце, и это определение на один лад. | ||
| Yadi pana te chando, ekarasaṃ katvā kathayissāmi, sādhukaṃ suṇohi manasikarohi avikkhittamānaso [avicalamānaso (sī.) avimānaso (pī. ka.)]. | If you wish I will tell you about the real connection between the two. Listen carefully, pay attention with a trustful mind. | Ну, раз уж ты склонен смешивать их, я тебе поясню. Хорошенько слушай, внимай и не отвлекайся. | ||
| "Idha, mahārāja, taḷāko bhaveyya navasalilasampuṇṇo sammukhamuttariyamāno paricchinno parivaṭumakato, apariyādiṇṇe yeva tasmiṃ taḷāke udakūpari mahāmegho aparāparaṃ anuppabandho abhivasseyya, api nu kho, mahārāja, tasmiṃ taḷāke udakaṃ parikkhayaṃ pariyādānaṃ gaccheyyā"ti? | “Suppose, sire, there is a reservoir full of fresh clean water, overflowing at the brim, bounded by an embankment. If the water in that reservoir had not dried up and a great cloud above should pour down heavy and continuous rain, would the water in that reservoir be exhausted and dried up?" | Представь: вот озерцо, государь, свежею влагою вровень с берегами полнится, насыпью кругом обведено. Не черпают из озерца воду, и вновь и вновь изливаются на него дождем тучи, прибавляя в нем воды. Скажи, государь, оскудеет ли влагою озерцо, пересохнет ли? | ||
| "Na hi bhante"ti. | “No, revered sir.” | – Нет, почтенный. | ||
| "Kena kāraṇena mahārājā"ti? | “For what reason, sire?" | – Отчего же? | ||
| "Meghassa, bhante, anuppabandhatāyā"ti. | “Revered sir, because of the continuous downpour of rain from that cloud.” | – Оно дождевою водой пополняется, почтенный. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, jinasāsanavarasaddhammataḷāko ācārasīlaguṇavattapaṭipattivimalanavasalilasampuṇṇo uttariyamāno bhavaggamabhibhavitvā ṭhito. | “Even so, sire, the reservoir of the excellent true Dhamma in the Conqueror’s Teaching is full of the fresh and stainless waters of good behaviour, morality, special qualities, right custom and practice and, overflowing, it endures having surpassed the acme of becoming.78 | – А озерцо это, государь, вот каково: истое Учение – дхарма Победителя изысканная; свежей, прозрачной влагой нравственности, добродетели, достоинств, совершенства в следовании вровень с берегами полнится, самое макушку бытия407 превосходит. | ||
| Yadi tattha buddhaputtā ācārasīlaguṇavattapaṭipattimeghavassaṃ aparāparaṃ anuppabandhāpeyyuṃ abhivassāpeyyuṃ. | If the sons of the Buddha were to make the rain of the cloud of good behaviour, morality, special qualities, and right custom and practice pour down heavily and continuously, | И если вновь и вновь сыны Просветленного нравственности, добродетели, достоинств, совершенства в следовании будут дождь на него изливать и тому озерцу не дадут пересохнуть | ||
| Evamidaṃ jinasāsanavarasaddhammataḷāko ciraṃ dīghamaddhānaṃ tiṭṭheyya, arahantehi loko asuñño bhaveyya, imamatthaṃ bhagavatā sandhāya bhāsitaṃ 'ime ca, subhadda, bhikkhū sammā vihareyyuṃ, asuñño loko arahantehi assā'ti. | so would this reservoir of the excellent true Dhamma in the Conqueror’s Teaching last for a very long time and the world would not be empty of arahats. This was the meaning of the Blessed One’s words when he said: ‘And if these monks, Subhadda, were to live rightly the world might not be empty of arahats.’ | – Учению Победителя изысканному не дадут оскудеть, то надолго тогда, не на малое время, сохранится истое Учение и святыми мир не оскудеет. Вот какой смысл имеется в виду в изречении Блаженного: «Но эти монахи, Субхадра, жить смогут правильно, и святыми мир не оскудеет». | ||
| "Idha pana, mahārāja, mahati mahāaggikkhandhe jalamāne aparāparaṃ sukkhatiṇakaṭṭhagomayāni upasaṃhareyyuṃ, api nu kho so, mahārāja, aggikkhandho nibbāyeyyā"ti ? | If, sire, people were to continually supply a mighty mass of fire with dry cow-dung, dry sticks and dry grass would that mass of fire go out?" | Иначе, государь: представь, вот полыхает громадный костер и то и дело подбрасывают в него сена, кизяка, хвороста. Скажи, государь, потухнет костер? | ||
| "Na hi, bhante, bhiyyo bhiyyo so aggikkhandho jaleyya, bhiyyo bhiyyo pabhāseyyā"ti. | “No, revered sir, more and more would that mass of fire burn, more and more would it blaze forth.” | – Нет, почтенный, жарче запылает этот костер, ярче засияет. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, dasasahassiyā [dasasahassimhi (bahūsu)] lokadhātuyā jinasāsanavarampi ācārasīlaguṇavattapaṭipattiyā jalati pabhāsati. | “Even so, sire, the excellent Teaching of the Conqueror blazes forth in the ten-thousand world system, through good behaviour, morality, special qualities, right custom and practice. | – Вот точно так же, государь, пылает, сияет изысканное учение Победителя нравственностью, добродетелью, достоинствами, совершенством в следовании. | ||
| Yadi pana, mahārāja, taduttariṃ buddhaputtā pañcahi padhāniyaṅgehi samannāgatā satatamappamattā padaheyyuṃ, tīsu sikkhāsu chandajātā sikkheyyuṃ, cārittañca sīlaṃ samattaṃ paripūreyyuṃ, evamidaṃ jinasāsanavaraṃ bhiyyo bhiyyo ciraṃ dīghamaddhānaṃ tiṭṭheyya, asuñño loko arahantehi assāti imamatthaṃ bhagavatā sandhāya bhāsitaṃ 'ime ca, subhadda, bhikkhū sammā vihareyyuṃ, asuñño loko arahantehi assā'ti. | If the sons of the Buddha, endowed with the five factors of striving79 and constantly diligent, should strive still more, and if, with desire aroused, they should train themselves in the three trainings80 and should fulfil completely the moral precepts both in acting and avoiding, so would the excellent Teaching of the Conqueror last to a still higher degree for a very long time and the world might not be empty of arahats. This was the meaning of the Blessed One’s words when he said: ‘And if the monks, Subhadda, were to live rightly the world might not be empty of arahats.’ | И если будут сыны Просветленного обладать пятеркой свойств, что должно обрести408, если всегда небеспечливо упражняться будут, трем предметам409 с охотою будут учиться, всею нравственностью исполнятся – предписаниями и запрещениями410, то непременно надолго тогда, не на малое время, сохранится истое Учение и святыми, мир не оскудеет. Вот какой смысл имеется в виду в изречении Блаженного: «Но эти монахи, Субхадра, жить смогут правильно, и святыми мир не оскудеет». | ||
| "Idha pana, mahārāja, siniddhasamasumajjitasappabhāsavimalādāsaṃ [sappabhaṃ suvimalādāsaṃ (sī.)] saṇhasukhumagerukacuṇṇena aparāparaṃ majjeyyuṃ, api nu kho, mahārāja, tasmiṃ ādāse malakaddamarajojallaṃ jāyeyyā"ti? | If, sire, people were to continually polish with fine soft red powder a stainless mirror that was already bright and shining, well polished, smooth and glossy, would dirt and dust and mud arise on its surface? | Иначе, государь: представь, вот зеркало гладкое, без пятен, ровное, отчищенное, прозрачное протирают то и дело тонко измельченным красным мелом. Скажи, государь, могут ли появиться на зеркале пятна, муть, потеки, грязь? | ||
| "Na hi, bhante, aññadatthu vimalataraṃ yeva bhaveyyā"ti. | “No, revered sir. On the contrary, it would become even more stainless than before.” | – Нет, почтенный, напротив, оно только чище станет. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, jinasāsanavaraṃ pakatinimmalaṃ byapagatakilesamalarajojallaṃ, yadi taṃ buddhaputtā ācārasīlaguṇavattapaṭipattisallekhadhutaguṇena jinasāsanavaraṃ sallakkheyyuṃ [sallikkheyyuṃ (sī. pī.)], evamidaṃ jinasāsanavaraṃ ciraṃ dīghamaddhānaṃ tiṭṭheyya, asuñño ca loko arahantehi assāti imamatthaṃ bhagavatā sandhāya bhāsitaṃ 'ime ca, subhadda, bhikkhū sammā vihareyyuṃ, asuñño loko arahantehi assā'ti. | “Even so, sire, stainless by nature is the excellent Teaching of the Conqueror. Dispelled are the dust and the dirt and the stain of the defilements. If the sons of the Buddha were to be submissive to the excellent Teaching of the Conqueror by means of good behaviour, morality, special qualities, right custom and practice and the special quality of submissiveness and austerity, so would this excellent Teaching of the Conqueror last a long time and the world would not be empty of arahats. This was the meaning of the Blessed One’s words when he said: ‘And if the monks, Subhadda, were to live rightly the world might not be empty of arahats.’ | – Вот точно так же, государь, лишено загрязнений по своей природе изысканное Учение Победителя, нет на нем пятен, мути, потеков-аффектов. И если будут сыны Просветленного выскабливать изысканное учение Победителя чистым скребком нравственности, добродетели, достоинств, совершенства в следовании ему, то надолго тогда, не на малое время, сохранится изысканное Учение Победителя и святыми мир не оскудеет. Вот какой смысл имеется в виду в изречении Блаженного: «Но эти монахи, Субхадра, жить смогут правильно, и святыми мир не оскудеет». | ||
| Paṭipattimūlakaṃ, mahārāja, satthusāsanaṃ paṭipattikāraṇaṃ paṭipattiyā anantarahitāya tiṭṭhatī"ti. | Grounded on practice, sire, is the Dispensation of the Teacher, in practice is its essence. It will last so long as practice does not disappear.” | Корень учения Учителя, государь,– следование ему, суть его – следование ему, если следование ему не утратится – сохранится оно411. | ||
| "Bhante nāgasena, 'saddhammantaradhāna'nti yaṃ vadesi, katamaṃ taṃ saddhammantaradhāna"nti? | “Revered Nāgasena, when you speak of the disappearance of the true Dhamma, what is this disappearance of the true Dhamma?" | – Почтенный Нагасена, ты упомянул «утрату истого Учения». Что же такое утрата истого Учения? | ||
| "Tīṇimāni, mahārāja, sāsanantaradhānāni. | “There are, sire, these three modes of disappearance of the Teaching. | – Учение может претерпеть три утраты, государь, | ||
| Katamāni tīṇi? | There is | Вот какие: | ||
| Adhigamantaradhānaṃ paṭipattantaradhānaṃ liṅgantaradhānaṃ, adhigame, mahārāja, antarahite suppaṭipannassāpi dhammābhisamayo na hoti, paṭipattiyā antarahitāya sikkhāpadapaññatti antaradhāyati, liṅgaṃyeva tiṭṭhati, liṅge antarahite paveṇupacchedo hoti, imāni kho, mahārāja, tīṇi antaradhānānī"ti. | the disappearance of spiritual realization, the disappearance of its practice, and the disappearance of its outward sign.81 When spiritual realization disappears there is no understanding of the Dhamma even for one who is faring along properly; when practice disappears, the promulgation of the rules of training disappears, only the outward sign remains; when the outward sign disappears, there is a break in the tradition. These, sire, are the three modes of disappearance.” | утрату понимания, утрату следования, утрату внешней принадлежности. Когда утрачено понимание, государь, даже правильно следующий Учению не приходит к его постижению. Когда утрачено следование, то утрачивается и наставление в основах нравственности, остается одна внешняя принадлежность. Когда утрачивается внешняя принадлежность, то прерывается преемство. Вот каковы три утраты412, государь. | ||
| "Suviññāpito, bhante nāgasena, pañho, gambhīro uttānīkato, gaṇṭhi bhinno, naṭṭhā paravādā bhaggā nippabhā katā, tvaṃ gaṇivaravasabhamāsajjāti. | “Revered Nāgasena, the profound question that was properly formulated has been made clear, the knot is severed, destroyed are the tenets of others, shattered and without splendour. You have come to be the foremost among teachers of schools.” | – Отлично объяснен вопрос, почтенный Нагасена! Вышло наружу бывшее в глубинах, разрублен узел, сгинули наветы, разбиты, поблекли рядом с тобой, о лучший из лучших наставников413! | ||
| Saddhammantaradhānapañho sattamo. | ||||
|
8. Akusalacchedanapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 8."Bhante nāgasena, tathāgato sabbaṃ akusalaṃ jhāpetvā sabbaññutaṃ patto, udāhu sāvasese akusale sabbaññutaṃ patto"ti? | King Milinda said: “Revered Nāgasena, when the Tathāgata attained omniscience, did he do so after burning up all that is unwholesome or not?" | Venerable Nāgasena, had the Blessed One, when he became a Buddha, burnt out all evil in himself, or was there still some evil remaining in him?’ | Почтенный Нагасена, все ли дурное сжег в себе Татхагата с достижением всеведения? Или, когда он достиг всеведения, осталось еще в нем дурное? | |
| "Sabbaṃ, mahārāja, akusalaṃ jhāpetvā bhagavā sabbaññutaṃ patto, natthi bhagavato sesekaṃ akusala"nti. | “Sire, the Blessed One attained omniscience after burning up all that is unwholesome. There was no residue of the unwholesome in the Blessed One.” | ‘He had burnt out all evil. There was none left.’ | – Блаженный сжег в себе все дурное с достижением всеведения, государь. Больше дурного у Блаженного не оставалось. | |
| "Kiṃ pana, bhante, dukkhā vedanā tathāgatassa kāye uppannapubbā"ti? | “But, revered sir, didn’t painful feelings arise in the Tathāgata’s body?" | ‘But how, Sir? Did not the Tathāgata get hurt in his body?’ | – Скажи, почтенный, а болел ли Татхагата когда-нибудь? | |
| "Āma, mahārāja, rājagahe bhagavato pādo sakalikāya [sakkhalikāya (syā. ka.)] khato, lohitapakkhandikābādho uppanno, kāye abhisanne jīvakena vireko kārito, vātābādhe uppanne upaṭṭhākena therena uṇhodakaṃ pariyiṭṭha"nti. | “Yes, sire. At Rājagaha his foot was wounded by a stone splint; he was afflicted by dysentery; once his humours were disturbed and the physician Jīvaka prepared a purgative for him; he once had a wind ailment and his attendant, the Elder, looked for hot water.”82 | ‘Yes, O king. At Rājagaha a splinter of rock pierced his foot, and once he suffered from dysentery, and once when the humours of his body were disturbed a purge was administered to him, and once when he was troubled with wind the Elder who waited on him (that is Ānanda) gave him hot water.’ | – Да, государь. В Раджагрихе обломком скалы Блаженному поранило ногу; он однажды болел кровавым поносом; еще как-то раз он был нездоров, и Дживака дал ему слабительного; однажды его ломило, и тхера-служитель парил его в горячей воде414. | |
| "Yadi, bhante nāgasena, tathāgato sabbaṃ akusalaṃ jhāpetvā sabbaññutaṃ patto, tena hi bhagavato pādo sakalikāya khato, lohitapakkhandikā ca ābādho uppannoti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā. | “If, revered Nāgasena, the Tathāgata attained omniscience after burning up all that is unwholesome, then the statement that he was afflicted by these ailments must be false. | ‘Then, Sir, if the Tathāgata, on his becoming a Buddha, has destroyed all evil in himself—this other statement that his foot was pierced by a splinter, that he had dysentery, and so on, must be false. | – Если, почтенный Нагасена, Блаженный сжег в себе все дурное с достижением всеведения, то ложны слова, будто обломком скалы Блаженному поранило ногу или будто он болел кровавым поносом. | |
| Yadi tathāgatassa pādo sakalikāya khato, lohitapakkhandikā ca ābādho uppanno, tena hi tathāgato sabbaṃ akusalaṃ jhāpetvā sabbaññutaṃ pattoti tampi vacanaṃ micchā. | But if he was really afflicted by these ailments, then the statement that he attained omniscience after burning up all that is unwholesome must be false. | But if they are true, then he cannot have been free from evil, for there is no pain without Karma. | Если Блаженному поранило ногу обломком скалы или если он болел кровавым поносом, то ложны слова, будто Блаженный сжег в себе все дурное с достижением всеведения. | |
| Natthi, bhante, vinā kammena vedayitaṃ, sabbaṃ taṃ vedayitaṃ kammamūlakaṃ, taṃ kammeneva vedayati, ayampi ubhato koṭiko pañho tavānuppatto, so tayā nibbāhitabbo"ti [nibbāyitabboti (ka.)]. | For there is no feeling without kamma. All that is felt is rooted in kamma; one experiences it only through kamma. This too is a double-pronged question; it is put to you; it is for you to solve.” | All pain has its root in Karma, it is on account of Karma that suffering arises. This double-headed dilemma is put to you, and you have to solve it.’ | Не бывает болезней помимо деяния, почтенный: всякой болезни корень – в содеянном; любая болезнь – следствие деяния. Вот еще вопрос обоюдоострый. Тебе он поставлен, тебе его и решать. | |
| "Na hi, mahārāja, sabbaṃ taṃ vedayitaṃ kammamūlakaṃ. | “It is not the case, sire, that all that is felt is rooted in kamma. | ‘No, O king. It is not all suffering that has its root in Karma. | – Не всякой болезни корень – в содеянном, государь. | |
| Aṭṭhahi, mahārāja, kāraṇehi vedayitāni uppajjanti, yehi kāraṇehi puthū sattā vedanā vediyanti. | Feelings arise, sire, through eight causes, and many beings experience feelings by reason of these eight causes. | There are eight causes by which sufferings arise, by which many beings suffer pain. | Всего болезни могут быть вызваны восьмью причинами. Именно из-за этих восьми причин множество живых существ страдает разными болезнями. | |
| Katamehi aṭṭhahi? | What are the eight? | And what are the eight? | А причины таковы: | |
| Vātasamuṭṭhānānipi kho, mahārāja, idhekaccāni vedayitāni uppajjanti, pittasamuṭṭhānānipi kho, mahārāja - pe - semhasamuṭṭhānānipi kho, mahārāja - pe - sannipātikānipi kho, mahārāja - pe - utupariṇāmajānipi kho, mahārāja - pe - visamaparihārajānipi kho, mahārāja - pe - opakkamikānipi kho, mahārāja - pe - kammavipākajānipi kho, mahārāja, idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | Some feelings arise here on account of wind; some on account of bile; some on account of phlegm; some through a combination of these three; some through a change in the weather; some through reckless conduct; some through external agency; and some feelings arise that are born as the result of kamma. | Superabundance of wind, and of bile, and of phlegm, the union of these humours, variations in temperature, the avoiding of dissimilarities, external agency, and Karma. | иногда, государь, болезни вызваны расстройством жизненных ветров, иногда, государь, болезни вызваны расстройством желчи (---) слизи (---) одновременным расстройством этих начал (---) переменой погоды (---) неправильным образом жизни (---) внешним повреждением (---) вследствие деяния. | |
| Imehi kho, mahārāja, aṭṭhahi kāraṇehi puthū sattā vedanā vedayanti. | From each of these there are some sufferings that arise, and these are the eight causes by which many beings suffer pain. | Вот из-за этих восьми причин множество живых существ страдает разными болезнями. | ||
| Tattha ye te puggalā 'satte kammaṃ vibādhatī'ti vadeyyuṃ, te ime puggalā sattakāraṇaṃ paṭibāhanti. | Therein, those people who say ‘Kamma oppresses beings,’ excluding the (other) seven causes— | And therein whosoever maintains that it is Karma that injures beings, and besides it there is no other reason for pain, | Те же, кто говорит, что все болезни вследствие деяния, преувеличивают, | |
| Tesaṃ taṃ vacanaṃ micchā"ti. | that statement of theirs is false.”83 | his proposition is false.’ | и слова их ложны. | |
| "Bhante nāgasena, yañca vātikaṃ yañca pittikaṃ yañca semhikaṃ yañca sannipātikaṃ yañca utupariṇāmajaṃ yañca visamaparihārajaṃ yañca opakkamikaṃ, sabbete kammasamuṭṭhānā yeva, kammeneva te sabbe sambhavantī"ti. | “Revered Nāgasena, the feelings due to wind, bile, phlegm and the other causes all originate from kamma alone. It is actually through kamma that they arise.” | ‘But, Sir, all the other seven kinds of pain have each of them also Karma as its origin, for they are all produced by Karma.’ | – Неважно, почтенный Нагасена, пусть это расстройство жизненных ветров, или желчи, или слизи, или одновременное их расстройство, или перемена погоды, или неправильный образ жизни, или внешнее повреждение – все эти болезни все равно только вследствие деяния, все вследствие одного деяния возникают. | |
| "Yadi, mahārāja, tepi sabbe kammasamuṭṭhānāva ābādhā bhaveyyuṃ, na tesaṃ koṭṭhāsato lakkhaṇāni bhaveyyuṃ. | “Sire, if all ailments originate from kamma alone, there would not be any characteristics to distinguish them into types. | ‘If, O king, all diseases were really derived from Karma then there would be no characteristic marks by which they could be distinguished one from the other. | – Если бы все болезни порождались только деянием, государь, не было бы у них множества разных проявлений. | |
| Vāto kho, mahārāja, kuppamāno dasavidhena kuppati sītena uṇhena jighacchāya vipāsāya atibhuttena ṭhānena padhānena ādhāvanena upakkamena kammavipākena. | Yet when the wind is disturbed, this happens because of ten things: cold, heat, hunger, thirst, over-eating, standing too long, over-exertion, excessive walking, an external agency, and as the result of kamma. | When the wind is disturbed, it is so in one or other of ten ways—by cold, or by heat, or by hunger, or by thirst, or by over eating, or by standing too long, or by over exertion, or by walking too fast, or by medical treatment, or as the result of Karma. | Расстройства жизненных ветров, государь, бывают десяти разновидностей: от жары, от холода, от голода, от жажды, от переедания, от праздности, от перенапряжения, от бега, от неправильного лечения и вследствие деяния. | |
| Tatra ye te nava vidhā, na te atīte, na anāgate, vattamānake bhave uppajjanti, tasmā na vattabbā 'kammasambhavā sabbā vedanā'ti. | The first nine factors operate—not in the past or in the future—but in this present existence. Therefore it cannot be said that all feelings originate from kamma. | Of these ten, nine do not act in a past life or in a future life, but in one’s present existence. Therefore it is not right to say that all pain is due to Karma. | Из них девять разновидностей проявляются в том же самом существовании – ни в прошлом, ни в будущем, а поэтому нельзя утверждать, что все болезни возникают вследствие одного деяния. | |
| Pittaṃ, mahārāja, kuppamānaṃ tividhena kuppati sītena uṇhena visamabhojanena. | “When the bile is disturbed, this happens because of three things: cold, heat and unsuitable food. | When the bile, O king, is deranged it is so in one or other of three ways—by cold, or by heat, or by improper food. | Расстройства желчи, государь, бывают трех разновидностей: от жары, от холода и от неправильного питания. | |
| Semhaṃ, mahārāja, kuppamānaṃ tividhena kuppati sītena uṇhena annapānena. | When the phlegm is disturbed, this happens because of three things: cold, heat and food-and-drink. | When the phlegm is disturbed it is so by cold, or by heat, or by food and drink. | Расстройства слизи, государь, бывают трех разновидностей: от жары, от холода и от еды и питья. | |
| Yo ca, mahārāja, vāto yañca pittaṃ yañca semhaṃ, tehi tehi kopehi kuppitvā missī hutvā sakaṃ sakaṃ vedanaṃ ākaḍḍhati. | When the wind and the bile and the phlegm become disturbed together and combine, each brings along its respective feeling. | When either of these three humours are disturbed or mixed, it brings about its own special, distinctive pain. | Расстройства каждого из них – жизненных ветров, желчи, слизи,– произойдя каждое от своей причины, могут смешиваться, государь, и каждое влечет свою болезнь. | |
| Utupariṇāmajā, mahārāja, vedanā utupariyāmena uppajjati. | Feeling born of a change in the weather arises through a change in the weather. | Then there are the special pains arising from variations in temperature, | Болезни от перемены погоды, государь, вызваны переменой погоды; | |
| Visamaparihārajā vedanā visamaparihārena uppajjati. | Feeling born of reckless conduct arises from reckless conduct. | avoidance of dissimilarities, | болезни от неправильного образа жизни – неправильным образом жизни; | |
| Opakkamikā, mahārāja, vedanā atthi kiriyā, atthi kammavipākā, kammavipākajā vedanā pubbe katena kammena uppajjati. | As to the feeling due to external agency: there is mere action, there is the result of kamma. The feeling born as the result of kamma arises from a kamma done in the past.84 | and external agency. And there is the act that has Karma as its fruit, and the pain so brought about arising from the act done. | болезнь от внешних повреждений бывает или случайной, государь, или вследствие деяния; болезнь вследствие деяния возникает вследствие совершенного прежде. | |
| Iti kho, mahārāja, appaṃ kammavipākajaṃ, bahutaraṃ avasesaṃ. | “Thus, sire, those feelings born as the result of kamma are few, the others are many. | So what arises as the fruit of Karma is much less than that which arises from other causes. | Так что, государь, болезней вследствие деяния мало, прочих больше. | |
| Tattha bālā 'sabbaṃ kammavipākajaṃ yevā'ti atidhāvanti. | Fools go too far when, in regard to this, they say: ‘All is born as the result of kamma alone.’ | And the ignorant go too far when they say that every pain is produced as the fruit of Karma. | А глупцы преступают меру и считают, что все болезни – вследствие деяния. | |
| Taṃ kammaṃ na sakkā vinā buddhañāṇena vavatthānaṃ kātuṃ. | But it is not possible, without the knowledge of a Buddha, to make an analysis of that kamma. | No one without a Buddha’s insight can fix the extent of the action of Karma.’ | Не обладая присущим просветленным знанием, невозможно отграничить здесь деяние от прочего. | |
| "Yaṃ pana, mahārāja, bhagavato pādo sakalikāya khato, taṃ vedayitaṃ neva vātasamuṭṭhānaṃ, na pittasamuṭṭhānaṃ, na semhasamuṭṭhānaṃ, na sannipātikaṃ, na utupariṇāmajaṃ, na visamaparihārajaṃ, na kammavipākajaṃ, opakkamikaṃ yeva. | “Now when the Blessed One’s foot, sire, was cut by the stone splint, that feeling did not originate from any of the other causes, nor was it born as the result of kamma. It was due only to an external agency. | ‘Now when the Blessed One’s foot was torn by a splinter of rock, the pain that followed was not produced by any other of the eight causes I have mentioned, but only by external agency. | Что же до обломка скалы, поранившего Блаженному ногу, то эта болезнь была не из-за расстройства жизненных ветров, не из-за расстройства желчи, не из-за расстройства слизи, не из-за одновременного их расстройства, не из-за перемены погоды, не из-за неправильного образа жизни, не вследствие деяния, а из-за внешнего повреждения. | |
| Devadatto hi, mahārāja, bahūni jātisatasahassāni tathāgate āghātaṃ bandhi, so tena āghātena mahatiṃ garuṃ silaṃ gahetvā 'matthake pātessāmī'ti muñci, athaññe dve selā āgantvā taṃ silaṃ tathāgataṃ asampattaṃ yeva sampaṭicchiṃsu, tāsaṃ pahārena papaṭikā bhijjitvā bhagavato pāde patitvā ruhiraṃ [nipatitvā rudhiraṃ (syā.)] uppādesi, kammavipākato vā, mahārāja, bhagavato esā vedanā nibbattā kiriyato vā, tatuddhaṃ natthaññā vedanā. | For Devadatta had borne malice towards the Tathāgata for many hundreds of thousands of births. Because of his malice he took a large heavy boulder and hurled it at the Master, thinking it would fall upon his head. But then two other rocks came together and intercepted the boulder before it reached the Tathāgata; through the collision a chip split off, struck the Blessed One’s foot, and drew blood. That feeling of the Blessed One, sire, was produced either as the result of kamma or from mere action: there is no other kind of feeling beyond that. | For Devadatta, O king, had harboured hatred against the Tathāgata during a succession of hundreds of thousands of births. It was in his hatred that he seized hold of a mighty mass of rock, and pushed it over with the hope that it would fall upon his head. But two other rocks came together, and intercepted it before it had reached the Tathāgata; and by the force of their impact a splinter was torn off, and fell upon the Blessed One’s foot, and made it bleed. Now this pain must have been produced in the Blessed One either as the result of his own Karma, or of some one else’s act. For beyond these two there can be no other kind of pain. | Многие сотни тысяч рождений, государь, Девадатта копил злобу на Татхагату. Охваченный этою злобой, он однажды сбросил с горы на Татхагату огромный, тяжелый камень, целя в голову Татхагате. Но тут откуда-то взялись две скалы и задержали камень. При их столкновении откололся обломок, он упал Блаженному на ногу и в кровь ее разбил. Эта болезнь могла быть вызвана либо деянием, либо случайностью, но никак не иначе. | |
| "Yathā, mahārāja, khettaduṭṭhatāya vā bījaṃ na sambhavati bījaduṭṭhatāya vā. | 85 “As, sire, when a seed does not sprout, this is due either to bad soil or to a bad seed— | It is as when a seed does not germinate—that must be due either to the badness of the soil, or to a defect in the seed. | Скажем, государь, семя не всходит или оттого, что почва негодная, или оттого, что само семя негодное. | |
| Evameva kho, mahārāja, kammavipākato vā bhagavato esā vedanā nibbattā kiriyato vā, tatuddhaṃ natthaññā vedanā. | Вот точно так же, государь, эта болезнь могла быть вызвана либо деянием, либо случайностью, но никак не иначе. | |||
| "Yathā vā pana, mahārāja, koṭṭhaduṭṭhatāya vā bhojanaṃ visamaṃ pariṇamati āhāraduṭṭhatāya vā, evameva kho, mahārāja, kammavipākato vā bhagavato esā vedanā nibbattā kiriyato vā, tatuddhaṃ natthaññā vedanā. | and when food does not digest properly, this is due either to a bad stomach or to bad food—so that feeling of the Blessed One was produced either as the result of kamma or from mere action: there is no other kind of feeling beyond that. | Or it is as when food is not digested—that must be due either to a defect in the stomach, or to the badness of the food.’ | Или, скажем, государь, пища или оттого плохо переваривается, что желудок не варит, или оттого, что сама пища испорчена. Вот точно так же, государь, эта болезнь Блаженного могла быть вызвана либо деянием, либо случайностью, но никак не иначе. | |
| Api ca, mahārāja, natthi bhagavato kammavipākajā vedanā, natthi visamaparihārajā vedanā, avasesehi samuṭṭhānehi bhagavato vedanā uppajjati, tāya ca pana vedanāya na sakkā bhagavantaṃ jīvitā voropetuṃ. | “But while the Blessed One never experienced feelings born as kamma result or from reckless conduct, he did experience feelings arisen from the other six causes. But that feeling could not deprive the Blessed One of life. | ‘But although the Blessed One never suffered pain which was the result of his own Karma, or brought about the avoidance of dissimilarity, yet he suffered pain from each of the other six causes. And by the pain he could suffer it was not possible to deprive him of life. | Но, государь, ни болезней вследствие деяния, ни болезней от неправильного образа жизни у Блаженного не могло быть; от прочих причин могли быть болезни. Впрочем, эти болезни не могли лишить Блаженного жизни. | |
| "Nipatanti, mahārāja, imasmiṃ cātumahābhūtike [cātummahābhūtike (sī.)] kāye iṭṭhāniṭṭhā subhāsubhavedanā. | “Feelings that are desirable and undesirable, pleasant and unpleasant, assail this physical body. | There come to this body of ours, O king, compounded of the four elements, sensations desirable and the reverse, pleasant and unpleasant. | Этому телу, составленному из четырех больших сутей, государь, приходится испытывать приятные и неприятные, желанные и нежеланные ощущения. | |
| Idha, mahārāja, ākāse khitto leḍḍu mahāpathaviyā nipatati, api nu kho so, mahārāja, leḍḍu pubbe katena mahāpathaviyā nipatī"ti? | Just as a clod of soil, thrown into the air, would fall upon the great earth, but not as a consequence of some deed previously done by the earth, | Suppose, O king, a clod of earth were to be thrown into the air, and to fall again on to the ground. Would it be in consequence of any act it had previously done that it would so fall?’ | Когда подкидывают вверх ком земли, государь, он падает вниз на землю. Но не вследствие же прошлого деяния земли падает на нее этот ком415? | |
| "Na hi, bhante, natthi so, bhante, hetu mahāpathaviyā, yena hetunā mahāpathavī kusalākusalavipākaṃ paṭisaṃvedeyya, paccuppannena, bhante, akammakena hetunā so leḍḍu mahāpathaviyaṃ nipatati. | ‘No, Sir. There is no reason in the broad earth by which it could experience the result of an act either good or evil. It would be by reason of a present cause independent of Karma that the clod would fall to earth again.’ | – Нет, почтенный. В земле нет никакой вещественной причины, чтобы она могла ощущать последствия благих и неблагих деяний. Причина падения кома на землю присутствует в тот самый миг и с деянием не связана. | ||
| Yathā, mahārāja, mahāpathavī, evaṃ tathāgato daṭṭhabbo. | ‘Well, O king, the Tathāgata should be regarded as the broad earth. | – Считай, государь, что Татхагата подобен земной тверди. | ||
| Yathā leḍḍu pubbe akatena mahāpathaviyaṃ nipatati, evameva kho, mahārāja, tathāgatassa pubbe akatena sā sakalikāpāde nipatitā. | so too that stone splint struck the Tathāgata’s foot, but not as a consequence of some deed previously done by him. | And as the clod would fall on it irrespective of any act done by it, so also was it irrespective of any act done by him that that splinter of rock fell upon his foot.’ | Как ком падает на землю не вследствие какого-то прошлого ее деяния, точно так же, государь, и тот обломок скалы упал Татхагате на ногу не вследствие какого-то прошлого его деяния. | |
| "Idha pana, mahārāja, manussā mahāpathaviṃ bhindanti ca khaṇanti ca, api nu kho, mahārāja, te manussā pubbe katena mahāpathaviṃ bhindanti ca khaṇanti cā"ti? | ‘Again, O king, men tear up and plough the earth. But is that a result of any act previously done?’ | Скажи, государь: вот копаются и роются люди в земле; не вследствие же прошлого деяния земли, государь, люди копаются и роются в ней? | ||
| "Na hi bhante"ti. | ‘Certainly not, Sir.’ | – Нет, почтенный. | ||
| "Evameva kho, mahārāja, yā sā sakalikā bhagavato pāde nipatitā, na sā sakalikā pubbe katena bhagavato pāde nipatitā. | ‘Just so with the falling of that splinter. | – Вот точно так же, государь, если и упал обломок скалы на ногу Блаженному, то он упал Блаженному на ногу не вследствие какого-то его деяния. | ||
| Yopi, mahārāja, bhagavato lohitapakkhandikābādho uppanno, sopi ābādho na pubbe katena uppanno, sannipātikeneva uppanno, ye keci, mahārāja, bhagavato kāyikā ābādhā uppannā, na te kammābhinibbattā, channaṃ etesaṃ samuṭṭhānānaṃ aññatarato nibbattā. | And the dysentery which attacked him was in the same way the result of no previous act, it arose from the union of the three humours. And whatsoever bodily disease fell upon him, that had its origin, not in Karma, but in one or other of the six causes referred to. | Когда же Блаженный болел кровавым поносом, то это было вызвано не прошлым деянием, а одновременным расстройством жизненных начал. Ни одна из телесных болезней Блаженного не была вызвана деянием, государь, все они были порождены какою-то из шести прочих причин. | ||
| "Bhāsitampetaṃ, mahārāja, bhagavatā devātidevena saṃyuttanikāyavaralañchake moḷiyasīvake [moliyasivake (syā. ka.) saṃ. ni. 4.269 passitabbaṃ] veyyākaraṇe – | For it has been said, O king, by the Blessed One, by him who is above all gods, in the glorious collection called the Samyutta Nikāya in The prose Sutta, called after Moliya Sīvaka: | Ведь в тонком, изысканном Своде связок по предметам есть изречение Блаженного, где он отвечает Маулья-Сиваке: | ||
| "'Pittasamuṭṭhānānipi kho, sīvaka, idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | “There are certain pains which arise in the world, Sīvaka, from bilious humour. | «Иной раз, Сивака, болезни вызваны расстройством желчи. | ||
| Sāmampi kho etaṃ, sīvaka, veditabbaṃ, yathā pittasamuṭṭhānānipi idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | And you ought to know for a certainty which those are, | Можно и самому убедиться, что иной раз болезни вызваны расстройством желчи, Сивака; | ||
| Lokassapi kho etaṃ, sīvaka, saccasammataṃ, yathā pittasamuṭṭhānānipi idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | for it is a matter of common knowledge in the world which they are. | и люди считают верным, что иной раз болезни вызваны расстройством желчи, Сивака. | ||
| Tatra, sīvaka, ye te samaṇabrāhmaṇā evaṃvādino evaṃdiṭṭhino "yaṃ kiñcāyaṃ purisapuggalo paṭisaṃvedeti sukhaṃ vā dukkhaṃ vā adukkhamasukhaṃ vā, sabbaṃ taṃ pubbe katahetū"ti. | But those Samanas and Brahmans, Sīvaka, who are of the opinion and proclaim the view that whatsoever pleasure, or pain, or indifferent sensation, any man experiences, is always due to a previous act— | Иные же шраманы и брахманы, о Сивака, считают и полагают, будто все, что переживает каждый человек, – приятное ли, неприятное ли или ни то и ни другое – все это вследствие свершенного прежде. | ||
| Yañca sāmaṃ ñātaṃ, tañca atidhāvanti, yañca loke saccasammataṃ, tañca atidhāvanti. | they go beyond certainty, they go beyond knowledge, | Они идут и против того, что можно узнать самому, идут и против того, что люди верным считают. | ||
| Tasmā tesaṃ samaṇabrāhmaṇānaṃ micchāti vadāmi. | and therein do I say they are wrong. | Поэтому я говорю: это у шраманов и брахманов неправильно. | ||
| "'Semhasamuṭṭhānānipi kho, sīvaka, idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | And so also of those pains which arise from the phlegmatic humour, | Иной раз, Сивака, болезни вызваны расстройством слизи (---) | ||
| Vātasamuṭṭhānānipi kho, sīvaka - pe - sannipātikānipi kho, sīvaka - pe - utupariṇāmajānipi kho, sīvaka - pe - visamaparihārajānipi kho, sīvaka - pe - opakkamikānipi kho, sīvaka - pe - kammavipākajānipi kho, sīvaka, idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | or from the windy humour, or from the union of the three, or from variation in temperature, or from avoidance of dissimilarity, or from external action, or as the result of Karma. | ветров (---) одновременным их расстройством (---) переменой погоды (---) неправильным образом жизни (---) внешним повреждением (---) вследствие деяния (---). | ||
| Sāmampi kho etaṃ, sīvaka, veditabbaṃ, yathā kammavipākajānipi idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | In each case you should know for a certainty which those are, | |||
| Lokassapi kho etaṃ, sīvaka, saccasammataṃ, yathā kammavipākajānipi idhekaccāni vedayitāni uppajjanti. | for it is a matter of common knowledge which they are. | |||
| Tatra, sīvaka, ye te samaṇabrāhmaṇā evaṃvādino evaṃdiṭṭhino "yaṃ kiñcāyaṃ purisapuggalo paṭisaṃvedeti sukhaṃ vā dukkhaṃ vā adukkhamasukhaṃ vā, sabbaṃ taṃ pubbe katahetū"ti. | But those Samanas or Brahmans who are of the opinion or the view that whatsoever pleasure, or pain, or indifferent sensation, any man may experience, that is always due to a previous act— | Иные же шраманы и брахманы (---) | ||
| Yañca sāmaṃ ñātaṃ, tañca atidhāvanti, yañca loke saccasammataṃ, tañca atidhāvanti. | they go beyond certainty, they go beyond common knowledge. | |||
| Tasmā tesaṃ samaṇabrāhmaṇānaṃ micchāti vadāmī"'ti. | And therein do I say they are wrong.” | это у шраманов и брахманов неправильно»416. | ||
| "Itipi, mahārāja, na sabbā vedanā kammavipākajā, sabbaṃ, mahārāja, akusalaṃ jhāpetvā bhagavā sabbaññutaṃ pattoti evametaṃ dhārehī"ti. | It is the same with the other bodily ailments that afflicted the Blessed One: none were produced by kamma. They were produced by one or another of the six other causes. So, sire, it is not the case that all feelings are born as the result of kamma. The Blessed One, sire, attained omniscience after burning up all that is unwholesome.” | So, O king, it is not all pain that is the result of Karma. And you should accept as a fact that when the Blessed One became a Buddha he had burnt out all evil from within him.’ | Так что, государь, не всякая болезнь – вследствие деяния. Все дурное сжег в себе Блаженный с достижением всеведения, государь, так это и запомни. | |
| "Sādhu, bhante nāgasena, evametaṃ tathā sampaṭicchāmī"ti. | “It is good, revered Nāgasena. That is so and I accept what you say.” | ‘Very good, Nāgasena! It is so; and I accept it as you say.’ | – Отлично, почтенный Нагасена. Да, это так, я с этим согласен. | |
| Akusalacchedanapañho aṭṭhamo. | ||||
|
9. Uttarikaraṇīyapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 9."Bhante nāgasena, tumhe bhaṇatha 'yaṃ kiñci karaṇīyaṃ tathāgatassa, sabbaṃ taṃ bodhiyā yeva mūle pariniṭṭhitaṃ, natthi tathāgatassa uttariṃ karaṇīyaṃ, katassa vā paticayo'ti, idañca temāsaṃ paṭisallānaṃ dissati. | King Milinda said: “Revered Nāgasena, you say: ‘Whatever was to be done by the Tathāgata was all accomplished at the root of the Bodhi Tree; there was then nothing further he had to do, nothing he had to add to what he had already done.’ But then there is also talk of three months’ solitary meditation.87 | ‘Venerable Nāgasena, your people say that everything which a Tathāgata has to accomplish that had the Blessed One already carried out when he sat at the foot of the Tree of Wisdom. There was then nothing that he had yet to do, nothing that he had to add to what he had already done. But then there is also talk of his having immediately afterwards remained plunged for three months in ecstatic contemplation. | Почтенный Нагасена, вы утверждаете: «Все дела свершил Татхагата под древом просветления, не осталось у Татхагаты более ни дел, ни нужды повторять свершенное»417. Однако, считается, что он три месяца пребывал в созерцании418. | |
| Yadi, bhante nāgasena, yaṃ kiñci karaṇīyaṃ tathāgatassa, sabbaṃ taṃ bodhiyā yeva mūle pariniṭṭhitaṃ, natthi tathāgatassa uttariṃ karaṇīyaṃ, katassa vā paticayo, tena hi 'temāsaṃ paṭisallīno'ti yaṃ vacanaṃ, taṃ micchā. | If the first statement is correct then the second must be false. | If the first statement be correct, then the second must be false. | Если, почтенный Нагасена, «все дела свершил Татхагата под древом просветления» и «не осталось у Татхагаты более ни дел, ни нужды повторять свершенное», то ложно утверждать, будто три месяца он провел в созерцании. | |
| Yadi temāsaṃ paṭisallīno, tena hi 'yaṃ kiñci karaṇīyaṃ, tathāgatassa, sabbaṃ taṃ bodhiyā yeva mūle pariniṭṭhita'nti tampi vacanaṃ micchā. | If the second is right then the first must be wrong. | And if the second be right, then the first must be wrong. | Если он три месяца провел в созерцании, то ложно утверждать, будто «все дела свершил Татхагата под древом просветления, не осталось у Татхагаты более ни дел, ни нужды повторять свершенное». | |
| Natthi katakaraṇīyassa paṭisallānaṃ, sakaraṇīyasseva paṭisallānaṃ yathā nāma byādhitasseva bhesajjena karaṇīyaṃ hoti, abyādhitassa kiṃ bhesajjena. | For there is no need for solitary meditation for one who has done what was to be done. Solitary meditation is for one who still has something to be done. It is the sick man who has need for medicine, not the healthy; | There is no need of any contemplation to him who has already accomplished his task. It is the man who still has something left to do, who has to think about it. It is the sick man who has need of medicine, not the healthy; | Не нужно созерцание всего достигшему, лишь недостигшему нужно созерцание. Только больному нужно лекарство, что здоровому до лекарства? | |
| Chātasseva bhojanena karaṇīyaṃ hoti, achātassa kiṃ bhojanena. | the hungry man who has need for food, not the man whose hunger has been quenched. | the hungry man who has need of food, not the man whose hunger is quenched. | Ведь только голодному нужна еда, что сытому до еды? | |
| Evameva kho, bhante nāgasena, natthi katakaraṇīyassa paṭisallānaṃ, sakaraṇīyasseva paṭisallānaṃ. | This too is a double-headed dilemma, and you have to solve it!’ | Вот точно так же, почтенный Нагасена, не нужно созерцание всего достигшему, лишь недостигшему нужно созерцание. | ||
| Ayampi ubhato koṭiko pañho tavānuppatto, so tayā nibbāhitabbo"ti. | This too is a double-pronged question; it is put to you; it is for you to solve it.” | ‘Both statements, O king, are true. Contemplation has many virtues. | Вот еще вопрос обоюдоострый. Тебе он поставлен, тебе его и решать. | |
| "Yaṃ kiñci, mahārāja, karaṇīyaṃ tathāgatassa, sabbaṃ taṃ bodhiyā yeva mūle pariniṭṭhitaṃ, natthi tathāgatassa uttariṃ karaṇīyaṃ, katassa vā paticayo, bhagavā ca temāsaṃ paṭisallīno, paṭisallānaṃ kho, mahārāja, bahuguṇaṃ, sabbepi tathāgatā paṭisallīyitvā sabbaññutaṃ pattā, taṃ te sukataguṇamanussarantā paṭisallānaṃ sevanti. | “Both statements, sire, are true. Solitary meditation has many special qualities. All Tathāgatas when they have attained omniscience have meditated in solitude. It is while they are recollecting these special qualities of what was well done that they practise solitary meditation. | All the Tathāgatas attained, in contemplation, to Buddhahood, and practised it in the recollection of its good qualities. | – Все дела, государь, свершил Татхагата под древом просветления, не осталось у Татхагаты более ни дел, ни нужды повторять свершенное. И пребывал Блаженный три месяца в созерцании. У созерцания много достоинств, государь; созерцая, достигли всеведения все татхагаты, и прилежат они созерцанию, убедившись, что оно приносит благо. | |
| Yathā, mahārāja, puriso rañño santikā laddhavaro paṭiladdhabhogo taṃ sukataguṇamanussaranto aparāparaṃ rañño upaṭṭhānaṃ eti. | As, sire, when a man has gained a boon in the presence of a king and obtained property, then, on recollecting the special quality of what was well done, he remains constantly in attendance on that king; or as, sire, a man who was gravely ill, when he has frequented a physician and achieved a cure, constantly frequents that physician— | And they did so in the same way as a man who had received high office from a king would, in the recollection of its advantages, of the prosperity he enjoyed by means of it, remain constantly in attendance on that king | Ведь если некий человек был однажды награжден царем за службу, нажил себе состояние, то он будет служить царю и впредь, убедившись, что это приносит благо. | |
| Evameva kho, mahārāja, sabbepi tathāgatā paṭisallīyitvā sabbaññutaṃ pattā, taṃ te sukataguṇamanussarantā paṭisallānaṃ sevanti. | even so, sire, all the Tathāgatas when they have attained omniscience have meditated in solitude. | Вот точно так же, государь, созерцая, достигли всеведения все татхагаты, и прилежат они созерцанию, убедившись, что оно приносит благо. | ||
| "Yathā vā pana, mahārāja, puriso āturo dukkhito bāḷhagilāno bhisakkamupasevitvā sotthimanuppatto taṃ sukataguṇamanussaranto aparāparaṃ bhisakkamupasevati. | —in the same way as a man who, having been afflicted and pained with a dire disease, and having recovered his health by the use of medicine, would use the same medicine again and again, calling to mind its virtue.’ | Или, государь, если расхворавшийся, измучившийся, тяжелобольной человек последовал советам врача и благодаря им поправился, то он будет следовать его советам и впредь, убедившись, что это приносит благо. | ||
| Evameva kho, mahārāja, sabbepi tathāgatā paṭisallīyitvā sabbaññutaṃ pattā, taṃ te sukataguṇamanussarantā paṭisallānaṃ sevanti. | It is while they are recollecting these special qualities of what was well done that they practise solitary meditation. | Вот точно так же, государь, созерцая, достигли всеведения все татхагаты, и прилежат они созерцанию, убедившись, что оно приносит благо. | ||
| "Aṭṭhavīsati kho panime, mahārāja, paṭisallānaguṇā, ye guṇe samanussarantā [samanupassantā (sī. pī.)] tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti. | “It is on beholding twenty-eight special qualities in solitary meditation, sire, that Tathāgatas practise solitary meditation. | ‘And there are, O king, these twenty and eight good qualities of meditation in the perception of which the Tathāgatas devoted themselves to it. | У созерцания есть двадцать восемь достоинств, памятуя о них, прилежат татхагаты созерцанию. | |
| Katame aṭṭhavīsati? | What are the twenty-eight? | And which are they? | Достоинства эти вот какие: | |
| Idha, mahārāja, paṭisallānaṃ paṭisallīyamānaṃ attānaṃ rakkhati, āyuṃ vaḍḍheti, balaṃ deti, vajjaṃ pidahati, ayasamapaneti, yasamupaneti, aratiṃ vinodeti, ratimupadahati, bhayamapaneti, vesārajjaṃ karoti, kosajjamapaneti, vīriyamabhijaneti, rāgamapaneti, dosamapaneti, mohamapaneti, mānaṃ nihanti, vitakkaṃ bhañjati, cittaṃ ekaggaṃ karoti, mānasaṃ snehayati [sobhayati (sī.)], hāsaṃ janeti, garukaṃ karoti, lābhamuppādayati, namassiyaṃ karoti, pītiṃ pāpeti, pāmojjaṃ karoti, saṅkhārānaṃ sabhāvaṃ dassayati, bhavappaṭisandhiṃ ugghāṭeti, sabbasāmaññaṃ deti. | Solitary meditation protects him who meditates, it increases the lifespan, it gives strength, cleanses him from faults, removes him from a bad reputation, conduces to fame, dispels discontent, furnishes content, removes fear, makes for self-confidence, removes indolence, generates energy, removes lust, removes hatred, removes delusion, humbles pride, breaks down all doubt, makes the mind one-pointed, makes the mind pliable, produces joy, makes him serious, gains him much advantage, it makes him worthy of reverence, brings rapture, it fills him with delight, shows the true nature of formations, uproots becoming and rebirth, and yields complete recluseship. | Meditation preserves him who meditates, it gives him long life, and endows him with power, it cleanses him from faults, it removes from him any bad reputation giving him a good name, it destroys discontent in him filling him with content, it releases him from all fear endowing him with confidence, it removes sloth far from him filling him with zeal, it takes away lust and ill-will and dullness, it puts an end to pride, it breaks down all doubt, it makes his heart to be at peace, it softens his mind, it makes him glad, it makes him grave, it gains him much advantage, it makes him worthy of reverence, it fills him with joy, it fills him with delight, it shows him the transitory nature of all compounded things, it puts an end to rebirth, it obtains for him all the benefits of renunciation. | находящемуся в созерцании оно служит защитой, продлевает жизнь, дает силы, оберегает от зазорного, не допускает до бесчестия, дает славу, избавляет от неудовлетворенности, доставляет удовлетворенность, устраняет опасность, наделяет опытностью, избавляет от вялости, возбуждает усердие, избавляет от страсти, избавляет от враждебности, избавляет от заблуждения, смиряет гордыню, разрешает сомнения, сосредоточивает мысли, смягчает ум, веселит, придает значительности, приводит к успеху, дарует великое уважение, приносит довольство, приводит в восхищение, проясняет ему природу слагаемых, пресекает корень бытию, приобщает ко всем плодам шраманства. | |
| Ime kho, mahārāja, aṭṭhavīsati paṭisallānaguṇā, ye guṇe samanussarantā tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti. | These, O king, are the twenty and eight virtues of meditation on the perception of which the Tathāgatas devote themselves to it. | Таковы, государь, двадцать восемь достоинств созерцания. Памятуя о них, прилежат татхагаты созерцанию. | ||
| "Api ca kho, mahārāja, tathāgatā santaṃ sukhaṃ samāpattiratiṃ anubhavitukāmā paṭisallānaṃ sevanti pariyositasaṅkappā. | But it is because The Tathāgatas, O king, long for the enjoyment of the bliss of attainment, of the joy of the tranquil state of Nirvāna, that they devote themselves to meditation, with their minds fixed on the end they aim at. | А еще, государь, хоть и исчерпаны у татхагат все намерения, прилежат они созерцанию, стремясь испытать счастливую, сладостную, умиротворенную сосредоточенность. | ||
| Catūhi kho, mahārāja, kāraṇehi tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti. | “Moreover, sire, for four reasons Tathāgatas practise solitary meditation. | ‘And there are four, reasons for which the Tathāgatas, O king, devote themselves to meditation. | По четырем причинам, государь, прилежат татхагаты созерцанию, | |
| Katamehi catūhi? | For what four? | And what are the four? | вот по каким: | |
| Vihāraphāsutāyapi, mahārāja, tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti, anavajjaguṇabahulatāyapi tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti, asesaariyavīthitopi tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti, sabbabuddhānaṃ thutathomitavaṇṇitapasatthatopi tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti. | So that they may dwell at ease, for an abundance of the faultless good qualities, on account of it being the road to all noble things, and because it has been praised, lauded and exalted by all Buddhas. | That they may dwell at ease, O king—and on account of the abundance of the advantages of meditation, advantages without drawback—and on account of its being the road to all noble things without exception-and because it has been praised and lauded and exalted and magnified by all the Buddhas. | покойно пребывать в нем, государь, потому прилежат татхагаты созерцанию; обильно оно чистыми достоинствами, потому прилежат татхагаты созерцанию; таков путь всех без изъятия ариев, потому прилежат татхагаты созерцанию; славно оно, прославлено, восхвалено, возвеличено всеми просветленными, потому прилежат татхагаты созерцанию. | |
| Imehi kho, mahārāja, catūhi kāraṇehi tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti. | It is for these four reasons that Tathāgatas practise solitary meditation; | These are the reasons for which the Tathāgatas devote themselves to it. | Вот по этим причинам, государь, прилежат татхагаты созерцанию – | |
| Iti kho, mahārāja, tathāgatā paṭisallānaṃ sevanti na sakaraṇīyatāya, na katassa vā paticayāya, atha kho guṇavisesadassāvitāya tathāgatā paṭisallānaṃ sevantī"ti. | it is not because they still have something further to be done or because there is something to be added to what has been done. Tathāgatas practise solitary meditation because of their realization of the divers advantages of its special qualities.” | So it is not, great king, because they have anything left to do, or anything to add to what they have already accomplished, but because they have perceived how diversified are the advantages it possesses, that they devote themselves to meditation.’ | не потому, что остались у них дела или нужда повторять свершенное419. | |
| "Sādhu, bhante nāgasena, evametaṃ tathā sampaṭicchāmī"ti. | “It is good, revered Nāgasena. That is so and I accept what you say.” | ‘Very good, Nāgasena! That is so, and I accept it as you say.’ | – Отлично, почтенный Нагасена. Да, это так, я с этим согласен. | |
| Uttarikaraṇīyapañho navamo. | ||||
|
10. Iddhibaladassanapañho Таблица Палийский оригинал |
||||
| 10."Bhante nāgasena, bhāsitampetaṃ bhagavatā 'tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno, ānanda, tathāgato kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā'ti. | King Milinda said: “Revered Nāgasena, this too was said by the Blessed One: ‘Ānanda, the Tathāgata’s four bases of psychic power have been developed, increased, made a vehicle, made a ground, maintained, consolidated and well undertaken. Ānanda, if the Tathāgata so desired he might remain for a kappa or for what was left of it.’88 | Почтенный Нагасена, есть изречение Блаженного: «Татхагата породил, познал, умножил, подчинил, оседлал, воплотил, осуществил, обрел четыре основы сверхобычных сил, о Ананда. Если пожелает Татхагата, то кальпу еще проживет, о Ананда, или остаток кальпы»420. | ||
| Puna ca bhaṇitaṃ 'ito tiṇṇaṃ māsānaṃ accayena tathāgato parinibbāyissatī'ti. | ‘And again, it was said: ‘Three months from now the Tathāgata will attain final Nibbāna.’ 89 | Говорится, однако: «Через три месяца уйдет Татхагата в окончательный покой»421. | ||
| Yadi, bhante nāgasena, bhagavatā bhaṇitaṃ 'tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā - pe - kappāvasesaṃ vā'ti, tena hi temāsaparicchedo micchā. | If the first of these statements was true then the limit of three months must have been false. | Если, почтенный Нагасена, Блаженный говорил: «Татхагата породил, познал, умножил, подчинил, оседлал, воплотил, осуществил, обрел четыре основы сверхобычных сил. Если пожелает Татхагата, то кальпу еще проживет, о Ананда, или остаток кальпы», то ограничение оставшегося ему срока жизни тремя месяцами ложно. | ||
| Yadi, bhante, tathāgatena bhaṇitaṃ 'ito tiṇṇaṃ māsānaṃ accayena tathāgato parinibbāyissatī'ti, tena hi "tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā - pe - kappāvasesaṃ vā'ti tampi vacanaṃ micchā. | If the second statement was true then the first must have been false. | Если Татхагата сказал: «Через три месяца уйдет Татхагата в окончательный покой», то ложно утверждать, будто «Татхагата, если пожелает, кальпу еще проживет или остаток кальпы». | ||
| Natthi tathāgatānaṃ aṭṭhāne gajjitaṃ. | There is no thundering of the Tathāgatas about what is causally impossible. | Не сотрясают татхагаты воздух впустую; | ||
| Amoghavacanā buddhā bhagavanto tathavacanā advejjhavacanā. | The Blessed Buddhas speak no misleading words, they utter the truth and speak sincerely. | просветленные, блаженные не говорят понапрасну, они говорят то, что есть, высказываются недвусмысленно. | ||
| Ayampi ubhato koṭiko pañho gambhīro sunipuṇo dunnijjhāpayo tavānuppatto, bhindetaṃ diṭṭhijālaṃ, ekaṃse ṭhapaya, bhinda paravāda"nti. | This too is a double-pronged question, profound, very abstruse, hard to understand; it is put to you. Burst asunder this net of false views, set it aside, burst asunder the tenets of others.” | Вот еще вопрос обоюдоострый, глубокий, изощренный, с трудом постижимый. Тебе он поставлен. Распутай эти тенета лжемудрия, развей сомнения, сокруши клеветнические речи. | ||
| "Bhāsitampetaṃ, mahārāja, bhagavatā 'tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā - pe - kappāvasesaṃ vā'ti, temāsaparicchedo ca bhaṇito, so ca pana kappo āyukappo vuccati. | “Both these statements, sire, were made by the Blessed One. | – Есть, государь, изречения Блаженного: «Татхагата породил, познал, умножил, подчинил, оседлал, воплотил, осуществил, обрел четыре основы сверхобычных сил, о Ананда. Если пожелает Татхагата, то кальпу еще проживет, о Ананда, или остаток кальпы». Говорил он и о том, что ему осталось жить три месяца. | ||
| Na, mahārāja, bhagavā attano balaṃ kittayamāno evamāha, iddhibalaṃ pana mahārāja, bhagavā parikittayamāno evamāha 'tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā - pe - kappāvasesaṃ vā'ti. | Kappa in that connection means the full lifespan. The Blessed One, sire, was not exalting his own power when he said so. He was proclaiming the potency of psychic power. | Кальпа значит здесь срок жизни422. Слова Блаженного о сверхобычных силах, государь, не есть прославление собственного его могущества, это прославление могущества сверхобычных сил. | ||
| "Yathā, mahārāja, rañño assājānīyo bhaveyya sīghagati anilajavo, tassa rājā javabalaṃ parikittayanto sanegamajānapadabhaṭabalabrāhmaṇagahapatikaamaccajanamajjhe evaṃ vadeyya 'ākaṅkhamāno me, bho, ayaṃ hayavaro sāgarajalapariyantaṃ mahiṃ anuvicaritvā khaṇena idhāgaccheyyā'ti, na ca taṃ javagatiṃ tassaṃ parisāyaṃ dasseyya, vijjati ca so javo tassa, samattho ca so khaṇena sāgarajalapariyantaṃ mahiṃ anuvicarituṃ. | As, sire, a king’s thoroughbred horse might be as swift as the speed of the wind, and the king, in declaring its power and speed in the presence of all his court, would say: ‘If he wished this noble steed of mine could cross the earth to its ocean boundary and be back here again in a moment.’ Now though the king would not show that horse’s speed in the presence of the court, yet it had that speed. | Представь, государь: есть у царя чистокровный скакун, резвый, как ветер. И вот в окружении горожан, крестьян, своих людей и телохранителей, брахманов, вайшьев, советников царь, расхваливая его резвость, говорит: «Если пожелает этот мой скакун – по всей земле промчится до самых океанских вод, ее омывающих, и мигом вернется сюда»423. Хотя собравшиеся воочию и не видят, насколько резв скакун, но он действительно резв, действительно может он мигом промчаться по всей земле до самых океанских вод, омывающих ее. | ||
| Evameva kho, mahārāja, bhagavā attano iddhibalaṃ parikittayamāno evamāha, tampi tevijjānaṃ chaḷabhiññānaṃ arahantānaṃ vimalakhīṇāsavānaṃ devamanussānañca majjhe nisīditvā bhaṇitaṃ 'tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno, ānanda, tathāgato kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā'ti. | Even so, sire, when the Blessed One was proclaiming his own potency of psychic power he spoke thus, and by that potency he was able to remain for a kappa or for what was left of it. | Вот точно так же, государь, Блаженный, сидя в окружении обладателей тройного ведения и шестерного сверхзнания, сияющих, сбросивших путы святых, в окружении богов и людей, произнес, прославляя могущество своих сверхобычных сил, такие слова: «Татхагата породил, познал, умножил, подчинил, оседлал, воплотил, осуществил, обрел четыре основы сверхобычных сил, о Ананда. Если пожелает Татхагата, то кальпу еще проживет, о Ананда, или остаток кальпы». | ||
| Vijjati ca taṃ, mahārāja, iddhibalaṃ bhagavato, samattho ca bhagavā iddhibalena kappaṃ vā ṭhātuṃ kappāvasesaṃ vā, na ca bhagavā taṃ iddhibalaṃ tassaṃ parisāyaṃ dasseti, anatthiko, mahārāja, bhagavā sabbabhavehi, garahitā ca tathāgatassa sabbabhavā. | But the Blessed One did not show that potency to his audience. As far as all becomings are concerned, sire, the Blessed One was without desire and all becomings were condemned by the Tathāgata. | И действительно есть у Блаженного эти силы, действительно может Блаженный мощью сверхобычных сил прожить еще кальпу или остаток кальпы, хотя собравшиеся и не видели этого воочию424. Блаженному не нужно никакое существование, государь, всякое существование порицал Татхагата. | ||
| Bhāsitampetaṃ, mahārāja, bhagavatā 'seyyathāpi, bhikkhave, appamattakopi gūtho duggandho hoti. | Sire, it has been said by the Blessed One: ‘As, monks, even a small quantity of excrement is of evil smell, | Ведь есть изречение Блаженного, государь: «Дерьма хоть мало, монахи, все едино смердит. | ||
| Evameva kho ahaṃ, bhikkhave, appamattakampi bhavaṃ na vaṇṇemi antamaso accharāsaṅghātamattampī'ti api nu kho, mahārāja, bhagavā sabbabhavagatiyoniyo gūthasamaṃ disvā iddhibalaṃ nissāya bhavesu chandarāgaṃ kareyyā"ti? | so I do not praise becoming even for a trifling time, not even for the time of a finger- snap.’90 Now, would the Blessed One, sire, who had seen in all becomings a resemblance to excrement, harbour desire for and attachment to becomings with the support of the potency of psychic power?" | Вот и существование я не стану хвалить, монахи, пусть даже малое, на миг, чтобы только щелкнуть пальцами»425. Если, государь, Блаженный понимал, что все виды и способы существования подобны дерьму, то, даже имея сверхобычные силы, разве стал бы он стремиться продлить существование426? | ||
| "Na hi bhante"ti. | “No, revered sir.” | – Нет, почтенный. | ||
| "Tena hi, mahārāja, bhagavā iddhibalaṃ parikittayamāno evarūpaṃ buddhasīhanādamabhinadī"ti. | “Well then, sire, it was when the Blessed One was proclaiming the potency of psychic power that he roared the lion’s roar of a Buddha such as was this.” | – Значит, государь, могущество сверхобычных сил прославляя, возгласил Блаженный этот победный клич Просветленного. | ||
| "Sādhu, bhante nāgasena, evametaṃ tathā sampaṭicchāmī"ti. | “It is good, revered Nāgasena; thus it is and I accept it.” | – Отлично, почтенный Нагасена. Да, это так, я с этим согласен. | ||
| Iddhibaladassanapañho dasamo. | ||||
| Iddhibalavaggo paṭhamo. | Первая глава закончена. | |||
| Imasmiṃ vagge dasa pañhā. | ||||