Что нового Оглавление Поиск Закладки Словарь Вход EN / RU
Адрес: Три корзины (основные тексты) >> Корзина наставлений (Сутта Питака) >> Собрание длинных наставлений (Дигха Никая) >> ДН 16 Большое наставление об окончательной ниббане >> Рассказ о просьбе Ананды
<< Назад ДН 16 Большое наставление об окончательной ниббане Далее >>
Отображение колонок







Рассказ о просьбе Ананды Палийский оригинал

пали Thanissaro bhikkhu - english khantibalo - русский Комментарии
178.Evaṃ vutte āyasmā ānando bhagavantaṃ etadavoca – "tiṭṭhatu, bhante, bhagavā kappaṃ, tiṭṭhatu sugato kappaṃ bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna"nti. When this was said, Ven. Ānanda said to the Blessed One, “Lord, may the Blessed One remain for an eon. May the One Well-Gone remain for an eon—for the benefit of the many, for the happiness of the many, out of sympathy for the world, for the welfare, benefit, & happiness of human beings & devas. ” Когда это было сказано почтенный Ананда так сказал Благословенному: "Пусть досточтимый Благословенный останется на срок, пусть Достигший блага останется на срок на благо многих, на счастье многих, из сострадания к миру, на пользу, благо и счастье божеств и людей".
"Alaṃdāni, ānanda. “Enough, now, Ānanda. "Довольно, Ананда,
Mā tathāgataṃ yāci, akālodāni, ānanda, tathāgataṃ yācanāyā"ti. Don’t beg the Tathāgata. Now is not the time for begging the Tathāgata. ” не умоляй Татхагату. Миновало время для таких просьб".
Dutiyampi kho āyasmā ānando - pe - tatiyampi kho āyasmā ānando bhagavantaṃ etadavoca – "tiṭṭhatu, bhante, bhagavā kappaṃ, tiṭṭhatu sugato kappaṃ bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna"nti. A second time… A third time, Ven. Ānanda said to the Blessed One, “Lord, may the Blessed One remain for an eon. May the One Well-Gone remain for an eon—for the benefit of the many, for the happiness of the many, out of sympathy for the world, for the welfare, benefit, & happiness of human beings & devas. ” И во второй раз почтенный Ананда... и в третий раз почтенный Ананда так сказал Благословенному: "Пусть досточтимый Благословенный останется на срок, пусть Достигший блага останется на срок на благо многих, на счастье многих, из сострадания к миру, на пользу, благо и счастье божеств и людей".
"Saddahasi tvaṃ, ānanda, tathāgatassa bodhi"nti? “Ānanda, do you have conviction in the Tathāgata’s awakening? ” "Убеждён ли ты, Ананда, в постижении Татхагаты?"
"Evaṃ, bhante". “Yes, lord. ” "Да, почтенный."
"Atha kiñcarahi tvaṃ, ānanda, tathāgataṃ yāvatatiyakaṃ abhinippīḷesī"ti? “Then why, Ānanda, do you harass the Tathāgata up to three times? ” "Ананда, тогда как ты можешь упорствовать [в своей просьбе] Татахагате до третьего раза?"
"Sammukhā metaṃ, bhante, bhagavato sutaṃ sammukhā paṭiggahitaṃ – 'yassa kassaci, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā. “Face-to-face with the Blessed One have I heard this, face-to-face have I received this: ‘Anyone, Ānanda, in whom the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken, could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. "Досточтимый, лично от Благословенного я слышал и узнал следующее: "Кто-либо, Ананда, кто развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил, мог бы при желании оставаться на срок [жизни людей] или больше его.
Tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā. In the Tathāgata, Ānanda, the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken. Татхагата, о Ананда, развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил.
So ākaṅkhamāno, ānanda, tathāgato kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā"'ti. He could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. ’” При желании, о Ананда, он смог бы остаться на срок [жизни людей] или больше его.".
"Saddahasi tvaṃ, ānandā"ti? “Ānanda, do you have conviction in the Tathāgata’s awakening? ” "Ты поверил в это, Ананда?"
"Evaṃ, bhante". “Yes, lord.” "Да, почтенный"
"Tasmātihānanda, tuyhevetaṃ dukkaṭaṃ, tuyhevetaṃ aparaddhaṃ, yaṃ tvaṃ tathāgatena evaṃ oḷārike nimitte kayiramāne oḷārike obhāse kayiramāne nāsakkhi paṭivijjhituṃ, na tathāgataṃ yāci – 'tiṭṭhatu, bhante, bhagavā kappaṃ, tiṭṭhatu sugato kappaṃ bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna"nti. “Then the wrong-doing is yours, Ānanda. Yours the mistake, in that—even when the Tathāgata had given such a blatant sign, such a blatant hint—you weren’t able to understand his meaning. You didn’t beg of the Tathāgata, ‘Lord, may the Blessed One remain for an eon. May the One Well-Gone remain for an eon—for the benefit of the many, for the happiness of the many, out of sympathy for the world, for the welfare, benefit, & happiness of human beings & devas. "Поэтому, Ананда, твоя ошибка, твоя вина, что хотя Татхагатой был сделан столь явный намёк, столь явный знак, ты не смог понять и не попросил Татхагату: "Пусть досточтимый Благословенный останется на срок, пусть Достигший блага останется на срок на благо многих, на счастье многих, из сострадания к миру, на пользу, благо и счастье божеств и людей".
Sace tvaṃ, ānanda, tathāgataṃ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṃ adhivāseyya. ’ If you had begged the Tathāgata two times, the Tathāgata would have refused, but after the third time he would have acquiesced. Если бы ты попросил тогда Татхагату, он может быть и отклонил бы дважды твою просьбу, но на третий раз он бы согласился.
Tasmātihānanda, tuyhevetaṃ dukkaṭaṃ, tuyhevetaṃ aparaddhaṃ. The wrong-doing is yours, Ānanda. Yours the mistake. Поэтому, Ананда, это твоя ошибка, это твоя вина.
179."Ekamidāhaṃ, ānanda, samayaṃ rājagahe viharāmi gijjhakūṭe pabbate. “On one occasion, Ānanda, I was staying near Rājagaha, on Vulture Peak Mountain. Однажды, Ананда, я проживал в Раджагахе на горе Гиджджхакута.
Tatrāpi kho tāhaṃ, ānanda, āmantesiṃ – 'ramaṇīyaṃ, ānanda, rājagahaṃ, ramaṇīyo, ānanda, gijjhakūṭo pabbato. There I addressed you, ‘Vulture Peak mountain is refreshing, Ānanda. И там Ананда, я обращался к тебе: "Прекрасна, о Ананда, Раджагаха, прекрасна, о Ананда, гора Гиджджхакута.
Yassa kassaci, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā. Anyone, Ānanda, in whom the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken, could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. Кто-либо, Ананда, кто развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил, мог бы при желании оставаться на срок [жизни людей] или больше его.
Tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno, ānanda, tathāgato kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā'ti. In the Tathāgata, Ānanda, the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken. He could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. Татхагата, о Ананда, развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил, он мог бы при желании остаться на срок [жизни людей] или больше его.
Evampi kho tvaṃ, ānanda, tathāgatena oḷārike nimitte kayiramāne oḷārike obhāse kayiramāne nāsakkhi paṭivijjhituṃ, na tathāgataṃ yāci – 'tiṭṭhatu, bhante, bhagavā kappaṃ, tiṭṭhatu sugato kappaṃ bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna'nti. ’ But you, Ānanda—even when the Tathāgata had given such a blatant sign, such a blatant hint—weren’t able to understand his meaning. You didn’t beg of the Tathāgata, ‘Lord, may the Blessed One remain for an eon. May the One Well-Gone remain for an eon—for the benefit of the many, for the happiness of the many, out of sympathy for the world, for the welfare, benefit, & happiness of human beings & devas. ’ И хотя был сделан столь явный намёк, столь явный знак, ты не смог понять и не попросил Татхагату: "Пусть досточтимый Благословенный останется на срок, пусть Достигший блага останется на срок на благо многих, на счастье многих, из сострадания к миру, на пользу, благо и счастье божеств и людей".
Sace tvaṃ, ānanda, tathāgataṃ yāceyyāsi, dve te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṃ adhivāseyya. If you had begged the Tathāgata two times, the Tathāgata would have refused, but after the third time he would have acquiesced. Если бы ты попросил тогда Татхагату, он может быть и отклонил бы дважды твою просьбу, но на третий раз он бы согласился.
Tasmātihānanda, tuyhevetaṃ dukkaṭaṃ, tuyhevetaṃ aparaddhaṃ. The wrong-doing is yours, Ānanda. Yours the mistake. Поэтому, Ананда, это твоя ошибка, это твоя вина.
180."Ekamidāhaṃ, ānanda, samayaṃ tattheva rājagahe viharāmi gotamanigrodhe - pe - tattheva rājagahe viharāmi corapapāte… tattheva rājagahe viharāmi vebhārapasse sattapaṇṇiguhāyaṃ… tattheva rājagahe viharāmi isigilipasse kāḷasilāyaṃ… tattheva rājagahe viharāmi sītavane sappasoṇḍikapabbhāre… tattheva rājagahe viharāmi tapodārāme… tattheva rājagahe viharāmi veḷuvane kalandakanivāpe… tattheva rājagahe viharāmi jīvakambavane… tattheva rājagahe viharāmi maddakucchismiṃ migadāye tatrāpi kho tāhaṃ, ānanda, āmantesiṃ – 'ramaṇīyaṃ, ānanda, rājagahaṃ, ramaṇīyo gijjhakūṭo pabbato, ramaṇīyo gotamanigrodho, ramaṇīyo corapapāto, ramaṇīyā vebhārapasse sattapaṇṇiguhā, ramaṇīyā isigilipasse kāḷasilā, ramaṇīyo sītavane sappasoṇḍikapabbhāro, ramaṇīyo tapodārāmo, ramaṇīyo veḷuvane kalandakanivāpo, ramaṇīyaṃ jīvakambavanaṃ, ramaṇīyo maddakucchismiṃ migadāyo. “One on occasion, Ānanda, I was staying right there near Rājagaha at the Gotama Banyan tree… right there near Rājagaha at Robbers Cliff… right there near Rājagaha in Sattapaṇṇa Cave… right there near Rājagaha at the Black Rock on Isigili Mountain… right there near Rājagaha under the rock overhang at Serpents Water Hole in the Cool Forest… right there near Rājagaha at Tapodā Park… right there near Rājagaha at the Bamboo Forest, the Squirrels’ Feeding Ground… right there near Rājagaha at Jīvaka’s Mango Grove… right there near Rājagaha at the Maddakucchi Deer Park. There, too, I addressed you, ‘Rājagaha is refreshing, Ānanda. Refreshing, too, are Vulture Peak Mountain, the Gotama Banyan tree, Robbers Cliff, Sattapaṇṇa Cave, the Black Rock on Isigili Mountain, the rock overhang at Serpents Water Hole in the Cool Forest, Tapodā Park, the Bamboo Forest, the Squirrels’ Feeding Ground, Jīvaka’s Mango Grove, the Maddakucchi Deer Park. Однажды, Ананда, я проживал в той же Раджагахе у баньяна Готамы... в той же Раджагахе у разбойничьего утёса... в той же Раджагахе в пещере Саттапанни на склоне горы Вебхара... в той же Раджагахе у чёрного камня на склоне горы Исигили... в той же Раджагахе у змеиного озера в прохладном лесу... в той же Раджагахе в парке Тапода... в той же Раджагахе в бамбуковой роще в месте кормления белок... в той же Раджагахе в манговой роще Дживаки... в той же Раджагахе в заповеднике, что в Маддакуччи. И там я обращался к тебе: "Прекрасна, о Ананда, Раджагаха, прекрасна гора Гиджджхакута, прекрасен баньян Готами, прекрасен разбойничий утёс, прекрасна пещера Саттапанни на склоне Вебхары, прекрасен чёрный камень на склоне Исигили, прекрасно змеиное озеро в прохладном лесу, прекрасен парк Тапода, прекрасно место кормления белок, прекрасна манговая роща Дживаки, прекрасен заповедник в Маддакуччи. ramaṇīyo gijjhakūṭo pabbato здесь лишнее - уже было выше
Все комментарии (1)
Yassa kassaci, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā - pe - ākaṅkhamāno, ānanda, tathāgato kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā'ti. Anyone, Ānanda, in whom the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken, could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. In the Tathāgata, Ānanda, the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken. He could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. ’ Кто-либо, Ананда, кто развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил ... он мог бы при желании остаться на срок [жизни людей] или больше его.
Evampi kho tvaṃ, ānanda, tathāgatena oḷārike nimitte kayiramāne oḷārike obhāse kayiramāne nāsakkhi paṭivijjhituṃ, na tathāgataṃ yāci – 'tiṭṭhatu, bhante, bhagavā kappaṃ, tiṭṭhatu sugato kappaṃ bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna'nti. But you, Ānanda—even when the Tathāgata had given such a blatant sign, such a blatant hint—weren’t able to understand his meaning. You didn’t beg of the Tathāgata, ‘Lord, may the Blessed One remain for an eon. May the One Well-Gone remain for an eon—for the benefit of the many, for the happiness of the many, out of sympathy for the world, for the welfare, benefit, & happiness of human beings & devas. И хотя был сделан столь явный намёк, столь явный знак, ты не смог понять и не попросил Татхагату: "Пусть досточтимый Благословенный останется на срок, пусть Достигший блага останется на срок на благо многих, на счастье многих, из сострадания к миру, на пользу, благо и счастье божеств и людей".
Sace tvaṃ, ānanda, tathāgataṃ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṃ adhivāseyya. ’ If you had begged the Tathāgata two times, the Tathāgata would have refused, but after the third time he would have acquiesced. Если бы ты попросил тогда Татхагату, он может быть и отклонил бы дважды твою просьбу, но на третий раз он бы согласился.
Tasmātihānanda, tuyhevetaṃ dukkaṭaṃ, tuyhevetaṃ aparaddhaṃ. The wrong-doing is yours, Ānanda. Yours the mistake. Поэтому, Ананда, это твоя ошибка, это твоя вина.
181."Ekamidāhaṃ, ānanda, samayaṃ idheva vesāliyaṃ viharāmi udene cetiye. “On one occasion, Ānanda, I was staying right here in Vesālī at the Udena shrine… Однажды, Ананда, я проживал здесь же в Весали у святилища Удены.
Tatrāpi kho tāhaṃ, ānanda, āmantesiṃ – 'ramaṇīyā, ānanda, vesālī, ramaṇīyaṃ udenaṃ cetiyaṃ. И там Ананда, я обращался к тебе: "Прекрасен, о Ананда, Весали, прекрасно святилище Удены.
Yassa kassaci, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā. Кто-либо, Ананда, кто развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил, мог бы при желании оставаться на срок [жизни людей] или больше его.
Tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno, ānanda, tathāgato kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā'ti. Татхагата, о Ананда, развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил, он мог бы при желании остаться на срок [жизни людей] или больше его.
Evampi kho tvaṃ, ānanda, tathāgatena oḷārike nimitte kayiramāne oḷārike obhāse kayiramāne nāsakkhi paṭivijjhituṃ, na tathāgataṃ yāci – 'tiṭṭhatu, bhante, bhagavā kappaṃ, tiṭṭhatu sugato kappaṃ bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna'nti. И хотя был сделан столь явный намёк, столь явный знак, ты не смог понять и не попросил Татхагату: "Пусть досточтимый Благословенный останется на срок, пусть Достигший блага останется на срок на благо многих, на счастье многих, из сострадания к миру, на пользу, благо и счастье божеств и людей".
Sace tvaṃ, ānanda, tathāgataṃ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṃ adhivāseyya, tasmātihānanda, tuyhevetaṃ dukkaṭaṃ, tuyhevetaṃ aparaddhaṃ. Если бы ты попросил тогда Татхагату, он может быть и отклонил бы дважды твою просьбу, но на третий раз он бы согласился. Поэтому, Ананда, это твоя ошибка, это твоя вина. Ну в пали же написано "tuyhevetaṃ dukkaṭaṃ, tuyhevetaṃ aparaddhaṃ.", добавил к своему переводу "Поэтому, Ананда, это твоя ошибка, это твоя вина."
Все комментарии (2)
182."Ekamidāhaṃ, ānanda, samayaṃ idheva vesāliyaṃ viharāmi gotamake cetiye - pe - idheva vesāliyaṃ viharāmi sattambe cetiye… idheva vesāliyaṃ viharāmi bahuputte cetiye… idheva vesāliyaṃ viharāmi sārandade cetiye… idāneva kho tāhaṃ, ānanda, ajja cāpāle cetiye āmantesiṃ – 'ramaṇīyā, ānanda, vesālī, ramaṇīyaṃ udenaṃ cetiyaṃ, ramaṇīyaṃ gotamakaṃ cetiyaṃ, ramaṇīyaṃ sattambaṃ cetiyaṃ, ramaṇīyaṃ bahuputtaṃ cetiyaṃ, ramaṇīyaṃ sārandadaṃ cetiyaṃ, ramaṇīyaṃ cāpālaṃ cetiyaṃ. the Gotamaka shrine… the Sattamba shrine… the ManySon shrine… the Sāranda shrine… “And just now, Ānanda, (here) at Pāvāla Shrine, I addressed you today: ‘Vesālī is refreshing, Ānanda. Refreshing, too, are the Udena shrine, the Gotamaka shrine, the Sattamba shrine, the ManySon shrine, the Sāranda shrine, the Pāvāla shrine. Однажды, Ананда, я проживал здесь же в Весали у святилища Готамаки... здесь же в Весали у святилища Саттамбы... здесь же в Весали у святилища Бахупутты... здесь же в Весали у святилища Сарандады... и сегодня у святилища Чапалы я обратился к тебе: "Прекрасен, Ананда, Весали, прекрасно святилище Удены, прекрасно святилище Готамаки, прекрасно святилище Саттамбы, прекрасно святилище Бахупутты, прекрасно святилище Сарандады, прекрасно святилище Чапалы.
Yassa kassaci, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā. Anyone, Ānanda, in whom the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken, could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. Кто-либо, Ананда, кто развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил, мог бы при желании оставаться на срок [жизни людей] или больше его.
Tathāgatassa kho, ānanda, cattāro iddhipādā bhāvitā bahulīkatā yānīkatā vatthukatā anuṭṭhitā paricitā susamāraddhā, so ākaṅkhamāno, ānanda, tathāgato kappaṃ vā tiṭṭheyya kappāvasesaṃ vā'ti. In the Tathāgata, Ānanda, the four bases of power are developed, pursued, given a means of transport, given a grounding, steadied, consolidated, and well-undertaken. He could—if he wanted—remain for an eon or the remainder of an eon. Татхагата, о Ананда, развивал, много практиковал, сделал колесницей, сделал предметом [для опоры], установил, сделал знакомыми, хорошо предпринял четыре основы сверхсил, он мог бы при желании остаться на срок [жизни людей] или больше его.
Evampi kho tvaṃ, ānanda, tathāgatena oḷārike nimitte kayiramāne oḷārike obhāse kayiramāne nāsakkhi paṭivijjhituṃ, na tathāgataṃ yāci – 'tiṭṭhatu bhagavā kappaṃ, tiṭṭhatu sugato kappaṃ bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna'nti. ’ But you, Ānanda—even when the Tathāgata had given such a blatant sign, such a blatant hint—weren’t able to understand his meaning. You didn’t beg of the Tathāgata, ‘Lord, may the Blessed One remain for an eon. May the One Well-Gone remain for an eon—for the benefit of the many, for the happiness of the many, out of sympathy for the world, for the welfare, benefit, & happiness of human beings & devas. И хотя был сделан столь явный намёк, столь явный знак, ты не смог понять и не попросил Татхагату: "Пусть Благословенный останется на срок, пусть Достигший блага останется на срок на благо многих, на счастье многих, из сострадания к миру, на пользу, благо и счастье божеств и людей".
Sace tvaṃ, ānanda, tathāgataṃ yāceyyāsi, dveva te vācā tathāgato paṭikkhipeyya, atha tatiyakaṃ adhivāseyya. ’ If you had begged the Tathāgata two times, the Tathāgata would have refused, but after the third time he would have acquiesced. Если бы ты попросил тогда Татхагату, он может быть и отклонил бы дважды твою просьбу, но на третий раз он бы согласился.
Tasmātihānanda, tuyhevetaṃ dukkaṭaṃ, tuyhevetaṃ aparaddhaṃ. The wrong-doing is yours, Ānanda. Yours the mistake. Поэтому, Ананда, это твоя ошибка, это твоя вина.
183."Nanu etaṃ [evaṃ (syā. pī.)], ānanda, mayā paṭikacceva [paṭigacceva (sī. pī.)] akkhātaṃ – 'sabbeheva piyehi manāpehi nānābhāvo vinābhāvo aññathābhāvo. “But then, Ānanda, haven’t I—cautioning—pointed out different-becoming, separate-becoming, otherwise-becoming of all that is dear & appealing? Ананда, разве раньше я не учил: "всё приятное и милое подвержено изменению, расставанию и становлению другим."
Taṃ kutettha, ānanda, labbhā, yaṃ taṃ jātaṃ bhūtaṃ saṅkhataṃ palokadhammaṃ, taṃ vata mā palujjīti netaṃ ṭhānaṃ vijjati'. What else is there to expect? That of anything born, become, fabricated, subject to disintegration, you might say, ‘O, may it not disintegrate’? The possibility doesn’t exist. Поэтому, Ананда, разве можно добиться, чтобы не разрушилось рождённое, ставшее, сконструированное и подверженное разрушению? Это не возможно. нет, когда отрицание, оно пишется раздельно
Все комментарии (2)
Yaṃ kho panetaṃ, ānanda, tathāgatena cattaṃ vantaṃ muttaṃ pahīnaṃ paṭinissaṭṭhaṃ ossaṭṭho āyusaṅkhāro, ekaṃsena vācā bhāsitā – 'na ciraṃ tathāgatassa parinibbānaṃ bhavissati. And that is what the Tathāgata has gotten rid of, vomited up, released, abandoned, forfeited. It was with the fabrications of life relinquished that this categorical statement was spoken: ‘It won’t be long until the Tathāgata’s total unbinding. И это, Ананда, Татхагата отверг, оставил, отбросил, отринул: Татхагата отрешился от поддержания жизни, было сделано однозначное заявление: "Не долго осталось до момента, когда состоится окончательная ниббана Татхагаты.
Ito tiṇṇaṃ māsānaṃ accayena tathāgato parinibbāyissatī'ti. In three month’s time from now, the Tathāgata will totally unbind. Через три месяца от сего дня Татхагата достигнет окончательной ниббаны."
Tañca [taṃ vacanaṃ (sī.)] tathāgato jīvitahetu puna paccāvamissatīti [paccāgamissatīti (syā. ka.)] netaṃ ṭhānaṃ vijjati. ’ For the Tathāgata, for the sake of life, to rescind that: The possibility doesn’t exist. И чтобы ради продолжения жизни Татхагата взял свои слова назад - это не возможно.
Āyāmānanda, yena mahāvanaṃ kūṭāgārasālā tenupasaṅkamissāmā"ti. “Come, now, Ānanda. We will head for the Gabled Hall in the Great Forest. ” В путь, Ананда, пойдем в зал с остроконечной крышей в большом лесу!"
"Evaṃ, bhante"ti kho āyasmā ānando bhagavato paccassosi. “As you say, lord,” Ven. Ānanda responded to the Blessed One. "Да будет так, досточтимый", – отвечал почтенный Ананда Благословенному.
Atha kho bhagavā āyasmatā ānandena saddhiṃ yena mahāvanaṃ kūṭāgārasālā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā āyasmantaṃ ānandaṃ āmantesi – "gaccha tvaṃ, ānanda, yāvatikā bhikkhū vesāliṃ upanissāya viharanti, te sabbe upaṭṭhānasālāyaṃ sannipātehī"ti. Then the Blessed One together with Ven. Ānanda went to the Great Forest and to the Gabled Hall. On arrival, the Blessed One said to Ven. Ānanda, “Go, Ānanda. Have all the monks living in dependence on Vesālī gather at the assembly hall. ” И Благословенный с почтенным Анандой отправились в зал с остроконечной крышей в большом лесу. Придя Благословенный обратился к почтенному Ананде: "Пойди, Ананда, и собери в зал собраний всех монахов, что живут по соседству с Весали".
"Evaṃ, bhante"ti kho āyasmā ānando bhagavato paṭissutvā yāvatikā bhikkhū vesāliṃ upanissāya viharanti, te sabbe upaṭṭhānasālāyaṃ sannipātetvā yena bhagavā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā bhagavantaṃ abhivādetvā ekamantaṃ aṭṭhāsi. Responding, “As you say, lord,” to the Blessed One, Ven. Ānanda—having had all the monks living in dependence on Vesālī gather at the assembly hall—approached the Blessed One. On arrival, having bowed down to him, he stood to one side. "Да будет так, досточтимый", – отвечал почтенный Ананда Благословенному. И почтенный Ананда собрал всех монахов, живущих по соседству с Весали, в зале для собраний. Затем он пришёл к Благословенному, придя и выразив своё почтение почтенный Ананда встал в одной стороне от него.
Ekamantaṃ ṭhito kho āyasmā ānando bhagavantaṃ etadavoca – "sannipatito, bhante, bhikkhusaṅgho, yassadāni, bhante, bhagavā kālaṃ maññatī"ti. As he was standing there, he said to the Blessed One, “The Saṅgha of monks has gathered, lord. May the Blessed One do what he thinks it is now time to do. ” Стоя в одной стороне, почтенный Ананда так сказал Благословенному: "Досточтимый, монахи собрались. Пусть досточтимый Благословенный делает что сочтёт необходимым".
184.Atha kho bhagavā yenupaṭṭhānasālā tenupasaṅkami; upasaṅkamitvā paññatte āsane nisīdi. Then the Blessed One went to the assembly hall and, on arrival, sat down on the seat laid out. Тогда Благословенный отправился в зал собраний и сел там на предназначенное для него сидение.
Nisajja kho bhagavā bhikkhū āmantesi – "tasmātiha, bhikkhave, ye te mayā dhammā abhiññā desitā, te vo sādhukaṃ uggahetvā āsevitabbā bhāvetabbā bahulīkātabbā, yathayidaṃ brahmacariyaṃ addhaniyaṃ assa ciraṭṭhitikaṃ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṃ. Having sat down, he addressed the monks: “Monks, the qualities I have taught, having known them directly: You should grasp them thoroughly, cultivate them, develop them, & pursue them so that this holy life may long endure & remain steadfast for the benefit, welfare, & happiness of the multitude, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, & happiness of human beings & devas. Усевшись, Благословенный обратился к монахам: "Монахи, по этой причине те мои учения, которые были мной истинно поняты и объяснены, их вам следует усвоить, практиковать, развивать и совершенствовать, чтобы эта система обучения просуществовала долго, долгое время сохранялась на благо многих людей, на счастье многих людей, из сострадания к миру, на благо, пользу и счастье людей и божеств.
Katame ca te, bhikkhave, dhammā mayā abhiññā desitā, ye vo sādhukaṃ uggahetvā āsevitabbā bhāvetabbā bahulīkātabbā, yathayidaṃ brahmacariyaṃ addhaniyaṃ assa ciraṭṭhitikaṃ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussānaṃ. And which are the qualities I have taught… for the benefit, welfare, & happiness of human beings & devas? Каковы же, о монахи, те мои учения, что были мной истинно поняты и объяснены, которые вам следует усвоить, практиковать, развивать и совершенствовать, чтобы эта система обучения просуществовала долго, долгое время сохранялась на благо многих людей, на счастье многих людей, из сострадания к миру, на благо, пользу и счастье людей и божеств?
Seyyathidaṃ – cattāro satipaṭṭhānā cattāro sammappadhānā cattāro iddhipādā pañcindriyāni pañca balāni satta bojjhaṅgā ariyo aṭṭhaṅgiko maggo. The four establishings of mindfulness, the four right exertions, the four bases of power, the five faculties, the five strengths, the seven factors for awakening, the noble eightfold path.33 Это четыре способа установления памятования, четыре надлежащих усилия, четыре основы сверхсил, пять духовных способностей, пять духовных сил, семь факторов постижения и благородный восьмеричный путь.
Ime kho te, bhikkhave, dhammā mayā abhiññā desitā, ye vo sādhukaṃ uggahetvā āsevitabbā bhāvetabbā bahulīkātabbā, yathayidaṃ brahmacariyaṃ addhaniyaṃ assa ciraṭṭhitikaṃ, tadassa bahujanahitāya bahujanasukhāya lokānukampāya atthāya hitāya sukhāya devamanussāna"nti. These are the qualities I have taught, having known them directly, that you should grasp thoroughly, cultivate, develop, & pursue so that this holy life may long endure & remain steadfast for the benefit, welfare, & happiness of the multitude, out of sympathy for the world, for the benefit, welfare, & happiness of human beings & devas. ” Таковы, о монахи, те мои учения, которые были мной истинно поняты и объяснены, их вам следует усвоить, практиковать, развивать и совершенствовать, чтобы эта система обучения просуществовала долго, долгое время сохранялась на благо многих людей, на счастье многих людей, из сострадания к миру, на благо, пользу и счастье людей и божеств."
185.Atha kho bhagavā bhikkhū āmantesi – "handadāni, bhikkhave, āmantayāmi vo, vayadhammā saṅkhārā, appamādena sampādetha. Then the Blessed One addressed the monks, ‘I exhort you, monks: All fabrications are subject to decay. Reach consummation through heedfulness.34 И Благословенный обратился к монахам: "И сейчас, монахи, я увещеваю вас: всё конструированное подвержено исчезновению, избегая беспечности прилагайте усилия.
Naciraṃ tathāgatassa parinibbānaṃ bhavissati. It won’t be long until the Tathāgata’s total unbinding. Не долго осталось до момента, когда состоится окончательная ниббана Татхагаты.
Ito tiṇṇaṃ māsānaṃ accayena tathāgato parinibbāyissatī"ti. In three month’s time from now, the Tathāgata will totally unbind. ” Через три месяца от сего дня Татхагата достигнет окончательной ниббаны." Уместна история монаха Экавихари из Дхаммапада 21:16 ekasana.m ekaseyya.m
Все комментарии (1)
Idamavoca bhagavā, idaṃ vatvāna sugato athāparaṃ etadavoca satthā [ito paraṃ syāmapotthake evaṃpi pāṭho dissati –§daharāpi ca ye vuddhā, ye bālā ye ca paṇḍitā.§aḍḍhāceva daliddā ca, sabbe maccuparāyanā.§yathāpi kumbhakārassa, kataṃ mattikabhājanaṃ.§khuddakañca mahantañca, yañca pakkaṃ yañca āmakaṃ.§sabbaṃ bhedapariyantaṃ, evaṃ maccāna jīvitaṃ.§athāparaṃ etadavoca satthā]. – That is what the Blessed One said. Having said that, the One Well-Gone said further: Young & old wise & foolish rich & poor: all end up dying. As a potter’s clay vessels large & small fired & unfired all end up broken, so too life heads to death. Then the Teacher said further: Так сказал Благословенный. Сказав это, Достигший блага учитель добавил: "Молодые и старые, глупые и мудрые богатые и бедные - все кончают смертью. Как горшки, изготовленные гончаром маленькие, большие, обожжённые и необожжённые все оказываются разбиты, так и жизнь для смертных." И учитель добавил:
"Paripakko vayo mayhaṃ, parittaṃ mama jīvitaṃ; Ripe my age, little the life remaining to me. "Зрелы мои года, осталось жить недолго
Pahāya vo gamissāmi, kataṃ me saraṇamattano. Leaving you, I will go, having made my refuge for myself. Оставив вас я ухожу, сделав прибежищем себя.
"Appamattā satīmanto, susīlā hotha bhikkhavo; Be heedful, monks, mindful, virtuous. Монахи, будьте небеспечными, памятующими и нравственными.
Susamāhitasaṅkappā, sacittamanurakkhatha. With your resolves well-concentrated, look after your minds. С хорошо контролируемыми намерениями охраняйте свой ум!
"Yo imasmiṃ dhammavinaye, appamatto vihassati; He who, in this Dhamma & Vinaya, remains heedful, Кто в этой доктрине и дисциплине будет жить небеспечно
Pahāya jātisaṃsāraṃ, dukkhassantaṃ karissatī"ti [viharissati (syā.), vihessati (sī.)]. leaving the wandering-on through birth, will make an end of stress. Тот, оставив круг рождений, положит конец страданию".
Tatiyo bhāṇavāro. [Закончен] третий фрагмент декламации.
<< Назад ДН 16 Большое наставление об окончательной ниббане Далее >>